Принято считать, что Настенька из фильма «Морозко» (1964) – красавица, а Марфушка — …не очень. Однако на деле всё сложнее, как это обычно бывает в советском кинематографе, особенно в детском. Потому что Марфушенька-душенька реально …королевна, как восторженно откомментировала её маменька. Не в юридическом смысле королевна, а в плане телесной стати и правильного, хотя и гротескного макияжа. В XVI-XVII веках именно такой типаж мог бы считаться актуальным. Разве что коса не выросла. А так…
Один из шикарных моментов сказки – обряжание Марфы перед встречей с потенциальным женихом. Все эти манипуляции со сметаной и алыми румянами, прилаживание косы и кокошника. Правда, веснушки они зря нарисовали — не котировались они. Забегая вперёд, напомню, что раскрашенная и набеленная девица не вызвала у гостей никакого остолбенения – всё было путём, пока ленивая невестушка не кинулась в пруд за гусем, а спасавшая её Настенька не оторвала Марфушеньке «дорогую», купленную на рынке косу.
Авторы фильма были грамотными людьми и читали описания знатных или хотя бы обеспеченных московитских красавиц XVI-XVII столетий. Тех, что имеют доступ к косметике, как правило, восточного производства. А Марфа-то живёт бедновато, но как её наряжают! Всё деньги спускают на шмотки. В своём «Дневнике путешествия в Московию» Иоанн Георг Корб писал: «Женщины в Московии имеют рост стройный и лицо красивое, но врожденную красоту свою искажают излишними румянами».
Человек попроще, парусных дел мастер, голландец Ян Стрюйс, также оставивший после себя интересные записки, отмечал: «Женщины Московии обычно хорошо сложены, у них гладкая и белая кожа, но, тем не менее, они мажут свои лица мазями и делают это так искусно, как шут, посыпающий свое лицо мукой. Они красят кисточкой щёки и чернят брови, воображая, что это делает их необычайно красивыми».
Это согласуется с путевыми заметками секретаря австрийского посольства Адольфа Лизека: «Русские женщины, сколько красивы, столько ж и умны; но все румянятся. Не набелившись и не нарумянившись, ни одна не смеет явиться к царице». Учёный и путешественник Адам Олеарий, которого цитируют чаще других, констатировал: «Женщины среднего роста, в общем, красиво сложены, нежны лицом и телом, но в городах они все румянятся и белятся».
Везде говорится одно и то же – хороши собой, но сильно красятся. И всё, как у Марфушеньки-душеньки: белое лицо, нарисованные чёрные брови, яркий румянец. Это была придворная мода на Руси – выше сказано, что не набелённые и не нарумяненные они не могли явиться к царице, которая была точно так же раскрашена. Это не смешно и не безобразно – просто обыкновение. К слову, знатные англичанки XVI века вслед за королевой Елизаветой Тюдор тоже ходили раскрашенные и это замечали путешественники, к примеру, французы.
Эти описания послужили основой для картин Андрея Рябушкина – замечательного художника XIX столетия. Его русские красавицы допетровской Руси выглядят примерно так, как написано у немцев и голландцев. И – как Марфушка. И по меркам XVII века она плыла бы этакой павой – холёная и нарядная, во всех этих ярких бусах, как на полотнах Рябушкина. Тогда как Настеньку забраковали бы московиты – сказали бы, что тоща. Коса, правда, своя, не с ярмарки.
