Продай дом, а мне отдай деньги, я же тебя воспитывал — брат решил, что я ему что-то должна

Небо над Заречьем хмурилось, собираясь разразиться дождём. Анна Сергеевна Корнеева смотрела на серые тучи из окна родительского дома и думала, что погода точно отражает её настроение. Три недели назад не стало отца. А вчера объявился её старший брат Виктор, которого она не видела лет восемь.

— Ну вот что, сестрёнка, — сказал он, закидывая ногу на ногу и откидываясь на диване, — дом этот надо продать. Тебе он зачем? У тебя своя квартира в Москве. А деньги… деньги отдашь мне.

Анна посмотрела на него, пытаясь понять, шутит ли он. Но Виктор не шутил. Его некогда красивое лицо, теперь обрюзгшее и с залысинами на лбу, было серьёзным.

— Витя, о чём ты говоришь? Это дом отца. Он мне его завещал.

— Вот именно, — Виктор резко подался вперёд, — завещал тебе. А мне ничего. Это справедливо, по-твоему?

— Но ты…

— Что я? — перебил он. — Я его старший сын. Я единственный мужчина в роду Корнеевых.

— Ты исчез восемь лет назад, — твёрдо сказала Анна. — И появился только сейчас, когда отца не стало.

— Я тебя воспитывал, между прочим, — процедил Виктор. — Пока ты росла, я был вместо отца. Он вечно пропадал на работе. Кто тебя в школу водил? Кто тебе задачки решал? Кто портфель покупал? Я!

За окном сверкнула молния, и через несколько секунд раздался оглушительный раскат грома. Начался дождь. Капли забарабанили по старой жестяной крыше, создавая какофонию звуков.

Анна молчала. Она помнила своё детство иначе. Да, Виктор иногда занимался с ней, но это было скорее исключением, чем правилом. В основном он пропадал с друзьями, ввязывался в сомнительные авантюры, а потом домой его привозили либо участковый, либо соседи.

— Я подумаю, — наконец сказала она.

— Тут думать нечего, — отрезал Виктор. — Я даю тебе неделю…

Анна вернулась в Москву на следующий день. Её квартира — маленькая однушка на окраине — показалась ей чужой и неуютной после просторного отцовского дома в Заречье. Работа тоже не радовала: бесконечные совещания, отчёты, недовольные клиенты. Анна работала в риэлторской фирме, и обычно ей нравилось помогать людям находить новое жильё. Но сейчас мысли о недвижимости вызывали только глухое раздражение.

— Ты какая-то странная в последнее время, — заметила её коллега Ирина за обедом. — Случилось что?

Анна вздохнула и, сама не ожидая от себя, рассказала всё: и про кончину отца, и про внезапное появление брата, и про его требования.

— Погоди, — Ирина отложила вилку, — он что, серьёзно думает, что ты продашь дом и отдашь ему деньги?

— Видимо, да.

— И что ты собираешься делать?

— Не знаю, — честно призналась Анна. — Дом мне, конечно, дорог как память. Но, может, брат прав? Зачем мне дом в Заречье? Я там бываю раз в год…

— Ань, ты чего? — Ирина округлила глаза. — Нельзя же так! Это твоя собственность. И потом, если даже продавать, то почему деньги ему? Где логика?

Анна пожала плечами:

— Он говорит, что воспитывал меня и теперь я у него в долгу.

— Бред какой-то, — покачала головой Ирина. — А что в завещании?

— Всё предельно ясно: дом и участок отходят мне. Виктору — отцовская машина. Но он её уже продал.

— Вот видишь! А теперь на твою долю претендует. Не вздумай соглашаться!

Но, вернувшись в пустую квартиру, Анна снова начала сомневаться. Может, она и правда должна брату? Всё-таки кровь не водица…

Телефонный звонок прервал её размышления.

— Аня, это Люда Тимофеева, — раздался в трубке знакомый голос соседки из Заречья. — Слушай, тут такое дело… Твой брат в отцовском доме хозяйничает. Привёз каких-то людей, они мебель выносят. Я спросила, что происходит, а он сказал, что вы договорились дом продавать.

Анна почувствовала, как внутри всё холодеет.

— Люда, спасибо за звонок. Я разберусь.

Через час она уже мчалась в Заречье.

Когда Анна подъехала к родительскому дому, у ворот стоял грузовик. Двое мужчин грузили в него старый буфет — гордость отца, который тот купил ещё в молодости.

— ЭЭЭЭЭЭЭ! А ну-ка!!! Стоп! — крикнула Анна, выскакивая из машины. — Что вы делаете?

Мужчины переглянулись и продолжили работу.

— Виктор! — Анна ворвалась в дом.

Брат обнаружился в гостиной. Он методично снимал со стен фотографии и складывал их в коробку.

— А, приехала, — без особого энтузиазма сказал он. — Я думал, ты в Москве своей сидеть будешь…

— Что происходит? — Анна чувствовала, как дрожит голос. — Ты что творишь?

— А что такого? — пожал плечами Виктор. — Дом всё равно продавать. Я покупателя нашёл. Хорошего. Даёт приличные деньги.

— Какого покупателя? Дом не продаётся!

— Да ладно тебе, Анька, — поморщился Виктор. — Чего ты упираешься? Ну и что, что завещание на тебя? Ты же не откажешь родному брату?

— Выводи своих людей отсюда, — Анна старалась говорить спокойно. — Немедленно.

— Или что? — усмехнулся Виктор.

— Или я вызову полицию.

Виктор расхохотался:

— Полицию? На родного брата? Да ты что, сестрёнка…

— Я не шучу, — Анна достала телефон. — Даю тебе пять минут.

Что-то в её голосе заставило Виктора насторожиться. Он внимательно посмотрел на сестру, словно впервые её увидел.

— Ладно, — наконец сказал он. — Забирай свою развалюху. Только потом не жалуйся.

— О чём ты?

Виктор улыбнулся, но глаза его остались холодными:

— Увидишь…

Следующие две недели прошли относительно спокойно. Анна вернулась в Москву, к работе. Виктор больше не объявлялся. Но эта тишина настораживала. Анна знала брата: он не из тех, кто легко отступает.

А в пятницу вечером раздался звонок.

— Анна Сергеевна? — спросил незнакомый мужской голос. — Вы владелица дома в Заречье, улица Лесная, 17?

— Да, — осторожно ответила Анна.

— Вынужден сообщить, что ваш дом горит. Пожарные уже на месте, но…

Анна не дослушала. Бросив трубку, она схватила ключи и выбежала из квартиры.

Когда она добралась до Заречья, от дома остались только обугленные стены. Пожарные доливали последние очаги возгорания. Вокруг толпились соседи.

— Анечка, — к ней подошла Люда Тимофеева, — как же так…

— Что произошло? — Анна не могла оторвать взгляд от дымящихся руин.

— Говорят, замыкание, — пожала плечами Люда. — Проводка-то старая…

Анна покачала головой:

— Отец два года назад всю проводку менял. Полностью.

— Ну, значит, не знаю, — засуетилась соседка. — А брат твой…

— А что брат? — насторожилась Анна.

— Да видели его тут днём. Вроде как заходил в дом, а потом быстро уехал.

Анна почувствовала, как внутри всё сжимается от бессильной ярости. Она не сомневалась: это Виктор. Если он не получил дом, решил, что и ей он не достанется.

— Мы можем доказать поджог? — спросила она у подошедшего пожарного.

— Трудно сказать, — покачал головой тот. — Нужна экспертиза. А вы думаете?..

— Думаю, — кивнула Анна. — Очень думаю…

Квартира Виктора оказалась в спальном районе, в обычной панельной многоэтажке. Анна никогда здесь не была — брат не приглашал. Да и она, если честно, не стремилась поддерживать отношения.

Дверь открыла женщина лет сорока с усталым лицом и потухшим взглядом.

— Вы к кому? — спросила она без особого интереса.

— К Виктору Корнееву. Я его сестра.

Женщина слегка оживилась:

— А, так вы та самая Анна! Проходите. Витя дома.

В небольшой квартире было чисто, но бедно. Старая мебель, потёртый линолеум, тусклый свет. Виктор обнаружился на кухне. Он курил, стряхивая пепел в блюдце.

Увидев сестру, он не выказал ни удивления, ни смущения.

— Пришла всё-таки, — констатировал он, выпуская дым. — Присаживайся, чего в дверях стоять.

— Ты сжёг дом, — не спросила, а утвердила Анна.

— Доказательства? — усмехнулся Виктор.

— Тебя видели там перед пожаром.

— И что? Я заходил вещи забрать. Свои личные вещи, между прочим.

Анна оглядела кухню. На подоконнике стояла фотография в рамке — их семья, ещё полная, с мамой. Это был единственный снимок, который хранился в отцовском доме.

— Как ты мог, Витя? — тихо спросила она. — Это же наш дом. Там всё наше детство…

— Детство, — фыркнул Виктор. — Знаешь, что я помню из детства? Как отец тебя на руках носил, а на меня и не смотрел. Как мать с тобой сюсюкалась, а меня отчитывала за каждую мелочь. Как ты была «наша умница», а я — «беспутный». А когда мать ушла, стало ещё хуже. Отец на тебя молился, а мне всё выговаривал: «Вот Аня учится хорошо, Аня помогает, а ты…»

— Это неправда, — покачала головой Анна. — Родители любили нас одинаково.

— Ага, конечно, — Виктор затушил сигарету. — Поэтому тебе дом, а мне — старая «Волга». Справедливо, ничего не скажешь.

— Ты сам выбрал свой путь, Витя, — устало сказала Анна. — Ты уехал, когда отец заболел. Не звонил, не писал. А я осталась. Я за ним ухаживала последние годы.

— И правильно, — кивнул Виктор. — Женская работа.

Анна поднялась:

— Я пойду. Просто хотела сказать: я подам заявление в полицию. О поджоге.

— Валяй, — пожал плечами Виктор. — Только учти: теперь у меня тоже ничего нет. Так что компенсацию ты не получишь.

Уже в дверях Анна обернулась:

— Знаешь, что самое грустное? Ты всегда считал, что тебя обделили. А на самом деле тебе дали даже больше, чем другим. Просто ты этого не ценил…

Пепелище в Заречье навевало тоску. Анна бродила по участку, разгребая ногой пепел и головешки. Кое-где проглядывали уцелевшие вещи: металлическая ручка от двери, почерневшая от огня ваза, обломок стула. От дома, где прошло её детство, не осталось почти ничего.

— Вы Анна Сергеевна Корнеева? — окликнул её мужской голос.

Она обернулась. У калитки стоял высокий мужчина лет пятидесяти в строгом костюме.

— Да, это я.

— Меня зовут Павел Андреевич Логинов. Я был другом вашего отца.

Анна нахмурилась:

— Странно, отец никогда о вас не рассказывал.

— Мы познакомились незадолго до его кончины, — пояснил мужчина. — В больнице. Я лежал в соседней палате.

— Понятно, — кивнула Анна. — Чем могу помочь?

— Вообще-то я хотел помочь вам, — улыбнулся Павел Андреевич. — Сергей много рассказывал о вас. И о вашем брате тоже.

— Вот как, — Анна почувствовала неловкость.

— Я знаю, что произошло с домом, — продолжил мужчина. — И хочу предложить вам работу.

— Работу? — удивилась Анна. — Какую?

— Я возглавляю строительную компанию. Нам нужен специалист по недвижимости. С вашим опытом…

— Откуда вы знаете о моём опыте? — насторожилась Анна.

— Ваш отец рассказывал, — спокойно ответил Павел Андреевич. — Он гордился вами. Говорил, что вы отличный риэлтор.

Анна задумалась. Предложение было неожиданным, но заманчивым. В последнее время работа в агентстве ей наскучила. А тут — новые перспективы…

— Я подумаю, — наконец сказала она.

— Конечно, — кивнул Павел Андреевич и протянул визитку. — Позвоните, когда решите.

Решение пришло не сразу. Анна взяла отпуск, чтобы разобраться с последствиями пожара. Экспертиза подтвердила поджог, но доказать причастность Виктора не удалось. Он всё отрицал, а свидетелей, видевших его непосредственно за поджогом, не нашлось.

Через неделю Анна позвонила Павлу Андреевичу и согласилась на собеседование. А ещё через две недели вышла на новую работу.

Строительная компания «Логинов и партнёры» занималась возведением коттеджных посёлков в пригородах. Анна должна была консультировать клиентов, помогать им выбирать участки и проекты домов. Работа оказалась интересной и хорошо оплачиваемой. К тому же, офис находился недалеко от Заречья, так что Анна решила на время переехать туда и снять квартиру.

В один из дней, просматривая документы, она наткнулась на проект нового посёлка «Заречье-2». Посёлок планировали построить на месте старых домов, которые компания постепенно выкупала у владельцев.

Анна замерла, глядя на карту. Среди отмеченных участков был и тот, где стоял дом её отца. Точнее, теперь уже не стоял.

— Павел Андреевич, — она вошла в кабинет начальника без стука, — вы знали, что мой дом находится на территории будущего посёлка?

Логинов поднял глаза от бумаг:

— Конечно, знал.

— И поэтому предложили мне работу? — Анна чувствовала, как внутри закипает гнев. — Чтобы я не мешала вашим планам?

— Не совсем, — спокойно ответил Павел Андреевич. — Присядьте, Анна Сергеевна. Разговор будет долгий…

Она неохотно опустилась в кресло.

— Я действительно познакомился с вашим отцом в больнице, — начал Логинов. — И мы действительно подружились. Он много рассказывал о вас и о вашем брате. О том, как вы заботились о нём, и о том, как Виктор уехал и забыл про семью.

— Причём тут это? — нетерпеливо спросила Анна.

— Я предложил Сергею Петровичу продать дом нашей компании. Он отказался. Сказал, что дом должен остаться вам, как память. Я уважал его решение.

— Но потом дом сгорел, очень кстати для вас, — заметила Анна.

— Я не имею к этому никакого отношения, — твёрдо сказал Павел Андреевич. — Но я знаю, кто имеет.

— Виктор, — кивнула Анна. — Я тоже это знаю.

— Не только, — Логинов вздохнул. — Ваш брат действовал не один.

— В каком смысле?

— У него был партнёр. Человек, который предложил ему… решить проблему с домом.

Анна почувствовала, как холодеет:

— Кто?

— Степан Маркович Громов. Мой заместитель.

Степан Громов оказался невысоким полноватым мужчиной с бегающими глазами. Когда Анна вошла в его кабинет вместе с Павлом Андреевичем, он заметно напрягся.

— А-анна Сергеевна, — пробормотал он, вставая из-за стола. — Чем обязан?

— Расскажите ей, Степан, — спокойно сказал Логинов. — Всё расскажите.

Громов побледнел:

— О чём вы, Павел Андреевич?

— О поджоге дома в Заречье.

— Я… я не понимаю…

— Поймёте, — Логинов положил на стол диктофон. — Здесь запись вашего разговора с Виктором Корнеевым. Две недели назад.

Громов судорожно сглотнул:

— Это незаконно! Вы не имели права…

— Имел, — отрезал Логинов. — Потому что заподозрил неладное, когда участок Корнеевых так внезапно «освободился». Мы строим честный бизнес, Степан. И не позволим его пятнать такими методами.

— Вы… вы меня увольняете? — пролепетал Громов.

— Хуже, — спокойно сказал Логинов. — Я передам запись в полицию. Если, конечно, Анна Сергеевна не решит иначе.

Все взгляды обратились к Анне. Она смотрела на Громова, этого маленького испуганного человека, и чувствовала не ненависть, а усталость.

— Я хочу знать только одно, — сказала она. — Сколько вы заплатили моему брату?

— Пять… пятьсот тысяч, — пробормотал Громов.

— Рублей? — уточнила Анна.

— Да.

Она усмехнулась:

— Дёшево же он продал наше детство.

Виктор открыл дверь не сразу. Когда он увидел на пороге сестру и двух незнакомых мужчин, его лицо исказилось…

— Чего надо? — буркнул он.

— Поговорить, — ответила Анна. — Это важно.

Виктор нехотя пропустил их в квартиру. Жены дома не было.

— Виктор Сергеевич Корнеев? — спросил один из мужчин, показывая удостоверение. — Капитан полиции Ермаков. У нас есть ордер на ваш арест по подозрению в поджоге дома по адресу…

— Подождите, — перебила Анна. — Давайте сначала поговорим.

Полицейские переглянулись, но отошли в сторону. Анна села напротив брата.

— Зачем ты это сделал, Витя? — тихо спросила она. — Неужели деньги важнее всего?

— Какие деньги? — нахмурился Виктор. — О чём ты?

— Не притворяйся, — устало сказала Анна. — Степан Громов во всём признался. И запись вашего разговора есть.

Виктор сник. Он вдруг показался маленьким и жалким, совсем не похожим на того самоуверенного человека, который требовал продать дом.

— Ты не понимаешь, — пробормотал он. — Мне нужны были деньги. Очень нужны.

— Для чего?

— Для Лёньки, — Виктор поднял глаза. — Для сына.

— У тебя есть сын? — удивилась Анна. — Я не знала…

— Откуда тебе знать? — горько усмехнулся Виктор. — Мы с тобой чужие люди.

— И что с ним?

— Лейкоз, — глухо сказал Виктор. — Нужна операция. Дорогая. А у меня… сама видишь, как я живу.

Анна молчала, переваривая информацию.

— Почему ты не сказал? — наконец спросила она. — Почему не попросил помощи?

— У кого? У тебя? — фыркнул Виктор. — Ты бы дала?

— Не знаю, — честно ответила Анна. — Но точно не отказала бы сразу.

Виктор отвернулся:

— Теперь уже всё равно. Меня посадят, а Лёнька…

— Где он сейчас? — перебила Анна.

— В больнице. С Тамарой.

Анна встала:

— Я хочу его увидеть…

В больничной палате было светло и тихо. Леонид, худенький мальчик лет семи, сидел на кровати и рисовал. Рядом, на стуле, дремала его мать — та самая усталая женщина, которую Анна видела в квартире брата.

— Привет, — сказала Анна, входя в палату. — Ты Лёня, да?

Мальчик поднял голову:

— Да. А вы кто?

— Я твоя тётя. Сестра твоего папы.

— У папы есть сестра? — удивился Лёня. — Он не рассказывал.

— Мы давно не виделись, — пояснила Анна, присаживаясь на край кровати. — Что рисуешь?

— Дом, — мальчик показал рисунок. — Вот такой у нас будет, когда я выздоровею. Папа обещал.

Анна взглянула на листок. На нём был изображён большой дом с садом, очень похожий на тот, что сгорел в Заречье.

— Красивый, — кивнула она. — Тебе нравятся большие дома?

— Ага, — Лёня вздохнул. — А мы живём в маленькой квартире. И во двор нельзя выходить, потому что я болею.

Анна посмотрела на спящую женщину, на бледного мальчика, и что-то перевернулось в её душе. Она вдруг поняла, что не сможет отправить брата в тюрьму, какой бы он ни был.

— Знаешь что, — сказала она, — а давай я помогу твоему папе построить такой дом?

Глаза Лёни загорелись:

— Правда? Вы правда поможете?

— Правда, — улыбнулась Анна. — Но сначала нам нужно тебя вылечить…

Проснувшаяся Тамара вздрогнула, увидев незнакомую женщину рядом с сыном.

— Вы кто? — настороженно спросила она.

— Я Анна, сестра Виктора, — представилась она. — Мы… давно не общались.

— А, — Тамара немного расслабилась. — Витя говорил о вас. Редко, правда.

— Как Лёня? — тихо спросила Анна, отведя женщину в сторону. — Врачи что-нибудь обещают?

Тамара вздохнула:

— Операцию нужно делать в Германии. Здесь только поддерживающая терапия. А денег… сами понимаете.

Анна кивнула. Теперь она понимала отчаяние брата. Не оправдывала его поступок, но понимала мотивы.

— Я помогу, — твердо сказала она. — Лёня мой племянник. Я не могу остаться в стороне.

— Но это огромные деньги, — покачала головой Тамара.

— У меня есть кое-какие сбережения, — ответила Анна. — И ещё… мне должны выплатить компенсацию за сгоревший дом.

Выйдя из больницы, Анна долго стояла на крыльце, собираясь с мыслями. Потом достала телефон и набрала номер.

— Капитан Ермаков? Это Анна Корнеева. Я по поводу заявления о поджоге…

В кабинете Павла Андреевича Логинова было тихо. Он внимательно слушал Анну, не перебивая.

— Значит, вы не будете подавать заявление на брата? — уточнил он, когда она закончила.

— Не буду, — кивнула Анна. — Но с одним условием: компания выплатит мне полную компенсацию за дом. По рыночной стоимости. Эти деньги пойдут на лечение моего племянника.

— А Громов? — поднял бровь Логинов.

— Пусть возместит ущерб компании, — пожала плечами Анна. — И уволится. Это будет справедливо.

Логинов задумчиво постучал пальцами по столу:

— Знаете, ваш отец был бы вами горд. Он часто говорил, что вы умеете принимать сложные решения.

Анна грустно улыбнулась:

— Надеюсь, он одобрил бы и это решение.

Виктор сидел на кухне, когда Анна вернулась. По его осунувшемуся лицу было видно, что он не спал всю ночь.

— Ну что? — глухо спросил он. — Когда за мной приедут?

— Никогда, — ответила Анна, садясь напротив. — Я не подала заявление.

Виктор недоверчиво посмотрел на сестру:

— Почему?

— Из-за Лёни, — просто сказала она. — Ему нужен отец. А ещё ему нужна операция. Я договорилась о компенсации за дом. Этих денег должно хватить на лечение в Германии.

Виктор молча смотрел на сестру. В его глазах что-то дрогнуло.

— Аня, я… — он запнулся. — Спасибо.

— Не мне, — покачала головой Анна. — Отцу. Это он научил меня, что семья — это самое важное. Даже когда кажется, что всё разрушено.

— Я всё верну, — пообещал Виктор. — Клянусь, каждую копейку.

— Не нужно, — Анна встала. — Просто будь хорошим отцом. И… может быть, когда-нибудь мы снова станем настоящей семьёй.

Через полгода Лёня вернулся из Германии. Операция прошла успешно, впереди было долгое восстановление, но врачи давали хорошие прогнозы. За это время Анна купила небольшой участок в Заречье, недалеко от места, где стоял родительский дом, и начала строить новый — не такой большой, но уютный и современный.

— Тётя Аня, а можно мы тоже будем к вам приезжать? — спросил Лёня, разглядывая проект дома. — В гости?

— Конечно, можно, — улыбнулась Анна. — Это и ваш дом тоже.

Виктор, стоявший рядом, неловко кашлянул:

— Спасибо, Ань. За всё.

Она пожала плечами:

— Мы же семья.

Вечером Анна вышла на участок, где уже был заложен фундамент нового дома. Сентябрьское небо над Заречьем было чистым и глубоким. Пахло яблоками и дымом от костров. Анна вдохнула полной грудью и подумала, что отец, наверное, одобрил бы её решение. В конце концов, дом — это не стены. Дом — это люди, которые тебя окружают. И иногда нужно потерять стены, чтобы понять, кто эти люди.

На следующий день она получила письмо от Виктора. Он писал, что нашёл хорошую работу, что Тамара беременна вторым ребёнком, что Лёня пошёл на поправку. И в конце приписал: «Спасибо, что не дала мне потерять самое главное».

Анна аккуратно сложила письмо и положила его в шкатулку, где хранила семейные фотографии. Не все раны затягиваются быстро, но время лечит. А новый дом поможет создать новые воспоминания — теперь уже для всей семьи…

Оцените статью
Продай дом, а мне отдай деньги, я же тебя воспитывал — брат решил, что я ему что-то должна
Свёкры не знали, что рынок на котором они торгуют, держит их невестка