— Ты что, правда думаешь, что это нормально? Что можно вот так просто взять и решить за других?
Максим замер с чашкой у губ. Горячий чай обжег верхнюю губу, но он даже не поморщился. Валентина стояла напротив, прислонившись к дверному косяку. На ней был старый синий халат с потертыми локтями — тот самый, который он когда-то просил выбросить. В другое время он бы обязательно напомнил ей об этом, но сейчас было не до того.
— Я ничего такого не решал, — произнес он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Просто сказал твоим, что нам нужна помощь с первым взносом. Это нормальная практика.
— Нормальная практика? — Валентина оттолкнулась от косяка. — С какой стати ты решил, что мои родители должны нам купить квартиру? Нет уж, милый, сам зарабатывай, ты ж мужчина!
Последние слова она произнесла с таким надрывом, что казалось в них вся боль, сидевшая в ней годами…
— А ты не думаешь, что как раз потому, что я мужчина, я и пытаюсь что-то сделать? — он старался говорить тихо, но получалось плохо. — Четыре года. Четыре года мы снимаем эту конуру. Твои родители могут помочь, у них есть деньги. Моим даже просить бессмысленно — ты сама знаешь, что отец второй год без работы.
Валентина скрестила руки на груди:
— Значит, ты решил, что можешь вот так запросто обратиться к моему отцу без моего ведома? Замечательно! Что еще ты решишь за меня?
— Да я и не решал ничего! — Максим с силой провел ладонью по лицу. — Я просто спросил, могут ли они нам помочь. Мы же семья, в конце концов.
— Ах, семья! — Валентина деланно всплеснула руками. — И давно ты решил, что мы семья, Максим? А давно ты в последний раз хоть что-то делал для этой семьи?…
Максим брел по промозглым улицам, не разбирая дороги. Серая октябрьская морось пропитывала все вокруг — воздух, одежду, настроение. Слова Валентины звенели в ушах. «Сам зарабатывай», «что ты делал для семьи». Он попытался вспомнить, когда все стало рушиться. Еще два года назад они планировали будущее, смеялись, мечтали о своем жилье, о детях.
Сейчас же каждый разговор превращался в перепалку. Квартирный вопрос испортил не только москвичей, как писал классик, но и их брак в Нижнем Новгороде.
Телефон в кармане завибрировал. Валентина.
«Когда вернешься? Родители звонили, спрашивали про ужин в субботу.»
Даже не извинилась. Максим сунул телефон обратно, не ответив. Его не оставляло ощущение, что он упускает что-то важное. Что-то, что происходило за его спиной, о чем все знали, кроме него самого.
— Максимка, ты чего такой хмурый? — Игорь хлопнул его по плечу. — Не выспался?
Офис гудел как улей. Рекламное агентство «НовАрт» готовилось к презентации для крупного клиента. Максим работал над концепцией уже третью неделю, но результатами был недоволен.
— Все нормально, — буркнул Максим, не отрывая взгляда от монитора.
— Ага, я вижу, как нормально, — Игорь плюхнулся на стул рядом. — С Валькой поругался?
Максим вздохнул. С Игорем они дружили еще с института, и от него было сложно что-то скрыть.
— Я поговорил с ее отцом насчет помощи с ипотекой. Она взбесилась.
Игорь присвистнул:
— И что сказал Аркадий Петрович?
— Сказал, что подумает, — Максим пожал плечами. — Но дело не в этом. Валя вела себя так, будто я совершил преступление. «Сам зарабатывай, ты ж мужчина.» Как будто я не пытаюсь!
Игорь помолчал, постукивая ручкой по столу.
— А ты не думал, что дело не в деньгах? — наконец спросил он.
Максим оторвался от монитора:
— В смысле?
— Ну… Может, ей не нравится, что ты просишь деньги у ее родителей? Это же вопрос… как его… самоуважения.
— Самоуважения? — Максим невесело усмехнулся. — Мне тридцать два, я работаю креативным директором, получаю вполне приличные деньги. Но чтобы накопить на первый взнос, нам понадобится еще лет пять. А снимать всю жизнь я не хочу.
— А может, она просто не хочет быть обязанной своим родителям? — предположил Игорь. — Знаешь, некоторые женщины странно на это реагируют. Моя Ленка вот говорит, что…
Его прервал звонок мобильного. Максим взглянул на экран — Аркадий Петрович, тесть.
— Извини, — сказал он Игорю и вышел в коридор….
— Я только говорю, что это странно, Валя, — Ирина крутила в руках чашку с остывшим чаем. — Вы четыре года вместе, а он до сих пор не может обеспечить вас жильем.
Валентина раздраженно вздохнула. Подруга говорила то, что крутилось у нее в голове последние месяцы, но слышать это вслух было неприятно.
— У него хорошая работа, Ира. Просто в нашем городе такие цены на жилье, что…
— Да брось, — перебила Ирина. — Мой Сережа за три года накопил на первый взнос. И никаких родителей не просил. А ведь он всего лишь инженер, а не креативный директор, как твой.
Валентина промолчала. Сережа, муж Ирины, выглядел на фоне Максима настоящим героем. Свое жилье, машина, стабильный доход. Ирина не работала уже больше года, занималась домом и ребенком. А что у нее? Съемная квартира и мужчина, который за спиной просит деньги у ее родителей.
— Может, дело не в деньгах, — сказала Ирина, словно прочитав ее мысли. — Может, он просто не хочет брать на себя ответственность? Помнишь, как он тянул с предложением?
Валентина помнила. Они встречались три года, прежде чем Максим решился. И то после того, как она почти ультиматум поставила.
— Он говорит, что просто пытается решить вопрос с жильем, — защищала мужа Валентина, хотя и сама не верила своим словам.
— Пытается решить, выпрашивая деньги у твоих родителей? — Ирина подняла брови. — Валя, ты же умная женщина. Ты правда думаешь, что это нормально для тридцатидвухлетнего мужика?
Валентина отвернулась к окну. За стеклом моросил дождь, машины проезжали, разбрызгивая лужи. Где-то там, в потоке машин, ехал Максим. Наверное, он уже поговорил с отцом. Интересно, что тот ему ответил?
— Послушай, Максим, — голос Аркадия Петровича звучал ровно, но с едва уловимыми нотками раздражения. — Я понимаю твою ситуацию. Но я не могу вот так просто выделить вам три миллиона.
Максим стоял у панорамного окна бизнес-центра, где располагалось их агентство. Внизу люди спешили по своим делам, прячась от дождя под зонтами. Маленькие черные точки, каждая со своими проблемами, своими мечтами.
— Я не прошу всю сумму, Аркадий Петрович, — как можно спокойнее произнес Максим. — Только на первый взнос. Остальное мы сами.
— Я понял, — в трубке послышался вздох. — Но сейчас не лучшее время. У меня свои сложности с бизнесом. Может быть, через полгода…
Максим крепче сжал телефон. Он знал, что у тестя есть деньги. Недавно тот купил новый джип, а прошлым летом они с тещей отдыхали на Мальдивах.
— Хорошо, я понимаю, — произнес Максим, чувствуя, как внутри все закипает. — Спасибо за откровенность.
Он нажал отбой и несколько секунд смотрел на потухший экран. Что-то в этом разговоре не давало ему покоя. Какая-то фальшь, недосказанность. Как будто решение уже было принято, а этот разговор — просто формальность.
Валентина нервно ходила по квартире, поглядывая на часы. Максим должен был вернуться еще два часа назад, но телефон молчал. После их утренней ссоры она написала ему сообщение, но ответа не получила. Теперь она злилась вдвойне — и за разговор с отцом, и за это молчание.
Звонок в дверь застал ее врасплох. Она бросилась открывать, уже готовая высказать Максиму все, что накипело, но на пороге стояла ее мать.
— Мама? Что-то случилось?
Наталья Сергеевна прошла в квартиру, на ходу снимая плащ.
— Нет, просто решила заехать. Ты не отвечала на звонки.
Валентина мысленно выругалась. Телефон остался в спальне, и она не слышала звонка.
— Извини, была занята, — соврала она. — Хочешь чаю?
Мать кивнула и прошла на кухню. Валентина включила чайник, достала чашки. Что-то в поведении матери настораживало ее. Обычно та предупреждала о визитах заранее.
— Папа разговаривал с Максимом, — сказала Наталья Сергеевна, садясь за стол. — Насчет денег на квартиру.
Валентина вздрогнула и чуть не уронила чашку.
— И что? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Папа отказал. — Наталья Сергеевна смотрела на дочь внимательно, изучающе. — Ты не знала, что он собирался просить?
Валентина опустила глаза:
— Знала. Мы поссорились из-за этого утром.
Наталья Сергеевна кивнула, словно получив подтверждение своим мыслям.
— И что ты думаешь по этому поводу?
Валентина пожала плечами:
— Не знаю. С одной стороны, я понимаю его — мы столько лет снимаем, это деньги на ветер. С другой… Мне неприятно, что он пошел к вам за спиной.
— За спиной? — Наталья Сергеевна удивленно подняла брови. — Он сказал, что вы это обсуждали.
Валентина замерла. Максим солгал? Зачем?
— Нет, мы не обсуждали. Я узнала случайно, когда услышала его разговор по телефону.
Наталья Сергеевна покачала головой:
— Понятно. А что насчет того, что вы планируете разойтись?
Сердце Валентины пропустило удар.
— Что?
— Максим сказал папе, что вы планируете разойтись, но он хочет сделать тебе подарок напоследок — решить вопрос с жильем.
В кухне повисла звенящая тишина. Валентина смотрела на мать, пытаясь осознать услышанное. Разойтись? Подарок напоследок?
— Это неправда, — наконец выдавила она. — Мы не планировали разводиться. Да, у нас сложный период, но…
Она осеклась. А что, если он действительно так думает? Что, если их брак для него уже закончился, и этот разговор с отцом — последняя попытка что-то исправить? Или, наоборот, повод окончательно все разрушить?
Щелкнул замок входной двери. Максим вернулся.
Максим не ожидал увидеть тещу на кухне. Он замер в дверях, переводя взгляд с нее на Валентину. По их лицам он сразу понял — что-то произошло.
— Добрый вечер, Наталья Сергеевна, — произнес он, стараясь улыбнуться. — Какими судьбами?
Теща смерила его тяжелым взглядом.
— Проезжала мимо, решила заглянуть, — сухо ответила она и повернулась к дочери. — Валя, я, пожалуй, пойду. Позвони мне завтра.
Она поднялась, кивнула Максиму и вышла из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь.
— Что случилось? — спросил Максим, подходя к жене.
Валентина смотрела на него странно — так, словно видела впервые.
— Скажи, Максим, — тихо произнесла она. — Это правда, что ты сказал моему отцу, будто мы собираемся разводиться?
Максим почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он тяжело опустился на стул.
— Кто тебе это сказал?
— Значит, правда, — Валентина горько усмехнулась. — Знаешь, я готова была простить, что ты пошел к моим родителям без моего ведома. Но это… Зачем, Максим? Зачем было врать?
Максим провел рукой по лицу. Как объяснить ей то, чего он сам толком не понимал?
— Я не говорил, что мы разводимся, — наконец сказал он. — Я сказал, что у нас проблемы. Что мы на грани. И что квартирный вопрос — одна из причин.
— И поэтому ты решил попросить у моих родителей деньги? — Валентина смотрела на него с недоверием. — Думал, они дадут нам три миллиона из жалости?
— Нет! — Максим повысил голос. — Я просто хотел решить проблему! Я устал от этого съемного жилья, от постоянной неопределенности. Я хотел, чтобы у нас наконец появился свой угол. Место, которое мы могли бы назвать домом.
— Но при этом ты не мог просто обсудить это со мной, — Валентина покачала головой. — Вместо этого ты пошел к моему отцу и наплел ему про развод.
— Я не говорил про развод, — упрямо повторил Максим. — Твой отец все перекрутил.
Валентина внезапно рассмеялась — сухим, каким-то деревянным смехом.
— Знаешь что, Максим? Я тебе не верю. И, если честно, уже не уверена, что когда-либо верила.
Следующие несколько дней они почти не разговаривали. Максим уходил на работу рано, возвращался поздно. Валентина взяла отгулы в своем турагентстве и целыми днями сидела дома, перебирая старые фотографии, письма, подарки — все то, что связывало их с Максимом.
На четвертый день она не выдержала и позвонила отцу.
— Папа, нам надо поговорить. О том разговоре с Максимом.
Аркадий Петрович тяжело вздохнул:
— Валя, я не хотел вмешиваться в ваши отношения. Но когда он пришел с этой странной просьбой…
— Что именно он сказал? — перебила Валентина. — Дословно, если можешь вспомнить.
— Ну… — отец задумался. — Он сказал, что у вас сложный период. Что вы много ссоритесь из-за жилья, и что если так пойдет дальше, вы можете не выдержать. Потом он сказал что-то вроде «Я не хочу, чтобы она осталась ни с чем, если мы все-таки решим разойтись». Вот такими словами.
Валентина закрыла глаза. Значит, Максим не лгал — по крайней мере, не полностью. Но легче от этого не становилось.
— Спасибо, папа, — тихо сказала она. — Теперь мне многое стало понятно.
Максим сидел в кабинете Дмитрия, владельца агентства. Тот просматривал презентацию для нового клиента и периодически кивал.
— Неплохо, — наконец сказал он, откладывая планшет. — Но чего-то не хватает. Изюминки.
Максим кивнул. Он и сам это чувствовал. Последние дни работа не клеилась — мысли постоянно возвращались к Валентине, к их проблемам.
— Я доработаю, — пообещал он. — До презентации еще два дня.
Дмитрий внимательно посмотрел на него:
— Что-то случилось, Макс? Ты сам не свой в последнее время.
Максим поколебался. Дмитрий был не просто начальником — в какой-то мере другом. И сейчас ему нужен был совет.
— Проблемы с женой, — признался он. — Мы на грани развода.
Дмитрий понимающе кивнул:
— Из-за чего?
— Из-за всего, — Максим горько усмехнулся. — Из-за денег, из-за жилья, из-за того, что я, видите ли, недостаточно зарабатываю.
— А ты думаешь, дело правда в деньгах? — Дмитрий поднял брови.
Максим пожал плечами:
— А в чем еще? Мы четыре года живем в съемной квартире. Я хотел взять ипотеку, попросил помощи у ее родителей с первым взносом. Она взбесилась. Сказала, что настоящий мужчина сам должен зарабатывать.
— И что, ты не можешь сам заработать?
Максим почувствовал, как к лицу приливает кровь:
— Могу. Но это займет время. А я хотел решить вопрос сейчас.
— Понятно, — Дмитрий побарабанил пальцами по столу. — Знаешь, мне кажется, что дело не в деньгах.
— Все так говорят, — раздраженно произнес Максим. — А в чем тогда?
— В том, как ты поступил, — просто ответил Дмитрий. — Ты не обсудил это с ней. Пошел к ее отцу за спиной. Фактически признался ему, что ваш брак трещит по швам. Как ты думаешь, какой женщине это понравится?
Максим молчал. Он не хотел признаваться, что, возможно, Дмитрий прав.
— У меня есть для тебя предложение, — неожиданно сказал Дмитрий. — Мы открываем филиал в Москве. Нам нужен креативный директор. Зарплата в полтора раза выше.
Максим поднял глаза:
— Серьезно?
— Абсолютно. Я давно к этому шел, — Дмитрий улыбнулся. — Возьми жену, начните с чистого листа. Может, это то, что вам обоим нужно.
Когда Максим вернулся домой, Валентина сидела в гостиной с ноутбуком на коленях.
— Нам надо поговорить, — сказал он, садясь напротив.
Она подняла глаза:
— О чем?
— Я говорил с Дмитрием. Он предложил мне должность в московском филиале. Зарплата выше, перспективы лучше.
Валентина закрыла ноутбук:
— И ты согласился?
— Еще нет. Хотел сначала обсудить с тобой.
— Неужели? — она скептически подняла бровь. — А как же твоя манера решать все самостоятельно?
Максим вздохнул:
— Валя, я понимаю, что облажался. Мне не следовало говорить с твоим отцом без твоего ведома. Но я правда хотел как лучше.
— Как лучше для кого, Максим? — тихо спросила она. — Для меня? Для нас? Или для тебя?
— Для нас обоих, — твердо сказал он. — Я хотел, чтобы у нас наконец появился свой дом. Чтобы мы перестали выбрасывать деньги на съемное жилье. Чтобы могли думать о будущем, о детях…
— О детях? — Валентина усмехнулась. — Ты за четыре года ни разу не заговаривал о детях. А теперь вдруг…
— Потому что я не видел смысла заводить ребенка, пока у нас нет своего жилья, — перебил ее Максим. — Таскать малыша по съемным квартирам? Нет уж, спасибо.
Валентина внимательно посмотрела на него. Что-то в его словах заставило ее задуматься.
— И что ты предлагаешь?
— Поехали в Москву, — Максим подался вперед. — Начнем с чистого листа. Я буду больше зарабатывать, сможем накопить на первый взнос быстрее. Без помощи твоих родителей.
Валентина молчала, обдумывая его слова. Переезд в Москву, новая работа, новые возможности… Это звучало заманчиво. Но что-то ее останавливало.
— А если не получится? — наконец спросила она. — Если мы переедем, а там все будет еще хуже?
— Тогда вернемся, — пожал плечами Максим. — Или… каждый пойдет своей дорогой.
Валентина встала и подошла к окну. За стеклом моросил все тот же бесконечный октябрьский дождь. Капли стекали по стеклу, оставляя влажные дорожки.
— Я говорила с отцом, — сказала она, не оборачиваясь. — Он рассказал, что ты ему действительно говорил. И знаешь, что меня поразило? Не то, что ты просил денег. А то, что ты думал о разводе. Серьезно думал.
Максим тяжело вздохнул:
— Я не думал о разводе. Я боялся его. Боялся, что мы к этому придем, если ничего не изменится.
— И поэтому решил использовать моего отца? — Валентина повернулась к нему. — «Я не хочу, чтобы она осталась ни с чем, если мы решим разойтись». Твои слова?
— Мои, — признал Максим. — Но ты не понимаешь. Я хотел…
— Защитить меня? — перебила Валентина. — Или свою совесть?
Максим встал и подошел к ней:
— Валя, послушай. Я правда хотел как лучше. Я люблю тебя. Да, я облажался. Да, я сделал все неправильно. Но я пытался найти выход.
— Выход из чего? — Валентина смотрела ему в глаза. — Из нашего брака?
— Из ситуации, в которой мы застряли, — твердо сказал Максим. — Из этого бесконечного круга ссор, недовольства, взаимных претензий. Я хотел, чтобы мы двигались вперед. Чтобы у нас был дом, будущее, может быть, дети. Все то, о чем мы когда-то мечтали.
Валентина молчала. Где-то в глубине души она понимала, что он прав. Они действительно застряли. И дело было не только в квартире или деньгах.
— Я не знаю, Максим, — наконец сказала она. — Мне нужно подумать.
Валентина шла по знакомым с детства улицам родного района. Она выросла здесь, в этих пятиэтажках, среди этих деревьев, теперь уже таких высоких. Раньше, в детстве, ей казалось, что весь мир ограничивается этими улицами, этими дворами. Теперь же она понимала, насколько тесно ей здесь.
Возле детской площадки зазвонил телефон. Ирина.
— Ну что, решилась? — без предисловий спросила подруга.
— Пока нет, — Валентина присела на скамейку, наблюдая за детьми, качающимися на качелях. — Не могу понять, чего я хочу.
— А по-моему, все очевидно, — фыркнула Ирина. — Он за твоей спиной обсуждал с твоим отцом развод и выпрашивал деньги. А теперь предлагает переехать в Москву. Удобно, да? Подальше от родителей, чтобы не мешали.
— Он не обсуждал развод, — машинально поправила Валентина. — Он сказал, что мы на грани…
— Одно и то же, — перебила Ирина. — Валя, очнись. Он манипулирует тобой. Сначала заставил тебя чувствовать себя виноватой из-за того, что ты не хочешь брать деньги у родителей, теперь вот с Москвой этой. А ты ведешься.
Валентина молчала. Слова подруги задели за живое.
— Ты сама говорила, что он постоянно откладывает важные решения, — продолжала Ирина. — Четыре года вместе, а все еще в съемной квартире. О детях только сейчас заговорил, и то лишь бы тебя убедить переехать. А что будет через год? Через два? Опять отговорки, опять «не время»?
— Может, ты и права, — тихо сказала Валентина. — Но расстаться просто так…
— А ты думаешь, будет проще через пять лет? Когда вы действительно купите квартиру или, не дай бог, заведете ребенка? Сейчас у вас ничего общего, кроме штампа в паспорте. Пока еще легко все исправить.
Ирина была права. Сейчас действительно проще. Никакого совместно нажитого имущества, никаких детей. Чистый разрыв.
— Спасибо, Ир, — сказала Валентина. — Ты права. Я приняла решение.
Максим сидел на кухне, когда вернулась Валентина. Он что-то печатал в ноутбуке, но, увидев жену, закрыл крышку.
— Привет, — сказал он. — Я звонил Дмитрию. Он ждет ответа до понедельника.
Валентина молча прошла к плите, поставила чайник.
— Я все обдумала, — наконец произнесла она, не оборачиваясь. — И приняла решение.
Максим напрягся:
— И какое же?
— Я не поеду в Москву.
В кухне повисла тишина, нарушаемая лишь бульканьем закипающего чайника.
— Почему? — наконец спросил Максим.
Валентина повернулась к нему:
— Потому что это ничего не решит. Проблема не в городе, не в квартире, и даже не в деньгах. Проблема в нас, Максим.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы слишком разные, — Валентина села напротив него. — Я поняла это только сейчас. Ты готов идти на компромиссы, которые для меня неприемлемы. Просить деньги у моих родителей, манипулировать ими…
— Я не манипулировал! — возразил Максим.
— Нет? А как ты назовешь разговор с моим отцом? «Мы на грани развода, но я хочу, чтобы она не осталась ни с чем». Что это, если не манипуляция?
Максим промолчал. Крыть было нечем.
— Дело даже не в этом, — продолжила Валентина. — Проблема в том, что мы по-разному смотрим на жизнь, на будущее. Ты предпочитаешь идти легкими путями. Занять, попросить, отложить на потом. А я… я хочу большего, Максим. Я хочу мужчину, который будет принимать решения сам, а не перекладывать их на других.
— Это несправедливо, — тихо сказал Максим. — Я всегда старался…
— Знаю, — перебила Валентина. — Ты старался. Но этого недостаточно. Не для меня.
Она встала и подошла к окну. Дождь прекратился, и на западе сквозь тучи пробивались последние лучи заходящего солнца.
— Что ты предлагаешь? — спросил Максим после долгой паузы.
— Развод, — просто ответила Валентина. — Без скандалов, без взаимных обвинений. Ты поедешь в Москву, начнешь новую жизнь. А я останусь здесь.
— А как же… — Максим осекся. — Мы даже не попытаемся все исправить?
Валентина грустно улыбнулась:
— А ты правда думаешь, что у нас получится? После всего, что произошло?
Максим молчал. В глубине души он понимал, что она права. Что-то между ними безвозвратно разрушилось. И дело было даже не в злополучном разговоре с тестем. Просто они действительно оказались слишком разными.
— Я могу переночевать у Игоря, — наконец сказал он. — Завтра заберу вещи.
— Не нужно, — покачала головой Валентина. — Я сама уеду к родителям. Мне… нужно время, чтобы все им объяснить.
Она прошла в спальню и достала небольшую сумку. Молча собрала самое необходимое — одежду, косметику, документы. Максим стоял в дверях, наблюдая за ней. Странно, но он не чувствовал той боли, которую ожидал. Только пустоту и смутное облегчение — словно тяжелый груз наконец упал с плеч.
Закончив сборы, Валентина прошла в прихожую. Максим последовал за ней.
— Я позвоню адвокату на следующей неделе, — сказала она, надевая плащ. — Все будет цивилизованно, обещаю.
Максим кивнул:
— Хорошо.
Она уже взялась за ручку двери, но вдруг остановилась и повернулась к нему:
— Знаешь, я ведь правда любила тебя. Несмотря ни на что.
— Я тоже, — тихо ответил Максим. — Просто, наверное, не так, как нужно.
Валентина кивнула и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. В пустой квартире повисла тишина.
Максим медленно прошел на кухню, сел за стол и открыл ноутбук. На экране было открыто письмо Дмитрию с подтверждением, что он принимает предложение о работе в Москве. Оставалось только нажать «отправить».
Он посмотрел в окно. Небо окончательно прояснилось, открыв первые звезды. Где-то там, под этими звездами, Валентина шла к родительскому дому — навстречу своей новой жизни.
Максим глубоко вздохнул и нажал кнопку «отправить»…
