Поскольку мои тексты посвящены советскому кино, я решила составить свой рейтинг неприятных – лично мне – положительных героев. Тех, кого обычно хвалят и жалеют в комментариях, например. Тех, кто изначально задумывался, как «хороший». Однако не все хорошие представляются нам таковыми.
1. Постоянные гости моего блога, наверняка, не удивятся, что наиболее противной для меня является Лида Тенякова из мелодрамы Бориса Дурова «Не могу сказать ‘прощай’» (1982). Маниакальная, нездорово-липкая привязанность к Сергею Ватагину кажется не столько созидательной, сколько разрушительной. Стиль бытия: «Вижу цель – не вижу препятствий!»
Сначала она oтдаётся парню, минуя все стадии ухаживания с его стороны, а потом свято верит, что он с ней и останется. Потом устраивает грязевое шоу на свадьбе Ватагина с Мартой. Да, она поставила Сергея на ноги, когда Марта его (по сути) бросила, но такое чувство, что ей лучше видеть Сергея-инвалида, чем Сергея с другой женщиной.
2. Из той же серии, но категории «лайт» — медсестра Катя Снегирёва из комедии Георгия Данелии «Афоня» (1975). Сломя голову, эта дева носится за пьющим сантехником, который на неё ноль внимания. Бежит, только подумав, что «ей позвонили». Вместо того, чтобы найти себе хорошего парня, бросает себя под ноги маргиналу.
Угощает вареньицем, заботится, лелеет. Больше того, когда он припирается к ней пьяный, после загула с Федулом, она кладёт это нечто в свою девичью постель, а затем – потчует Афоню рассказами о своих сотрудниках и о том, что «главное – за ум взяться». В финале мы видим Катю с вещами – она всё-таки догнала своего кумира-Бахуса.
3. На третьем месте у меня ноюще-несчастная, но такая дерзновенная учительница Алла Сергеевна из социальной драмы «Интердевочка» (1989) Петра Тодоровского. Бесконечные разговоры о порядочности, культуре, честности. Всё какое-то плакатно-фальшивое, как линялый лозунг на обшарпанной стене. А кто воспитал валютную фею? Не Алла Сергеевна со своими сентенциями?
И – вишенка на торте. Когда разочарованная мадам решила уйти со света белого, она врубила газ, не понимая, что вместе с собой она может унести ещё несколько человек, а если кто-то зажжёт спичку – то и весь подъезд. Изумляющая эгоцентричность – неудивительно, что дочь пошла по кривой дорожке.
4. На этом месте у меня ещё одна педагогиня, обожающая словеса о правильной, достойной жизни. Это – математичка Елена Сергеевна из трагедии Эльдара Рязанова «Дорогая Елена Сергеевна» (1988). Мaлохольная вековуха обитает в своём мире, что-то щебечет, к чему-то призывает. Ученики давным-давно её ни во что не ставят.
Примечательно, что, когда детки-из-клетки пришли к ней в гости, она взяла их подарок и даже выпила с ними по рюмочке. Это нормально? И весь её подвиг с ключом – это какая-то инфантильная игра в партизанку, а не твердая позиция. К уважаемому педагогу эти ребятки не додумались бы заявиться.
5. Ну, и как же без кавалера? Пятую строчку занимает астрофизик Николенька Порываев из комедии Владимира Бортко «Блондинка за углом» (1984). Пятнадцать лет сей учёный ум был занят …ничем. То бишь трепетно ожидал ответа от зелёных человечков. Этакий мужской аналог Раисс-Захаррны, только за государственный счёт.
Ничего не умеет делать – квартира захламлена и запущенна. Третий год Порываевы переехали, а вещи всё никак не разберут. Престарелые родители Коляна не имеют от сыночка никакой поддержки – он не в состоянии даже масла купить. Бубнит: «А оно мне не встретилось». Только взбрыкивать и петь уничижающие песенки по импортную мойку остаётся.
