— Мне нужно подстричься к педсовету. Парикмахер моя заболела, — Вера Алексеевна отодвинула тарелку с салатом и выразительно посмотрела на невестку. — А у нас, как я понимаю, есть свой мастер в семье.
Наташа подняла глаза от своей порции. Семейный ужин по воскресеньям уже стал традицией. Каждую неделю они собирались в родительском доме Семёна — отец с матерью, его сестра Жанна и они с мужем.
— В каком салоне вы обычно стрижётесь, Вера Алексеевна? — вежливо поинтересовалась Наташа, хотя внутри уже почувствовала неприятный холодок. Она догадывалась, к чему ведёт свекровь.
— В «Нефертити» на Ленина. Но зачем мне туда ходить, когда ты могла бы меня подстричь? — свекровь улыбнулась, словно предлагала что-то совершенно очевидное.
— И меня заодно! — встрепенулась Жанна, сестра Семёна. — У нас корпоратив через две недели, а я как раз думала, что делать с волосами. Мне бы покраситься не помешало.
Наташа аккуратно положила вилку. Она чувствовала на себе взгляды всей семьи, особенно мужа, который внезапно стал очень увлечённо изучать узор на скатерти.
— Я могу записать вас в наш салон «Амбиция». У меня как раз есть окно в среду днём, — предложила она, стараясь говорить спокойно.
Вера Алексеевна и Жанна переглянулись с таким удивлением, будто Наташа предложила им полететь на Луну.
— Записать? В салон? — переспросила Жанна. — Зачем платить, когда можно у тебя дома? Ты же всё равно умеешь.
— Это моя работа, — Наташа почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения, но постаралась сдержаться. — Я не стригу дома. У меня там нет ни оборудования, ни материалов.
— Ну принеси с работы, — пожала плечами Жанна. — Что тут сложного?
Сергей Петрович, отец Семёна, откашлялся.
— Девочки, давайте о чём-нибудь другом поговорим. Как там на работе у всех дела?
Но Вера Алексеевна уже не могла остановиться:
— Наташенька, я не понимаю. Неужели так сложно помочь родственникам? Я же не каждый день прошу. Раз в два месяца, всего-то.
— Мама права, — поддержала Жанна. — Я бы тоже не отказывалась от клиентов, но для родных можно и исключение сделать.
Наташа глубоко вдохнула. Она была профессионалом высокого класса, к которому записывались за месяц вперёд. Каждая её стрижка стоила как половина зарплаты учителя. Но как объяснить это родственникам мужа?
— Дело не в том, что мне жалко, — начала она. — Просто это профессиональные услуги. Я не могу…
— Ой, да ладно тебе, — перебила Жанна. — Кто узнает-то?
Семён наконец поднял глаза от скатерти:
— Может, вы действительно запишетесь в салон? Наташа же предлагает.
— Ты что, на её стороне? — возмутилась Жанна. — Она твоя жена и должна уважать твою семью!
— Я и уважаю, — твёрдо сказала Наташа. — Поэтому предлагаю профессиональную услугу в комфортных условиях салона, а не на кухне.
— Ну знаешь! — Вера Алексеевна поджала губы. — Я не думала, что ты такая… меркантильная.
В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Анна Викторовна, к вам там какая-то женщина, — администратор салона «Амбиция» тихонько постучала в дверь кабинета владелицы.
— По какому вопросу? — не отрываясь от документов, спросила Анна Викторовна.
— Говорит, что она мама мужа Наташи. Хочет посмотреть, где работает невестка.
Анна Викторовна подняла голову. Наташа была одним из лучших мастеров салона, и терять такого специалиста ей не хотелось.
— Проводите ее ко мне.
Через минуту в кабинет вошла элегантная женщина в строгом костюме. Анна Викторовна сразу поняла, что перед ней учительница — эту осанку и манеру держаться невозможно было спутать ни с чем другим.
— Здравствуйте, я Вера Алексеевна, мама Семёна, мужа Наташи, — представилась гостья.
— Очень приятно. Чем могу помочь?
— Просто хотела посмотреть, где работает невестка. Она у нас такая… скрытная.
Анна Викторовна чуть приподняла бровь.
— Наташа — ценный сотрудник нашего салона. У неё постоянные клиенты, которые записываются за месяц вперёд.
— Да-да, я наслышана, — Вера Алексеевна сделала паузу. — А вот интересно, ваши мастера могут обслуживать родственников бесплатно? Или это запрещено?
Анна Викторовна выпрямилась в кресле. За двадцать лет работы в индустрии красоты она научилась распознавать проблемные ситуации.
— У нас есть чёткая политика. Мастера могут предоставить скидку близким, но все услуги проводятся в салоне, с использованием наших материалов и по предварительной записи. Бесплатное обслуживание не практикуется.
Вера Алексеевна явно не ожидала такого ответа.
— Но это же семья! Разве нельзя сделать исключение?
Анна Викторовна мягко улыбнулась, но в глазах её блеснул металл.
— Вера Алексеевна, представьте, что к вам в школу пришла бы мама ученика и попросила бы вас бесплатно позаниматься с её ребёнком дома, в свободное от работы время. Как бы вы к этому отнеслись?
В кабинете повисла тишина.
— Она приходила в салон! — Наташа была возмущена до глубины души. — Представляешь? Пришла к моей начальнице и спрашивала, можно ли меня заставить обслуживать родственников просто так! Почему я должна бесплатно стричь твоих родных? Это моя работа!
Они с Семёном сидели на кухне в своей квартире. После воскресного ужина прошла неделя, и Наташа надеялась, что инцидент исчерпан. Но не тут-то было.
— Ты уверена? — Семён выглядел растерянным. — Может, она просто зашла познакомиться с твоим руководством?
— Семён! — Наташа всплеснула руками от негодования, но тут же опустила их. — Анна Викторовна мне всё рассказала. Твоя мама прямым текстом спрашивала, можно ли меня обязать стричь родню бесплатно.
Семён вздохнул и покачал головой.
— Я поговорю с ней.
— Поговорить? — Наташа покачала головой. — Семён, это уже переходит все границы. Я вчера в магазине встретила вашу соседку Клавдию Степановну. Знаешь, что она мне сказала? Что твоя мама всем рассказывает, какая я жадная и неблагодарная невестка.
Семён потёр лоб.
— Наташ, ты же знаешь мою маму. Она отходчивая. Давай я с ней поговорю, и всё наладится.
В этот момент зазвонил телефон Наташи. На экране высветилось имя Ирины, её коллеги по салону.
— Алло?
— Наташ, ты сидишь? — голос Ирины звучал взволнованно. — Твоя золовка только что была у нас в салоне. Записалась к Кате на стрижку и всю процедуру жаловалась, какая ты меркантильная и как отказываешь родне в элементарной помощи.
Наташа почувствовала, как у неё начинают гореть щёки.
— Что конкретно она говорила?
— Что ты зазналась, что ставишь деньги выше семьи, что из-за тебя у твоего мужа испортились отношения с матерью… Слушай, она там такого наговорила, что даже клиенты на неё оборачивались.
Наташа закрыла глаза. Теперь это был уже не просто семейный конфликт. Это была атака на её профессиональную репутацию.
— Ты должен поставить свою семью на место, — Павел смотрел на друга с сочувствием. Они сидели в кафе недалеко от офиса Семёна.
— Легко сказать, — вздохнул Семён. — Ты не знаешь мою маму.
— Зато я знаю, что такое, когда родственники считают профессию твоей жены чем-то несерьёзным, — Павел был женат на кондитере, и ему тоже приходилось отбиваться от просьб о бесплатных тортах.
— Я пытался поговорить с мамой, но она не слушает. Говорит, что Наташа не уважает семейные ценности. А Жанна вообще заявила, что если бы я был настоящим мужчиной, то «поставил бы жену на место».
Павел покачал головой.
— Слушай, Сём, если ты сейчас не поддержишь Наташу, ты можешь потерять свою семью. Реальную семью — ту, которую ты сам создал, а не ту, из которой вырос.
Семён задумался. Он любил жену, гордился её успехами, но привык, что мир в родительском доме поддерживает именно он, сглаживая острые углы и избегая конфликтов.
— Что мне делать?
— Для начала — чётко обозначить свою позицию. И маме, и сестре. Ты на стороне жены, и точка.
— Наталия Андреевна, можно вас на минуточку? — Олег Викторович, один из самых состоятельных и влиятельных клиентов салона, мягко тронул её за локоть, когда она заканчивала работу с другой клиенткой.
— Конечно, Олег Викторович. Что-то не так с причёской?
— Нет-нет, всё отлично, как всегда, — он улыбнулся. — У меня к вам деловое предложение. Через две недели к нам приезжают партнёры из Японии и Германии. Важные переговоры, официальный приём. Я хотел бы, чтобы вы поработали стилистом — сделали причёски нашим сотрудницам и гостьям.
Наташа почувствовала, как внутри всё замерло от волнения. Такое предложение могло открыть перед ней новые горизонты.
— Это очень интересно! Когда именно?
— В субботу, 12-го. С утра и до вечера, боюсь, придётся попотеть — у нас около пятнадцати человек.
Наташа быстро прикинула в уме даты. 12-е число… Что-то было запланировано на этот день… И тут её словно обожгло. 12-го был юбилей Веры Алексеевны. Шестидесятилетие свекрови, на котором соберётся вся родня, и где, как намекали ей последние недели, она должна будет причесать всех женщин в семье.
— Я… мне нужно свериться с графиком, Олег Викторович. Можно я дам вам ответ завтра?
— Конечно, Наташенька. Только не затягивайте — если вы откажетесь, мне придётся искать кого-то другого.
Вечером, придя домой, Наташа обнаружила Семёна за ноутбуком на кухне.
— Привет, — она поцеловала мужа в щёку. — Как день?
— Нормально, — он закрыл ноутбук. — А у тебя?
Наташа заколебалась. Стоит ли говорить о предложении Олега Викторовича?
— Семён, мне сделали очень выгодное предложение. Поработать на важном мероприятии стилистом. Это может стать новой ступенькой в моей карьере.
— Отлично! Когда?
— Двенадцатого… В день юбилея твоей мамы.
Лицо Семёна изменилось.
— О.
— Я знаю, что это неудобно, но это действительно важно для меня, — Наташа присела рядом с мужем. — Ты же понимаешь, что я не могу упустить такую возможность?
Семён помолчал, затем взял её за руку.
— Я понимаю. Но мама этого не поймёт.
— А как ты думаешь, поймёт ли она когда-нибудь, что моя работа — это не хобби? Что я не могу и не должна стричь всю вашу родню бесплатно? — в голосе Наташи звучала горечь.
— Я поговорю с ней, — в который раз пообещал Семён.
— Ты уже две недели обещаешь поговорить, — Наташа покачала головой. — А ситуация только ухудшается. Я вчера встретила Марину, соседку твоей мамы. Она рассказала, что Жанна собирает против меня целый «профсоюз родственников».
Семён выглядел ошарашенным.
— Что значит «профсоюз родственников»?
— Она всем рассказывает, какая я жадная, и подговаривает остальных давить на меня. Марина случайно услышала, как Жанна говорила твоей тёте: «Нужно всем вместе на неё надавить, тогда она сдастся. Нечего выпендриваться».
Семён стукнул кулаком по столу.
— Всё, с меня хватит. Я завтра же поговорю и с мамой, и с Жаннкой.
День юбилея Веры Алексеевны начался с раннего звонка. Наташа как раз собиралась выходить из дома, когда зазвонил её телефон.
— Наташенька, ты во сколько приедешь? — голос свекрови звучал празднично. — Девочки уже собираются, ждём только тебя с расчёсками и феном.
Наташа замерла на пороге. Несмотря на все разговоры с Семёном, несмотря на то, что она ясно сказала, что будет работать в этот день, свекровь продолжала делать вид, что ничего не изменилось.
— Вера Алексеевна, я же говорила, что у меня сегодня работа. Важный клиент, я не могу отменить.
В трубке повисла тяжёлая пауза.
— То есть как — работа? Сегодня же мой юбилей! Шестьдесят лет, Наташа! Все родственники приедут!
— Я знаю, и мне очень жаль, — Наташа старалась говорить спокойно. — Но я предупреждала заранее. Мы с Семёном приедем к торжественной части, к трём часам.
— А как же причёски? Ты что, не понимаешь, что мы на тебя рассчитывали?
— Я отправила вам и Жанне подарочные сертификаты в салон. Вы могли записаться на вчера или позавчера.
— Какие ещё сертификаты? — в голосе Веры Алексеевны зазвучали обиженные нотки. — Ты думаешь, в мой юбилей я побегу в какой-то салон? Семён! — её голос отдалился от трубки. — Твоя жена отказывается приезжать делать нам причёски!
Наташа услышала, как муж что-то говорит на заднем плане, но не могла разобрать слов.
— Вера Алексеевна, мне пора идти, я опаздываю на работу. Ещё раз поздравляю вас с юбилеем, мы с Семёном обязательно приедем к торжественной части.
Она нажала отбой, чувствуя, как колотится сердце. Телефон тут же зазвонил снова, но Наташа сбросила вызов и выключила звук. Сегодня ей предстоял важный день, и она не могла позволить себе отвлекаться на семейные дрязги.
— Как всё прошло? — спросил Семён, когда она наконец вернулась домой.
Был уже поздний вечер. Наташа устала, но глаза её сияли.
— Потрясающе! — она улыбнулась. — Олег Викторович представил меня своим партнёрам как «лучшего стилиста города». Все были в восторге от причёсок!
— Я рад за тебя, — Семён обнял её, но Наташа чувствовала какое-то напряжение в его голосе.
— Что-то случилось?
Семён вздохнул.
— Мама обиделась. Очень сильно. Жанка устроила настоящую истерику, когда ты не приехала.
— Но я же предупреждала…
— Я знаю, — Семён провёл рукой по волосам. — Я пытался им объяснить. Сначала по телефону, потом на самом юбилее. Но они не хотели слушать. Жанка заявила, что ты «плюнула на всю семью».
Наташа опустилась на стул.
— Я отправила им сертификаты в салон. Это был мой подарок — профессиональный уход от лучших мастеров. Неужели это так сложно понять?
— Для них — да, — Семён сел рядом. — Они считают, что ты должна была лично их обслужить. Бесплатно, разумеется.
— И что теперь? — Наташа почувствовала, как усталость наваливается на плечи.
— Не знаю, — честно ответил Семён. — Но я сказал им, что полностью на твоей стороне. Что твоя работа заслуживает уважения, как и любая другая. И что я не позволю им давить на тебя.
Наташа благодарно сжала его руку.
— Спасибо.
— Не за что, — он слабо улыбнулся. — Только вот теперь у меня, кажется, тоже проблемы с родней.
Прошло три недели. Отношения с семьёй Семёна оставались напряжёнными. Они пропустили очередной воскресный ужин, затем ещё один. Вера Алексеевна звонила сыну, но с Наташей разговаривать отказывалась.
— Она использовала сертификат, — сообщила Ирина, коллега Наташи по салону. — Пришла вчера, записалась ко мне. Всю процедуру молчала, как партизан на допросе.
— А Жанна? — спросила Наташа.
— Не знаю, не видела её.
Ответ на этот вопрос пришёл на следующий день, когда Наташа случайно встретила Марину в супермаркете.
— Представляешь, — сказала соседка, — Жанна ходила к Людке в «Локон»! Хвасталась, что нашла мастера получше, чем её якобы высокомерная невестка.
Наташа только покачала головой. Жанна всегда была упрямой и обидчивой, но сейчас она переходила все границы.
Вечером того же дня позвонил Сергей Петрович, отец Семёна.
— Наташенька, мы с мамой хотим пригласить вас на ужин в субботу, — сказал он. — Пора уже помириться, а то что это такое — родные люди, а не общаются.
— А Жанна будет? — осторожно спросила Наташа.
— Нет, только мы вчетвером. По-семейному, спокойно.
Семён, услышав о приглашении, кивнул:
— Поедем. Хватит уже этой холодной войны.
В субботу вечером они приехали в родительский дом. Вера Алексеевна встретила их натянутой улыбкой.
— Проходите, раздевайтесь, — она обняла сына, а Наташе просто кивнула.
За столом сначала говорили о погоде, о работе Семёна, о школьных делах Веры Алексеевны. Постепенно напряжение начало спадать. Сергей Петрович рассказал пару забавных историй, все посмеялись.
— Наташенька, — наконец сказала Вера Алексеевна, когда они перешли к чаю, — я, наверное, была неправа.
Наташа удивлённо подняла глаза.
— Анна Викторовна, твоя начальница, объяснила мне некоторые вещи. Она сказала, что парикмахер — это такая же профессия, как учитель. И что я бы не стала бесплатно учить детей родственников дома, в свободное от работы время.
Наташа кивнула, не зная, что сказать.
— Мне трудно это принять, — честно продолжила Вера Алексеевна. — Я выросла в другое время, когда между родными всё было по-другому. Но я стараюсь понять.
— Спасибо, — тихо сказала Наташа. — Для меня это важно.
— А что с Жанной? — спросил Семён. — Она тоже готова понять?
Вера Алексеевна и Сергей Петрович переглянулись.
— Жанна… она упрямая, — вздохнул отец. — Ты же знаешь свою сестру. Она считает, что Наташа её унизила.
— Чем? — возмутился Семён.
— Тем, что не приехала на юбилей делать причёски, — пояснила Вера Алексеевна. — Жанна говорит, что все её подруги теперь знают, что у неё невестка-парикмахер, которая отказывается стричь родных.
— И что дальше? — спросила Наташа. — Так и будем в состоянии холодной войны?
— Время лечит, — философски заметил Сергей Петрович. — Дайте ей остыть.
Вечер закончился почти мирно. Они договорились возобновить традицию воскресных ужинов, хотя Наташа понимала, что с Жанной всё будет непросто.
Через две недели Олег Викторович снова позвонил Наташе:
— Наташенька, у меня к вам деловое предложение. Нашим японским партнёрам так понравилась ваша работа, что они хотят, чтобы вы приехали в Токио на неделю. Поработать с их сотрудницами перед важной презентацией.
Наташа не могла поверить своим ушам. Такой шанс выпадает раз в жизни!
— Когда нужно дать ответ?
— Чем быстрее, тем лучше. Вылет через две недели.
Вечером она рассказала обо всём Семёну.
— Это потрясающе! — он искренне обрадовался за жену. — Конечно, соглашайся.
— Но это значит, что я пропущу день рождения твоего отца…
Семён пожал плечами:
— Папа поймёт. Он вообще самый адекватный в нашей семье.
Наташа кивнула, но внутри всё равно чувствовала тревогу. После скандала с юбилеем Веры Алексеевны любой её отказ от семейных мероприятий воспринимался в штыки. А с Жанной они до сих пор едва разговаривали.
— Я боюсь, что это будет расценено как новый виток конфликта.
— Наташ, — Семён взял её за плечи, — это твоя карьера. Твоё будущее. Не позволяй никому, даже моей семье, мешать тебе расти профессионально. Я с тобой, и точка.
Она благодарно улыбнулась. Как бы ни складывались отношения с роднёй мужа, главное, что они с Семёном были настоящей командой.
— А Наташа опять не придёт? — Жанна картинно возвела глаза к потолку. — Какой сюрприз!
Воскресный ужин проходил в напряжённой атмосфере. Наташа только вчера вернулась из Токио, но была слишком измотана, чтобы ехать к родителям Семёна.
— У неё был двенадцатичасовой перелёт, — спокойно ответил Семён. — Она просила передать всем привет и извинения.
— Да-да, конечно, — Жанна фыркнула. — У неё всегда есть отличное оправдание, чтобы не общаться с твоей семьёй.
— Жанна, — предостерегающе сказал Сергей Петрович.
— Что «Жанна»? — сестра не унималась. — Мы все это видим!
Семён аккуратно положил вилку на стол и прямо посмотрел на сестру.
— Что именно ты видишь, Жанна? Что моя жена работает на международном уровне? Что её ценят как профессионала? Или что она не желает бесплатно обслуживать родственников в свои выходные?
— Я вижу, что она всегда ставит работу выше семьи, — парировала Жанна. — И тебя это, похоже, устраивает.
— Меня устраивает, что у меня жена — профессионал своего дела, — Семён выпрямился. — А что до семьи… Наташа — моя семья. В первую очередь. И если кто-то этого не понимает, это их проблемы.
Вера Алексеевна шумно вздохнула.
— Ну зачем сразу ссориться? Мы ведь собрались поужинать вместе.
— Это не я начала, мама, — Семён покачал головой. — Но я устал от постоянных шпилек в адрес Наташи. Хватит уже.
Жанна скрестила руки на груди.
— Отлично. Значит, теперь я во всём виновата? А то, что твоя жена отказалась помочь нам на мамином юбилее — это, конечно, нормально!
— Она не отказалась помочь, — терпеливо повторил Семён. — Она предложила вам профессиональные услуги в салоне. По сертификатам. Бесплатно!
— Это не то же самое! — упрямо заявила Жанна. — Мы хотели, чтобы она сама…
— Вот именно, — перебил Семён. — Вы хотели. А спросили, чего хочет она? Может, ей хочется в свой выходной отдохнуть, а не стричь десять человек на кухне?
В столовой повисла тяжёлая тишина. Сергей Петрович откашлялся.
— Дети, может, хватит? Давайте просто поужинаем.
— Пап, прости, но нет, — Семён покачал головой. — Этот разговор давно назрел. Я больше не собираюсь молчать, когда мою жену постоянно обвиняют и задевают.
Он повернулся к матери:
— Мама, я понимаю, что ты выросла в другое время. Но времена меняются. Сейчас каждый человек имеет право на уважение к своей профессии и своему времени. Даже если этот человек — твоя невестка.
Вера Алексеевна опустила взгляд.
— Я пытаюсь понять, Сёма. Правда пытаюсь.
— А я не собираюсь это понимать, — Жанна резко встала из-за стола. — Если родной человек не может сделать простую вещь для семьи — значит, это не родной человек!
Она развернулась и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Сергей Петрович вздохнул.
— Не обращай внимания, сынок. Она успокоится.
— Не уверен, пап, — Семён потёр лоб. — Но знаешь что? Это уже не моя и не Наташина проблема. Мы сделали всё, что могли.
Три месяца спустя Наташа сидела в кабинете Анны Викторовны. После успешной работы в Токио её карьера резко пошла вверх — теперь она не только принимала клиентов в салоне, но и регулярно выезжала на важные мероприятия в качестве стилиста.
— У меня для тебя предложение, — Анна Викторовна сложила руки на столе. — Как ты смотришь на то, чтобы стать креативным директором нашей сети? С перспективой открыть новый салон под твоим именем.
Наташа на мгновение потеряла дар речи.
— Это… это потрясающе! Но я не уверена, что готова полностью отказаться от работы с клиентами.
— И не нужно, — улыбнулась Анна Викторовна. — Ты будешь работать с самыми важными клиентами, а также обучать наших мастеров, разрабатывать новые стандарты. Что скажешь?
— Мне нужно посоветоваться с мужем, — ответила Наташа. — Но в целом — да, это звучит замечательно!
Вечером она рассказала обо всём Семёну. Он искренне обрадовался:
— Это же то, о чём ты мечтала! Конечно, соглашайся!
— А что насчёт твоей семьи? — осторожно спросила Наташа. — Теперь я буду ещё больше времени проводить на работе.
Семён вздохнул. После того воскресного ужина их отношения с роднёй так и остались напряжёнными. Они по-прежнему встречались, но уже не так часто. Жанна обычно находила повод не прийти, если знала, что будет Наташа.
— Наташ, мы уже говорили об этом. Я поддерживаю тебя. Всегда.
Она благодарно сжала его руку.
— Знаешь, я иногда думаю: может, стоило просто уступить? Подстричь их пару раз, и не было бы всего этого скандала.
— И что бы это изменило? — пожал плечами Семён. — Они бы решили, что это теперь твоя обязанность. И требовали бы снова и снова. А если бы ты отказала в следующий раз — скандал был бы ещё сильнее.
— Наверное, ты прав, — кивнула Наташа. — Просто иногда я чувствую себя виноватой. Из-за меня твои отношения с семьёй испортились.
— Нет, Наташ. Не из-за тебя. Из-за их неспособности уважать твои профессиональные границы, — Семён обнял жену. — И знаешь что? Мы с тобой тоже семья. Самая настоящая.
В следующее воскресенье они снова приехали на ужин к родителям Семёна. К их удивлению, Жанна тоже была там — с новой, очень стильной стрижкой.
— Красиво, — искренне сказала Наташа, когда они поздоровались. — Тебе идёт.
— Спасибо, — сухо ответила Жанна. — В «Локоне» делали.
— Отлично, — кивнула Наташа. — Людмила — хороший мастер.
Атмосфера за столом была спокойной, но не слишком тёплой. Говорили о работе, о погоде, о новостях. Наташа рассказала о своём повышении. Вера Алексеевна сдержанно поздравила:
— Это замечательно, Наташа. Ты всегда была целеустремлённой.
После ужина, когда Семён помогал отцу что-то настроить в гараже, а Вера Алексеевна мыла посуду, Наташа и Жанна остались вдвоём в гостиной.
— Я до сих пор считаю, что ты могла бы подстричь нас на мамином юбилее, — вдруг сказала Жанна.
Наташа глубоко вздохнула.
— А я до сих пор считаю, что моя работа заслуживает уважения.
— Дело не в уважении, — покачала головой Жанна. — Дело в семье.
— Иногда семья — это не те, в чьём доме ты выросла, — тихо сказала Наташа. — А те, кто уважает твои границы и поддерживает твои стремления.
Жанна хмыкнула.
— Красиво говоришь. Подготовилась, да?
— Нет, — Наташа пожала плечами. — Просто это то, что я поняла за эти месяцы.
— И что, теперь мы так и будем — вежливые чужие люди?
— Не знаю, Жанна. Это зависит не только от меня, — Наташа посмотрела золовке в глаза. — Я готова к нормальным отношениям. Но на равных. Не как бесплатный мастер, а как член семьи.
Жанна какое-то время молчала, затем встала.
— Время покажет, — сказала она и вышла из комнаты.
На следующий день Наташа подписала контракт с Анной Викторовной. Впереди её ждала новая глава в карьере — с большими возможностями и большей ответственностью.
А отношения с семьёй мужа… Что ж, как верно заметила Жанна, время покажет. Главное, что Наташа больше не сомневалась в своём праве устанавливать профессиональные границы. Её работа была не просто способом заработка — это было дело, которым она гордилась. И никто не имел права обесценивать это, даже из самых лучших «семейных» побуждений.
Иногда стоит отстоять свои границы, даже если это приводит к конфликту. Потому что только так можно построить по-настоящему здоровые отношения — основанные на взаимном уважении, а не на потакании чужим прихотям.
И Наташа была рада, что у неё хватило смелости сказать: «Это моя работа!»
