— Тридцать тысяч за однушку в этом районе? Да ты с ума сошла! — Маринина подруга Танька чуть не поперхнулась кофе. — Минимум сорок проси!
— Думаешь? — Марина задумчиво помешивала свой остывший капучино. В небольшой кофейне было тихо, только пара студентов в углу что-то увлеченно обсуждала над ноутбуком.
— Конечно! Ты видела, что сейчас творится на рынке аренды? Люди и за пятьдесят разбирают, а у тебя метро рядом, ремонт свежий…
Марина вздохнула. Квартира досталась ей от родителей — они купили её пять лет назад, когда она только начинала работать. «Пусть будет своё гнёздышко», — сказала тогда мама. Сколько сил они вложили в ремонт, сколько выходных провели, выбирая обои и шторы… А теперь квартира стояла пустая — после свадьбы Марина переехала к мужу на другой конец города.
— Ладно, напишу объявление сегодня вечером, — решительно сказала Марина, допивая кофе.
Вечером, едва она открыла ноутбук, на диван рядом опустился муж. Антон выглядел каким-то напряжённым, теребил молнию на толстовке — верный признак, что его что-то беспокоит.
— Маринк, ты это… насчёт квартиры, — начал он издалека. — Тут такое дело…
— Какое? — она подняла глаза от экрана.
— Светка звонила сегодня, сестра моя… — он замялся. — Ей бы пожить где-то надо.
Марина удивлённо приподняла брови. Светлану, сестру мужа, она видела всего пару раз — на их свадьбе и мельком на дне рождения Антона. Тихая молодая женщина, на два года младше брата, работала где-то бухгалтером. Вроде была замужем…
— А что случилось? — спросила Марина.
— Да так… — Антон неопределённо махнул рукой. — Временные трудности. Ты же собиралась квартиру сдавать? Вот пусть она и поживёт. Всё равно свои люди, не чужие.
— Ну… можно, — медленно протянула Марина. — Только пусть платит как все, по рыночной цене. Я вот эти все родственные приживалки не понимаю.
— Да-да, конечно! — слишком поспешно согласился Антон. — Я с ней поговорю, всё устроим!
Он чмокнул жену в щёку и быстро вышел из комнаты. Слишком быстро. Марина нахмурилась — что-то было не так в его поведении. Она хорошо помнила этот взгляд, эту нервную улыбку. Точно так же Антон выглядел год назад, когда пытался скрыть, что разбил её любимую чашку. И три месяца назад, когда врал про внеурочную работу, а сам ходил выбирать ей подарок на день рождения…
Что-то здесь было нечисто.
Светлана заехала через неделю. Марина собиралась встретить золовку, показать ей квартиру, передать ключи, но Антон внезапно засуетился:
— Да ты что, не надо! У тебя же работа, зачем время терять? Я сам всё покажу, я же там каждый уголок знаю.
Это было правдой — Антон часто помогал с ремонтом, сам клеил обои в спальне, собирал кухню. Но что-то в его голосе заставило Марину насторожиться.
— Всё-таки это моя квартира, — мягко возразила она. — Хочу сама…
— Марин, — он взял её за плечи, заглянул в глаза. — Светка стесняется. Ты же знаешь, какая она… Давай я сам, а?
Марина вспомнила свадьбу. Светлана действительно держалась особняком, почти ни с кем не разговаривала. Только с братом иногда шепталась о чём-то в уголке. Выглядела грустной, хотя положено было веселиться. Странная она какая-то…
— Ладно, — нехотя согласилась Марина. — Только пусть договор подпишет. Я подготовила…
— Конечно-конечно! — Антон схватил бумаги и почти выбежал из комнаты.
Вечером он принёс подписанный договор и деньги за первый месяц.
— Вот, всё как договаривались, — он положил конверт на стол. — Светка просила передать спасибо.
— А почему она сама не могла? — Марина пересчитывала купюры. — Телефон-то у неё есть.
— Да она… это… На работе задерживается допоздна. Новый проект там у них…
Через две недели Марина решила заехать проверить, всё ли в порядке. Позвонила Светлане — телефон молчал. Написала сообщение — не дошло.
— Слушай, — обратилась она к мужу вечером. — У Светы что, телефон не работает?
Антон, который в этот момент пил чай, поперхнулся:
— А… это… Да! Уронила в воду, представляешь? Новый пока не купила.
— Дай тогда её рабочий номер, я по поводу квартиры хочу…
— Зачем? — перебил он. — Что-то случилось?
— Да нет, просто проверить хочу, как она там устроилась.
— Не надо! — это прозвучало слишком резко. Антон осёкся, попытался улыбнуться: — В смысле, она сейчас в командировке. На неделю уехала.
— В командировку? А пятнадцать минут назад говорил, что телефон утопила…
Антон побледнел. Было видно, как в голове у него лихорадочно крутятся шестерёнки, пытаясь придумать объяснение.
— Ну… она… это случилось как раз перед командировкой…
Марина молча смотрела на мужа. Тот же взгляд, те же нервные движения, то же бегание глазами. Раньше это казалось даже милым — его неумение врать. Но сейчас…
Марина не могла уснуть. Лежала, глядя в темноту, и слушала размеренное дыхание мужа. Вот уже третий месяц что-то грызло её изнутри, не давало покоя. Каждый раз, когда она заговаривала о квартире, Антон словно превращался в другого человека — дёрганного, суетливого, рассеянного.
«А помнишь, как мы познакомились?» — подумала она, глядя на его спящий профиль. Два года назад, в парке. Она споткнулась, рассыпала по дорожке бумаги из папки, а он бросился помогать собирать. Смешной такой, взъерошенный, с листком, прилипшим к свитеру. Краснел, запинался, а потом набрался храбрости и пригласил на кофе…
Куда делся тот искренний, открытый парень? Тот, что не умел скрывать свои чувства, каждая эмоция — как на ладони? Сейчас перед ней будто другой человек — с какой-то тайной, с недомолвками, с фальшивыми улыбками.
Телефон на тумбочке тихо завибрировал. Сообщение от Тани: «Не спишь? Включи новости в инете».
Марина осторожно встала, стараясь не разбудить мужа, вышла на кухню. Открыла новостной сайт и замерла: «Крупное сокращение в компании «Альфа-строй». Более двухсот сотрудников получили уведомления…»
Сердце пропустило удар. «Альфа-строй» — там же работала Света! Она точно помнила, на свадьбе кто-то говорил… Дрожащими пальцами пролистала новость до конца: «Сокращения начались ещё три месяца назад…»
Три месяца. Ровно тогда, когда Антон вдруг заговорил про сестру.
В висках застучало. Она вспомнила тот вечер — его нервный голос, слишком поспешное согласие на оплату. Деньги… Каждый месяц он приносил их сам, купюры прямо из банкомата. Господи, как же она раньше не поняла?!
На кухне вспыхнул свет. Марина вздрогнула.
— Ты чего не спишь? — Антон стоял в дверях, щурясь от яркого света. Взгляд его упал на экран телефона, и лицо изменилось. — А… ты уже знаешь.
— Что я знаю, Антон? — её голос дрожал. — Что твоя сестра три месяца как без работы? Или что ты всё это время платил за неё из своей зарплаты? Или может быть…
Она осеклась. В голове вдруг всплыли десятки мелочей: его постоянные задержки на работе, подработки по выходным, отказ от отпуска… Он же брал дополнительные смены, чтобы платить за квартиру!
— Марин, — он шагнул к ней, но она выставила руку, останавливая.
— Нет, подожди. Я хочу знать правду. Всю правду, Антон. Прямо сейчас.
В три часа ночи кухня казалась особенно маленькой. Они сидели друг напротив друга — Марина, закутавшись в старый плед, Антон — ссутулившись над чашкой остывшего чая.
— Помнишь, я рассказывал про отца? — наконец тихо произнёс он.
Марина кивнула. Как не помнить — отец бросил их, когда Антону было двенадцать, а Свете десять. Ушёл к другой женщине, оставив семью без денег и жилья.
— Мы тогда скитались по съёмным квартирам, — Антон говорил глухо, глядя в чашку. — Мама работала на двух работах. А я… я поклялся, что никогда не оставлю сестру в беде. Никогда, слышишь?
Его пальцы сильно сжимали чашку.
— Света позвонила в тот вечер, помнишь? Когда я пришёл к тебе разговаривать про квартиру. Плакала в трубку. Муж бросил её, как отец когда-то маму. Ушёл к любовнице, сказал про развод… А она… — он сглотнул. — Она на пятом месяце, Марин.
Марина почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Почему ты мне не сказал? — её голос сорвался. — Почему придумывал всю эту ложь про работу, про телефон?
— Потому что боялся! — он впервые за вечер посмотрел ей в глаза. — Помнишь, как ты отреагировала, когда я маме денег дал на лечение? «Мы сами еле концы с концами сводим», «У нас ипотека»… Я думал, ты не поймёшь.
Марина вздрогнула. Да, был такой разговор полгода назад. Она тогда действительно психанула — они копили на машину, а тут Антон половину отложенного отдал матери.
— Я не хотел врать, — продолжал он. — Каждый раз обещал себе — всё, сегодня расскажу. А потом представлял, как ты будешь злиться, как начнёшь говорить про деньги… И малодушно молчал. Брал дополнительные смены, чтобы платить за квартиру. Света не знает — я сказал ей, что договорился с тобой о бесплатном проживании.
— То есть ты врал всем? — горько усмехнулась Марина. — И мне, и сестре?
— Да, — он опустил голову. — Прости. Я запутался. Хотел как лучше, а получилось…
За окном начинало светать. Где-то вдалеке просигналила машина, в соседней квартире плакал ребёнок.
— Знаешь, что самое обидное? — Марина встала, подошла к окну. — Не сама ложь. А то, что ты даже не дал мне шанса поступить правильно. Просто решил за меня — злая жена, не поймёт, откажет…
В квартиру Марина приехала на следующий день. Одна. Антон порывался поехать с ней, но она покачала головой: «Нет. Я должна сама».
Дверь открыла Светлана. Похудевшая, осунувшаяся — совсем не похожая на ту женщину, что Марина помнила со свадьбы. Увидев невестку, побледнела:
— Марин — голос дрогнул. — А Антон…
— Антон дома, — спокойно ответила Марина. — Можно войти?
В квартире было чисто и аккуратно. На кухонном столе — недопитый чай и раскрытая книжка про беременность. В углу комнаты — начатое вязание, похоже, детский плед. Маленькие носочки на спицах.
— Я всё знаю, Света, — Марина опустилась на стул. — Про увольнение, про мужа, про ребёнка.
Светлана замерла у окна, обхватив себя руками. В утреннем свете особенно заметен стал округлившийся живот.
— Я съеду, — тихо сказала она. — Сегодня же. Я не хотела… это всё Антон…
— Подожди, — Марина встала, подошла к ней. — Ты куда собралась съезжать? К маме в однокомнатную? С таким животом?
— Я найду что-нибудь…
— Света, — Марина осторожно коснулась её плеча. — Я не выгонять тебя приехала. Я приехала извиниться.
Светлана удивлённо подняла глаза:
— Ты? За что?
— За то, что была такой… меркантильной, что ли. Что Антон даже поговорить со мной нормально побоялся. Что пришлось всё это придумывать…
Света вдруг всхлипнула и разрыдалась. По-настоящему, навзрыд, как маленькая девочка. Марина неловко обняла её:
— Эй, ты что, ну-ка перестань…
— Я так боялась, — сквозь слёзы говорила Света. — Когда Антон сказал про бесплатное проживание, я не поверила. Думала — вот-вот узнаешь, выгонишь… А идти некуда. Муж… это же его квартира была, он просто мои вещи собрал, пока я на работе была. А сам… — она снова всхлипнула. — С этой… А я даже сделать ничего не успела – пришла, а тут просто чемоданы… теперь без работы, без дома…
Марина крепче прижала к себе золовку:
— Тише, тише. Теперь всё будет хорошо. Слышишь? Живи сколько нужно. Без всякой оплаты.
Домой Марина вернулась поздно вечером. Они со Светой проговорили несколько часов — сначала на кухне, потом пошли в кафе неподалёку. Оказалось, что застенчивая золовка умеет быть очень интересной собеседницей, когда не боится осуждения.
Антон ждал в коридоре — весь на нервах, не находил себе места:
— Ну как? Поговорили? — он выглядел осунувшимся, будто не спал всю ночь.
Вместо ответа Марина молча прошла на кухню, включила чайник. Антон поплёлся следом, как побитая собака.
— Знаешь, что она мне рассказала? — Марина достала чашки. — Что ты с пятнадцати лет подрабатывал грузчиком, чтобы ей на выпускное платье накопить.
Антон смутился:
— Ну было дело…
— И что, когда она в колледж поступила, ты каждый день возил её через весь город, потому что она боялась одна в метро ездить.
— Да ладно, это…
— И что, когда этот …, её муж, начал пропадать где-то, ты первый забил тревогу. Следил за ним, выяснил про любовницу…
— Марин…
— Почему ты мне никогда об этом не рассказывал? — она наконец повернулась к нему. — Почему я должна от Светы узнавать, какой у меня муж на самом деле?
— А какой? — он настороженно смотрел на неё.
— Верный. Заботливый. Готовый на всё ради близких, — она подошла к нему вплотную. — Только очень глупый.
— Это почему? — он слабо улыбнулся.
— Потому что решил, что я какое-то чудовище, которое не поймёт и не поддержит.
Антон виновато опустил голову:
— Прости. Я правда струсил. После того разговора про мамины деньги… Думал, ты снова разозлишься.
— Знаешь, в чём разница? — Марина взяла его за руку. — Тогда ты просто поставил меня перед фактом. А сейчас нужно было просто поговорить со мной. Объяснить. Довериться.
За окном шумел вечерний город. Где-то гудели машины, лаяли собаки, жила своей жизнью большая многоэтажка.
— Я договорилась со Светой, — сказала Марина. — Она поживёт в квартире, пока не родит и не встанет на ноги. Бесплатно.
Прошло три месяца.
За окном догорал октябрьский вечер, когда в дверь позвонили. На пороге стояла Света — с огромным животом и пакетами из продуктового.
— Привет будущей маме! — Марина бросилась помогать с сумками. — Ты чего так нагрузилась?
— Да я это… пироги решила испечь. По маминому рецепту, — Света разрумянилась от холода. — Помнишь, ты говорила, что любишь с яблоками?
Марина улыбнулась. За эти месяцы они со Светой действительно сблизились. Начали с совместных походов к врачу — Марина не доверяла будущей маме одной ездить в метро. Потом как-то само собой пошло — то вместе детские вещи выбирали, то обои в будущую детскую, то просто болтали вечерами.
— Антон знает, что ты здесь? — спросила Марина, разбирая пакеты. — А то он с работы собирался к тебе заехать…
— Знает, — Света достала муку и яблоки. — Сказал, что попозже присоединится. Как раз к пирогам.
Она вдруг замерла, прижав руку к животу:
— Ой…
— Что? Что такое? — всполошилась Марина.
— Да толкается, — улыбнулась Света. — Хочешь потрогать?
Марина осторожно положила ладонь на живот золовки. Под рукой явственно чувствовались толчки.
— Какой активный малыш, — прошептала она. — Уже знаешь, кто будет?
— Девочка, — Света погладила живот. — На УЗИ сказали. Я хотела… — она запнулась. — Хотела спросить… Можно, мы назовём её Мариной?
У Марины перехватило горло:
— Светка, ну ты чего… — она часто заморгала, пытаясь сдержать слёзы.
— Ты столько для меня сделала, — тихо сказала Света. — Когда все отвернулись, ты… А ведь даже не родная.
— Глупая, — Марина обняла её. — Какая разница — родная, не родная? Семья — она не так определяется.
В дверь снова позвонили — пришёл Антон, нагруженный пакетами из детского магазина.
— Что, опять что-то купил? – замерла Света. — Ты же вчера только коляску притащил!
— Так это же совсем другое! — заспорил Антон, доставая крошечное платьице. — Смотри, какое красивое! Моя племянница должна быть самой нарядной!
Марина смотрела на них — взъерошенного, довольного Антона, смущённую Свету, на розовое платьице, похожее на облачко — и думала: как же хорошо, что тогда, три месяца назад, всё так получилось. Что раскрылась правда, что состоялся тот разговор…
Маленькая Марина родилась в морозный первый декабрьский вечер. Антон метался по коридору роддома как тигр в клетке, пока Марина-старшая пыталась его успокоить:
— Перестань, всё будет хорошо!
— А вдруг что-то пойдёт не так? А вдруг врачи не уследят? А вдруг…
— А вдруг ты сейчас дыру в полу протопчешь? — она взяла мужа за руку. — Сядь. Света сильная, справится.
Когда им наконец разрешили зайти в палату, Света сидела на кровати, бережно прижимая к груди крошечный свёрток.
— Знакомьтесь, — прошептала она. — Это ваша племянница.
Антон склонился над малышкой и замер, боясь дышать. Кроха посмотрела на него удивительно осмысленным взглядом и вдруг как будто улыбнулась.
— Она… она улыбается мне! — в голосе Антона было столько восторга, что Марина не выдержала и рассмеялась:
— Конечно улыбается! Дядю же увидела!
Через неделю их выписали. Света с малышкой вернулись в квартиру Марины, которая за эти месяцы превратилась в уютное гнёздышко для молодой мамы. В детской (бывшей кладовке) стояла кроватка, на стенах весело скакали нарисованные зайчики, а на полках выстроились детские книжки — Антон каждую неделю приносил новые.
— Знаешь, — сказала как-то Марина мужу, когда они возвращались от Светы, — я тут подумала…
— О чём? — он искоса глянул на жену.
— Может, нам тоже пора? — она многозначительно улыбнулась.
Антон резко затормозил, благо дорога была пустой:
— Ты… ты хочешь?..
— Ну, маленькой Маринке нужен же будет кто-то, с кем можно играть, — она погладила живот. — Месяца через семь примерно…
Визг тормозов, крепкие объятия и поцелуи посреди дороги — да, возможно, это было не очень солидно. Но кого это волновало?
А Света… Света потом часто говорила, что тот день, когда она позвонила брату с плачем, оказался самым счастливым в её жизни. Потому что именно тогда она поняла: настоящая семья — это не штамп в паспорте. Это люди, которые примут тебя любой, поймут без слов и поддержат, что бы ни случилось.
Эпилог
Когда маленькой Марине исполнилось два месяца, Света неожиданно позвала невестку на серьёзный разговор.
— Я тут устроилась на удалённую работу, — сказала она, нервно теребя чашку с чаем. — Бухгалтером в небольшую фирму. Можно работать из дома, пока малышка спит.
— Света, ну мы же договорились — живи спокойно, пока на ноги не встанешь!
— Вот именно, — Света решительно достала конверт. — Здесь пятнадцать тысяч. Это пока половина от нормальной платы за квартиру. Но через пару месяцев, когда войду в полный график, буду платить полностью.
— Не надо, правда…
— Надо, Марина, — впервые за всё время Света говорила так твёрдо. — Ты и так для меня столько сделала. Но я не хочу превращаться в нахлебницу. Не хочу, чтобы дочка видела, как мама сидит на чьей-то шее. Да, вы мне помогли, когда было совсем тяжело. Но теперь я справлюсь сама.
Марина смотрела на золовку и видела уже не ту растерянную, заплаканную женщину, что была несколько месяцев назад. Перед ней сидела уверенная в себе молодая мама, твёрдо стоящая на ногах.
— Я горжусь тобой, — просто сказала она. — Правда.
Через полгода Света уже работала на полную ставку, хоть и удалённо. Платила за квартиру вовремя и полностью. Вечерами занималась фрилансом — оказалось, что многим маленьким фирмам нужен именно такой удалённый бухгалтер на час.
А ещё через год она всех удивила, поступив на второе высшее. «Пока дочка маленькая — самое время учиться», — говорила она.
Маленькая Марина росла в атмосфере любви и уважения. Она видела, как мама работает, учится, строит свою жизнь заново. Видела, как добрые люди помогают в трудную минуту, но не видела унизительного иждивенчества.
А Света… Света наконец поняла: принимать помощь — не стыдно. Стыдно этой помощью злоупотреблять. И самое главное — она поняла, что сильная не та женщина, которая никогда не падает, а та, что всегда находит в себе силы подняться.
