— Мамочка, а почему в холодильнике пусто? – удивилась Лиза, зашедшая проведать маму. – И к чаю ничего нет!
Недавно же была пенсия. Ты что, все потратила?
А почему мне не сказала – я бы принесла чего-нибудь!
Хорошо, что пару булочек захватила!
У мамы была хорошая пенсия. Так что деньги у нее были.
Поэтому Лидия Петровна всегда отказывалась от помощи дочери: Лиза была ее средней дочерью – всего их было три. И самой любимой.
Но сегодня мама молчала и отводила глаза.
— А на что потратила -то? На лечение?
Женщина не отвечала: значит, не на лечение. А на что тогда?
И это произошло уже не в первый раз: в два прошлых визита Лизы было все было то же самое. Тенденция, однако. Причем, не очень хорошая…
И все было не так, как говорила Лизина тетя:
«Безобразие – в доме нет ни одной шоколадной конфеты!»
У мамы не было даже карамели. Да что там, карамели – даже «сосательных леденчиков», которые она очень любила!
Холодильник радовал чистотой и практически пустотой: одинокий йогурт – не в счет.
— Где деньги, мамочка? Колись!
— Да родня забегает!
— Какая родня? – изумилась девушка.
— Всяческая!
— И что?
— Берет в долг…
— В долг?
— Почти в долг, — раскололась мама. – Небольшие суммы.
— А почти – это как? – поинтересовалась Лиза, начавшая кое-что понимать. – Без возврата, что ли?
Ты что – регулярно даешь им деньги?
Мама кивнула: вот оно, что…
— И что – всем?
— Почти всем.
Почти в долг. Почти всем: и как же это понимать?
Оказалось, что многочисленная родня постоянно забегает к «богатенькой Буратине» за деньгами.
Лиза остолбенела:
— За какими деньгами? У тебя же только пенсия!
— Вот за пенсией и забегают! Даю небольшие суммы.
— Кому? Все взрослые, все работают.
Мамочка, ты что? Зачем? Хочешь стать для всех добренькой? Так никто этого не оценит!
— Ну, а как я не дам? – осторожно спросила мама. — Они же просят!
— А почему они не просят у твоей старшей сестры, у которой денег гораздо больше, а?
Потому что она всех сразу пошлет, и все это понимают!
Как же можно так себя вести? Ты же потом сидишь голодная!
Да, Лидия Петровна относилась к людям, которые предпочитают вести себя подобным образом – как говорится, по своему сценарию!
И таких людей очень много. Почему все так происходит? Наверное, этому есть ряд разумных объяснений.
Возможно, они находятся в плену собственных иллюзий: вот меня как ценят – все время обращаются за помощью!
Не видя, что это – чистой воды использование и теша себя своими заблуждениями.
Может быть, банально не умеют отказывать: им легче согласиться, чем сказать «нет».
Как вариант, не хотя раздувать конфликт, предпочитая худой мир лучше доброй ссоры: путь хоть такие отношения, чем разрыв.
А еще, Господь терпел и нам велел! Поэтому, терпи до упора…
Но факт оставался фактом: мама давала деньги родственниками. А это был непорядок, который нужно было прекращать.
Ведь если в отношениях одному человек некомфортно, значит, эти отношения неправильно выстроены.
И, Лидия Петровна, бывший педагог начальных классов и неглупая женщина, не могла этого не видеть.
— Мамуля, надо это срочно прекращать: так дальше это продолжаться не может!
— Ну, Лизонька, как же я это прекращу?
— Словами, как же еще, мама! – почти кричала Лиза. — Ты же этому учила своих малышей! Для чего тебе яз.ык-то?
Поэтому, когда к тебе придет кто-нибудь со своей обычной просьбой, откажи!
Да, дескать все уже потратила! И этого с лихвой хватит, уверяю тебя: все передадут остальным по «сарафанному радио»!
К тому же, у тебя, действительно, может не оказаться денег! У них-то это происходит регулярно. А ты что – не люди?
— Не смогу я, наверное, Лизок: даже не уговаривай! — грустно произнесла мама. – Пусть уж лучше так.
— Так? Будешь сидеть на хлебе и воде?
Нет, моя милая, не пусть! И раз наша родня оказалась такой ту…пой, что не может самостоятельно осмыслить происходящее, я ей помогу!
«Ну, что – раз Магомед не идет к горе, значит…» — так подумала Лиза и пригласила всех на мамин юбилей. Лидии Петровне вскоре исполнялось шестьдесят лет.
Причем, заранее предупредила, что будет только «сладкий стол». Точнее – чай с тортом! Ну, с двумя: одного на всю ораву бы просто не хватило.
Все сначала немного удивлялись, но потом согласились: в наше непростое время и это – хорошо!
В указанное время все приглашенные пришли: для этого пришлось даже одолжить у соседей стулья.
Когда все уже съели по куску, Лиза попросила слова, которое, конечно же, охотно ей предоставили.
— Правильно — скажи пару слов о матери, племяшка! – предложил брат мамы – дядя Толя. Который, как выяснилось, чаше всего «перехватывал» у щедрой сестренки деньжат до зарплаты.
— Просим! Просим! – начали скандировать «дорогие гости», стуча ложечками о края чашек. Совершенно не ожидая, что сейчас произойдет.
И Лиза встала…
— Я собрала вас здесь вместе, чтобы, конечно, доставить удовольствие своей любимой мамочке! – начала девушка. — Это – во-первых.
А еще я хочу вам всем сказать, чтобы вы прекратили регулярно выцыганивать у мамы деньги.
В комнате установилась нехорошая тишина.
А потом дядя Толя возмущенно поинтересовался:
— А почему сразу выцыганивать-то? Что, по-другому назвать это не получается? Надо сразу обидеть человека?
— Не получается, дядя Толя! – ласково произнесла Лиза. – Назови, может у тебя получится?
У тебя, взрослого мужика в самом расцвете сил, постоянно перехватывающего у сестры до получки.
И скажи, пожалуйста, сколько раз ты вернул ей одолженные тебе суммы?
Что, не можешь вспомнить?
Дядя обиженно запыхтел.
— Правильно – ни разу! – удовлетворенно уточнила девушка.
— Так я же – понемногу! – попытался оправдаться дядька.
— Я не спорю: да, понемногу! Но часто и без отдачи!
И эти, на первый взгляд, ничтожные суммы превращаются в хорошие деньги. А мама-то – на пенсии, если ты забыл.
Если вы все забыли.
Ведь вы все этим регулярно занимаетесь. И возвращать, как я понимаю, никто ничего не собирается.
А добрая мама Лида все глотает.
И девушка добавила:
— Скажите, вам не стыдно?
И по недоуменным взглядам родственников – так что, нас сюда за этим позвали? – поняла, что, видимо, не стыдно.
Общее негодование выразила Лизина старшая сестра, обе дочери которой тоже не гнушались просить у доброй бабули «денежек на мороженое»:
— Значит, ты для этого нас сюда пригласила?
Тем самым «озвучив» витающее в воздухе недовольство скудостью угощения: теперь-то все понятно!
— Судя по подаркам, которые вы принесли моей маме на юбилей, именно для этого! – не останавливалась Лиза, которой было, что сказать.
– Ну зачем, скажите, шестидесятилетней женщине две веревочки, которые исполняют роль белья?
Видимо, на твою пятую точку, Машуня, они не налезли? Поэтому и решила сбагрить ненужную вещь бабушке – не пропадать же добру!
Да вы с таким отношением даже торта не заслужили!
И по злому взгляду двоюродной сестры Лиза увидела, что ее стрела попала в цель.
— И учтите, я не спрашиваю у вас совета и не интересуюсь вашим мнением по этому поводу – я просто ставлю вас всех в известность! – продолжала девушка.
– Да, и предупреждаю: еще раз узнаю, что кто-то приехал попрошайничать, напишу заявление в полицию.
И укажу, что вы воспользовались беспомощностью пожилого человека в корыстных целях и обвели его вокруг пальца.
И пусть проверяют!
Да, это не шутка: если в вашей компании ни у кого нет совести, об этому буду думать я.
Первой опомнилась Лизина младшая сестра:
— Это – наглость! Пригласить на день рождения и обхамить!
— Наглость – брать у пожилого человека деньги в долг без отдачи!
Но я не возражаю: пусть мое поведение будет наглостью!
К младшей подключилась старшая сестра:
— Да, спасибо дорогие хозяева – накормили до отвала!
— Кушай на здоровье — смотри, не подавись! – посоветовала Лиза. — По товару и плата: каковы подарки – таково и угощение!
А еды купите на зажуханные у мамы деньги и хоть обо…ритесь: я прикинула – там выходит прилично…
— Тогда мы уйдем! – сказала двоюродная сестра Лизы. – Не будем больше выслушивать оскорбления в свой адрес!
И поднялась со своего места.
— Оскорбления? – удивилась Лиза. — А брать в долг деньги без отдачи – не оскорбление достоинства человека, который не может вам соответственно ответить?
Причем, в наглую и регулярно?
Конечно, идите! Теперь, как я понимаю, хорошие отношения закончились – без денег же вы дружить не захотите!
И народ начал расходиться: все молча потянулись к выходу. Причем, некоторым было стыдно. А некоторым – нет: все — Божья роса…
А Лиза-то оказалась права: добрая Лидия Петровна, действительно, была для всех палочкой-выручалочкой. А долги никто отдавать и не собирался.
— Лизонька, может не надо было так? – грустно заметила мама после ухода родственников, о которых напоминал одинокий кусок торта, лежащий на тарелке.
— А как надо было, мамочка? Наверное, нужно было сделать реверанс и извиниться за оскорбление их чутких душ своими подозрениями?
Ты, действительно, наивно думаешь, что они все – не в курсе?
Они же все – взрослые люди!
Так почему же эта компашка регулярно отирается у тебя с вполне определенной целью, совершенно не думая, что ты от этого страдаешь?
Это же даже в голову не приходит всем этим великовозрастным дядям и тетям. Вот я им и подсказала немного, самую капельку…
— Но они же обиделись! А это – родня!
— Какая это родня: ведь они даже на подарок хороший не скинулись – так, принесли ненужной фиг..ни…
И мама задумалась: а и правда! И, ведь, никто из приходивших к ней ни разу ничего не принес к чаю – всех поила и угощала только она…
Но не всегда эта правда бывает желательной и нужной. И выражение «лучше горькая правда, чем сладкая ложь», тут не работает.
Прозрение оказалось очень неприятным и грустным. Тем более, на старости лет. Когда, в свете переосмысления прожитого, все начинает видеться совершенно по-другому.
Так произошло и сейчас. И с этим нужно было как-то жить.
— Мамочка, да никуда они не денутся! – уговаривала Лиза. – Ну не все же они с…очи — объявятся! Да, обсудят, какие мы плохие, и объявятся!
И дочь опять оказалась права: постепенно родственнички, хранящие первое время молчание, начали звонить.
— Ну как ты, мам? И мы хорошо!
— Бабуля, я сдала экзамен на отлично!
И – ни слова о деньгах!
Вот и славненько: для этого, собственно, все и затевалось!
Давно надо было это сделать: сколько бы сил и нервов это сэкономило! И денег, конечно.
Но деньги же – не главное! Тем более, в отношениях с родными людьми.
Да и какие счеты между своими, я вас умоляю…