И почему финал ленты был кардинально изменен по сравнению с книгой?
В литературной основе «Вам и не снилось…» имена главных героев — Рома и Юля. По-итальянски – Ромео и Джулия (Джульетта). Однако, когда советский фильм вышел на экраны, то все персонажи сохранили свои имена, а вот юную главную героиню «перекрестили» в Катю.
Почему советская цензура испугалась аналогии с Шекспиром?
В апреле 1980 года классик советского детского кино Илья Абрамович Фрэз находился в столице Таджикской СССР городе Душанбе, где проходил 13-й Всесоюзный кинофестиваль. Прославленный режиссер, автор всем известных фильмов «Первоклассница», «Васек Трубачев…», «Я Вас любил…», «Чудак из пятого «Б» и др., был не много ни мало, а председателем жюри кинофестиваля.
В интервью газете «Советская культура» он рассказал о своей почетной обязанности, а заодно поведал свои творческие планы. Приведу отрывок целиком:
«На фестиваль я приехал прямо со съемочной площадки: в разгаре работа над новым фильмом. Речь в нем идет о любви очень юных людей. Сначала наших героев так и звали – Ромео и Джулия. Тема хотя и не новая, но всегда и всем интересная. И очень трудная для воплощения».
Тогда никто из читателей газеты не понял фразы, что значит «сначала наших героев звали…».
А в марте 1981 года в прокат вышел новый художественный фильм Ильи Фрэза «Вам и не снилось…». В кинотеатрах картину посмотрели 26 млн. человек, еще больше потом по ТВ. Главное издание о кино – журнал «Советский экран» по опросам читателей назвал подростковую ленту «Лучшим фильмом года».
Мало кто остался равнодушным после просмотра, зато большинство зрителей, так и не осознало, что, они посмотрели очередную версию классической истории любви Ромео и Джульетты. А все потому, что далеко не все поклонники фильма читали повесть, которая легла в основу сценария.
Учительница литературы из Челябинска и начинающая писательница Галина Щербакова (1932-2010) обивала пороги издательств и редакций литературных журналов со своими рукописями. Но ее серьезную философскую прозу никто не хотел публиковать. И тогда она решила написать что-нибудь «попроще», любовную историю, например. Во все времена тема востребована, хотя и сильно заезжена.
Нужна, как сказали бы сегодня оригинальная «фишка», которая зацепит читателя. Галина Щербакова придумала сразу два небанальных хода.
Во-первых, трагический финал, идею которого, ненароком, «подсказал» ей собственный сын-старшеклассник.
Однажды молодой человек залез к своей возлюбленной на шестой этаж по водосточной трубе. А когда тем же путем спускался, то ветхая конструкция рассыпалась, и юноша рухнул вниз. К счастью, больше половины этажей он уже прополз и при падении серьезно не пострадал.
Его мама узнала об этой истории от соседки и сильно переживала. Но зато в голове родилась идея будущего произведения – старшеклассник обычной советской школы трагически и нелепо погибает, упав с высоты. И все из-за любви к однокласснице…
Во-вторых, Галина Щербакова решила перенести классический сюжет «Ромео и Джульетты» из выдуманной средневековой Италии в современную советскую школу.
Рукопись повести так и называлась – «Роман и Юлька». Это не был дословный «римейк» Шекспира, а скорее аллюзия на бессмертную классику.
Юным влюбленным из СССР также, как и их прототипам, приходится идти наперекор своим родителям. Точнее одному влюбленному.
Но если у Шекспира вражда семейств Монтекки и Капулетти была основа на величественной жажде власти и благородной кровной мести, то неприязнь матери Романа к его возлюбленной, возникает из-за низменной необоснованной ревности к матери Юли (Кати).
Сама повесть начинается с того, что школьный класс посещает спектакль «Вестсайдская история», который является американской адаптацией «Ромео и Джульетты».
Галина Щербакова принесла свою рукопись в журнал «Юность». Повесть незамедлительно приняли, всем было понятно, что это актуально и интересно, но в планы публикаций очередных номеров «Романа и Юльку» почему-то не ставили.
Писательница даже отправила свою неопубликованную повесть на Центральную киностудию детских и юношеских фильмов имени Горького. Рукопись попала в руки актрисы и педагога Тамары Макаровой, которая являлась супругой Сергея Герасимова – не только прославленного режиссера, но и одного из руководителей всего советского кинематографа.
Благодаря двум Народным артистам СССР повесть было решено перенести на экран. За экранизацию взялся еще один Народный артист СССР (правда, станет им позже) Илья Фрэз.
Также забегая вперед, скажем, что после «Вам и не снилось…», Фрэз снял всего два фильма – «Карантин» (1983) и «Личное дело судьи Ивановой» (1985), а сценарии к обеим картинам написала… Галина Щербакова.
А что же с повестью? Писательница пошла к Борису Полевому – главному редактору журнала «Юность». Классик советской литературы сообщил, что считает произведение нужным и художественно ценным, но… боится его публиковать:
— Знаете, Галина, я прошел войну и меня сложно назвать трусом. Но я боюсь печатать вашу повесть. А вдруг после нее все влюбленные мальчики начнут прыгать из окон? Финал у вас уж больно мрачный…
Галина Щербакова не стала впадать в бессмысленное авторское тщеславие и настаивать «я так вижу», а просто вышла из кабинета главреда и там же в коридоре переписала концовку повести.
Главный герой хотя и падал с высоты, но, что с ним стало, оставалось на воображение читателя.
Повесть «Роман и Юлька» вышла в журнале «Юность» и стала сенсацией. Естественно вызвала скандал. Отдельные педагогические работники требовали ее запретить, автора наказать, а Бориса Полевого уволить из литературного журнала для юношества.
Из-за гневных писем в прессу от разного рода оскорбленных граждан возникли проблемы с киноадаптацией.
Чиновники и худсовет студии воспротивились любым аналогиям с Шекспиром. Рано еще советским школьникам любить друг друга «по-взрослому». Да еще и погибать от несчастной любви.
Сценарий потребовали изменить. Пришлось Илье Фрэзу и Галине Щербаковой переименовать Юльку-Джульетту в более «нейтральную» Катю.
Концовку также пришлось менять кардинально. Если в книге запертый главный герой намеренно прыгает из окна к своей любимой, то в фильме он случайно оступился. И зритель однозначно понимал, что Роман остался жив и не покалечился.
А все-таки трагический финал в повести и в фильме был бы более уместен…
