— Знаешь, что самое страшное? — Марина подняла глаза от чашки остывшего чая. — Не то, что ты потерял всё. А то, что ты даже не понимаешь, в какой именно момент.
Мужчина хмыкнул, не отрывая взгляда от окна. За стеклом моросил типичный для Петербурга октябрьский дождь, превращающий улицы в серое месиво из опавших листьев и луж.
— Философствуешь? — спросил он наконец.
— Констатирую, — она пожала плечами. — Ты приехал через полстраны, чтобы что? Сказать, что я была права тогда, десять лет назад?
В маленькой кухне хрущёвки стало неуютно тихо. Только равномерно капала вода из крана, который давно следовало починить, да тикали старые настенные часы — ещё бабушкины, с боем. Половину циферблата занимала трещина, но Марина не спешила с ремонтом. Всё, что осталось на память о семье — эти часы да фотографии…
Десять лет назад всё было иначе. Маленький шахтёрский городок Березники, затерянный где-то между Уралом и Сибирью, жил своей тихой жизнью. Люди здесь работали на шахтах, пили по праздникам, женились на соседских девчонках и умирали, редко выбираясь за пределы области.
Марина Веретенникова, девушка с русой косой до пояса и упрямым характером, считалась местной достопримечательностью. Единственная дочь директора школы и главного инженера шахты, она с детства знала, что Березники — лишь временная остановка перед настоящей жизнью.
— Вы все тут гниёте заживо, — заявила она как-то на выпускном вечере подвыпившему однокласснику Коле Бурову, пытавшемуся неуклюже ухаживать. — А я через месяц буду в Питере. И больше никогда не вернусь в эту дыру.
Коля тогда только усмехнулся, откидывая со лба непослушную чёлку:
— Думаешь, ты особенная? Все так говорят. А потом возвращаются с хвостом и прицепом…
Но Марина была не из тех, кто бросает слова на ветер. Поступила в архитектурный, как и планировала. Питер встретил её неприветливо: общежитие с вечными очередями в ванную комнату, занудные преподаватели, высокомерные однокурсники. Но она упрямо стискивала зубы и шла вперёд.
Первые два курса она почти не спала, разрываясь между учёбой и подработками. В свободные минуты писала родителям письма, полные оптимизма и надежд. О том, как сложно на самом деле, не рассказывала — не хотела, чтобы жалели. Да и зачем? Она ведь знала, на что шла.
На третьем курсе жизнь неожиданно наладилась. Марина получила место в архитектурном бюро — сперва на полставки, потом на полный день. Маленькая, но стабильная зарплата позволила снять угол в коммуналке на Васильевском острове. А потом она встретила Игоря….
Высокий, с внимательными серыми глазами и твёрдым подбородком, он выделялся среди прочих студентов не только внешностью, но и манерой держаться. В свои двадцать три Игорь Лавров уже работал в одной из лучших архитектурных мастерских города, имел собственную квартиру на Петроградке и, казалось, точно знал, чего хочет от жизни. Марина влюбилась сразу и безоглядно.
Их роман развивался стремительно. Совместные прогулки по набережным, ночи напролёт в его квартире, обсуждения проектов до хрипоты. Он называл её своей музой, она верила, что наконец-то нашла человека, с которым разделит жизнь.
Когда через полгода Игорь сделал ей предложение, Марина даже не раздумывала. Звонок родителям с радостной новостью, планы на будущее, мечты о собственном архитектурном бюро. Казалось, жизнь наконец-то складывалась именно так, как она хотела.
Свадьбу сыграли скромную, в узком кругу друзей. Родители Марины приехать не смогли — отец как раз попал в больницу с сердечным приступом. Родители Игоря, обеспеченная петербургская семья с квартирой в центре и дачей в Комарово, отнеслись к выбору сына прохладно.
— Провинциалка, — презрительно бросила его мать, Вера Павловна, оглядывая Марину с головы до ног на первом семейном ужине. — Сынок, ты же мог выбрать кого поприличнее…
— Мама, прекрати, — только и сказал Игорь, но Марина заметила, как он отвёл глаза.
Первый год совместной жизни был счастливым, несмотря ни на что. Марина закончила университет, устроилась в крупное бюро, начала зарабатывать прилично. Игорь получил повышение, они строили планы на будущее, откладывали на путешествия.
А потом в Березниках произошел обвал на шахте. Отец Марины погиб сразу, мать скончалась от сердечного приступа в больнице через три дня, не приходя в сознание. Жизнь раскололась на «до» и «после».
Марина помнила все как в тумане. Заснеженное кладбище, угрюмые лица шахтёров, пришедших проводить коллегу в последний путь. Одноклассники, постаревшие, но всё такие же провинциальные. И Коля Буров — осунувшийся, с преждевременной сединой в волосах, но с тем же прямым взглядом.
— Держись, Маринка, — сказал он тогда, неловко обнимая её после похорон. — Если что нужно — обращайся. Я всегда здесь.
Она тогда только кивнула, думая о том, как скорее вернуться в Петербург, к Игорю, к нормальной жизни. Подальше от этого проклятого городка, который теперь забрал у неё всё.
Но в Петербурге её ждал совсем другой Игорь.
— Я понимаю, тебе тяжело, — говорил он, глядя куда-то мимо. — Но нельзя же всё время ходить с таким лицом. Мама приглашает нас на дачу в выходные, надо съездить.
Марина не понимала, как можно говорить о даче, когда она только что похоронила родителей. Но смолчала, проглотила обиду. В конце концов, он просто не знает, каково это — терять близких.
А потом были бесконечные ужины с его друзьями, где она сидела тихой тенью. Настойчивые вопросы Веры Павловны о внуках. Раздражение Игоря, когда она отказывалась идти на очередной светский раут, потому что не могла заставить себя улыбаться.
— Марина, это важно для моей карьеры, — говорил он. — Ты же понимаешь, в нашем деле всё решают связи.
Она понимала. Но всё чаще ловила себя на мысли, что они с Игорем живут в параллельных мирах. Он строил карьеру, она пыталась собрать себя по кусочкам после потери родителей. Ему нужна была эффектная жена для выходов в свет, ей — просто плечо, на которое можно опереться.
Когда Игорь впервые не пришёл ночевать, она даже не удивилась. Просто сидела на кухне до утра, глядя в окно и думая о том, как всё пошло не так. Утром он появился с букетом цветов и запахом чужих духов.
— Прости, был с клиентами, потом поздно, решил у друга остаться, — скороговоркой выпалил он, не глядя ей в глаза.
Марина молча взяла букет и выбросила в мусорное ведро.
— Эй, ты что? — возмутился Игорь. — Знаешь, сколько они стоят?
— Знаю, — спокойно ответила она. — Примерно столько же, сколько стоит моё терпение.
Тот скандал был первым, но далеко не последним. Они всё больше отдалялись друг от друга. Игорь задерживался на работе, Марина всё чаще брала дополнительные проекты, чтобы не сидеть одной в пустой квартире.
Измену она узнала случайно — Игорь забыл телефон дома, и тот разрывался от сообщений некой Анжелы. Марина не стала читать — просто положила телефон на видное место и ушла к подруге. Вернулась через два дня с решением подавать на развод.
— Ты не можешь так поступить со мной, — шипел Игорь, хватая её за руки. — Подумай о своей репутации! О моей карьере!
— А ты подумал обо мне, когда спал с этой Анжелой? — спокойно спросила Марина, высвобождаясь. — Всё кончено, Игорь. Я завтра же съезжаю.
— Куда ты пойдёшь? — он презрительно усмехнулся. — Обратно в свою деревню? К шахтёрам?
Она не ответила. Просто собрала вещи и на следующий день сняла крохотную квартиру на окраине города. А через неделю узнала, что беременна.
Известие о ребёнке перевернуло всё. Первым порывом было позвонить Игорю — всё-таки отец. Но, представив его реакцию и неизбежные упрёки, она передумала. Решила справляться сама.
Беременность была тяжёлой. Токсикоз не отпускал до седьмого месяца, на работе начались сокращения, и Марина попала под увольнение одной из первых. Денег едва хватало на аренду и еду.
В самый тяжёлый момент, когда она уже почти решилась позвонить Игорю, на пороге её квартиры неожиданно появился Коля Буров.
— Привет, Маринка, — сказал он, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Я тут проездом в Питере, решил заглянуть. Ты как?
Он изменился за эти годы. Возмужал, раздался в плечах, из нескладного юноши превратился в крепкого мужчину. Только взгляд остался прежним — прямым и немного настороженным.
Марина не планировала откровенничать. Но его искреннее участие, отсутствие осуждения и готовность помочь сломали все барьеры. Она рассказала всё: про Игоря, про развод, про беременность и безденежье.
— Я справлюсь, — твёрдо закончила она. — Просто нужно время.
Коля слушал молча, не перебивая, только жевал губами, словно собирался что-то сказать, но не решался. А потом вдруг выпалил:
— Выходи за меня.
Марина решила, что ослышалась.
— Что?
— Замуж, говорю, выходи, — упрямо повторил он, глядя в сторону. — Ребёнку отец нужен. А мне… — он запнулся, — мне всё равно никто, кроме тебя, не нужен был никогда.
— Коля, ты с ума сошёл, — Марина покачала головой. — Я беременна от другого, у меня ничего нет, я…
— Вот и хорошо, что ничего нет, — неожиданно улыбнулся он. — Значит, вместе начнём. У меня свой бизнес теперь — автосервис. Небольшой, но крепкий. Дом строю. Хороший, просторный. Места всем хватит.
— В Березниках? — Марина невольно поморщилась.
— В Березниках, — кивнул Коля. — Где же ещё?
Она хотела отказать сразу, но что-то остановило. Может, усталость от борьбы в одиночку. Может, тепло, исходящее от этого неуклюжего человека с натруженными руками. А может, простая практичность — ребёнку действительно нужен отец и крыша над головой.
— Дай мне подумать, — только и сказала она…
Когда через неделю Игорь всё-таки узнал о её беременности (общие знакомые постарались), разразился настоящий скандал. Он ворвался в её квартиру пьяный, с перекошенным от ярости лицом.
— Ты специально залетела, да? — орал он, расхаживая по крохотной комнате. — Думаешь, я буду содержать тебя и этого…?
Марина молча смотрела на человека, которого когда-то любила, и не узнавала его. Куда делся тот внимательный, умный парень с серыми глазами? Перед ней стоял чужой, озлобленный мужчина, от которого пахло дорогим алкоголем и дешёвым одеколоном.
— Уходи, — тихо сказала она. — Иначе я вызову полицию.
— Да кому ты нужна со своим животом! — выплюнул Игорь, направляясь к двери. — Так и останешься тут одна, поняла?
Когда за ним захлопнулась дверь, Марина долго сидела неподвижно. А потом достала телефон и набрала номер Коли.
— Я согласна, — сказала она, когда он ответил. — Когда ты уезжаешь?
— Завтра утром, — его голос звучал растерянно. — Ты серьёзно?
— Абсолютно, — твёрдо ответила Марина. — Забери меня отсюда, Коля…
Березники встретили её всё той же унылой серостью. Но теперь город казался не таким безнадёжным. Может, потому что она смотрела на него глазами человека, пережившего настоящее предательство, а не амбициозной девчонки, мечтающей покорить столицы.
Свадьбу сыграли тихо, без лишней помпы. Коля держался немного скованно, словно боялся, что она передумает в последний момент. Марина была спокойна — она приняла решение и не собиралась отступать.
Его дом оказался действительно хорошим — двухэтажным, с просторными комнатами и большими окнами. Видно было, что строили с любовью и на совесть.
— Я всё для тебя делал, — признался Коля вечером после свадьбы, осторожно обнимая её. — Знал, что вернёшься когда-нибудь.
Марина промолчала. Она не любила его — по крайней мере, не так, как когда-то Игоря. Но уважала за прямоту, надёжность и то упорство, с которым он шёл к своей цели.
Первое время было непросто. Она привыкала к статусу жены местного предпринимателя, к новым знакомым, к самой мысли, что теперь это её жизнь. Коля был терпелив, не торопил события, заботился как мог.
Когда родилась Алиска — крохотная девочка с пушистым тёмным пушком на голове — Марина впервые почувствовала, что всё сделала правильно. Коля боготворил малышку с первого взгляда, не делая различий между своей и чужой кровью.
— Она моя, — твёрдо сказал он, когда кто-то из знакомых неосторожно намекнул на отсутствие внешнего сходства. — И точка.
Жизнь постепенно налаживалась. Марина открыла небольшое дизайнерское бюро, нашла клиентов, начала потихоньку зарабатывать. Алиса росла смышлёной и жизнерадостной девочкой. Коля расширил бизнес, открыл второй автосервис в соседнем городке.
Именно тогда, когда всё, казалось, встало на свои места, в их жизнь снова вмешался Игорь.
Он появился неожиданно — просто позвонил Марине на рабочий телефон, как ни в чём не бывало.
— Привет, Мариш, — его голос звучал как прежде, чуть насмешливо и уверенно. — Как ты? Как ребёнок?
Она чуть не выронила трубку.
— Откуда у тебя этот номер?
— Ну что ты так нервничаешь, — он словно улыбался на том конце провода. — У меня свои источники. Я тут по делам в ваших краях, думал встретиться, поговорить. Всё-таки столько лет прошло.
— Нам не о чем говорить, — отрезала Марина. — Все, Игорь.
Но он не отступал. Звонил каждый день, присылал сообщения, однажды даже караулил у офиса. Коля начал замечать её нервозность, задавать вопросы. Марина не хотела лгать, но и правду говорить боялась — слишком хорошо знала характер мужа. Если узнает, что объявился бывший, да ещё и биологический отец Алисы, неизвестно, чем всё закончится.
А потом Игорь сделал то, чего она боялась больше всего — пришёл к ним домой. Просто позвонил в дверь субботним утром, когда Коля возился с машиной во дворе, а Марина готовила завтрак.
— Какая ты стала домашняя, — протянул он, оглядывая её с ног до головы. — А ведь когда-то мечтала небоскрёбы проектировать.
— Чего ты хочешь? — устало спросила Марина, загораживая проход в дом.
— Увидеть своего ребёнка, — он пожал плечами, словно это было самой естественной вещью в мире. — Имею право, знаешь ли.
— Не имеешь, — отрезала она. — Ты отказался от неё ещё до рождения. А теперь убирайся, пока Коля не вернулся.
— А, этот твой шахтёр, — Игорь презрительно скривился. — Неужели ты счастлива с ним? В этой дыре? С его грязными руками и провинциальными манерами?
Марина хотела ответить, но не успела. За спиной Игоря выросла крепкая фигура Коли.
— Ещё одно слово, и я за себя не отвечаю, — негромко, но очень отчётливо произнёс он. — Убирайся с моей земли.
Игорь обернулся, оценивающе оглядел Колю с головы до ног и вдруг рассмеялся:
— Так вот на кого ты меня променяла? На этого медведя из леса? А я-то думал…
Договорить он не успел. Коля молча шагнул вперёд и с такой силой толкнул Игоря в грудь, что тот отлетел на несколько метров и растянулся на земле.
— Коля! — Марина бросилась между мужчинами. — Не надо!
— Слышишь, ты? — Коля навис над поднимающимся Игорем. — Ещё раз увижу рядом с моей семьёй — закопаю. И не посмотрю на твои столичные связи.
Игорь поднялся, отряхивая дорогое пальто, и вдруг улыбнулся — холодно и расчётливо.
— Значит, так? — он перевёл взгляд на Марину. — Что ж, посмотрим, как ты запоёшь, когда твоя дочь узнает, кто её настоящий отец.
В наступившей тишине было слышно, как за углом дома хлопнула калитка и раздался звонкий голос Алисы, возвращавшейся от подруги.
— Папа! Мама! Смотрите, что у меня есть!
Марина похолодела. Только не это. Только не сейчас. Девочка не должна видеть этого человека, не должна ничего знать.
Но было поздно. Алиса уже бежала к ним, размахивая каким-то рисунком, и с любопытством разглядывала незнакомца.
— Здравствуй, — Игорь шагнул ей навстречу с неожиданно тёплой улыбкой. — А ты, должно быть, Алиса? Какая же ты красивая.
— Да, — девочка настороженно посмотрела на напряжённые лица родителей. — А вы кто?
— Я… — начал было Игорь, но Коля перебил его:
— Никто. Уже уходит. Алиса, иди в дом.
— Но папа…
— В дом! — рявкнул Коля так, что девочка вздрогнула и попятилась. — Немедленно!
Когда за ней захлопнулась дверь, Игорь покачал головой:
— Вот так ты воспитываешь моего ребёнка? Криком?
— Послушай, — Марина схватила его за рукав, чувствуя, как Коля напрягся рядом. — Чего ты хочешь? Денег? Я заплачу, только оставь нас в покое.
— Денег? — Игорь рассмеялся. — Милая, у меня их больше, чем вы с твоим шахтёром заработаете за всю жизнь. Нет, я хочу кое-что поважнее. Я хочу свою дочь.
— Что? — Марина не поверила своим ушам.
— Мы с Анжелой, — Игорь неожиданно посерьёзнел, — мы поженились три года назад. Детей у нас нет и, судя по всему, не будет. А тут, оказывается, у меня растёт дочь. Почему бы ей не жить с настоящим отцом? В Петербурге, в хорошей школе, с перспективами, а не в этой дыре.
— Ты с ума сошёл, — прошептала Марина, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Никогда. Слышишь? Никогда этому не бывать.
— Посмотрим, — Игорь развернулся и пошёл к припаркованной у дома дорогой иномарке. — Ты ещё услышишь обо мне, Марина. И очень скоро.
Коля молча смотрел ему вслед, сжимая и разжимая кулаки.
— Ну что, — сказал он наконец, когда машина скрылась за поворотом, — рассказывай. Кто это такой и почему называет Алису своей дочерью?
Той ночью они впервые по-настоящему поговорили. Марина рассказала всё — о том, как боялась сказать правду, как не хотела ранить его, как надеялась, что прошлое никогда не вернётся. Коля слушал молча, только желваки ходили на скулах.
— Почему ты не сказала сразу, что это он? — спросил он, когда она замолчала. — Думала, я выгоню тебя? Или что?
— Не знаю, — призналась Марина.
— Ну и глупая же ты, — тихо сказал Коля и вдруг обнял её так крепко, что стало трудно дышать. — Она моя. Моя, понимаешь? Я пелёнки ей менял, я ночами с ней сидел, когда зубы резались, я сказки читал. А этот… этот никто. Просто донор.
Марина уткнулась ему в плечо, чувствуя, как отпускает напряжение последних дней.
— Что нам делать, Коль? Он ведь не отступит.
— Будем бороться, — просто ответил он. — Вместе.
Игорь действительно не отступил. Через неделю им пришла повестка в суд — он подал иск об установлении отцовства и определении места жительства ребёнка с отцом. Следом явился представитель органов опеки — проверить условия проживания девочки.
— Это какой-то кошмар, — Марина сидела на кухне, обхватив голову руками. — Как он вообще может претендовать на Алису? Он ни разу не видел её за восемь лет!
— Деньги, — мрачно отозвался Коля. — У него есть деньги, связи и питерская прописка. А у нас что? Провинциальный городок, автосервис и дом, который я сам построил.
— Мы не отдадим ему Алису, — твёрдо сказала Марина. — Ни за что.
Началась настоящая война. Игорь нанял лучших адвокатов, задействовал все связи. Экспертиза ДНК подтвердила его отцовство. В суде он представил себя успешным бизнесменом, мечтающим воссоединиться с дочерью, от которой его «незаконно удерживала» бывшая жена.
Марина и Коля боролись как могли. Продали машину, часть бизнеса, чтобы оплатить услуги адвоката. Собрали характеристики из школы, от соседей, от врачей — все в один голос говорили, что Алиса растёт в любящей семье.
Но судебная машина работала не в их пользу. На каждое их доказательство у Игоря находился весомый контраргумент. «У девочки будет лучшее образование в Петербурге», «Частная школа с углублённым изучением языков», «Возможность путешествовать и расширять кругозор». На фоне скромных перспектив Березников это звучало убедительно.
— Нам конец, — прошептала Марина после очередного заседания, на котором судья явно благоволила Игорю. — Они заберут у нас Алису.
Коля молчал, только жевал губами — верный признак крайнего волнения.
— Есть ещё один вариант, — сказал он наконец. — Но ты должна мне доверять.
В ту ночь они впервые рассказали Алисе правду — не всю, конечно, только то, что она могла понять в свои восемь лет. Что есть человек, который хочет забрать её от мамы и папы. Что им, возможно, придётся уехать далеко-далеко, чтобы этого не случилось.
— Но как же школа? — растерянно спросила девочка. — И Мурка? И Сонька?
Мурка была облезлой дворовой кошкой, которую Алиса прикормила прошлой осенью, а Сонька — лучшей подругой по классу.
— Школа будет новая, — мягко сказала Марина, гладя дочь по голове. — Кошку мы возьмём с собой. А с Сонькой ты будешь созваниваться.
— Я не хочу уезжать, — девочка надула губы. — Почему мы должны?
— Потому что иначе тебя у нас заберут, — неожиданно резко сказал Коля. — И ты будешь жить с чужим дядей в Петербурге. Хочешь этого?
Алиса испуганно замотала головой.
— Вот и хорошо, — Коля обнял их обеих. — Тогда делаем, как договорились.
Через три дня, за ночь до вынесения окончательного решения суда, семья Буровых исчезла из Березников. Исчезла буквально — дом стоял пустой, машины не было, соседи недоумённо пожимали плечами. Даже Мурка куда-то пропала.
Игорь бесновался. Нанял частных детективов, подключил свои связи в полиции, обещал вознаграждение за информацию. Всё тщетно — Буровы словно сквозь землю провалились.
А через полгода, когда страсти немного улеглись, и даже Игорь начал терять интерес к поискам, Марине на старую электронную почту пришло письмо от Николая. Без обратного адреса, без точного указания места — только несколько фотографий Алисы на фоне гор, короткая приписка «У нас всё хорошо» и странный номер телефона с незнакомым кодом.
Она позвонила, готовясь услышать голос мужа или дочери. Но ответил незнакомый мужчина, говоривший с сильным акцентом. Выслушав её, он помолчал, а потом сказал:
— Приезжайте. Записывайте адрес.
Так Марина узнала, что её семья теперь живёт в Киргизии — в маленьком городке у подножия гор, где Коля открыл автомастерскую, а Алиса ходит в местную школу и уже выучила несколько десятков слов на киргизском.
— Как ты здесь оказался? — спросила она, когда первые эмоции схлынули, и они сидели на террасе их нового дома, глядя на закат.
— Друг помог, — скупо ответил Коля. — Мы вместе в армии служили, он отсюда родом. Сказал, тут хорошо, люди простые, никто лишних вопросов не задаёт. Паспорта новые сделал. Теперь мы официально семья Буреевых. Алиска быстро освоилась, ей тут нравится.
— А бизнес? Дом? Всё, что ты строил годами?
— К чёрту, — Коля сжал её руку. — Ничего не стоит того, чтобы нашу девочку забрали. Начнём с нуля.
— Но мы не сможем вернуться в Россию, — тихо сказала Марина. — Никогда.
— И не нужно, — он пожал плечами. — Мир большой. Поживём здесь пару лет, потом, может, в Таиланд переберёмся или в Турцию. Денег подкопим, документы новые сделаем. Справимся.
Марина посмотрела на мужа — упрямого, нелепого, с вечно обветренным лицом и мозолистыми руками. Человека, который бросил всё ради неё и девочки, которая даже не была его родной дочерью.
— Спасибо, — только и смогла сказать она.
Коля ничего не ответил. Просто обнял её за плечи и продолжил смотреть на горы.
— И ты ни разу не пожалела? — спросил Николай, отворачиваясь от окна. За десять лет он почти не изменился — только морщин у глаз прибавилось, да в волосах стало больше седины.
— О чём? — Марина подняла на него взгляд.
— О том, что выбрала меня, а не его. О том, что мы стали беглецами. О том, что Алиса выросла вдали от России.
Марина задумалась. За эти годы они многое пережили. Переезды, смену документов, постоянный страх, что их найдут. Вечное ощущение временности, неукоренённости. Алиса выросла, поступила в университет в Стамбуле, где они обосновались последние четыре года. Стала совсем взрослой, самостоятельной.
— Нет, — наконец ответила она. — Ни разу.
— Тогда почему ты позвала меня сюда? — Николай кивнул на окно, за которым виднелись очертания Петербурга. — Зачем рисковать?
Они приехали в Россию впервые за десять лет. Марина настояла, хотя Коля был против. Слишком опасно, говорил он. Игорь мог всё ещё искать их. Но она была непреклонна.
— Я должна закончить то, что начала когда-то, — сказала она, доставая из сумки папку с документами. — Помнишь дом в Березниках? Он до сих пор числится на мне. Я хочу его продать.
— Зачем? У нас достаточно денег.
— Дело не в деньгах, — покачала головой Марина. — Дело в том, чтобы закрыть эту главу. Окончательно. Мы достаточно бегали. Алиса выросла. Игорь, если и искал нас, то давно остыл. Я хочу, чтобы мы перестали прятаться.
Николай молчал, обдумывая её слова.
— А если он узнает, что мы вернулись?
— Пусть узнает, — пожала плечами Марина. — Что он может сделать теперь? Алисе восемнадцать, она сама решает, с кем ей жить и общаться. К тому же, я наводила справки перед приездом. Игорь давно женился снова, у него двое детей. Сомневаюсь, что он всё ещё одержим идеей вернуть Алису.
— И всё-таки… — начал Николай, но его прервал звонок телефона.
Марина взглянула на экран и побледнела.
— Кто это? — напрягся Коля.
— Игорь, — прошептала она. — Каким-то образом он узнал мой новый номер.
— Не отвечай, — Коля протянул руку к телефону, но Марина отстранилась.
— Нет. Я отвечу. Хватит бегать.
Она нажала кнопку и поднесла телефон к уху.
— Слушаю.
— Здравствуй, Марина, — голос Игоря звучал как прежде, только стал чуть ниже, глубже. — Давно не виделись.
— Чего ты хочешь? — она старалась говорить спокойно, хотя сердце колотилось как сумасшедшее.
— Встретиться. Поговорить. Как взрослые люди.
— Нам не о чем говорить.
— О многом, — в его голосе послышались нотки прежнего высокомерия. — Например, о том, как ты украла мою дочь и скрывалась с ней десять лет. Знаешь, что за это бывает?
— Угрожаешь? — Марина усмехнулась, чувствуя, как к ней возвращается уверенность. — Не боюсь я тебя, Игорь. Уже нет.
— Тогда встреться со мной. Одна. Завтра в полдень, в кафе «Абрикос» на Невском. Знаешь такое?
— Знаю, — она помнила это место ещё со студенческих времён. — Буду.
Когда она положила трубку, Коля смотрел на неё так, словно видел впервые.
— Ты с ума сошла? — прошипел он. — Он заманивает тебя в ловушку!
— Нет, — покачала головой Марина. — Он просто хочет почувствовать своё превосходство. Как всегда. А я хочу посмотреть ему в глаза и сказать, что он проиграл. Что все его деньги, связи, адвокаты не смогли разрушить нашу семью.
— Я пойду с тобой, — решительно заявил Коля.
— Нет, — она была непреклонна. — Я должна сделать это сама.
Кафе «Абрикос» почти не изменилось за эти годы — те же оранжевые стены, тот же запах свежей выпечки. Игорь уже ждал её за дальним столиком. Он постарел, раздался в плечах, в висках серебрилась седина. Но взгляд остался прежним — цепким, немного насмешливым.
— Ты всё-таки пришла, — он встал ей навстречу. — Не верил до последнего.
— Я всегда держу слово, — Марина села напротив, положив сумку на колени. — В отличие от некоторых.
— Десять лет, — Игорь покачал головой. — Ты хоть представляешь, сколько сил и денег я потратил на ваши поиски?
— Могу представить, — кивнула она. — И что теперь? Будешь мстить? Подашь в суд? Поздно, Игорь. Алиса уже взрослая. Сама решает, где и с кем ей жить.
— А она знает правду? — он наклонился вперёд. — Знает, кто её настоящий отец?
— Знает, — спокойно ответила Марина. — Мы рассказали ей, когда ей исполнилось пятнадцать. Всю правду. И о том, как ты отказался от неё. И о том, как потом пытался отнять у единственного человека, которого она считала отцом.
Игорь поморщился.
— Я был не в себе тогда. Обижен, зол. Не думал о последствиях.
— А мы думали, — Марина отпила воды из стакана. — Каждый день, каждую ночь. Думали о том, как защитить ребёнка от человека, который хотел использовать её как трофей в своей игре.
— Это не так, — он покачал головой. — Я действительно хотел быть отцом.
— Неправда, — отрезала Марина. — Ты хотел доказать, что можешь получить всё, что захочешь. Как всегда.
Они замолчали. За окном шёл дождь — мелкий, типичный петербургский дождь, от которого промокаешь насквозь, даже не заметив.
— Что ж, — наконец сказал Игорь, — возможно, ты права. Тогда я действительно был… не лучшим человеком. Но люди меняются, Марина. У меня теперь другая жизнь. Семья, дети.
— Рада за тебя, — она начала собираться. — Это всё, о чём ты хотел поговорить?
— Нет, — он поднял на неё глаза. — Я хотел сказать, что не буду преследовать вас. Больше нет. Прошлое пусть остаётся в прошлом.
Марина кивнула. Не поблагодарила — ей не за что было его благодарить.
— Но я хотел бы увидеть её, — неожиданно добавил Игорь. — Хотя бы раз. Посмотреть, какой она выросла.
Марина долго смотрела на человека, которого когда-то любила. Человека, который принёс ей столько боли. И вдруг поняла, что не чувствует к нему ничего — ни ненависти, ни обиды, ни сожаления. Просто пустоту.
— Нет, — твёрдо сказала она. — Никогда. Ты потерял это право десять лет назад.
Она встала, оставив на столе нетронутую чашку кофе.
— Прощай, Игорь. Надеюсь, больше мы не увидимся.
— Знаешь, что самое страшное? — Марина подняла глаза от чашки остывшего чая. — Не то, что ты потерял всё. А то, что ты даже не понимаешь, в какой именно момент.
Николай хмыкнул, не отрывая взгляда от окна. За стеклом моросил типичный для Петербурга октябрьский дождь, превращающий улицы в серое месиво из опавших листьев и луж.
— Философствуешь? — спросил он наконец.
— Констатирую, — она пожала плечами. — Ты приехал через полстраны, чтобы что? Сказать, что я была права тогда, десять лет назад?
В маленькой кухне хрущёвки стало неуютно тихо. Только равномерно капала вода из крана, который давно следовало починить, да тикали старые настенные часы — ещё бабушкины, с боем. Половину циферблата занимала трещина, но Марина не спешила с ремонтом. Всё, что осталось на память о семье — эти часы да фотографии.
— Пора возвращаться, — сказал Николай, вставая. — Самолёт через три часа.
— Да, — кивнула Марина, поднимаясь следом. — Пора.
Она в последний раз окинула взглядом маленькую квартиру, в которой когда-то мечтала о большом будущем. Здесь ничего не осталось от прежней Марины — той амбициозной девушки с русой косой, уверенной, что мир лежит у её ног.
— Не жалеешь? — неожиданно спросил Николай у двери.
Марина улыбнулась — по-настоящему, впервые за весь день.
— О чём? О том, что выбрала тебя, а не его? О том, что мы стали беглецами? О том, что Алиса выросла вдали от России? — она покачала головой. — Нет, Коля. Ни секунды не жалею.
Он молча сжал её руку. И они вышли, аккуратно прикрыв за собой дверь в прошлое…
