— Посторонись! – Оксану нагло оттеснили от двери. – Хозяева приехали!
В квартиру вошла необъятная женщина, а следом за ней еще трое взрослых и двое детей.
— Петька! Ты посмотри, и замок наш на месте! – прокричала она, шествуя по коридору. – И на холодильнике висит! Ключи-то не потерял?
— Наташа, ты в своем уме? – ответил ровесник крикливой женщины. – Тринадцать лет прошло! – он сгрузил на пол чемоданы и две спортивный сумки. – Сейчас их собьем, потом новые повесим!
— Фу! – продолжала покрикивать женщина. – Хоть бы убралась! Или вас этому в детском доме не научили?
— А вы все кто? – опешив, произнесла Оксана.
— Ясно, кто! Хозяева! – ответила женщина. – Жили мы тут, пока… но это не важно!
Женщина подошла к Оксане, обняла, обдав ароматами не самого чистого тела:
— Ну, привет, племяшка! Я тетя твоя родная!
Этот плешивый, значит, муж мой законный! Петром зовут!
А это сестра твоя двоюродная, а мне дочь, — женщина указывала пальцем. – Диана.
Рядом с ней супруг ее, Максимка. Ну и доченьки их, Леночка и Оленька! Мне внучки, тебе племянницы!
— А вас как зовут? – спросила Оксана.
— Так ты родную тетку не знаешь? – женщина усмехнулась. – Наталья!
Она обвела быстрым взглядом стены, потолок, мебель:
— И все, как было! Ничего не изменилось! Ну, да ничего!
Ремонтик сделаем, мебель обновим! – она повернулась к мужу. – Слышь, Петь? Обновим?
— На своих метрах – обязательно, а что общее, то напополам! Я благотворительностью не увлекаюсь!
— Пап, — подала голос Диана. – Сбивай замки, надо устроиться! Еще для детей место найти!
— Так, Оксана! – Наташа повернулась к племяннице с важным видом. – Ты одна, нас много!
Тебе одной комнаты хватит, а мы в нашу старую въедем и материну заберем! – Наташа открыла дверь в спальню. – Что ж ты за хозяйка такая, что прибрать не смогла?
Руки из того места растут?
— Подождите! – Оксана нахмурилась. – Вы тут жить собираетесь?
— Конечно! – улыбнулась Наташа. – Еле дождались, пока печати с дверей снимут!
Дом закрыли, продавать будем! А жить тут!
— Но это моя квартира, — произнесла Оксана. – Я, когда документы получала, там написано, что я единственная собственница!
— Бумажками своими можешь стены оклеивать, пока обои не купишь, а мы тут по договоренности, когда ты в колыбельке лежала и ничего, кроме крика не издавала!
Так что, да, жить мы будем тут!
Оксану бесцеремонно вытеснили в маленькую спальню со словами:
— Тебе и тут места хватит!
Заперли дверь. На ней замка не было, но было ощущение, что с той стороны чем-то дверь подперли. Так и оказалось.
Когда Оксана попробовала дверь открыть, ей крикнули из коридора:
— Так! Не ломись! Сейчас мы тут мебель немного передвинем, а если в туалет припрет, так потерпи!
Нам надо большую комнату разделить на две, чтобы детям угол выделить!
Шум, гам, крики. Где-то что-то упало, что-то разбилось. Слышен был мат, ругань, детский плачь. А еще звуки перетаскиваемой туда-сюда мебели.
От звонка в дверь до того момента, как Оксану заперли в комнате, прошло не больше получаса.
Оксана не могла так быстро оправиться от шока. Но совладав с собой, достала из кармана телефон и позвонила единственному родному человеку, которого знала.
— Бабушка, тут какие-то люди пришли, родней назвались, — произнесла она в трубку, прикрывая рот ладонью. – Сказали, что жить тут будут!
Но их много, а я тут одна. Они меня в спальне заперли, а там сейчас вообще черт знает что происходит!
— Кто там за главную? – спросила Вера Николаевна. – Зоя или Наташа?
— Наташа, — ответила Оксана. – Сказала, что она моя тетя.
— Ну, понятно, — произнесла Вера Николаевна. – Сиди тихо, чтобы они к тебе не лезли! Со своей стороны чем-нибудь дверь подопри или забаррикадируй.
Я сейчас такси вызову и приеду. А пока ехать буду, расскажу тебе, что это за тетя и вообще, как дело было. Я думала, позже, но придется так!
Оксана придвинула комод к двери, а сверху поставила тумбочку и кадку от цветов.
Вес получался внушительный, сразу такое не пройдешь. Дождалась, пока бабушка перезвонит, и принялась слушать историю своей семьи.
Когда Кристина с Сергеем поженились, им сразу пришлось уходить на съемную квартиру.
С родителями Сергея жить они не смогли, потому что отец, Семен Михайлович, был лежачим инвалидом.
Инсульт его свалил, когда Сергею двадцать было. А мать за ним ухаживала.
Жить молодой семье с лежачим инвалидом не просто неудобно – кошмарно!
С родителями Кристины тоже жить было невозможно. Старшая сестра Кристины, Наташа, продолжала жить с матерью, хотя замуж вышла и дочку родила. Хоть дом и свой, а места на всех не хватит.
Съемное жилье – не предел мечтаний, но купить свое – было мечтой несбыточной. Хотя…
— Кристина, давай ребенка родим! – предложил Сергей. – Тебе дадут материнский капитал, а его мы вложим в новую квартиру!
Ну, в смысле, в свою! А если хватать не будет, на остаток ипотеку оформим!
Выбор остановили на трехкомнатной квартире, правда, в убитом состоянии.
Кристина сомневалась, имеет ли смысл в развалины заезжать, но Сергей сказал твердо:
— Кредит небольшой, а ремонт сделаем! Зато у нас будет трехкомнатная!
— Когда мы этот ремонт делать будем? – спрашивала Кристина. – Кредит, ребенок, да и самим жить надо!
— Заработаю! – стиснув зубы, сказал Сергей.
За два года он заработал, чтобы закрыть кредит. И только начал зарабатывать на ремонт, как его не стало.
У него было три работы. Одна официальная на заводе, вечером – грузил на овощном складе, а ночью таксовал на машине приятеля.
Вот из этой машины его и вынули, а потом нашли в лесополосе в десяти километрах от города.
Кристине государство выдало пенсию по потере кормильца, плюс детские получала. И этого хватало только на жизнь.
О ремонтах даже думать было страшно. На руках двухлетняя дочь, а в окрестных садах детей брали только с трех лет.
— Я не выживу, мам! – пошла Кристина за помощью к матери.
— Продавай квартиру, покупай меньше! – сказала Зоя Владимировна. – Мне тебя снабжать деньгами не получится! У меня Наташка с мужем и дочкой на шее сидят!
— Ничего мы не сидим! – огрызнулась Наташа. – Мы просто у тебя живем!
— Мам, а ты можешь жить со мной? – спросила Кристина. – Я бы на работу вышла, а ты с Оксанкой дома!
— Чем тут в этом гвалте, так лучше с одним ребенком! – решилась Зоя Владимировна.
Образования Кристина толком получить не успела, поэтому пошла работать на рынок к частнику. И, конечно же, неофициально.
А рынок, он рынок и есть. Даже если ты святой, там твое белое пальто измажут всем, что под руку подвернется!
Кристина начала принимать за прилавком для «сугрева», чтобы хоть как-то продолжать работать. А там, и для настроения, чтобы торговля шла, чтоб хозяин зарплатой не обижал!
И вновь на ремонт деньги не собирались. Так и Зоя Владимировна была не прочь с дочкой вечером по маленькой принять.
В три года Оксану отдали в сад, а Зоя Владимировна съезжать не захотела. Так и Кристина не спорила.
И еще год рынка окончательно закрепил в Кристине зависимость. Так и Зоя Владимировна в этом направлении прогрессировала.
А тут Наташа активизировалась. Сначала на пробу в гости в гордом одиночестве, потом с дочкой, погостить на недельку, а потом и мужа перетянула.
— Вы тут в хоромах с горячей водой и отоплением, а мы там, в халупе, где из каждой щели дует, будто там турбина стоит!
А вас тут места много, разместимся! А как мы с Петром подключимся, так и ремонт быстрее сделаем!
Кристине было по барабану, она синих чертей гоняла после работы. Зоя Владимировна в состоянии двусмысленном просто махнула рукой, мол, квартира не моя!
Родной дом данного семейства был закрыт, а участок был сдан соседям под расширение огорода.
За следующий год ремонт так и не начался, а вот склок в доме стало многовато.
Кристина опускалась все ниже, Зоя Владимировна не отставала от дочери. Так к ним еще и муж Наташи присоединялся во время «культурного» досуга.
А Наташа грела лапки, что скоро она всю эту пьянь выселит, и станет в большой квартире единоличной хозяйкой.
Только ни Кристина, ни мать ее, не смотрели, чьи продукты едят, чью одежду надевают.
Наташа материлась, на чем свет стоит, а в итоге на свой холодильник и дверь комнаты повесила замки.
Отобрала бы Наташа квартиру? Со временем – обязательно!
Подсунула бы нужные документы с парой бутылок, получила бы подписи, и выгнала бы их всех на улицу.
Это она так думала. Все-то она не знала. Ни про право собственности, ни про законы. А идею почерпнула в криминальном сериале по телевизору.
Но, даже обломав зубы один раз, нашла бы, в конце концов, выход. Но, Слава Богу, ей этого шанса не представилось.
Храни Господь службу опеки! Именно так можно назвать то, что происходило, когда Оксане исполнилось пять лет.
И глубокий поклон Анне Вадимовне, работнице службы опеки, которая встала на защиту Оксаны.
— Что это вы такое говорите? – кричала Наташа. – Куда это нам выметаться? Живем мы тут! Я, мать моя, сестра с дочкой! Муж мой тут живет и дочь наша!
— Гражданка, перестаньте кричать, — грозно проговорил представитель власти, — выслушайте, что говорит Анна Вадимовна!
— Данное помещение было приобретено с участием материнского капитала! Значит, принадлежит в равных долях родителям и ребенку.
Доля погибшего отца была в равных долях поделена между его вдовой и ребенком.
Ребенок из семьи изъят, а Кристина лишена родительских прав сами понимаете по какой причине!
— Да уж, знаем! – скривилась Наташа.
— Теперь единственным владельцем квартиры является Оксана, — продолжила говорить Анна Вадимовна. – Если вы отказываетесь брать девочку под свою опеку со всеми вытекающими проверками, то квартира будет опечатана и передана Оксане, когда она достигнет совершеннолетия.
А вас я попрошу, покинуть помещение!
— Незамедлительно! – проговорил представитель власти. – Или мне позвать наряд, что под подъездом отдыхает?
Наташа воспротивилась, поэтому из квартиры их выкидывали, как застали. Даже вещи собрать не дали.
Единственное, что Наташа сделать успела, это закрыть замки на своей комнате и холодильнике.
— Мы еще вернемся! – прокричала Наташа напоследок.
А квартира прождала свою хозяйку целых тринадцать лет. Именно Анна Вадимовна сделала так, чтобы девочку квартира дождалась. А суть родни она поняла еще при первом визите.
Конечно, Анна Вадимовна обращалась и к матери покойного отца Оксаны. Вера Николаевна взять ребенка под опеку не могла, да ей бы и не дали. Лежачий инвалид на руках, куда тут пятилетнюю девочку?
— А вы можете ее поместить где-нибудь поближе в городе? – спрашивала Вера Николаевна. – Я к ней ездить буду!
И ездила она к внучке по два-три раза в месяц все тринадцать лет. А Оксана, благодаря визитам бабушки, никогда не чувствовала себя брошенной сиротой.
Только разговор о родне со стороны матери Вера Николаевна откладывала, как могла.
А, оказалось, опоздала чуть-чуть, но не окончательно.
— Манатки собрали и вылетели отсюда пулей! – проревел звероватого вида мужик, когда Наташа открыла дверь.
— Чего это? – возмутилась Наташа.
— Потому что я так сказал! – гаркнул Борис прямо в лицо Наташе.
— А кто ты вообще такой? Я сейчас полицию вызову! – взвизгнула Наташа.
— Вызывай! – Борис широко улыбнулся.
И в этот момент из-за его спины появилась Вера Николаевна:
— А я уже позвонила! – произнесла она, пряча телефон в сумку. – Сказали, что через пять минут приедут!
— Кто вы, вообще, такие? – взревела Наташа.
Оксана, услышав крики и голос бабушки, разобрала свою баррикаду и выскочила в коридор.
— Это моя бабушка! Мама моего отца! И вот ее я хорошо знаю, а вас… — Оксана брезгливо глянула на Наташу и на всех, кто высунулся из дверей комнат. – Я вас не приглашала!
Наряд полиции повторил подвиг тринадцатилетней давности: повыбрасывал на площадку незваных гостей и их вещи.
И еще пригрозили, что могут дело завести за самозахват, если они надумают вернуться.
А потом Оксана спросила:
— Бабушка, а это кто?
— Таксист, — с улыбкой ответила Вера Николаевна. – Я ж тебе историю рассказывала, пока он меня вез.
А потом спросил, что там сейчас. Я и рассказала, что нагрянули и давай тебя из квартиры выживать.
Вот Борис даже думать не стал и пошел со мной.
Через полгода Борис ремонт закончил, а потом позвал Оксану замуж. Конечно, она согласилась, а бабушка с дедушкой стали почетными гостями на свадьбе.
