— Машенька, дорогая, я тебе кофточку связала, — Валентина Петровна протянула мне аккуратно сложенный сверток. — Примерь, должна подойти.
Я развернула мягкую шерстяную вещь цвета морской волны. Красивая. И размер мой. Свекровь улыбалась, глядя как я разглядываю подарок.
— Спасибо большое, — я обняла её. — Очень красивая!
Это было через месяц после свадьбы. Тогда я думала, что мне невероятно повезло — не только с Димой, но и с его мамой.
Никаких скандалов, упреков, косых взглядов. Валентина Петровна звонила раз в неделю, интересовалась делами, давала дельные советы по хозяйству.
— Димочка так счастлив, — говорила она, накрывая на стол. — Я всегда знала, что ему нужна именно такая девушка как ты. Самостоятельная, с головой на плечах.
Дима сидел рядом, поглаживал меня по руке. Мы жили в съемной квартире, копили на свою. У меня была хорошая работа в IT-компании, у Димы — в логистике. Планировали, мечтали, строили будущее.
Первый звоночек прозвенел через три месяца.
— Маш, мама просила занять пятьдесят тысяч, — Дима сказал это между делом, доставая продукты из пакета. — У неё там ремонт затянулся.
— Конечно, — я достала телефон. — Куда переводить?
— На мою карту кинь, я ей передам.
Тогда это не показалось странным. Свекровь жила одна в старой двушке, ремонт действительно был нужен.
Через две недели она позвонила, поблагодарила, сказала что вернет как только получит премию.
Потом были «срочные лекарства» — двадцать тысяч. Сломанная стиральная машина — тридцать. Долги за коммуналку — пятнадцать. Каждый раз Дима просил с таким виноватым лицом, что отказать было невозможно. Он все свои деньги вкладывал в бизнес, так говорил.
— Понимаешь, ей стыдно у тебя напрямую просить, — объяснял он. — Гордая она.
Я понимала. И переводила. Сначала с основной карты, потом начала залезать в накопления на квартиру. Говорила себе — семья же, надо помогать.
— Маш, а ты случайно не могла бы маме помочь с покупкой холодильника? — Дима обнял меня сзади, когда я готовила ужин. — Её совсем сломался.
— Сколько нужно?
— Ну тысяч шестьдесят хотя бы.
Я обернулась. За четыре месяца я перевела его матери почти двести тысяч. Ни копейки не вернулось.
— Дим, может, съездим к ней? Посмотрим этот ремонт, поможем выбрать технику?
Он как-то странно дернулся.
— Зачем? Она сама справится. Просто деньги нужны.
В тот вечер я впервые задумалась. Но гнала мысли прочь. Это же Дима. Мой Дима. Который носит меня на руках, встречает с работы, готовит завтраки по выходным.
А Валентина Петровна продолжала звонить. Голос всё такой же ласковый, интересуется здоровьем, работой. Только теперь в конце каждого разговора обязательно звучало что-то вроде «совсем трудно стало жить на пенсию».
И я переводила. Снова и снова.
— Маш, мама в больницу попала, — Дима ворвался в квартиру, даже куртку не снял. — Сердце прихватило.
Я вскочила с дивана.
— Что? Когда? Поехали к ней!
— Нет-нет, не надо, — он замахал руками. — Её уже выписали. Но нужны деньги на обследование. Срочно.
— Сколько?
— Сто пятьдесят.
Я посмотрела на него. Пятый месяц нашего брака. Четыреста тысяч моих денег уже ушло его матери. От накоплений на квартиру осталась жалкая четверть.
— Дим, давай я сама съезжу к ней, отвезу деньги.
— Не надо её беспокоить! — почти крикнул он. — Ты что, не доверяешь мне?
— Доверяю, но…
— Тогда в чем проблема? Моей матери плохо, а ты тут устраиваешь допросы!
Я перевела деньги. Но червячок сомнения уже точил изнутри. На следующий день позвонила в ту самую «дорогую клинику», где якобы обследовалась Валентина Петровна.
Никакой информации о пациентке с такой фамилией у них не было.
Вечером Дима вернулся в прекрасном настроении. Новые часы на руке. Дорогие.
— Откуда? — спросила я.
— Премию дали, нужно показывать клиентам, что я при деньгах, это для бизнеса — он чмокнул меня в щеку. — Кстати, мама звонила, благодарит за помощь. Уже лучше себя чувствует.
Я промолчала. Но начала присматриваться. Новая одежда у Димы появлялась регулярно.
Телефон он стал прятать, переворачивать экраном вниз. На выходных уезжал «к матери помочь по хозяйству», возвращался подвыпившим.
А запросы продолжались. Сломанные трубы — восемьдесят тысяч. Штраф за неуплату кредита — сто двадцать. Операция соседке — семьдесят. Каждый раз история была душераздирающей, каждый раз — срочно.
— Я больше не могу, — сказала я после очередной просьбы. — У меня почти ничего не осталось.
— Ты хочешь сказать, что моя мать тебе не семья? — Дима смотрел с таким презрением, будто я предложила выкинуть старушку на улицу.
— Я хочу сказать, что за полгода перевела ей больше полумиллиона. Может, хватит?
— Жадная ты, — он покачал головой. — А я думал, ты другая.
В тот вечер он ушел «подышать воздухом» и вернулся под утро. От него пахло чужими духами.
Утром позвонила Валентина Петровна.
— Машенька, солнышко, — голос сладкий, как патока. — Димочка сказал, ты расстроилась из-за денег. Не переживай, милая, я все верну. Вот только получу выплаты.
— Валентина Петровна, может, встретимся? Поговорим?
— Ой, да что ты, зачем? Я сейчас вся в делах. Слушай, Маш, тут такое дело… Мне позвонили из банка, говорят, что если не погашу просрочку по кредиту прямо сегодня, квартиру отберут.
Димочка на работе, не дозвониться. Ты не могла бы…
Я положила трубку. Сердце колотилось где-то в горле. Набрала подругу.
— Лен, помнишь, ты предлагала своего знакомого детектива? Дай контакт.
Через три дня я знала правду. Валентина Петровна прекрасно жила в той же квартире без всякого ремонта.
Более того — последние три месяца отдыхала в Турции. Фотографии из соцсетей её подруги не врали — загорелая свекровь с коктейлем у бассейна.
А Дима… У Димы была другая семья в соседнем районе. Жена, ребенок. И долги. Большие долги. Я отправила фото Свекрови, показать, что я всё знаю.
Я сидела за кухонным столом, разглядывая распечатки, когда вернулся муж. Увидел бумаги, побледнел.
— Маш, я все объясню…
— Не надо, — я встала. — Вещи собраны, вон там, у двери.
Внезапно дверь распахнулась. Валентина Петровна влетела, как фурия. Видимо, Дима успел позвонить.
— Сейчас же возьми телефон и переведи мне все деньги! — заорала она. — Все, что у тебя осталось! Ты нам должна за то, что мой сын на тебе женился!
Я рассмеялась. Честно, не смогла сдержаться. Валентина Петровна застыла с открытым ртом.
— Должна? — я покачала головой. — За что? За то, что ваш сын женился на мне, чтобы доить как дойную корову?
— Как ты смеешь! — взвизгнула она. — Димочка…
— Димочка женат уже был, — я подняла распечатку. — Вот его настоящая жена, Оксана. А вот их дочка, Катя. Три годика. Милая девочка.
Дима попытался вырвать бумаги, но я отступила.
— А вот ваши фотографии из Турции, Валентина Петровна. Отель пять звезд, всё включено. Тяжело на пенсию, да? Особенно когда лекарства дорогие и ремонт.
— Ты… ты следила за мной? — свекровь из красной стала белой.
— Я наняла детектива. Знаете, что он ещё выяснил? Вы с сыночком уже третий раз проворачиваете эту схему. Две девушки до меня. Одна даже кредиты на Диму набрала.
— Маш, послушай… — Дима попытался взять меня за руку, но я отдернула её. — Мы правда полюбили друг друга. Да, сначала был план, но потом…
— Потом что? Потом ты продолжал врать и тянуть деньги? Изображать любящего мужа, пока бегал к настоящей семье?
— Я уйду от неё навсегда! — выпалил он. — Мы будем вместе!
— Нет, — я взяла сумку. — Не будем. И знаете что? Спасибо вам.
— За что? — Валентина Петровна смотрела как на сумасшедшую.
— За науку. Шестьсот тысяч — не такая уж большая цена за понимание того, как выглядят профессиональные мошенники. Теперь я точно знаю, на что обращать внимание.
— Ты не уйдешь! — заорала свекровь. — Мы тебя по судам затаскаем! Ты подписывала брачный договор!
Я остановилась у двери.
— Не подписывала. Дима сказал, что это оскорбит его чувства, помните? А насчет судов… Пожалуйста.
У меня есть все переписки, где вы просите деньги «в долг». Все обещания вернуть. Даже расписка есть на первые пятьдесят тысяч.
— Димка, сделай что-нибудь! — Валентина Петровна трясла сына за плечи.
Но Дима молчал. Он понимал, что игра окончена.
Я вышла из квартиры, спустилась по лестнице. Внизу ждало такси. Садясь в машину, услышала, как сверху доносятся крики. Валентина Петровна выясняла отношения с сыном.
— Куда едем? — спросил водитель.
— В аэропорт, — я достала телефон, купленный специально для этого дня. — Меня ждет новая работа в другом городе.
За неделю до разоблачения я нашла отличную вакансию в Питере. Зарплата в два раза выше, служебная квартира, карьерные перспективы. Собеседования проходила тайком, договор подписала вчера.
Телефон завибрировал. Дима. Потом Валентина Петровна. Я заблокировала оба номера.
В аэропорту купила кофе, села у окна. Самолет улетал через два часа. Новая жизнь начиналась через два часа.
Знаете, что самое смешное? Я действительно любила Диму.
Первые месяцы точно. Может, он тоже испытывал что-то похожее. Но любовь, построенная на лжи, обречена. Как и семья, где один использует другого.
Мама всегда говорила — учись на чужих ошибках. Я училась на своих. Дорого, больно, но эффективно.
В Питере меня встретила коллега Ира. Веселая, открытая, с россыпью веснушек.
— Квартира рядом с офисом, — тараторила она по дороге. — Район хороший, магазины близко. Ой, а у нас завтра корпоратив, познакомишься со всеми!
Я улыбнулась. Впервые за полгода улыбка была настоящей.
Через месяц пришло письмо от Димы. Длинное, слезливое, с обещаниями измениться. Удалила не читая.
Через три месяца позвонила Оксана, его бывшая жена.
Поблагодарила. Оказывается, детектив передал ей копии всех документов.
— Знаешь, — сказала она в конце разговора. — Я тоже велась на его сказки годами. Спасибо, что открыла глаза. Мы развелись, но спустя два года опять сошлись ради ребенка, хотели опять свадьбу сыграть, а он уже был женат, я не знала.
Через полгода я встретила Андрея. Программиста, любителя горных лыж и честного человека. Он никогда не просил денег в долг. Зато предложил вместе копить на длительное путешествие.
Мы копим до сих пор. И я точно знаю, на что идет каждый рубль.
