На деле, Марго выбрала себе не более сильного, а …более податливого мужчину. Ага.
Задавленный Хоботов рыпается и, судя по всему, постоянно «гулял» от своей мадам – не потому, что он — «скрытый э-рo-тo-мaн», как вопила экс-жена, а …просто отдохнуть от семейного счастья и шикарной супруги.
Он и в Людочке искал не младость и красоту, а – понимание и восторг.
Хоботов – неуютен для Марго Паллны. Он не только варит часы вместо яйца и всё рушит; от него – дискомфорт иного свойства. Такое чувство, что Маргарита всю жизнь завидовала Хоботову, а посему – давила и строила.
Причём, делала это почти неосознанно, а даже инстинктивно. Полюбила за красивые слова, но развиваться не дозволила.
Под видом заботы она загнала его в рамки: сиди тихо, пиши нудные предисловия для таких же унылых Орловичей, иначе – побьют (не Орловичи, но — толпа, если будешь сочинять своё).
Мадам Хоботова имеет интеллектуальный «потолок», в который давно упёрлась. Не то, чтобы она примитивна – она круто образована, и при том — обычна. Хоботов же – умница.
Она выбрала Савву, ибо он говорит: «Fünf Minuten, Маргарита Павловна!», вытягивается по струнке и бежит выполнять её задания.
Хоботов не слушался жену – сбегал, уклонялся, лавировал, а гравёр-пролетарий готов кивать, даже, если ему скажут …принять бывшего супруга на общую территорию. «Я — что?» — пожимает могучими плечами Савва.
Женщина – решила, он – готов. Что ни предъяви — скажет свой затверженный ‘Аbgemacht!’. Хоботову это не просто не нужно – он в ужасе от мысли, что ему придётся стать «третьим» в непонятной ему социальной конструкции.
Савва же, хотя, ему тоже не особо нравится амор-а-труа, кричит свой «Натюрлих!» и бежит ловить Хоботова.
Маргарите Павловне невыносимо отпускать своего бывшего не лишь потому, что с ним было интересно потрепаться о Камоэнсе, а c Игнатьичем как-то не о чем – штихели её не увлекают.
Она – лютый собственник и не хочет, чтобы даже постаревший и полинявший муж оказался …счастлив без неё-прекрасной.
С ним – неудобство, а без него – томительный ад. Хоботов — драгоценный чемодан без ручки, что постоянно падает и ломается, мешает, задевает углами. Куда с таким? Но моё-моё!
Отсюда эти мучения, со стороны кажущиеся забавными. Но Лев Евгеньич всё равно сбежал – давно хотел. А Савва не принимает решений. Он только играет мускулами.
