Сегодня хочу поведать о некоторых забавных фактах со съемок фильма «Д’Артаньян и три мушкетера» (1979). Думаю, вы согласитесь, что это одна из самых популярных картин советского кино. До сих пор не утихают жаркие споры между зрителями. Одни считают фильм слабой пародией на настоящую экранизацию, другие лучшим киновоплощением романа, сумевшим в трех сериях и без лишних подробностей отразить всю суть легендарной истории Александра Дюма. Не берусь говорить, кто же прав в этом споре. Но могу сказать, когда я в детстве посмотрел этот фильм сразу же после прочтения романа, мне он до того понравился, что я записывал звук на катушечный магнитофон, ведь о видеомагнитофоне тогда можно было только мечтать. И еще одна удивительная вещь — образы мушкетеров.
Ни в одной другой экранизации, а я как преданный поклонник «Трех мушкетеров», пересмотрел таковых очень много, я не видел такой четкой передачи образов, их разности. Даже знаменитая теория о четырех темпераментах, соответствующих четверым мушкетерам в фильме очень ярко прослеживается. Честно сказать, в других версиях я часто не мог отличить Атоса от Арамиса и д’Артаньяна, а иногда от Портоса, если тот не был достаточно упитан. В нашем же фильме каждый настолько на своем месте, что и представить по-другому невозможно.
Итак, сегодня хочу рассказать о нескольких забавных фактах, случившихся на съемках. Хотя обстоятельства, явившиеся из причиной были отнюдь не забавными. Во многом все упиралось в банальное недофинансирование съемок со стороны государства. Но режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич, который снимал этот фильм не ради денег и даже не ради славы и почета, а потому что сам был настоящим поклонником этого романа, решал проблемы нехватки техники, пленки
и даже реквизита как говорят на голом энтузиазме. Его творческие находки зачастую были настоящим экспромтом, но именно благодаря такому отношению к делу, фильм удалось снять до конца, смонтировать и представить на суд телезрителя.
Так, например, во время съемок возникла проблема с тем, как снимать лошадей в движении. У съемочной группы не было специального для таких съемок оборудования. Приходилось заказывать такси, по ходу движения режиссер высовывался из окна автомобиля почти до живота, а оператор ставил камеру ему на спину, и так они снимали движение лошадей и карет.
Костюмированный исторический кинофильм был, конечно, сильно недофинансирован, до такой степени, что не хватало даже самого необходимого реквизита. Так, бант для подвесок королевы, режиссер попросил сшить из остатков бального голубого платья, а сами украшения прилаживал самостоятельно всю ночь перед съемками, купив в комиссионным магазине самые дешевые бижутерии со стекляшками.
А ближе к концу съемок вдобавок ко всему закончилась кинопленка. На справедливую просьбу предоставить средства на ее закупку или просто саму кинопленку, в Госкино ответили, что бюджет и количество пленки утвержден давно, и вам нужно было рачительнее ее использовать. Но для Хилькевича этот фильм был настоящим детищем, поэтому он шел на любые ухищрения, чтобы закончить картину. Тогда он придумал дать несколько концертов, на помощь ему кстати, пришел и композитор Максим Дунаевский, для которого работа над фильмом тоже стала важнейшим делом. В конце концов, на вырученные средства, режиссеру удалось закупить недостающую кинопленку.
Еще один забавный факт произошел в самом начале съемок, когда популярных актеров поселили в третьесортную гостиницу под названием «Колхозная», где даже не было горячей воды. Тогда как административный штат будущего фильма, включая режиссера Георгия Юнгвальд-Хильевича и директора картины Михаила Бялого — в гостиницу от местного обкома со с всеми соответствующими привилегиями. Тогда актеры, не долго думая, в знак протеста заняли номер самого Хилькевича и отказывались его покидать, пока им не поменяют условия проживания. Тогда же появилась байка о том, что вообще может получиться из фильма, где режиссер «хилый», а директор «вялый».
Да, мушкетеры шутили, пели и пили, они жили той настоящей мушкетерской жизнью на съемочной площадке, и это очень заметно в кадре. Да костюмы, реквизит и прочие атрибуты в фильме мягко говоря очень простенькие, особенно по сравнению с современными костюмными экранизациями. Но вот мушкетерский дух и видение режиссера, который снимал картину для себя, как тот 14-летний юнец, который зачитывался романами Дюма, лежа в больнице, здесь больше, чем в какой-либо другой экранизации. Поэтому, я думаю, картина и имела такой успех и имеет по сей день.
Просто там все по-настоящему и дружба, и вино, и любовь, и приключения. Оказывается, нашлось и место подвигу. Когда Михаил Боярский после травмы, полученной в сцене Марлезонского балета еще лежал в больнице, к нему пришел Хилькевич и слезно просил выручить весь съемочный процесс. Дело в том, что директор дворцового комплекса, где должны были снимать сцену королевы и кардинала, не хотела давать разрешение на съемки, пока не услышит поющего Боярского.
Это срывало весь план съемок, Алиса Фрейндлих (Анна Австрийская) и Александр Трофимов (Ришелье) уже специально согласовали графики своих спектаклей в театрах и должны были прилететь буквально завтра. Но врачи запретили Боярскому петь, ведь травма был как раз в районе связок. Это грозило бы полной потерей голоса. Но актер согласился и дал концерт, благодаря этому сцена была снята в срок и получилась, на мой взгляд, весьма убедительной и даже проникновенной.
А как вам, дорогие читатели, какая из экранизаций знаменитого романа «Три мушкетера» ближе и почему? И какие сцены в этих фильмах вы считаете самыми сильными и смыслообразующими. Буду рад узнать ваши мнения в комментариях.
