— Хочешь сосисок или яичницу? — спросила Екатерина, оглянувшись на мужа. Алексей сидел за столом, листая новости в телефоне.
— Сосиски, конечно. Только без твоих экспериментов с соусами, как в прошлый раз, — буркнул Алексей, не отрываясь от экрана.
Екатерина вздохнула и отвернулась к плите. На руках мирно сопела маленькая Настя. Готовить с ребенком на руках было непросто, но дочка капризничала все утро и не хотела оставаться в кроватке.
— Может, подержишь Настю, пока я готовлю? — осторожно спросила Екатерина.
— Сейчас, только дочитаю новость, — отмахнулся Алексей.
Екатерина поджала губы. Раньше все было по-другому. В первые годы брака они готовили вместе, смеялись на кухне, придумывали новые блюда. Алексей всегда интересовался, чем может помочь. А теперь… Теперь он словно отгородился от семьи невидимой стеной.
Настя завозилась и захныкала. Екатерина попыталась успокоить дочку, одновременно переворачивая сосиски. Одна подгорела, и по кухне поплыл неприятный запах.
— Опять подгорело? — недовольно поморщился Алексей. — Может, стоит быть внимательнее?
Екатерина резко развернулась:
— А может, стоит помочь? Или ты думаешь, что готовить с ребенком на руках — это просто?
— Ну начинается… — Алексей закатил глаза. — Я, между прочим, работаю целый день, обеспечиваю семью. А ты…
— А я что? — внутри закипало раздражение. — Я тоже работала, пока не ушла в декрет. И сейчас работаю — двадцать четыре часа в сутки. Без выходных и перерывов на обед.
— Да ладно, не преувеличивай. Что тут сложного? Ребенок спит, ты отдыхаешь. Ребенок не спит — играешь с ним. Заодно и уборку делаешь.
Екатерина молча поставила тарелку с сосисками перед мужем. В голове пронеслись воспоминания о первых годах их брака. Тогда они были настоящей семьей. Вместе делили и радости, и заботы. А сейчас…
— Помнишь, как мы познакомились? — вдруг спросила она, присаживаясь напротив.
Алексей оторвался от телефона:
— В парке, кажется. Ты каталась на роликах и врезалась в меня.
— Да. А помнишь, что ты сказал?
— Что-то вроде «осторожнее надо быть».
— Нет. Ты сказал: «Давайте я вас научу кататься. Вдвоем всегда проще».
Алексей пожал плечами:
— И что?
— А то, что раньше мы все делали вместе. А теперь я как будто одна тяну эту лямку.
— Опять начинаешь? — Алексей раздраженно отодвинул тарелку. — Я работаю, деньги зарабатываю. Чего тебе еще надо?
Настя снова захныкала. Екатерина встала, чтобы переодеть дочку.
— Знаешь, что самое обидное? — сказала она, стоя в дверях. — Что ты даже не замечаешь, как я устала.
Дни тянулись однообразной чередой. Екатерина крутилась как белка в колесе: готовка, уборка, стирка, глажка, уход за ребенком. Вечерами, когда Настя наконец засыпала, она без сил падала на диван. А Алексей в это время сидел за компьютером, тратя время на очередную игру.
Однажды вечером Екатерина решилась на серьезный разговор:
— Леша, нам нужно поговорить.
— М-м-м? — отозвался Алексей, не отрываясь от монитора.
— Посмотри на меня, пожалуйста.
Алексей нехотя развернулся в кресле:
— Что такое? Я тут вообще-то занят.
— Вот именно это меня и беспокоит. Ты всегда занят — работой, играми, телефоном. А я? А Настя? Мы для тебя существуем?
— Катя, ты опять за свое? Я же все для вас делаю. Работаю как проклятый…
— Но это не все! — Екатерина повысила голос. — Семья — это не только деньги. Это забота, внимание, помощь.
— А разве я не забочусь? Вон, новый телевизор купил. Игрушек Насте накупил…
— Ты не понимаешь! — Екатерина встала и начала ходить по комнате. — Мне не нужны подарки. Мне нужна твоя помощь. Твое участие. Я устала быть одна за все в ответе.
— Это твоя обязанность, — Алексей пожал плечами.
Екатерина остановилась как вкопанная.
— Я хочу, чтобы ты был частью семьи. Чтобы помогал не потому, что я прошу, а потому что сам хочешь.
Алексей молчал, глядя в пол.
— Знаешь что? — продолжила Екатерина. — Я больше так не могу. Я стала служанкой, а не женой. И это не то, о чем я мечтала, выходя за тебя замуж.
— И что ты предлагаешь?
— Давай попробуем все исправить. Вернуть то, что было раньше. Помнишь, как мы вместе готовили ужин? Как ты читал Насте сказки? Когда это все прекратилось?
Алексей встал и подошел к окну:
— Я устаю на работе, Кать. Мне нужно время для себя.
— А мне? Мне не нужно время для себя? — к горлу подступили слезы. — Я тоже устаю. Но я не могу просто сесть и отдохнуть. У меня нет такой роскоши.
В этот момент из детской послышался плач Насти. Екатерина бросила взгляд на мужа, но тот даже не шевельнулся.
— Вот и сейчас… — тихо сказала она. — Даже не предложишь сходить к дочери?
— Ты же лучше знаешь, что ей нужно, — ответил Алексей.
Екатерина покачала головой и пошла в детскую. Успокаивая дочку, она думала о том, как все изменилось. Когда это началось? После рождения Насти? Или раньше? Может быть, они просто не заметили, как постепенно отдалились друг от друга?
Вернувшись в комнату, она увидела, что Алексей снова сидит за компьютером. Как будто их разговора и не было.
— Знаешь, — сказала Екатерина, глядя ему в спину, — я устала быть невидимкой.
Алексей молча продолжал смотреть в монитор. Только пальцы быстрее забегали по клавиатуре, выдавая его раздражение.
Екатерина прошла на кухню и начала механически мыть посуду. Тарелки звякали под ее руками громче обычного. В голове крутились мысли о том, как изменились их отношения. Раньше после работы они любили просто сидеть рядом, обнявшись, и рассказывать друг другу о прошедшем дне. Теперь же Алексей едва здоровался, приходя домой.
Выйдя из декрета, Екатерина устроилась на новую работу. С зарплатой побольше. Теперь каждое утро начиналось в пять часов: нужно было успеть приготовить завтрак, собрать Настю в садик, привести себя в порядок. Алексей в это время обычно досматривал последние сны.
— Может, отвезешь сегодня Настю в садик? — как-то спросила Екатерина. — У меня важная встреча с клиентом с утра.
— Я не могу опаздывать на работу, — буркнул Алексей, наливая себе кофе. — Ты же знаешь, у нас строгий график.
— А у меня, значит, не строгий? — Екатерина сжала губы. — Я тоже работаю. И домашние дела никто не отменял.
— Слушай, мы уже обсуждали это. Я обеспечиваю семью…
— Да-да, я помню. А я так, просто подрабатываю.
Вечером того же дня Екатерина задержалась на работе. Презентация для клиента отняла больше времени, чем планировалось. Когда она открыла дверь квартиры, часы показывали почти девять.
В квартире царил полумрак. На кухне громоздилась гора немытой посуды, в коридоре валялись разбросанные игрушки. Алексей лежал на диване, уткнувшись в телефон.
— Ужин приготовишь? — спросил он вместо приветствия.
Екатерина застыла в дверях:
— Серьезно? Я задержалась на работе, а ты даже не мог посуду помыть?
— Я устал. У меня был тяжелый день.
— А у меня, значит, легкий? — Екатерина начала подбирать игрушки с пола. — Где Настя?
— Спит уже. Я ей пиццу заказал.
— Пиццу? Ребенку? — Екатерина покачала головой. — Ты это серьезно.
— Ну извини, я не подумал, — Алексей пожал плечами. — И ничего страшного не случилось. Она попила молока с печеньем. А я доел за нее. Не пропадать же добру.
Екатерина молча пошла на кухню. Руки дрожали, когда она включала воду. Со временем таких вечеров становилось все больше. Алексей словно не замечал, сколько сил она тратит на работу, дом, ребенка.
Однажды утром, проверяя баланс на карте, Екатерина заметила странное списание.
— Леш, ты снимал вчера тридцать тысяч?
— А, да. Хотел ноутбук купить, — отозвался Алексей с дивана. — У нас же есть деньги.
— Это мои сбережения! — Екатерина повысила голос. — Я их откладывала на курсы.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Алексей. — Зачем тебе эти курсы? Ты же ничего особо не тратишь, а я на работе вкалываю. И когда тебе на них ходить, у нас же ребенок, забыла.
Екатерина покраснела от стыда и смущения:
— То есть мой труд для тебя ничего не стоит? Я и работаю, и готовлю, и убираю, и за Настей смотрю. А ты считаешь, что можешь просто взять и потратить мои деньги?
— Какие твои деньги? — Алексей наконец оторвался от телефона. — В семье бюджет общий.
— Общий? — Екатерина горько усмехнулась. — А когда я прошу помочь по дому, ты сразу вспоминаешь про свой вклад в семью. Почему же тогда мои сбережения тоже твои?
Споры участились. Каждый разговор о разделении обязанностей превращался в очередной скандал. Алексей обвинял Екатерину в вечном недовольстве, она его — в безразличии.
— Ты только и делаешь, что жалуешься, — говорил Алексей. — Другие женщины как-то справляются.
— Другие женщины не живут с таким эгоистом.
День за днем обида внутри росла. Екатерина перестала делиться с мужем своими проблемами и радостями — какой смысл, если в ответ только равнодушное хмыканье? Иногда, укладывая Настю спать, она думала о том, правильно ли поступает, оставаясь в таких отношениях.
Последней каплей стал день рождения дочери. Екатерина готовилась к нему неделю: заказала торт, купила украшения, пригласила детей из садика. Алексей обещал прийти пораньше и помочь.
«Прости, задерживаюсь на работе. Надеюсь, ты справишься», — написал он за час до начала праздника.
Екатерина смотрела на сообщение. Внутри что-то оборвалось. Даже в такой день… Даже ради дочери…
Праздник прошел без Алексея. Настя несколько раз спрашивала, где папа, а Екатерина придумывала оправдания. Вечером, укладывая уставшую и счастливую дочку спать, она приняла решение.
Следующие дни Екатерина провела, обдумывая свой план. Страх перед неизвестностью сменялся уверенностью в том, что так больше продолжаться не может. Она начала откладывать деньги, присматривать квартиру, узнавать о детских садах в других районах.
В тот вечер Алексей вернулся позже обычного. Не разуваясь, прошел на кухню, бросил грязную рубашку на стол:
— Катя, погладь к завтрашнему дню другую. У меня важная встреча.
Екатерина продолжала вытирать пыль, словно не слыша его слов.
— Ты что, не слышишь? — повысил голос Алексей. — И почему опять нет ужина? Я с работы пришел голодный.
Екатерина медленно повернулась к мужу. В глазах появился незнакомый блеск:
— Сам себе готовь, убирай и деньги зарабатывай! Я не твоя домработница.
Алексей замер с открытым ртом:
— Ты что это придумала?
Но Екатерина уже шла в спальню. Достала заранее приготовленную сумку, сложила вещи Насти.
— Куда это ты собралась? — Алексей появился в дверях. — Совсем с ума сошла?
— Нет, как раз наоборот — пришла в себя, — спокойно ответила Екатерина. — Я больше так не могу и не хочу.
— Да, что не так-то? Живем как все…
— Как все? — Екатерина горько усмехнулась. — Все так живут? В одиночестве вдвоем?
— Какое одиночество? Я же рядом.
— Рядом? — Екатерина застегнула сумку. — Ты уже давно не рядом, Леша. Ты сам по себе, а я… я просто обслуживающий персонал.
Екатерина прошла в детскую, осторожно подняла сонную Настю. Девочка обняла маму за шею, не просыпаясь.
— Стой! — Алексей загородил дорогу. — Ты не можешь просто так уйти. У нас семья, ребенок…
— Семья? — Екатерина покачала головой. — Мы давно перестали ей быть. О ребенке он вдруг вспомнил?
Алексей попытался удержать ее за руку, но Екатерина мягко высвободилась:
— Не надо. Я все решила.
Маленькая съемная комната встретила их тишиной и прохладой. Екатерина уложила Настю на диван, укрыла одеялом. Села рядом, глядя на спящую дочь. На душе было одновременно тяжело и легко. Соседка по квартире лет пятидесяти предложила чай. После разговора она поняла, что делает все правильно.
Телефон начал разрываться от звонков уже через час. Алексей то угрожал, то умолял вернуться.
— Я все исправлю, — говорил он. — Обещаю, все будет по-другому.
— Нет, Леша, — тихо отвечала Екатерина. — Ты не исправишь. Потому что ты даже не понимаешь, что нужно исправлять.
Дни складывались в недели. Екатерина постепенно обживалась на новом месте. Соседка за небольшую плату помогала с ребенком. Настя быстро привыкла к новому садику, нашла друзей. По вечерам они вместе читали книжки, рисовали, готовили ужин.
— Мама, а почему мы уехали от папы? — спросила как-то Настя.
Екатерина обняла дочку:
— Потому что иногда людям нужно жить отдельно, чтобы стать счастливее.
— А мы сейчас счастливее?
Екатерина задумалась. Вспомнила, как впервые за долгое время начала улыбаться по утрам. Перестала ощущать постоянную усталость и раздражение.
— Да, малышка.
Алексей продолжал звонить, но все реже. Однажды пришел на работу к жене, принес огромного плюшевого медведя и цветы.
— Давай попробуем снова, — просил он. — Я все понял. Буду помогать, обещаю.
— Поздно, Леша, — покачала головой Екатерина. — Я больше не верю обещаниям.
Ребенок подрос. Постепенно Екатерина начала замечать, как много времени и сил у нее освободилось. Записалась на курсы, о которых давно мечтала. Стала чаще встречаться с подругами. А главное — научилась слышать себя, свои желания и потребности.
Теперь, засыпая маленькой съемной квартире, Екатерина больше не была одинокой. Она наконец-то была собой — не чьей-то женой, домработницей или обслугой, а просто собой. И эта свобода стоила всех страхов и сомнений.
