«Что в России не разрешено, то запрещено», — такой тезис провозгласил министерский чиновник, один из героев фильма «Первая встреча, последняя встреча» (1988). Эта картина стала некоторой неожиданностью и сюрпризом для аудитории хотя бы потому, что при её просмотре нельзя догадаться, кто же режиссёр. Потому что для режиссёра и жанр, и стилистика были экспериментом (как оказалось, удачным), ранее он никогда не имел дела с подобным направлением. А снял детективную историю с лёгким мистическим и политическим налётом, развернувшуюся накануне Первой мировой, Виталий Мельников, мастер психологических драм и мелодрам, чьи работы заслуженно входят в золотой фонд советского кино. И после просмотра «Первой встречи, последней встречи» нельзя не восхититься разносторонностью и широтой талантов Виталия Мельникова.
Хочу отметить, что когда смотрела фильм, меня не покидало ощущение, что в такую атмосферу я уже погружалась. Чуть позже выяснилось, что эти ощущения обоснованы. Дело в том, что в конце 1987 года Виталий Мельников заканчивал съёмки фильма «Первая встреча, последняя встреча». И в то же время на киностудии снимал дипломную работу выпускник Высших режиссёрских курсов Олег Тепцов, музыкант, решивший заняться кинематографом. Несмотря на неопытность, Олег Тепцов сумел так удачно перенести на экран стильный модернистский сценарий Юрия Арабова, что в итоге дипломная короткометражка разрослась и вошла уже как полнометражная лента в план творческого объединения киностудии «Ленфильм», которое возглавлял Виталий Мельников. Это был мистический триллер «Господин оформитель», который в какой-то мере и позаимствовал атмосферу, особую экспрессию, выразительность у «Первой встречи, последней встречи».
Картина Мельникова вышла на полгода раньше, так что «Господин оформитель» — это её последователь,
но я познакомилась с фильмами в обратном порядке, поэтому мне и показалось, что история Мельникова переняла стиль фильма Тепцова.
Сценарий для «Первой встречи, последней встречи» написал именитый и опытный мастер Владимир Валуцкий. С Виталием Мельниковым его связывало давнее знакомство: Валуцкий был одним из авторов сценария фильма «Начальник Чукотки» (1967), с которым Мельников блестяще дебютировал в большом кино. А главную роль там сыграл Михаил Кононов, для которого лента тоже стала прорывом. В «Первой встрече, последней встрече» Михаил Кононов тоже появился, пусть и в роли второстепенной.
Итак, перенесёмся в конец 1913 года, фактически канун Первой мировой. В Санкт-Петербурге недоучка студент-юрист Пётр Григорьевич Чухонцев решает заняться частным сыском. Частный сыск в России не запрещён, а, стало быть, разрешён — так считает сам Чухонцев (в отличии от министерского чиновника). К Чухонцеву в качестве клиента приходит чудаковатый изобретатель необычных вещиц инженер Куклин. Он считает, что
за его изобретениями охотятся, а его самого собираются убить,
и просит Петра взяться за дело. Правда, Куклин выглядит таким пугающе странным, и начинающий сыщик отказывается. Но вскоре узнаёт, что Куклина не стало. Полиция уверена, что случилось самоубийство, а вот Чухонцев теперь склонен думать, что Куклин не так уж преувеличивал опасность.
Пытаясь найти концы, сыщик знакомится с изобретателем Занзевеевым, а тот намекает на причастность к загадочной смерти Куклина некоего Шольца, владельца «Выставки механических курьёзов». Шольца интересуют непризнанные русские изобретения, которые можно использовать в военных целях.
Он их скупает якобы для выставки, а на самом деле тайно передаёт немецкому шпиону, сотруднику посольства Зигфриду Г.
Фамилия Зигфрида по сегодняшним временам запрещена цензурой, и если я напишу её полностью, то Дзен не пропустит статью. Но она весьма любопытна.
Также в сюжете появятся соблазнительная певица из варьете, не консервативный полицейский пристав и шпион в отставке Погилевич, который и подведёт Чухонцева к разгадке, но, увы, ценой собственной жизни.
Интересно, что когда шли съёмки, в журнале «Советский экран» появилась заметка о новой работе тогда уже очень знаменитого Виталия Мельникова. Фильм был представлен как сатирический трагифарс. И если с определением «трагифарс» ещё как-то можно согласиться, то сатиру увидеть сложно. Получилась нетипичная, но действительно отличная лента в нуарной эстетике, в чём-то перекликающаяся с другим нуарным детективом «Один и без оружия» (1984). Визуально в том числе.
На главную роль утвердили молодого актёра ленинградского БДТ Михаила Морозова. Он не был новичком в кино, снимался уже несколько лет, а известность приобрёл после роли в военном фильме 1985 года «Отряд» (его советую отдельно). Компанию Михаилу составили лучшие актёры страны: Борис Плотников (изобретатель Куклин), Олег Ефремов (изобретатель Занзевеев), Михаил Кононов (экс-шпион Погилевич),
Сергей Шакуров (некто Шольц. Даже в титрах он указан именно так), Юрий Богатырёв с непривычно чёрной шевелюрой (майор Зигфрид Г.), Иннокентий Смоктуновский (чиновник из министерства).
Знакомцев Чухонцева сыграли Леонид Куравлёв и Сергей Мигицко, а в роли полицейского пристава — Николай Крючков (76-летний!).
Главную женскую роль, певицы из «Колизеума» Ванды, получила польская актриса Гражина Шаполовская,
а маленькой роли её крикливой горничной — Ольга Машная.
Поскольку действие происходит в Санкт-Петербурге, съёмочной группе даже не пришлось далеко уезжать. В кадре — и самые растиражированные пейзажи Северной столицы вроде набережных и Петропавловской крепости, и укромные проходные дворы. Оператором был, кстати, Юрий Векслер, настоящий ленинградец, так что город его глазами предстал эффектным и слегка окутанным тревожным мистицизмом, как того и требовал сюжет.
Вышла «Первая встреча, последняя встреча» в марте 1988 года. К сожалению, фильм оказался вниманием обделён. Может, потому, что зритель привык к другому Виталию Мельникову, но, скорей, потому, что запрос в обществе был уже на совсем иное кино. Сегодня кто-то видит в этой ленте намёки и предсказания, ведь Пётр Чухонцев ведёт расследование накануне глобальных перемен, хотя никто из героев фильма ещё не знает, что уже скоро в Сараево прогремит выстрел, который положит начало Первой мировой войне и переделке мира. А в 1988 году, когда сняли ленту, в СССР уже шла перестройка, которая привела к серьёзным трансформациям. И тем любопытнее слова из рецензии Валентина Михалковича, опубликованной в «Спутнике кинозрителя»:
«Интерьеры, в которых происходит действие, костюмы, которые носят персонажи, для нас, сегодняшних, чуть-чуть смешны и вместе с тем трогательны, как нелепые и хрупкие цветы, о которых знаешь, что они поникнут от первых порывов холодного осеннего ветра. Забавная и хрупкая архаика начала века тоже вскорости завяла под пронзительными ветрами истории».
Через три с лишним года ветры истории сдули с карты мира СССР.
А как вы считаете, какой тезис отвечает нашей действительности? Вариант чиновника «что в России не разрешено, то запрещено» или вариант сыщика «что в России не запрещено, то разрешено»?
