— Привет, Нин. А мы тут мимо шли, решили зайти. Уже, смотрю, празднуете?
— Празднуем, Павел Михайлович. Только у нас в этом году каждый со своей едой, так что если вдруг хотите присоединиться – захватите себе из дома оливье или чего-нибудь такого.
— Ничего себе у вас порядки. С чего это вдруг такое разделение?
— Черт, два года в родном городе не была – и уже ни одной улицы не узнать.
Понастроили, понадизайнили, — ворчала, зевая, Нина, пока Лена вела машину по знакомым и вроде бы даже никак не изменившимся улицам.
Ну да это понятно – для нее самой окружение менялось постепенно, и все эти перемены произошли незаметно.
А вот для Нины все вокруг казалось новым и наверняка даже каким-то чужим. Так что долю ворчания ей можно простить.
А если учесть перелет эконом-классом и доставшегося в соседи говорливого парня, всю дорогу пытающегося подкатить, то можно даже Нине почетную грамоту дать за железную силу воли и то, что она до сих пор не сорвалась на нецензурную брань, а просто ворчит себе потихоньку.
— Кстати, что там у тебя с планами на новый год? Может, на родительскую дачу заедем? Позовем кого, потусим.
— Ой, не надо, — не будь Лена за рулем – она бы руками замахала. – Тут на прошлый новый год такое «празднование» приключилось, что до сих пор вспоминаю со страхом.
— Это что же там такого приключилось? И, кстати, почему ты мне ничего не рассказала?
— Да ничего особенного, — заюлила было Лена.
Но Нина уже подобралась, складывая руки на груди и тихо, но отчетливо произнесла:
— Ленка, а ну колись, давай, кто что такого начудил.
Лена вздохнула и предложила.
— Давай дома, а? Сейчас бы за дорогой следить, а не о прошлом судачить.
— Ну как скажешь, — Нина снова откинулась на спинку кресла и принялась таращиться за окно.
Периодически высказывая опять что-то вроде «понастроили, понаделали, города теперь вообще не узнать».
К разговору о событиях прошлого нового года в итоге вернулись только за ужином.
Нина разложила по тарелкам приготовленный по случаю визита сестры праздничный салат, глубоко вздохнула, а потом принялась выкладывать, как на духу:
— Мы с Левой хотели в прошлом году отпраздновать на родительской даче.
— Так, — Нина кивнула. Лева – это их двоюродный брат, который, по сути, воспринимался как родной.
Потому что и в детстве чуть ли не жил у них, и во взрослом возрасте общение с сестрами поддерживал и где советом, а где делом помогал.
— Он собирался взять свою девушку, Вику, еще пару человек. Ну и я со своей стороны двух подруг позвать.
Родителям обо всем сказали, договорились, ключи попросили. А потом приезжаем праздник себе организовывать – а там табор.
— Что, прямо настоящий?
— Да нет. Тетя Маша с дядей Женей, потом мамина коллега бывшая зашла со своими детьми и вышла только второго числа, еще и соседи нагрянули «составить компанию», а в итоге – слопали весь шашлык и ушли.
— Мне уже нравится все, тобой рассказанное, — вздохнула Нина.
Спрашивать о том, как сестра позволила подобному случиться, было лишним. В их тандеме вся наглость, напористость и способность ставить других людей на место досталась Нине, а вот Лену природа в этом плане обделила.
— Ну, неудобно же было как-то их не пускать, люди в гости пришли, — промямлила Лена, глядя в пол. – И уже в этом году спрашивали, будем ли мы отмечать и если да – то получится ли «вместе посидеть».
— Дай угадаю – спрашивали не те люди, которые изначально договаривались о своем присутствии и еду на себе перли, а вот эти вот все мимокрокодилы, превратившие чужую дачу в проходной двор, да?
— Ой, про проходной двор ты правду сказала, мы с Левой и Викой потом после праздников намаялись с уборкой. Еще повезло, что дети ничего не разбили.
— Ох, Ленка-Ленка… Плевать, будем праздновать на даче, созывай народ, может кого из старой компании еще пригласим.
А от халявщиков тебя хамка-сестра защитит, как и обычно, — фыркнула Нина.
Лена тут же написала брату, узнать, захотят ли они с Викторией составить им компанию. Ну и заодно – подтянула их с Ниной общих друзей, в благонадежности и адекватности которых была уверена.
Если в гости придут только те, кого пригласили… Само собой разумеется, что только списком приглашенных дело не ограничилось.
Вечером тридцать первого числа народ как раз собрался в гостиной большого загородного дома и спорил о том, чем лучше заняться: посмотреть фильмы или сыграть в какую-нибудь настолку.
Список увлечений у всей компании был примерно одинаковым, но выбрать сейчас предпочтительное занятие было практически невозможно. В разгар спора раздалась трель дверного звонка.
— Я открою, — промурлыкала Нина.
И, поправив машинально прическу, подошла к входной двери. Глянула в глазок. Мелькнула мысль просто не открыть, но визитеры явно не поймут намека и продолжат дальше трезвонить и мешать, мешать и трезвонить.
— Привет, Ниночка! А мы мимо гуляли, смотрю – свет горит. Уже празднуете? – та самая коллега матери стояла на пороге, держа за руки своих двоих детей.
Мальчишки, казалось, готовы были сей же момент прошмыгнуть в дом и устроить там погром, как случилось в прошлый раз.
Вот только на этот раз при входе в дом было препятствие в виде Нины, которая пускать кого-либо в их уютную тусовку не собиралась.
— Да, собрались с друзьями, своей компанией, — намека тетка не услышала, поскольку продолжила стоять на пороге.
Нина тоже не двинулась с места. Еще сорок секунд спустя, когда гляделки затянулись, она уточнила у женщины на всякий случай.
– Вы что-то еще хотели?
— Нет, я просто шла мимо…
«Вот и иди мимо, куда шла», — это Нина произнесла пока что лишь в своих мыслях.
— Ну, счастливого нового года вам тогда, пойду я, — она закрыла дверь перед самым носом у женщины, насладившись ошарашенным выражением чужого лица.
Насладиться своим триумфом не получилось – уже через пятнадцать минут, в разгар спора о том, какие фильмы смотреть (все-таки решили, что будут кино смотреть, а не в настолки играть), дверной звонок снова дал о себе знать.
«На том же месте в тот же час», — мелькнуло в мыслях у Нины.
На пороге стояли тетя Маша с дядей Женей.
— О, племянница, привет, сколько лет, сколько зим… А мы вот, на праздник заглянули.
— А кто вас звал?
С этими можно не церемониться. Уже не раз напарывались на Нинины «ответки» — и все равно как с гуся вода.
— Вот так и знала, что раз Нина приехала – никакого праздника не будет. — Вот скажи, почему ты такая неласковая с родней? – попыталась воззвать к Нининой совести тетя Маша.
Не подозревая, что эта самая совесть ум..ерла при родах, за что Нина была ей очень благодарна.
Была бы она с совестью, как Ленка – сто пудов пришлось бы пригласить навязчивых родственников в дом, угостить их на халяву, естественно, разрешить сгрести с собой все самое вкусное типа бутербродов с икрой и сырокопченой колбасы…
Хорошо все-таки быть без совести.
— Ласковая родня может устроить праздник у себя. И я с удовольствием на него ласково приду.
В отличие от некоторых, еще и на еду и градусы скинусь.
Так, эти ушли… Кто там еще остался? А, ну да, конечно, соседи, куда же без них…
Тоже семья, муж и жена – одна сатана, еще три сатаны поменьше идут с ними в комплекте.
Вот Новый Год же семейный праздник, сидели бы семьей, встречали, нет же, надо весело и дружно влезть к чужим, фактически, людям.
— Привет, Нин. А мы тут мимо шли, решили зайти. Уже, смотрю, празднуете?
— Празднуем, Павел Михайлович. Только у нас в этом году каждый со своей едой, так что если вдруг хотите присоединиться – захватите себе из дома оливье или чего-нибудь такого.
— Ничего себе у вас порядки. С чего это вдруг такое разделение?
— Да в прошлый раз накрыли стол на всех, как принято, а какие-то с…коты весь шашлык слопали, другим ничего не оставив.
Видимо, глаза залили и мозги вместе с совестью уснули. Ребятам обидно стало, да и Ленке тоже, так что в этом году каждый сам себе закуски принес, чтобы никто ничего не украл.
Что интересно, никто из семейства даже не покраснел. Хотя дети могли быть и ни при чем, а вот взрослые явно были «в теме». Но ничем себя не выдали.
— Ладно, мы тогда в другой раз зайдем, не будем мешаться… – вспомнил о вежливости Павел Михайлович.
Нина широко улыбнулась, вежливо попрощалась и закрыла дверь перед лицами и этих незваных гостей.
— Все? Или еще кого-то ждать? – уточнила она у Лены.
Сестра, смотревшая, как и всегда, на старшую с полными обожания глазами, отрицательно покачала головой.
— В прошлый раз только они были. Нина, а ты на старый новый год еще в городе будешь? Очень уж хочется нормально отпраздновать, без всяких этих…
— Да я вообще-то как бы насовсем вернулась. На работе на удаленку перевели, и смысл мне теперь в Москве квартиру снимать, когда на эти же деньги можно в родном городе жить припеваючи и не выбрасывать рублики на оплату квадратных метров?
— И ты молчала! – ахнула Ленка.
— Ну, поважней были дела. Я тут оберегом на входных дверях работала, если ты не заметила.
— Скажи, Нин, а можно тебя пригласить к нам на Рождество? – уточнил Лева. – А то мы с Викой его отмечаем, хотим это сделать третий год в узком кругу, но каждый раз шестого числа паломничество в нашу квартиру начинается.
А мы тебя индейкой по семейному Викиному рецепту угостим.
— Вот как же тебе отказать, если ты сразу с козырей заходишь, — вздохнула Нина.
— Ура! У нас будет нормальное Рождество! – хлопнула в ладоши Вика.
— Давайте сначала новый год встретим? – предложила Лена.
— Да, точно. Ну, всех с наступающим. Мы определились уже, что все-таки будем смотреть?
Нина бы с удовольствием поучаствовала в дебатах о выборе фильма, но тут уж приходилось выбирать.
И выбрала она спокойствие своей семьи и друзей.
А фильм… Ну что же, даже если остальные выбрали что-то не особо ею любимое – с этим она сможет смириться.
Совести у нее не было, конечно, но на компромисс при необходимости женщина все же пойти могла.
Не в тех случаях, когда компромисс был невозможен, конечно.
