Лиза замерла на своем месте, словно окаменев. Фраза повисла в воздухе тяжелой гирей, но она даже не повернула головы, продолжая глядеть в окно, за которым осенний ветер гонял по двору пожухлые листья. Только ее пальцы, стискивающие чашку с давно остывшим чаем, заметно побелели.
— Ты оглохла? — Петр грузно опустился в кресло напротив, закинув ногу на ногу, и откусил большой кусок яблока. Сок брызнул на журнальный столик. — Сколько раз повторять? Какого … у нас ужин не готов?
В другой раз Лиза бы вскочила как ужаленная и поспешила на кухню, бормоча на ходу извинения. Но сегодня все было иначе. Все предыдущие десять лет — были иначе. Она медленно поставила чашку на подоконник и посмотрела на мужа так, словно видела его впервые.
— Нет, Петя, — тихо сказала она. — Я не оглохла. Наоборот, я наконец-то услышала. Себя.
Петр поперхнулся яблоком. Его лицо, и без того красное от быстрого подъема по лестнице, пошло бурыми пятнами.
— Что ты несешь? — прохрипел он, откашлявшись. — Совсем с ума сошла на своих курсах?
Курсы бухгалтерского учета, которые Лиза начала посещать три месяца назад, были постоянным предметом его насмешек. «Старая кляча на новой дорожке», — так он обычно комментировал ее попытки вырваться из рутины домохозяйки.
— Нет, Петя, — повторила она все так же спокойно. — Но сегодня я действительно не буду готовить ужин. Я уезжаю.
— Куда еще? — расхохотался он, но что-то в ее взгляде заставило его запнуться.
— От тебя, Петя. Насовсем.
И тут началось все, что она много раз представляла себе бессонными ночами: крики, угрозы, бессвязные обвинения. Петр метался по комнате, сбивая стулья, потрясал кулаками перед ее лицом, но странным образом не прикасался к ней. Словно что-то невидимое, но непреодолимое встало между ними.
— Ты никуда не уйдешь! — наконец выдохнул он, упираясь руками в стену по обе стороны от ее головы. — Никуда! Ты моя жена. Ты давала клятву.
— Да, давала, — кивнула Лиза. — И выполняла ее десять лет. А ты свою? «Любить и уважать»? Когда ты в последний раз смотрел на меня как на человека, а не как на прислугу?
Петр открыл рот, но ничего не произнес. Он действительно не мог вспомнить. Более того, вопрос показался ему настолько нелепым, что слова застряли в горле.
В дверь позвонили, и Лиза мягко отстранила мужа. Когда она вернулась с маленькой женщиной в строгом деловом костюме, Петр все еще стоял у стены.
— Это Валентина Сергеевна, — сказала Лиза. — Мой адвокат. Она поможет нам оформить все необходимые документы.
— Нет, это исключено! Я не стану потакать этому безумию! — голос Ирины Владимировны разносился по всей квартире, хотя говорила она почти шепотом. Эта способность — шипеть так, что звук, казалось, проникал сквозь стены, — всегда поражала Лизу.
— Мама, — устало вздохнул Петр, — ты не понимаешь. Она уже все решила.
— Нет, это ты не понимаешь! — Ирина Владимировна воинственно взмахнула маникюрными ножницами. Она как раз собиралась подровнять сыну челку, но известие о предстоящем разводе застало ее в самом начале процедуры. — Эта… женщина просто не может так поступить. После всего, что мы для нее сделали!
«Всего» включало в себя трехкомнатную квартиру, полученную Петром в наследство от бабушки, где Лиза прожила все десять лет супружества, готовя, убирая и стирая, пока муж делал карьеру в строительной компании своего отца. И, конечно, еженедельные визиты свекрови, которая считала своим долгом проверять, как невестка справляется с хозяйством.
— Она уже подала документы, — буркнул Петр, не глядя на мать. Он сидел, ссутулившись, разглядывая свои колени, и впервые в жизни выглядел растерянным.
— Хм! — фыркнула Ирина Владимировна. — И на что она собирается жить? У нее же ничего нет! Ни квартиры, ни работы, ни мозгов, прости господи.
— У нее есть предложение от «Альфа-Финанс», — тихо сказал Петр. — Она закончила курсы. С отличием.
Ирина Владимировна замерла, не донеся ножницы до его волос.
— И ты знал об этом? И молчал?
— Я… не придавал значения, — Петр поморщился. — Думал, это просто блажь. Ну, знаешь, как у всех женщин бывает. Захотелось чего-то новенького.
— Боже мой, — Ирина Владимировна опустилась на стул. — А где она будет жить?
— Сняла квартиру, — Петр скрипнул зубами. — На Северном.
— На Северном?! — Ирина Владимировна подскочила, словно ее ужалили. — Это же другой конец города! Два часа на автобусах!
— Думаю, в этом и смысл, — впервые за весь разговор в голосе Петра мелькнула горечь.
Ирина Владимировна вдруг замолчала и впилась взглядом в сына.
— А что ты сделал, чтобы остановить это безобразие?
Петр пожал плечами.
— Что я мог сделать? Она не слушает. Говорит, устала быть тенью. Представляешь? Тенью! При том, что я обеспечивал ее всем — от туфель до зубной пасты!
— И это все? — Ирина Владимировна стукнула ножницами по столу. — Ты просто позволил ей уйти? Даже не попытался образумить?
Петр вдруг вскинул голову, и в его глазах мелькнуло что-то такое, от чего Ирина Владимировна невольно отступила на шаг.
— А что я должен был сделать? Запереть ее? Отобрать паспорт? Или как в прошлый раз — пригрозить, что выброшу ее вещи на улицу, если она посмеет заикнуться о разводе?
Воцарилась тишина. Ирина Владимировна медленно опустилась на стул.
— Так вот почему она перестала ходить на семейные ужины, — пробормотала она. — А я-то думала…
— Что она просто наглеет, — закончил за нее Петр. — Да, я знаю. Ты всегда так думаешь.
— Но она действительно… — начала Ирина Владимировна и осеклась под взглядом сына.
— Что? Неблагодарная? Избалованная? — Петр горько усмехнулся. — Когда мы последний раз давали ей хоть за что-то сказать «спасибо»? За то, что позволяем жить в нашей квартире? Или за то, что я милостиво разрешил ей пойти на эти курсы, хотя считал их пустой тратой времени?
Ирина Владимировна растерянно заморгала. Такого она от сына не ожидала.
— Но ведь ты любишь ее, — неуверенно произнесла она.
Петр долго молчал, глядя в окно, за которым сгущались сумерки.
— Я не знаю, — наконец выдавил он. — Я привык, что она рядом. Что она… принадлежит мне. Как эта квартира. Или машина. Я не задумывался, хорошо ей со мной или плохо. Мне казалось, ей должно быть хорошо просто потому, что она — моя жена.
Ирина Владимировна побледнела.
— И что теперь? — спросила она после долгой паузы. — Просто отпустишь ее?
Петр посмотрел на мать странным взглядом.
— А у меня есть выбор?
Лизе снилось, что она тонет. Вода смыкалась над головой, заполняла легкие, и она отчаянно пыталась вырваться на поверхность, но что-то тянуло ее вниз. Она проснулась, задыхаясь, и несколько секунд не могла понять, где находится. Вместо привычной спальни с тяжелыми шторами и огромным шкафом — маленькая комната, залитая утренним солнцем. Вместо двуспальной кровати — узкий диван. И тишина — такая глубокая, что звенело в ушах.
Лиза села, обхватив колени руками, и вдруг рассмеялась. Тонкие стены съемной квартиры, скрипучий диван, минимум вещей — и такое ошеломляющее чувство свободы, словно ей вернули украденную жизнь.
Она потянулась к телефону — по привычке проверить, не звонил ли Петр, не писал ли гневных сообщений. Но экран был девственно чист. За три недели после ее ухода муж не предпринял ни одной попытки связаться с ней. Все общение шло через адвокатов.
Странно, но это задевало. Где-то в глубине души она ожидала погони, борьбы, страстных уговоров вернуться. Ждала, что он примчится к ней на Северный, будет колотить в дверь, требуя впустить. Может быть, даже привезет цветы — первые за много лет. Но Петр словно смирился с ее уходом, и это было… обидно? Нет, не то слово. Отрезвляюще. Словно подтверждение того, что все эти годы она действительно была лишь функцией в его жизни, а не человеком.
Телефон вдруг завибрировал, заставив ее вздрогнуть. Но это была не Петр, а Марина — ее новая коллега из бухгалтерии «Альфа-Финанс».
«Не забудь про корпоратив сегодня! Я заеду за тобой в 6».
Корпоратив. Лиза похолодела. Она совершенно забыла об этом мероприятии, которое организовало руководство компании в честь успешного завершения квартала. Там будут все — от генерального директора до рядовых сотрудников. И ей, как новичку, никак нельзя пропустить это событие.
Но что надеть? В спешке переезда она взяла с собой только самое необходимое, и среди ее вещей не было ничего подходящего для такого случая. Раньше все ее наряды выбирал Петр, считавший, что его жена должна выглядеть «прилично, но не вызывающе». В результате ее гардероб состоял из бесформенных платьев и костюмов, в которых она походила то ли на учительницу младших классов, то ли на сотрудницу районной библиотеки.
Лиза посмотрела на часы. До вечера еще было время, и она решилась. Впервые за долгие годы она собиралась сама выбрать себе одежду — без оглядки на мнение мужа или свекрови.
Торговый центр «Галерея» гудел как растревоженный улей. Лиза бродила между бутиками, растерянно разглядывая витрины. Столько всего яркого, необычного, совсем не похожего на то, что она привыкла носить! Но что из этого подойдет ей?
— Могу я вам помочь? — к ней подошла молодая девушка-консультант с ярко-рыжими волосами, собранными в небрежный пучок.
— Я… не знаю, — честно призналась Лиза. — Мне нужно что-то для корпоративной вечеринки. Что-то… не такое, как я обычно ношу.
Девушка окинула ее оценивающим взглядом, задержавшись на бесформенном сером платье и стоптанных туфлях.
— А что вы хотите? — спросила она без тени осуждения, и этот простой вопрос поставил Лизу в тупик.
Чего она хотела? Она не знала. За годы жизни с Петром она разучилась хотеть. Это было небезопасно — иметь собственные желания в доме, где любое проявление индивидуальности встречалось в штыки.
— Я… — Лиза запнулась, чувствуя, как к глазам подступают слезы. — Я хочу быть красивой. Но я не знаю, как.
Девушка улыбнулась ей так тепло, что Лиза невольно улыбнулась в ответ.
— Ну, это самая простая часть, — сказала консультант. — Вы от природы красивая. Нужно просто подчеркнуть это.
Два часа спустя Лиза стояла перед зеркалом в примерочной, не узнавая себя. Темно-синее платье с запахом подчеркивало ее тонкую талию и мягкую линию бедер. Глубокий цвет удивительным образом оттенял ее глаза, делая их ярче. А туфли на невысоком, но изящном каблуке заставляли ее держаться прямее, увереннее.
— Ну, как вам? — спросила консультант, наблюдая за ее реакцией.
— Это… — Лиза повернулась перед зеркалом, наблюдая, как струится ткань. — Это совсем не я.
— Нет, — покачала головой девушка. — Это именно вы. Просто вы об этом забыли.
Когда Лиза вышла из торгового центра, на улице уже смеркалось. Она шла, прижимая к груди пакеты с покупками, и улыбалась, как не улыбалась уже много лет. Впереди ждал вечер, полный новых знакомств и впечатлений, и она чувствовала себя готовой к нему.
Но судьба распорядилась иначе.
— Лиза? — знакомый голос заставил ее остановиться как вкопанную. — Это правда ты?
Она медленно обернулась. У входа в кафе напротив торгового центра стоял Сергей — ее первая любовь, парень, с которым она встречалась до знакомства с Петром. Они не виделись больше десяти лет, с тех самых пор, как она, поддавшись на уговоры родителей, предпочла «перспективного» Петра «безнадежному» музыканту Сергею.
— Сережа, — выдохнула она. — Ты… здесь?
Он рассмеялся — все тем же заразительным смехом, который она помнила.
— Вообще-то, я здесь живу, — сказал он, подходя ближе. — А вот ты что делаешь в наших краях? Насколько я помню, вы с мужем обитаете где-то в центре.
— Я… — Лиза замялась. — Мы больше не вместе.
Сергей посерьезнел.
— Прости, я не знал. Давно?
— Три недели, — Лиза сама удивилась, как легко произнесла эти слова. Без стыда, без горечи, просто констатация факта.
— Понятно, — кивнул Сергей. — Слушай, может, выпьем кофе? Если ты не торопишься, конечно.
Лиза взглянула на часы. До приезда Марины оставалось еще больше двух часов. И это был всего лишь кофе, ничего такого.
— С удовольствием, — сказала она и вдруг поняла, что действительно имеет это в виду.
Кафе оказалось маленьким и уютным, с потертыми кожаными диванчиками и негромкой джазовой музыкой. Сергей заказал им капучино и черничный пирог, и Лиза с удивлением обнаружила, что он помнит, как она любит — с корицей и без сахара.
— Ты не изменилась, — сказал Сергей, разглядывая ее с мягкой улыбкой. — Разве что стала еще красивее.
Лиза смутилась. За годы жизни с Петром она отвыкла от комплиментов. Если он и говорил ей что-то приятное, то это звучало как одолжение, как признание ее соответствия его стандартам, не более.
— А ты? — спросила она, пытаясь перевести разговор. — Чем занимаешься? Все еще играешь?
Сергей кивнул.
— Да, но теперь это больше, чем хобби. У меня своя музыкальная школа здесь, на Северном. Учу детишек играть на гитаре, фортепиано, скрипке. И сам иногда выступаю в клубах.
— Ничего себе, — искренне восхитилась Лиза. — А родители говорили, что из музыки не выйдет профессии.
— Ну, вначале так и было, — Сергей пожал плечами. — Я подрабатывал курьером, официантом, сторожем — кем только не был. А потом повезло — выиграл городской конкурс молодых исполнителей, получил грант на открытие школы. Теперь вот… — он сделал широкий жест рукой, словно обнимая все вокруг. — Своя территория, свои правила.
Лиза вдруг почувствовала укол зависти. Не злой, а какой-то светлой, восхищенной. Сергей всегда знал, чего хочет, и шел к этому, несмотря на все препятствия. А она? Она позволила другим решать за себя и потеряла десять лет жизни.
— А ты? — спросил Сергей, словно прочитав ее мысли. — Чем занимаешься, кроме… бывшего мужа?
Лиза рассмеялась, оценив деликатную формулировку.
— Теперь — многим, — сказала она. — Работаю в «Альфа-Финанс» бухгалтером. Сняла квартиру здесь, на Северном. Учусь жить самостоятельно.
— И как успехи? — в глазах Сергея мелькнули искорки интереса.
— Пока неплохо, — Лиза подняла чашку, салютуя ему. — По крайней мере, никто не кричит на меня, если я не приготовила ужин вовремя.
Она сказала это легко, почти шутливо, но Сергей не улыбнулся. Его взгляд стал серьезным, почти жестким.
— Он что, кричал на тебя? — тихо спросил он.
Лиза поставила чашку на блюдце и отвела глаза.
— Это в прошлом, — сказала она. — Не стоит об этом.
Сергей помолчал, потом кивнул.
— Хорошо, не будем, — согласился он. — Расскажи лучше о своей работе. Тебе нравится?
И Лиза рассказала — о том, как непросто было вначале, как она боялась сделать ошибку, как постепенно втянулась и теперь получает удовольствие от каждого дня. О своих коллегах, о планах на будущее, о маленьких радостях самостоятельной жизни.
Она говорила и говорила, а Сергей слушал так внимательно, будто каждое ее слово было важным, ценным, достойным запоминания. Когда она наконец остановилась, то с удивлением обнаружила, что прошло больше часа.
— Боже, я заговорила тебя до смерти, — смутилась она. — Прости.
— Что ты, — покачал головой Сергей. — Я рад слышать, что у тебя все налаживается. И… я горжусь тобой, Лиз. Не каждый найдет в себе силы все изменить.
Лиза почувствовала, как теплеет в груди от этих простых слов. Когда она в последний раз слышала, что кто-то гордится ею? Даже родители, узнав о разводе, лишь горестно вздохнули и сказали, что «так и знали, что этим кончится».
— Спасибо, — тихо сказала она. — Мне это важно услышать.
Они вышли из кафе, когда уже совсем стемнело. Сергей настоял на том, чтобы проводить ее до дома, и они медленно шли по вечерним улицам, продолжая разговор, который, казалось, невозможно было закончить — столько всего накопилось за эти годы.
— Вот здесь я живу, — сказала Лиза, останавливаясь у подъезда типовой девятиэтажки. — Не Версаль, конечно, но…
— Но твое, — закончил за нее Сергей, и она благодарно кивнула.
— Слушай, — вдруг сказал он, — у меня завтра небольшой концерт в клубе «Синяя птица». Ничего особенного, просто акустический вечер. Может, придешь? Я бы оставил тебе пригласительный.
Лиза замерла. За годы жизни с Петром она почти не выбиралась «в свет» — муж считал посещение клубов пустой тратой времени и денег. Да и приглашать ее никто особо не стремился — она прослыла скучной домоседкой, которую не вытащишь никуда, кроме ежегодного ужина в честь годовщины свадьбы.
А тут — музыкальный вечер, живая музыка, новые лица…
— С удовольствием, — сказала она, и Сергей просиял.
— Отлично! Тогда…
Его прервал резкий автомобильный гудок. К подъезду подкатил черный внедорожник, из которого выглянула Марина.
— Лиза! Я пыталась дозвониться, но ты не брала трубку. Ты готова?
Лиза ахнула, только сейчас вспомнив про корпоратив и отключенный на время разговора телефон.
— Боже, я совсем забыла! — она повернулась к Сергею. — Прости, мне пора. У нас сегодня корпоратив, и я…
— Все в порядке, — улыбнулся он. — Беги. И держи, — он протянул ей небольшую карточку с логотипом клуба. — Завтра в восемь. Буду ждать.
Лиза благодарно сжала его руку и побежала к машине, где ее ждала заинтригованная Марина.
— Это кто? — прошептала коллега, когда Лиза плюхнулась на пассажирское сиденье. — Такой симпатичный!
— Старый друг, — улыбнулась Лиза, пряча приглашение в сумочку. — Очень старый друг.
— Нет, Петенька, это просто немыслимо, — Ирина Владимировна всплеснула руками. — Как ты можешь так спокойно к этому относиться? Она же выставляет тебя посмешищем!
Петр дернул плечом, не отрываясь от экрана ноутбука. После ухода Лизы он с головой ушел в работу, словно пытаясь заполнить внезапно образовавшуюся пустоту.
— Какое мне дело до сплетен? — буркнул он. — Пусть говорят что хотят.
Ирина Владимировна поджала губы. Новость о том, что Лизу видели в компании какого-то мужчины, дошла до нее через старую подругу, чья дочь работала в том же «Альфа-Финанс». И эта новость привела ее в бешенство. Не прошло и месяца с момента ухода от Петра, а эта… эта предательница уже крутит новый роман!
— Ты должен что-то сделать, — решительно заявила она. — Хотя бы ради своей репутации. Что подумают люди? Что ты не смог удержать жену? Что она нашла кого-то получше?
Петр захлопнул ноутбук и впервые за весь разговор посмотрел на мать.
— А может, так оно и есть? — произнес он с неожиданной жесткостью. — Может, она действительно нашла кого-то лучше меня?
Ирина Владимировна отпрянула, словно от пощечины.
— Что за глупости! — возмутилась она. — Ты — Петр Николаевич Самойлов, ведущий инженер-проектировщик! У тебя квартира, машина, перспективы! А кто она? Никто!
Петр медленно поднялся с кресла. Что-то в его лице заставило мать осечься.
— Нет, мама. Это я — никто, — сказал он тихо. — Десять лет жил с женщиной и даже не удосужился узнать, о чем она мечтает, чего хочет от жизни. Не заметил, что она задыхается рядом со мной. А она… она оказалась сильнее, чем я думал.
Он подошел к окну и отдернул штору. За стеклом бушевала гроза — порывистый ветер гнул деревья, дождь хлестал по асфальту.
— Тебе звонил адвокат, — напомнила Ирина Владимировна, меняя тактику. — Сказал, завтра нужно подписать документы о разделе имущества. Ты ведь не позволишь ей забрать половину всего, что нажито твоим трудом?
Петр резко обернулся.
— Нажито моим трудом? — переспросил он. — А десять лет ее жизни — это что? Благотворительность? Бесплатное приложение к квартире?
Он вдруг рассмеялся — сухо, без веселья.
— Знаешь, что самое забавное? Она не просит ничего, кроме своих личных вещей. Ни денег, ни доли в квартире. Ничего. Словно хочет стереть эти годы, как будто их не было.
Ирина Владимировна прищурилась.
— И ты собираешься просто так отпустить ее? После всего, что она сделала?
— А что она сделала, мама? — устало спросил Петр. — Ушла от мужа, который относился к ней как к прислуге? Начала новую жизнь? Встретила кого-то, кто видит в ней человека, а не функцию?
Он покачал головой.
— Нет, мама. Я не буду ничего делать. Это ее жизнь, и я не имею права вмешиваться.
— Значит, ты просто сдаешься? — Ирина Владимировна не могла поверить своим ушам. — Мой сын — не боец?
Петр смотрел на нее долгим взглядом, в котором читалась странная смесь усталости и прозрения.
— Нет, мама. Твой сын наконец-то прекращает войну, которую не должен был начинать.
Клуб «Синяя птица» оказался гораздо более элегантным местом, чем представляла Лиза. Никаких оглушительных басов и мигающих стробоскопов — приглушенный свет, круглые столики, небольшая сцена с микрофоном и роялем.
Лиза нервно одернула новое платье — на этот раз темно-зеленое, под цвет глаз, — и огляделась по сторонам. Публика была разношерстной: люди в строгих костюмах соседствовали с теми, кто предпочитал джинсы и футболки. Но всех объединяло одно — они пришли слушать музыку.
— Лиза! Ты пришла! — Сергей возник словно из ниоткуда, сияющий, в черной рубашке и с гитарой за спиной. — Я уже начал беспокоиться.
— Прости, я немного заблудилась, — призналась она. — Давно не бывала в таких местах.
— Ничего, главное, что ты здесь, — Сергей мягко взял ее за локоть. — Я забронировал для тебя столик в первом ряду. Через пятнадцать минут начинаем.
Он проводил ее к маленькому круглому столику прямо у сцены, помог сесть и исчез, бросив на ходу:
— Скоро вернусь!
Лиза огляделась. За соседним столиком сидела молодая пара, держась за руки и о чем-то тихо переговариваясь. Чуть дальше — компания студенческого вида, увлеченно обсуждающая последний альбом какой-то группы. У стойки бара одинокий мужчина задумчиво потягивал виски.
Официант принес ей бокал белого вина — «от музыканта», как он сообщил с легкой улыбкой, — и Лиза сделала маленький глоток, чувствуя, как понемногу отступает нервозность. Все-таки странно было оказаться здесь одной, без сопровождения, без необходимости отчитываться кому-то о каждом шаге…
— Добрый вечер, друзья, — голос Сергея, усиленный микрофоном, заставил ее очнуться от размышлений. Он стоял на сцене, окруженный мягким светом прожектора. — Спасибо, что пришли сегодня. У нас небольшой акустический концерт — только я, гитара и немного воспоминаний.
Он улыбнулся, и в клубе воцарилась тишина — та особая, наполненная ожиданием тишина, которая бывает перед хорошей музыкой.
— Первую песню я хочу посвятить человеку, который напомнил мне, что иногда стоит дать жизни второй шанс, — сказал Сергей, и его взгляд на мгновение встретился с глазами Лизы. — Она называется «Возвращение».
Первые аккорды были негромкими, почти робкими, но постепенно мелодия набирала силу, становилась увереннее, смелее. Лиза слушала, затаив дыхание. Песня была о потерянном и вновь обретенном времени, о дорогах, которые расходятся, чтобы снова сойтись, о шансах, которые жизнь иногда дает тем, кто не боится начать сначала.
Когда последняя нота растаяла в воздухе, в зале на мгновение повисла тишина, а потом грянули аплодисменты. Лиза хлопала вместе со всеми, чувствуя, как к глазам подступают непрошеные слезы.
Концерт длился больше часа, но для нее время словно остановилось. Сергей пел о любви и разлуке, о надежде и отчаянии, о маленьких радостях и больших потерях. И в каждой песне, в каждой ноте она слышала отголоски собственной жизни, словно он каким-то образом заглянул в ее душу и извлек оттуда самое сокровенное.
Когда все закончилось, и публика начала расходиться, Сергей спустился со сцены и подошел к ее столику.
— Ну, как тебе? — спросил он, и в его глазах мелькнула неуверенность, которая так не вязалась с его уверенным сценическим образом.
— Это было… — Лиза помедлила, подбирая слова. — Это было прекрасно, Сережа. Правда.
Он просиял, и эта искренняя радость от ее одобрения тронула Лизу до глубины души. Как давно кто-то интересовался ее мнением? Как давно для кого-то были важны ее слова?
— Я так рад, что ты пришла, — сказал Сергей. — Честно говоря, я не был уверен…
— Лиза? — знакомый голос заставил ее вздрогнуть и обернуться.
У входа в зал стоял Петр, неуместный в своем деловом костюме среди расслабленной публики клуба. Его взгляд метался между ней и Сергеем, и на лице застыло странное выражение — смесь недоумения, гнева и еще чего-то, чего Лиза не могла разгадать.
— Петр? — она поднялась, чувствуя, как напрягся рядом с ней Сергей. — Что ты здесь делаешь?
— Мне сказали, что тебя можно найти здесь, — ответил он, подходя ближе. — Нам нужно поговорить.
— О чем? — Лиза вдруг почувствовала странное спокойствие. Ни страха, ни раздражения, ни даже любопытства — просто спокойствие человека, который знает, что больше не зависит от чужой воли.
— О нас, — Петр бросил настороженный взгляд на Сергея. — Наедине, если можно.
Сергей вопросительно посмотрел на Лизу, готовый вмешаться по первому ее знаку, но она едва заметно покачала головой.
— Все в порядке, Сережа, — сказала она. — Я справлюсь.
Он кивнул, но остался стоять неподалеку, делая вид, что проверяет струны гитары.
— Так о чем ты хотел поговорить? — спросила Лиза, глядя Петру прямо в глаза.
Он как-то сразу сник, словно воздух вышел из воздушного шарика. Исчезла привычная самоуверенность, и перед ней стоял просто усталый человек, потерявший что-то важное и не понимающий, как это вернуть.
— Я… — он замялся, потом решился. — Я хотел извиниться. За все. За то, как я с тобой обращался. За то, что не ценил. Не видел. Ты заслуживала лучшего.
Лиза смотрела на него, не веря своим ушам. За десять лет брака Петр ни разу не извинялся перед ней — даже в мелочах, не говоря уже о чем-то серьезном.
— Спасибо, — наконец сказала она. — Мне важно это услышать.
Петр нервно сглотнул.
— И еще… я хотел спросить… — он бросил быстрый взгляд на Сергея, который все еще делал вид, что занят своими делами. — У тебя с ним что-то есть?
Лиза почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. Даже сейчас, даже после всего, он считал себя вправе задавать такие вопросы!
— А если и так? — резко спросила она. — Тебя это уже не касается, Петр.
— Я знаю, — он поднял руки в защитном жесте. — Я просто… Я думал, может, у нас еще есть шанс. Я могу измениться. Мы могли бы попробовать терапию или…
— Нет, — твердо сказала Лиза. — Нет, Петр. Это конец. Я начала новую жизнь, и в ней нет места для тебя.
Он смотрел на нее долгим взглядом, словно видел впервые. Потом медленно кивнул.
— Я понимаю, — сказал он тихо. — Ты права. Я просто… хотел убедиться.
Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул ей.
— Здесь документы о разводе. Я уже подписал. И еще… — он замялся. — Я переписал на тебя часть акций компании. Это немного, но…
— Мне не нужны твои деньги, — покачала головой Лиза.
— Это не подачка, — возразил Петр. — Это… компенсация за потерянное время. Используй их, чтобы построить то, о чем мечтаешь. Или выброси, если хочешь. Это твое право.
Он протянул ей конверт, и после секундного колебания Лиза взяла его.
— Спасибо, — сказала она, удивляясь, насколько искренне это прозвучало.
Петр кивнул, потом неловко улыбнулся.
— Ты выглядишь… счастливой, — сказал он. — Тебе идет.
И, не дожидаясь ответа, он развернулся и пошел к выходу. Лиза смотрела ему вслед, испытывая странное чувство — не горечь, не сожаление, а что-то похожее на облегчение. Словно закрылась дверь в душное помещение, и она наконец-то могла дышать полной грудью.
— Все в порядке? — Сергей подошел к ней, осторожно касаясь ее локтя.
Лиза повернулась к нему и улыбнулась — искренне, свободно, как не улыбалась уже много лет.
— Да, — сказала она. — Теперь — да.
Северный район просыпался медленно, неохотно отпуская сонное оцепенение. Лиза стояла у открытого окна своей маленькой съемной квартиры, вдыхая свежий утренний воздух. Внизу, на детской площадке, уже копошились первые смельчаки — молодые мамы с колясками, пенсионеры, выгуливающие собак, работяги, спешащие на раннюю смену.
Обычная жизнь, обычный день. Один из многих, что ждали ее впереди.
Телефон на подоконнике завибрировал — пришло сообщение от Марины: «Не забудь про совещание в 10! Босс будет представлять новый проект. Кстати, ходят слухи, что тебя назначат руководителем рабочей группы. Поздравляю заранее!»
Лиза улыбнулась. Еще месяц назад подобная перспектива напугала бы ее до дрожи в коленях. Но сейчас… сейчас она чувствовала себя готовой к любым вызовам.
Рядом с телефоном лежал конверт с документами от Петра. Вчера вечером, вернувшись из клуба, она так и не решилась его открыть. Но сейчас, в ясном утреннем свете, она была готова взглянуть правде в глаза.
Она аккуратно вскрыла конверт. Там действительно были документы о разводе — все как он и говорил, уже подписанные с его стороны. И еще — сертификат на акции «Самойлов Констракшн», оформленный на ее имя. Сумма заставила ее присвистнуть — это были не просто «деньги на жизнь», это был настоящий капитал, достаточный, чтобы купить собственное жилье или даже открыть небольшой бизнес.
К бумагам была приложена короткая записка, написанная знакомым угловатым почерком Петра: «Ты заслуживаешь лучшего. Прости, что понял это слишком поздно. П.»
Лиза задумчиво сложила бумаги обратно в конверт. Потом решительно убрала их в ящик стола — она подумает об этом позже. А сейчас нужно было собираться на работу, на важное совещание, где ее, возможно, ждало повышение.
Она оделась — строгий брючный костюм, туфли на удобном каблуке, минимум макияжа, — и бросила последний взгляд в зеркало. Оттуда на нее смотрела незнакомка — уверенная в себе женщина с прямым взглядом и легкой улыбкой. Женщина, которая знала, чего хочет от жизни.
Телефон снова завибрировал. На этот раз это было сообщение от Сергея: «Доброе утро! Не хочешь поужинать сегодня? Есть отличный тайский ресторанчик недалеко от твоего дома».
Лиза улыбнулась, но отвечать не стала. Еще слишком рано для новых отношений. Ей нужно время — разобраться в себе, понять, чего она действительно хочет, научиться жить своей жизнью, а не чужой.
Она взяла сумку, ключи и решительно вышла из квартиры. День обещал быть интересным, и она не собиралась упускать ни одной его минуты.
Жизнь только начиналась. Ее жизнь.
