– Опять напились? – Елена, устало вытирая мокрые руки о полотенце, выглянула в коридор. Грохот музыки из гостиной и пьяный смех эхом отдавались в стенах, как будто весь дом трещал по швам.
Кристина стояла у зеркала, поправляя яркую помаду. В отражении мелькнул Иван – небритый, в мятой рубашке. Он лениво покачивался в проеме, держа бутылку в руке.
– Лен, ну ты как бабка старая! Посидим немного, чего ты сразу злишься? – Кристина закатила глаза.
– Немного? – голос Елены сорвался. – Это «немного» длится уже неделю! У меня работа, мне вставать в шесть утра. Вам не надоели бесконечные пьянки?
– Да брось ты. Ну повеселимся… Мы же молодые! – усмехнулась Кристина, иронично глядя на сестру.
Когда не стало их матери, Елена вдруг ощутила, как под ногами разверзлась пропасть. Ей было всего двадцать – возраст, когда мир кажется огромным, а возможности бесконечными. Но её мир внезапно сузился до трёх комнат: спальни с опустевшим маминым креслом, детской с игрушками младшей сестры и кухни, где всё ещё пахло недавним горем.
Маленькой Кристине был всего год. Она ещё не понимала, почему мама больше не обнимает её перед сном, но уже чувствовала пустоту. Елена каждый вечер укачивала её, напевая мамины колыбельные, и тихо шептала сама себе: ты справишься, Лена. Ради неё ты просто обязана справиться.
Судьба не оставила им времени для долгого горя. Вскоре заботы заполнили каждый час. Елене пришлось оформить опеку, найти подработку, чтобы как-то прокормить себя и сестру, и продолжать учёбу на заочном. Дни сменяли ночи в беготне между лекциями, работой официанткой и домашними делами. Елена варила супы из дешёвых продуктов, шила одежду для Кристины из старых вещей матери, искала новые подработки.
Однажды соседка, заглянув к ним в гости, всплеснула руками:
– Леночка, ты как справляешься? Тебе бы о себе подумать, а ты… всё о малышке.
– Мне некогда жаловаться, – Елена улыбнулась, утирая руки о фартук. – У меня Кристина.
Она не рассказывала, как тихо плакала ночами, когда сестра засыпала. Как однажды с трудом наскребла на новую зимнюю куртку для Кристины, а сама проходила зиму в старой, протертой чуть не до дыр. Как гасила свет на кухне, чтобы не видеть на холодильнике мамино фото – боль от утраты до сих пор не притупилась.
Прошли годы. Кристина росла здоровой, весёлой девочкой. После школы она с восторгом бежала к старшей сестре:
– Лен, смотри! У меня пятёрка!
Она кидалась сестре на шею, а Елена крепко обнимала её, радуясь, что старания не пропали даром.
Для Кристины Елена была всем – и матерью, и подругой, и учителем. Она жила ради младшей сестры, отодвигая свои мечты на потом. Только Елена не заметила, как её «потом» стало растягиваться в бесконечность. И как её преданность обернулась для младшей сестры чем-то само собой разумеющимся.
Когда Кристина окончила школу, Елена выдохнула: самая тяжелая часть её пути, казалось, осталась позади. Сестра поступила в колледж, завела новых друзей. Елена надеялась, что теперь жизнь пойдёт по-другому. Она продолжала работать, стараясь поддерживать уют дома.
Но вскоре перемены начали её настораживать. Сначала Кристина стала пропадать по вечерам, потом начала приводить друзей домой. Одним из таких «гостей» стал Иван – парень лет двадцати пяти, с вечной сигаретой в зубах и шутками, которые, казалось, никогда не бывают уместными.
Иван быстро освоился в их квартире, будто она была его. Елене не нравилось, как он свободно хозяйничал на кухне, засиживался до ночи в гостиной, а иногда и оставался ночевать. Она терпела. Сначала.
Но терпение лопнуло, когда Кристина и Иван начали устраивать шумные посиделки. Порой это случалось среди недели, когда Елена после десятичасового рабочего дня мечтала только о тишине и сне.
Однажды вечером, вернувшись с работы, она застала полную квартиру людей. На столе – пачка пустых пивных банок, тарелки с остатками еды. Музыка гремела так, что стаканы на полках дрожали. Иван сидел в центре, рассказывая какую-то историю, а Кристина смеялась громче всех.
Елена, держа сумку в руках, стояла в дверях, вглядываясь в эту картину. Она сказала лишь одно:
– Вы бы хоть предупредили.
Кристина даже не обернулась:
– Лен, ты чего такая? У нас гости. Расслабься.
Елена промолчала и ушла в свою комнату. Но шум не прекратился даже к полуночи. Она лежала на кровати, глядя в потолок, и с каждой минутой раздражение накатывало всё сильнее.
В половине первого она не выдержала. Вышла в гостиную и, перекрикивая музыку, произнесла:
– У вас вообще совесть есть? Я завтра в шесть утра встаю. Вы можете хоть немного потише?
Кристина усмехнулась:
– Лена, ну не будь занудой. Мы же молодые, хотим повеселиться.
Иван тут же подхватил:
– Да ладно тебе, Ленка, расслабься. Выпей с нами, а то вся такая серьёзная.
– Мне не до веселья, – холодно ответила она. – Если вы не успокоитесь, я вызову полицию.
Шум утих, но ненадолго. Через несколько дней ситуация повторилась. Каждую ночь – музыка, смех, запах табака. Елена всё чаще ловила себя на мысли, что возвращается домой с тяжёлым чувством. Тот уют, который она годами создавала, исчез, сменившись хаосом.
Однажды на работе, за чашкой кофе, коллега заметила её усталое лицо:
– Лена, ты не спишь, что ли?
– Да нет… Просто дома не получается.
Но самым обидным было то, что Кристина, которой Елена отдала лучшие годы, казалось, совершенно не понимала, как сильно ей вредит. Сестра продолжала веселиться, будто ничего не происходило.
Тогда Елена впервые подумала: а что, если разъехаться? Но в глубине души её мучило сомнение: сможет ли она оставить младшую сестру?
Идея разменять квартиру стала для Елены спасительной мыслью. Шумные посиделки Кристины с Иваном лишали её сил, конфликты вспыхивали всё чаще, и она всё больше чувствовала, что должна восстановить личное пространство. Продать квартиру и купить две отдельные – казалось, это должно устроить всех.
– Кристина, тебе же будет лучше. Свой дом, своя жизнь, – сказала Елена однажды вечером за чаем.
Кристина кивнула, но неуверенно.
– Да, наверное… Только Ваня считает, что нам лучше взять две комнаты, чтобы вместе жить. А тебе, Лен, одной и комнаты хватит.
Елена подняла глаза, не веря своим ушам.
– Что? То есть вы хотите большую часть денег? А мне что – жить в коробке?
Кристина пожала плечами.
– Ваня говорит, это справедливо. Мы молодые, у нас будут дети, нам нужно больше места.
Елена с трудом сдержала гнев.
– Иван вообще тут при чём? Он не имеет к этой квартире никакого отношения!
Но Кристина уже не слушала. Иван всё больше влиял на неё, внушая, что она должна требовать своего. Для него квартира была просто удачной возможностью, и Елена это понимала.
Однажды, возвращаясь домой после тяжёлого рабочего дня, Елена заметила странное. У подъезда стояла пара незнакомых мужчин, оживлённо о чём-то переговаривающихся. Она поднялась на свой этаж, вставила ключ в замок, но дверь оказалась незапертой.
Войдя, она застыла на пороге. В её квартире, в бывшей комнате Кристины, расположилось пятеро мужчин. Один лежал на старом раскладном диване, другой собирал какой-то электрический прибор, двое ели на кухне, громко переговариваясь на незнакомом языке. На полу стояли ведра, грязные ботинки валялись у порога, а в воздухе витал тяжёлый запах пота и табака.
Елена в первый момент просто не могла найти слов. Она прошла на кухню и спросила одного из мужчин:
– Кто вы такие? Что вы здесь делаете?
Мужчина ответил с сильным акцентом:
– Мы здесь живём. Нам сказали можно.
Елена быстро позвонила Кристине. Сначала она не брала трубку, но через несколько попыток наконец ответила.
– Кристина, что за люди у нас в квартире?! – голос Елены дрожал от гнева.
– Это рабочие, – спокойно ответила сестра. – Мы с Ваней сдали им комнату на пару недель. Лен, ну не паникуй, это временно.
Елена закрыла глаза, пытаясь сдержать крик.
– Ты в своём уме? Это незаконно! Ты даже не спросила меня!
– Лен, ну что ты начинаешь? Мы всё равно продаём квартиру. Какая разница, кто тут поживёт пару недель? А мы с Ваней пока у него в общаге перекантуемся.
Но разница была. Каждый день для Елены превращался в испытание. Мужчины не заботились о чистоте, занимали кухню, оставляли грязную посуду и следы на полу. Елена не чувствовала себя дома в собственной квартире.
Кристина и Иван не появлялись всё это время, не отвечали на звонки. Елена пыталась справляться одна: убиралась, пыталась объяснить что-то жильцам, но они лишь отмахивались.
Через две недели, неожиданно, Кристина и Иван вернулись. Уверенные и бодрые, они буквально ворвались в квартиру.
– Ну что, Лен? Как ты? – спросил Иван, с улыбкой глядя на неё.
Елена молча смотрела на них. Она уже успела очистить квартиру от грязи и вещей рабочих. Они ушли ещё вчера утром – Елена вызвала полицию и потребовала, чтобы те съехали.
– Рабочих я выгнала, – холодно произнесла она. – А вас не ждала.
Кристина нахмурилась.
– Выгнала? Лен, ты серьёзно? Мы договаривались!
– Мы договаривались продать квартиру и разделить деньги. Но вы перешли все границы.
Иван, не теряя самоуверенности, сказал:
– Лена, ты перегибаешь. Ты же всё равно одна. Мы семья, мы хотим жить нормально. Неужели тебе сложно уступить?
Елена рассмеялась, но смех её был горьким.
– Сложно? Я отдавала тебе всё, Кристина. Но я не позволю тебе и твоему жениху лишить меня дома.
И тут она решилась:
– Квартира принадлежит мне. Мама оформила её на меня незадолго до смерти, потому что знала, что я позабочусь о тебе.
Кристина побледнела.
– Это… Это неправда.
– Правда. Я хотела отдать тебе половину квартиры, чтобы обеспечить твое будущее. Но ты решила предать меня, потому что кто-то тебе нашептал, что я слабая. Ты ошиблась.
Елена посмотрела на Ивана и добавила:
– Уходите туда, откуда пришли. И больше сюда не возвращайтесь.
Кристина растерянно стояла, не находя слов. Иван попытался что-то возразить, но Елена повторила:
– Уходите. Или я вызову полицию.
Это был последний раз, когда они виделись. Елена знала, что потеряла сестру, но в тот момент чувствовала только одно: справедливость наконец восторжествовала.
