— Что за ерунда с конвертом? — Алена вышла на кухню, где свекровь жарила оладушки и досматривала очередной турецкий сериал. — Нина Петровна, может объясните?
— А что не так с конвертом? — свекровь подняла глаза от планшета.
— То, что он пустой. Совсем. Только открытка внутри.
— Как это пустой? — Нина Петровна резко выпрямилась. — Там двести тысяч было!
— Мам, мы вчера все подарки разбирали, —появился в дверях Дима. — В конверте ничего нет.
— Да вы что? — Нина Петровна побледнела. — Я же сама клала! Все пересчитала, все проверила. Двести тысяч, новыми купюрами. У меня даже расписка из банка есть, я специально сняла.
— И где они теперь? — Алена присела за стол.
— Не знаю… — растерянно произнесла свекровь. — Не понимаю… Как же так…
— Погодите-ка, — Дима прищурился. — А этот официант, который все время вокруг нашего стола крутился? Помните, еще просил разрешения конверты на отдельный столик сложить, чтобы не мешали?
— Точно! — подхватила Алена. — Такой высокий, светловолосый.
— Нет-нет, — покачала головой Нина Петровна. — Я тогда конверт еще не отдавала, он в сумке лежал.
— А кто-нибудь к сумке подходил? — Алена задумалась.
— Вроде нет… Хотя, постойте. Галка просила телефон посмотреть, она свой забыла. Но она не могла! Она же моя родная сестра!
— Слушай, а Виктор Степанович? — вспомнил Дима. — Он же рядом с вами сидел. И все время отлучался куда-то.
— Сосед? — фыркнула Алена. — Ему-то зачем?
— Ну мало ли… У него же фирма разорилась недавно. Может, увидел случайно деньги и не удержался?
— Дима, да что ты такое говоришь! — замахала руками Нина Петровна. — Виктор Степанович приличный человек! Мы двадцать лет соседи!
— А эта, как ее… Подруга Светы? — припомнила Алена. — Которая все время в телефоне сидела. Она вроде к столу подходила, когда вы в уборную уходили.
— Маринка? Да нет, она вообще в другом конце зала была…
— Ладно, — решительно произнес Дима. — Так мы ничего не выясним. Я сейчас позвоню управляющему ресторана. У них же камеры везде стоят. Посмотрим записи и все станет ясно.
В кухне повисла тяжелая тишина. Каждый перебирал в памяти события той ночи, пытаясь понять, кто мог взять деньги. Нина Петровна нервно теребила край фартука, явно не желая верить, что кто-то из гостей мог оказаться вором.
— Может, сами посеяли где-то? — неуверенно предположила она. — Или я дома забыла положить? Совсем память никудышная стала…
— Мам, ты же говорила, что три раза проверяла, — мягко напомнил Дима.
— Да, точно… — сникла Нина Петровна. — Проверяла…
— Я сейчас Вадиму позвоню, он вчера мне визитку давал, — Дима достал телефон. — Он там менеджер зала.
Пока сын набирал номер, Нина Петровна начала рассказывать:
— Я же все распланировала. Заранее начала копить. Каждый месяц откладывала понемногу. Потом премию дали годовую, я её тоже не тратила. Две недели назад специально в банк ходила, сняла новыми купюрами. Они у меня дома в шкафу лежали, в коробке из-под обуви. Я каждый день проверяла — на месте ли.
— А дома кто-нибудь бывал в эти дни? — спросила Алена.
— Да вроде никого… Света заходила пару раз. Но она же не знала, где деньги лежат. Я никому не говорила.
— Алло, Вадим? Здравствуйте, это Дмитрий, мы 5 дней назад отмечали свадьбу в большом зале, — Дима включил громкую связь. — Тут такое дело… Можно посмотреть записи с камер? У нас ситуация неприятная возникла.
— Конечно, приезжайте. Я сейчас как раз на месте, — отозвался менеджер.
— Через час будем.
— Я с вами, — Нина Петровна решительно встала.
По дороге в ресторан каждый молчал о своем. Алена вспоминала гостей, прикидывая, кто мог взять деньги. Дима хмуро смотрел на дорогу. Нина Петровна нервно перебирала в руке носовой платок.
В ресторане их встретил Вадим — молодой мужчина в строгом костюме.
— Пройдемте в служебное помещение, — он провел их по коридору. — А что конкретно интересует?
— Да, как бы вам сказать… В общем у нас не очень приятная ситуация произошла. Нам нужно проследить судьбу одного конверта, — объяснил Дима. — Там была крупная сумма денег, которая исчезла.
В небольшой комнате стоял стол с несколькими мониторами. Вадим сел за компьютер:
— Во сколько примерно это могло произойти?
— Я конверт подарила где-то в районе девяти вечера, — сказала Нина Петровна. — Как раз после горячего.
Вадим начал просматривать записи. На экране мелькали гости, официанты, музыканты. Вот Нина Петровна встает и торжественно вручает конверт молодым. Они кладут его на стол с подарками.
— Давайте дальше промотаем, — предложил менеджер.
Внимательно следили за конвертом. Вот к столу подходит тетя Галя, но она только поправляет сползающую скатерть. Виктор Степанович несколько раз проходит мимо, но даже не смотрит в сторону подарков. Официант действительно перекладывает конверты на соседний столик, но все на виду, ничего подозрительного.
— Стойте! — вдруг воскликнула Алена. — А ну-ка! Вот тут, промотайте назад.
На записи было видно, как к столику подходит Света. Она берет конверт, вертит его в руках, потом быстро выходит в коридор. Через пару минут возвращается и кладет конверт на место.
— Что она там делала? — тихо спросила Нина Петровна.
— У нас есть камера в том коридоре, — Вадим переключил изображение.
Все замерли. На экране Света достает из конверта деньги, быстро засовывает их в сумочку, а конверт через пару минут возвращает на место.
В комнате повисла тяжелая тишина.
— Нет, — прошептала Нина Петровна. — Нет-нет-нет… Этого не может быть.
— Мам… — Дима положил руку ей на плечо.
— Она же улетела, да? — тихо спросила Алена. — В воскресенье утром?
Нина Петровна медленно кивнула, не отрывая взгляда от экрана, где застыл кадр с дочерью, прячущей деньги в сумочку.
— Можно копию записи? — глухо спросил Дима.
— Конечно, сейчас скину на флешку, — Вадим засуетился у компьютера.
Нина Петровна сидела неподвижно, глядя в одну точку. Алена осторожно тронула свекровь за руку:
— Может, домой поедем?
— Я не понимаю… — наконец произнесла Нина Петровна. — Зачем? У неё же был билет в Турцию. Она говорила — горящий тур, всё включено…
— Видимо, не в Турцию, — Дима взял флешку у менеджера. — Спасибо, Вадим.
Всю дорогу домой молчали. Только когда зашли в квартиру, Нина Петровна вдруг встрепенулась:
— Нужно ей позвонить! Может, это какая-то ошибка? Может…
— Мам, подожди, — Дима достал ноутбук. — Давай сначала кое-что проверим.
Он открыл социальные сети сестры. Несколько новых фотографий — аэропорт, самолет, и… Париж.
— Эйфелева башня, — прошептала Алена. — А говорила — Турция…
— Максим… — Нина Петровна схватилась за голову. — Этот её новый парень. Он же иностранец. Говорил, что может помочь с работой во Франции.
— Так вот зачем ей срочно понадобились деньги, — Дима листал страницу дальше. — Смотрите, она выложила фото французской визы. Дата получения — за три дня до свадьбы.
— Но почему она не сказала? — Нина Петровна теребила край блузки. — Я бы помогла… Заняла бы где-нибудь…
— А её телефон сейчас доступен? — спросила Алена.
Дима набрал номер сестры. Длинные гудки, потом автоответчик.
— Света, возьми трубку, — он набрал ещё раз. — Мы всё знаем. Про деньги, про Париж.
Телефон молчал. Зато пришло сообщение в мессенджере:
«Можете не звонить. Я не собираюсь возвращаться. Надоело быть на втором месте. Всегда только Дима, Дима, Дима… Его учеба, его работа, его свадьба. А я так, между делом. Максим предложил работу в Париже, это мой шанс начать новую жизнь. Деньги я взяла в качестве компенсации. Радуйтесь, что так мало».
— Господи, — Нина Петровна закрыла лицо руками. — Как же так… Света, доченька…
— Подожди, тут ещё, — Дима читал дальше. — «И можешь не пытаться меня вразумить. Я всё решила. Мам, прости, но ты сама виновата. Вечно носишься с братцем, а я всегда была так, довеском…»
— Неправда! — вскрикнула Нина Петровна. — Я вас обоих любила одинаково! Всегда! Я же…
Она осеклась, беспомощно оглядываясь по сторонам, словно искала подтверждение своим словам.
— Мне кажется, дело не в этом, — тихо сказала Алена. — Она просто оправдывает свой поступок. Ищет причины, чтобы себя не винить.
— Я полицию вызову, — Дима потянулся к телефону.
— Не надо! — Нина Петровна вскочила. — Не надо полицию. Это же моя дочь…
— Которая украла двести тысяч и сбежала в другую страну!
— Всё равно… — Нина Петровна опустилась обратно на диван. — Я не смогу. Заявление на родную дочь…
В комнате повисла тяжелая тишина. Было слышно, как на кухне гудит холодильник и где-то наверху соседи двигают мебель.
— И что теперь? — спросила Алена.
— Ничего, — Нина Петровна вытерла глаза. — Будем жить дальше. Может, одумается… Вернется…
— Мам, она не вернется, — жестко сказал Дима. — Она всё спланировала. Виза, билеты, работа. Она специально дождалась свадьбы, чтобы забрать деньги.
— Я даже не знаю, где она сейчас… — Нина Петровна смотрела на фотографии дочери в телефоне. — Только эти снимки из Парижа.
— Смотрите, — Дима листал страницу сестры. — Фотографии с Эйфелевой башни, какое-то кафе… Но ни адреса, ни района. Даже не ясно, где они остановились.
— А что с работой? — спросила Алена. — Она же говорила про какое-то место…
—Максим ей вроде помочь с трудоустройством, — Дима хмурился, читая сообщения. — Но пока ничего конкретного. Говорил что-то про собеседования, стажировку…
— То есть она даже не знает точно, возьмут ее или нет? — Алена покачала головой. — И куда поедет жить?
— Похоже, что нет, — Дима закрыл ноутбук. — Рванула в никуда. Только визу успела сделать.
— Господи, — Нина Петровна сжала виски. — О чем она думала? А если не получится с работой? Если этот Максим…
— Вот именно, — перебил Дима. — Человек, которого она знает без году неделя. Обещает золотые горы. А она поверила и украла деньги.
— Я ей верила, — Нина Петровна говорила тихо, глядя в окно. — Когда она про этого Максима рассказывала, я радовалась. Думала — серьезный человек, работа международная, языки знает. А он, получается, просто заморочил ей голову?
— Может, он сам не очень-то устроен, — предположила Алена. — Откуда мы знаем? Света же о нем почти ничего не рассказывала. Только что француз, что в России по работе был…
— Слушайте, а давайте его фамилию пробьем? — Дима снова открыл ноутбук. — Как его там… Максим Дюпон?
— Дюваль, — поправила Нина Петровна. — Света говорила — Максим Дюваль.
— Так, смотрим… — Дима быстро печатал. — Ничего внятного. Только фотографии в профиле, и те не все открыты.
— А телефон его есть?
— Есть французский номер. Попробовать набрать?
Нина Петровна кивнула. Дима включил громкую связь. После нескольких гудков механический голос сообщил что-то по-французски.
— Что там? — спросила Нина Петровна.
— Сейчас через переводчик прогоню, — Дима открыл новую вкладку. — Так… «Номер не обслуживается или находится вне зоны действия сети».
— Прекрасно, — Алена тяжело вздохнула. — Света сбежала с человеком, чей телефон не работает, в призрачную компанию, которой толком нет в интернете…
В этот момент телефон Димы снова звякнул. Все подскочили, но это было сообщение от Светы:
«Можете не искать нас. Всё равно не найдете. У меня новая жизнь начинается, без вашего контроля и нравоучений. И хватит названивать, это бесполезно. Кстати, деньги я не крала, а взяла у собственной матери. Она же все равно собиралась их нам отдать.»
— В долг? — Дима стиснул телефон. — Она серьезно?
— Дочка… — Нина Петровна качала головой. — Что же ты делаешь…
Новое сообщение:
«И не надо следить за моими соцсетями. Я все равно их скоро удалю. Начинаю с чистого листа. И да, передай маме — я не собиралась возвращаться в эту дыру. Там, где мы будем жить, совсем другой уровень. Не то что ваша квартира в спальном районе.»
— Какая же она… — Алена осеклась, глядя на свекровь.
— Другой уровень? — Дима хмыкнул. — А деньги на этот уровень украла у матери. Замечательно просто.
— Перестань, — тихо сказала Нина Петровна. — Не нужно.
— Что — не нужно? Правду говорить? Мам, очнись! Она тебя обокрала! Еще и издевается теперь!
— Я знаю, — Нина Петровна встала. — Все я знаю. Только легче от этого не становится.
В комнате повисла тяжелая тишина. Алена хотела что-то сказать, но передумала. Дима мерил шагами комнату, время от времени поглядывая на телефон.
— Мне кажется, — наконец произнесла Алена, — нужно написать заявление в полицию. Пусть хотя бы будет официальный документ. Мало ли что…
— Нет, — твердо сказала Нина Петровна. — Не буду я никуда заявлять. Это мои деньги, мне решать.
— Но мам…
— Я сказала — нет! — впервые за вечер Нина Петровна повысила голос. — Хватит. Насовсем она уехала или нет, вернет деньги или нет — это уже неважно. Главное — она моя дочь. И я не буду писать на нее заявление.
— Значит так, — Дима решительно поднялся. — Мам, оставайся у нас сегодня. Не нужно тебе одной…
— Нет-нет, — Нина Петровна покачала головой. — Поеду домой. Мне нужно… В общем, много дел.
— Каких дел? — тихо спросила Алена. — Нина Петровна, вы же сами знаете…
— Знаю, — оборвала свекровь. — Всё я знаю. Но дома хоть стены помогают. А здесь… — она обвела глазами квартиру. — Здесь всё напоминает. Вот тут она стояла на твой день рождения, Дим. А там мы елку наряжали в прошлом году…
— Мам…
— Не надо, — она подняла руку. — Ничего не говори. Я просто хочу побыть одна. Понимаешь?
В прихожей Нина Петровна долго не могла попасть в рукав пальто. Алена бросилась помогать:
— Давайте я…
— Я сама! — резко ответила свекровь, но тут же осеклась. — Прости, Аленушка. Я не хотела…
— Ничего, — Алена осторожно поддержала пальто. — Мы всё понимаем.
— Понимаете… — Нина Петровна горько усмехнулась. — А я вот не понимаю. Ничего не понимаю. Как же так вышло? Где я ошиблась?
— Ты не ошиблась, — твердо сказал Дима. — Это её выбор. Её решение.
— А знаешь — Нина Петровна вдруг посмотрела сыну прямо в глаза. — Я ведь чувствовала. Все эти месяцы чувствовала — что-то не так. Света изменилась. Стала какая-то колючая, нервная. Всё язвила, огрызалась. А я думала — просто устает. Или из-за личной жизни переживает…
— Мам, перестань…
— Нет, дай договорить! — в её голосе появилась сталь. — Когда она про этого своего Максима рассказывала — я же видела, что темнит чего-то. Недоговаривает. А потом деньги начала просить. То на курсы, то на одежду. Говорит — на работе дресс-код строгий. А я и рада была — думала, может, образумится наконец, карьерой займется…
Нина Петровна замолчала, теребя пуговицу на пальто.
— Мне Танька из соседнего подъезда говорила — видела Свету с каким-то мужчиной, вроде нерусский. А я отмахнулась — мало ли, может по работе. А он, получается…
— Мам, ну хватит! — Дима повысил голос. — Ты себя накручиваешь. При чем тут соседка Танька? При чем тут дресс-код? Света взрослый человек. Она сама всё решила. Сама выбрала — украсть и сбежать.
— Наверное, ты прав, — Нина Петровна взялась за ручку двери. — Только легче от этого не становится.
— Я тебя провожу, — шагнул было Дима.
— Не надо. Правда, не надо, — она слабо улыбнулась. — Мне нужно побыть одной. Подумать.
Уже в дверях обернулась:
— Алена, прости за этот конверт. Я обязательно…
— Даже не думайте, — перебила Алена. — Нам ничего не нужно.
Когда за свекровью закрылась дверь, Алена прислонилась к стене:
— Как она теперь одна в этой квартире…
— Надо будет почаще к ней заезжать, — Дима провел рукой по лицу. — А Светка… В общем, я ей вот что напишу…
— Не надо, — Алена тронула его за плечо. — Ничего не пиши. Она всё равно не услышит. А матери только больнее будет.
Неделю спустя Нина Петровна позвонила сыну:
— Дим, я тут решила… В общем, я квартиру буду сдавать. К вам перееду, если вы не против. Одной тяжело. Везде Светкины вещи, фотографии…
— Конечно, мам. Когда тебя встречать?
— В выходные, наверное. Только фотографии заберу, документы. Остальное пусть остается.
— А если Света… — начал было Дима.
— Если вернется — пусть живет, — голос Нины Петровны звучал устало. — А не вернется… Значит, не вернется.
В трубке повисла тишина.
— Знаешь, сынок, — наконец произнесла Нина Петровна. — Я тут думала много. Может, оно и к лучшему. Что всё так вышло.
— В смысле?
— Лучше сейчас узнать, какая она на самом деле. Чем потом, когда… — она осеклась. — В общем, видно, не научила я её главному. Ни совести, ни благодарности. Только деньги-то тут ни при чем. Дело в другом совсем…
— В чем, мам?
— В том, что родных не предают, — твердо сказала Нина Петровна. — Ни за какие деньги. Ни за какую любовь. Никогда.
И повесила трубку.
Больше о Свете они не говорили. Нина Петровна переехала к сыну с невесткой, устроилась на новую работу. Только иногда, перебирая старые альбомы, подолгу смотрела на детские фотографии дочери. А на звонки с незнакомых номеров перестала отвечать совсем.
