Зоя Тимофеевна услышала, как хлопнула входная дверь, и тут же закрыла фотоальбом. С трудом поднялась с кровати, подошла к своему шкафу и спрятала толстую книгу с фотографиями в глубину одной из полок, на которой хранилось постельное белье.
Прислушалась к звукам из комнаты, поняла, что Света вернулась домой не одна.
— Не стесняйся, проходи, — громко заявила девушка своему гостю или гостье, — падай на диван, я сейчас телек включу, будем шоу смотреть. Вчера вторая серия нового сезона вышла, будем смотреть.
— А есть что сожрать? — послышался мужской голос, и Зоя Тимофеевна напряженно прислушалась к разговору. — А-то я с утра не ел ничего, только сосиску в тесте в школе заточил.
— Не знаю, — отозвалась Света, — посмотрю, что бабка наготовила. Но ты особо на вкуснятину не рассчитывай, старуха моя готовит отвратительно.
— Я так есть хочу, что могу и слона сейчас схомячить, — хохотнул в ответ мужской голос.
Зоя Тимофеевна не решалась выйти из своей комнаты. Пока она находилась у себя на территории, все вокруг казалось безопасным и комфортным. Встречаться с внучкой, вновь видеть ее осуждающий взгляд и слушать упреки в свой адрес, Зое Тимофеевне не хотелось.
Вместе со Светой они жили уже почти полгода. Шесть месяцев назад в квартире Зои Тимофеевны зазвонил телефон. Она, как ни в чем не бывало, сняла трубку, а оттуда услышала странные звуки. Были они похожи то ли на всхлипывания, то ли на сопение.
— Алло! Вас не слышно! — прокричала в трубку обеспокоенная Зоя Тимофеевна. Она еще не до конца понимала, кто именно ей звонил, но сердце уже сжалось в тревоге.
— Это квартира Трифоновых? — послышался на другом конце слабый женский голос.
— Да, — Зоя Тимофеевна взволнованно сжала в руке трубку, — кто это?
Снова раздались всхлипы, переросшие в рыдания.
— Алло, говорите же! — в нетерпении выкрикнула пожилая женщина и даже подула в телефонную трубку, словно это могло улучшить слышимость.
— Это Света, — ответил женский голос, — дочка… В общем, ребенок вашей дочери.
Все внутри у Зои Тимофеевны опустилось. Казалось, что даже сердце на несколько мгновений перестало биться, а в голове пролетали самые разные мысли: мошенники, чья-то злая шутка или это и в самом деле ее родная внучка?
— Света? — переспросила Зоя Тимофеевна. — А где мама? Почему мне звонишь ты?
Повисла пауза, и пожилой женщине стало совсем тошно. Что же это за издевательство? Сколько раз она слышала истории о том, как старикам звонили якобы родственники и, рыдая в трубку и нагнетая панику, требовали денег. Возможно, это был тот самый случай, только вот все равно сердце было не на месте.
— Потому что мамы больше нет, — ответил ей голос невидимой собеседницы, — врач мне только что об этом сообщил.
Зоя Тимофеевна замотала головой. Нет, быть такого не могло, это точно мошенники! С дочерью Оксаной Зоя Тимофеевна не виделась больше пятнадцати лет, а в последний раз молодая женщина выглядела здоровой и полной сил. Верить в то, что с Оксаной могло случиться непоправимое, Зоя Тимофеевна отказывалась до последнего.
— И что? — задала она вопрос, предугадывая дальнейшее развитие событий. — Денег вам нужно? Сколько?
— Причем тут деньги? — всхлипнула девушка на другом конце. — Мамы нет. Вашей дочери больше нет! Вы слышите меня?
— Почему же ее нет? — Зоя Тимофеевна все еще надеялась на то, что говорит не с родной внучкой, а слова про Оксану – неправда.
— Авария, — ответила Света, — у меня никого не осталось. Мне некуда пойти. Я никому не нужна.
«Я тоже», — мелькнула в голове у Зои Тимофеевны странная и кажущаяся неуместной мысль.
На следующий день она уже была в Москве. Там, в съемной квартире на улице Садовой Зоя Тимофеевна впервые встретилась со своей единственной внучкой.
Все происходящее казалось сном и мало походило на реальность. Оксаны и в самом деле больше не было: случилось несчастье, и ее единственная дочь Света осталась без попечительства родителей.
— Или меня заберут в детский дом, или я останусь с вами, — сказала девушка, с вызовом глядя Зое Тимофеевне в лицо.
Разумеется, бабушка забрала внучку к себе. Несмотря на непростые отношения с дочерью, на все, что было между ними и осталось в прошлом, Света не была виновата в том, что между ее матерью и бабушкой не все было гладко.
— Зачем тебе это ярмо на шее? —поинтересовалась у Зои Тимофеевны ее приятельница. — Девчонка в переходном возрасте, привыкла к Москве и большим деньгам, что ты ей дать можешь?
— Для начала – крышу над головой, — уверенно ответила Зоя Тимофеевна, — в конце концов, Света не виновата в том, что между ее матерью и мной все было так сложно.
— Сложно? — хмыкнула в трубку подруга. — Там другое слово подобрать нужно. А ты не думаешь о том, что внучка тебя ненавидит точно также, как и твоя Оксанка в свое время?
— Пока я не об этом думаю, — ответила Зоя Тимофеевна, — у меня других дел по горло.
Уезжать из Москвы пятнадцатилетняя Света не хотела, но пришлось. Других родственников у девушки не было, Оксана находилась в разводе со своим супругом, а тот не являлся биологическим отцом девочки.
Не раздумывая и не сомневаясь ни в чем, Зоя Тимофеевна забрала Свету к себе в провинцию. Привезла, поселила в отдельной комнате, постаралась сделать жизнь внучки комфортной и более или менее привычной.
— Что тебе мама готовила? — поинтересовалась Зоя Тимофеевна на следующий день после того, как Света приехала в ее дом. — Я могу приготовить что-нибудь такое же…
— Не нужно, — отрезала девушка, — у тебя все равно не получится. Да и не готовила мама особенно много, она работала, а я питалась из доставок.
Зоя Тимофеевна замолчала. Сварила кашу на завтрак, суп – на обед, плов приготовила на ужин. Вернулась домой после работы и обнаружила, что ничего из приготовленного ею не было тронуто.
Тогда еще отношения со Светой были нейтральными. Со временем же стало ясно, что не таким простым ребенком была внучка Зои Тимофеевны. Обозленная на бабушку, винившая ее в неудачах собственной матери, девушка при каждом разговоре с Зоей Тимофеевной пыталась ее уколоть и обидеть.
— Не старайся быть хорошей для меня, — в конце концов заявила внучка, — все равно я тебя никогда не полюблю. Даже пытаться не буду. Исполнится мне восемнадцать, я сразу же от тебя съеду.
Зоя Тимофеевна с обидой посмотрела на Свету:
— Что же такого плохого я тебе сделала?
Внучка сверкнула ярко-голубыми глазами и с вызовом посмотрела на бабушку:
— Начнем с того, что мне ты не сделала ничего хорошего. Мама мне все о тебе рассказала: о том, как ты выгнала ее беременной, как запретила ей появляться на пороге своего дома, как из жизни своей выкинула как ненужного котенка. С животными люди лучше поступают, чем ты с родной дочерью!
Зоя Тимофеевна хотела возразить, а потом передумала. Для чего что-то доказывать человеку, столь категорично настроенному против нее?
Оксана в свое время рассказала дочери свою версию событий, и Света на протяжении пятнадцати лет жила в твердой уверенности в том, что мать была права. Какими бы ни были отношения между Зоей и Оксаной, на психике пятнадцатилетнего ребенка это не должно было отразиться.
— Я же говорила тебе! — убеждала Зою Тимофеевну ее подруга. — Что не получится у тебя с внучкой жить в мире и согласии! Она тебе еще покажет, кто тут главный. Будет таскаться, потом деньги начнет у тебя отбирать, а дальше вообще ад будет. Помяни мое слово!
Ада Зое Тимофеевне не хотелось. Ей было почти семьдесят лет, а в таком возрасте нужны были только здоровье и покой. Живя в одиночестве, Зоя Тимофеевна хоть и не особенно радовалась тому, что осталась одна, но, с другой стороны, был у нее налажен быт, прошлое почти забылось, а сил и здоровья еще хватало.
С появлением в ее жизни внучки все переменилось. Света хоть и ходила в школу, но училась без особого желания и стремлений.
Повторяла постоянно, что ей в тягость жить с бабкой, которая сжила со свету ее мать, а Зоя Тимофеевна с каждым днем все больше и больше убеждала себя в том, что так и было на самом деле. Если бы она чуть больше пятнадцати лет назад поступила иначе, сейчас бы не пришлось конфликтовать с внучкой и молчать, стискивая зубы.
Последней каплей стало то, что Света начала водить домой своих друзей. Делала она это целенаправленно, чтобы причинить бабушке как можно больше неудобств и пошатнуть ее здоровье.
— Зачем ты устраиваешь из квартиры притон? — спрашивала Зоя Тимофеевна у Светы, а та только пожимала плечами.
— Ты знать не знаешь о том, что такое притон. Я просто приглашаю друзей, мы веселимся. А что в этом такого? Денег на клубы ты мне не даешь, а я тоже хочу тусоваться и наслаждаться жизнью. Или что? Ты матери нормально жить не дала, и мне хочешь все обломать?
Потом, помимо девушек, в квартире Зои Тимофеевны появились молодые люди. Они пили пиво, курили прямо в гостиной, разбрасывали повсюду мусор и громко слушали музыку. Матерились так, что у Зои Тимофеевны волосы дыбом на голове поднимались, но она терпела и жила в ожидании того, что ее внучка одумается.
— Все, хватит! — утром после очередной вечеринки в ее квартире Зоя Тимофеевна решила, что терпеть такое отношение к себе больше не станет. — Или ты перестаешь водить сюда своих друзей, берешься за ум и начинаешь нормально учиться…
— Или что? — выкрикнула ей в лицо Света. — Выгонишь меня из дома, как когда-то ты выгнала мою мать? Сможешь после этого нормально жить и чувствовать себя? Правильно мама говорила, что ты – змея подколодная, которая в любой момент может ужалить, даже не задумываясь о том, что делает больно родному человеку!
— Твоя мать так говорила? — переспросила Зоя Тимофеевна, а сама почувствовала, как заныла левая часть груди. — Что я сделала больно родному человеку? Я, а не она?
— Ты! — Света стиснула зубы. — Ты выгнала ее беременной, отправила восвояси только потому, что мама не поступила так, как захотелось тебе! Да, все в жизни совершают ошибки, но ведь нужно уметь прощать и принимать близких!
В глазах у Зои Тимофеевны потемнело. Очнулась она в больнице, а рядом – все та же подруга, которая поддерживала Зою на протяжении многих лет. никого ближе у Зои Тимофеевны не было, только Ольга и осталась.
— Как ты? — заботливо спросила она и поправила Зое одеяло. — Врачи сказали, что опасность миновала.
— Жива, как видишь, — усмехнулась Зоя Тимофеевна, — только не уверена в том, что это кому-то нужно.
Ольга улыбнулась:
— Не преувеличивай. Там твоя внучка в коридоре отирается.
Сердце Зои Тимофеевны привычно сжалось. Так было всегда, когда речь заходила о чем-то неприятном. Видеть Свету и разговаривать с ней не хотелось.
— Зачем? Что она тут делает? — спросила Зоя Тимофеевна. — Ждет, когда я отойду в мир иной, и ей квартиру оставлю?
Ольга покачала головой:
— Зоя, ты прости меня… Я рассказала всю правду твоей внучке. Хватит этих скелетов в шкафу хранить. Оксанки все равно уже нет, Димы тоже, а вы со Светой есть, и вам еще вместе жить.
Зоя Тимофеевна ахнула и поднесла пальцы к губам:
— Зачем, Оля? Не нужно было Свете рассказывать о матери. Да и не поверит она.
— Тебе, может быть, и не поверила бы. Подумала бы о том, что ты пытаешься себя выгородить и обелить. А мне нет смысла врать. Пусть девчонка знает все о своей матери и о том, как она с тобой поступила.
Дверь в палату медленно приоткрылась, и в проеме показалось лицо Светы. Ольга тут же поднялась с края больничной койки и, многозначительно глянув на подругу, покинула палату.
Света медленно приблизилась к бабушке, остановилась около нее, опустила глаза.
— Почему ты молчала? — наконец спросила внучка. — Могла бы рассказать мне правду о матери.
Зоя Тимофеевна посмотрела в голубые глаза внучки и вспомнила о нем. Как же Света была похожа на своего отца! Такие же глаза, подбородок, даже волосы темные и жесткие, какие были у Димы.
— Я хотела, чтобы мама оставалась для тебя самой лучшей, — ответила Зоя Тимофеевна, — я для своей дочери такой остаться не смогла. Знаешь, как сильно я виню себя в том, что тогда не смогла понять Оксану? Может быть, останься она со мной, не случилось бы с ней этого несчастья, да и с тобой у нас все было бы иначе.
Воспоминания начали возникать в памяти одно за другим. Зое было уже за пятьдесят, когда она встретила Дмитрия. Не надеялась на то, что сможет наладить свою личную жизнь, разведясь с бывшим мужем, а тут он… Красивый, умный, молодой. Дмитрий был моложе Зои на двадцать лет, но это не помешало ей влюбиться в него словно девчонке.
— Давай поженимся, — предложил он, а Зоя только рассмеялась.
— Зачем тебе это? Тебе тридцать четыре года, мне пятьдесят два, что люди скажут? Да и дочь у меня непростая. Оксанка тот еще фрукт, дерзкая, самовлюбленная, нагловатая. Веревки из меня вьет, и тебя будет гнуть.
— Я ее воспитаю, — возразил Дмитрий, — тяжело тебе без мужика рядом.
Это было правдой. Привыкшая к самостоятельности и независимости, Зоя наконец расслабилась и позволила себе плыть по течению. Они с Дмитрием поженились, не обращая внимания на осуждающие взгляды и разговоры у них за спиной.
— Возомнила себя молодухой! — фыркала дочь Оксана. — Да он сбежит от тебя к молодой и красивой, ты даже опомниться не успеешь!
— Пусть так, — ответила Зоя, — зато у меня в памяти останутся несколько счастливых лет.
Она говорила так, а сама до последнего надеялась на чудо. Бывают ведь истории с красивым концом, так почему же их история с Димой не должна попасть в их число?
Не попала. О том, что у ее двадцатилетней дочери роман с ее мужем Зоя Тимофеевна узнала спустя полгода после того, как начались эти тайные отношения. Оксана уже была беременна, а Дима пообещал на ней жениться.
Ни дочь, ни бывший муж не извинились перед Зоей. Поспешно собрали свои вещи и сбежали из ее дома, толком не объяснившись с ней. А через пару месяцев Оксана появилась на пороге дома матери и, размазывая по щекам слезы, сообщила о том, что Димы больше нет.
Несчастный случай на строительной площадке унес жизнь будущего отца Оксаниного ребенка, а она не придумала ничего лучшего, кроме как явиться к матери с просьбой о помощи.
— Извини, но мне нечем тебе помочь, — сухо ответила Зоя Тимофеевна, — живи своей жизнью. Не я ложилась в постель с чужим мужем, и не я разрушала жизнь близкого человека.
— Но мне нужна твоя помощь! — рыдала Оксана.
Зоя Тимофеевна вручила дочери деньги, скопленные ею за несколько лет, а потом закрыла перед ней дверь и постаралась забыть о ее существовании. Внутри все болело от горечи и обиды, а больше всего было обидно из-за того, что ее предала дочь.
Свете Оксана рассказала свою версию событий, и девушка верила матери и ненавидела свою бабушку. Кто знает, сколько бы еще времени продлилась эта холодная война на расстоянии, если бы не авария.
— Теперь ты знаешь правду, — сказала Зоя Тимофеевна Свете, — и тебе решать, как с ней жить.
Внучка кивнула, а потом осторожно положила свою ладонь на руку бабушки:
— Я решила. Останусь с тобой и больше не буду вести себя как последняя дрянь. Мне и самой это не нравилось, просто злилась на тебя.
— А теперь не злишься? — усмехнувшись, спросила Зоя Тимофеевна.
— На тебя – нет, — ответила Света, — злюсь на себя. Но я постараюсь от этого чувства избавиться. Ты ведь смогла.
Зоя Тимофеевна улыбнулась внучке и погладила ее руку в ответ. Да, она смогла избавиться от ненависти и злости к своей дочери. Даст бог, и у Светы все получится. По крайней мере, первый шаг на этом пути уже сделан.
