– Немедленно выселяй арендаторов! Видишь, мы с чемоданами?! Мы и так тебе одолжение делаем, согласившись поселиться в этой лачуге, – заявила сестра Марине.
– Вот бери их и отправляйтесь, откуда прибыли! – возмутилась Марина. – Я вас вообще сюда не звала.
В жизни Марины всегда была только одна беда – старшая сестрица Татьяна. Вообще считается, что младших детей в семье любят больше, но у них все происходило наоборот. Мать Нина Матвеевна больше всего на свете обожала старшую дочку.
Ее она родила от своей первой любви, красавца Глеба, который жениться на женщине отказался. А Марина появилась на свет в официальном союзе со скучным бухгалтером Владимиром Петровичем.
– Твое отродье, такие же глаза оловянные! – кивала Нина Матвеевна на младшую дочь. – Смотрит и не поймешь, что на уме.
– Ниночка, это же плод нашей любви! – вздыхал Владимир Петрович.
Он красавицу-жену любил, готов был терпеть и ее презрение, и ненависть.
– Да уж, недозрелый, аж лицо сводит! – ворчала Нина Матвеевна. – Маринка вообще как ежик колючий, никого не слушает, так и норовит все наперекор сделать.
На самом деле младшая дочь изо всех сил старалась угодить матери, заслужить ее любовь. Но та видела одну только Танечку, свет в окошке, напоминавший ей о первой любви.
Владимир Петрович недолго продержался в роли мужа, в сорок пять лет он умер от инфаркта, оставив супруге квартиру и машину с гаражом. Конечно, свою долю получила и родная дочь, но Нина Матвеевна была недовольна – любимая Танюша осталась без всего, ее удочерять Владимир Петрович не стал.
К восемнадцатилетию дочери Нина Матвеевна словно сорвалась с цепи, она ежедневно закатывала бессмысленные истерики.
– Перепиши на меня свою часть квартиры! – требовала мать. – Это я имею на нее право.
– Мама, ну что ты переживаешь? – вздыхала Марина. – Нам же не нужно ее делить.
– Это ты сейчас так говоришь! – кричала Нина Матвеевна. – А потом решишь разменять или вселишь сюда квартирантов. И не будет мне спокойной старости!
– Мама, да не собираюсь я ничего продавать! – возмутилась Марина. – Есть доля и хорошо, все же это именно мой папа квартиру получал.
– Если не перепишешь, считай, отреклась от нас с Танечкой! – пафосно произнесла Нина Матвеевна. – Даже на такую малость тебе не хватает благородства!
И Марина уступила, она сходила к нотариусу и подарила матери ту часть квартиры, на которую имела право. А сама уехала учиться в другой город, получила комнату в общежитии и много лет вообще не показывалась в родном городе.
Ей совершенно не хотелось видеть мать и сестру, но новости о родне все равно доходили до областного центра. Бабушка, с которой Марина общалась, рассказывала о том, что квартиру ее мать почти сразу продала, выписав как собственник единственного отсутствующего жильца по суду.
Они купили жилье поменьше, а причиной тому была свадьба. Танечка встретила своего принца и потребовала от матери оплаты пышного бракосочетания. Нина Матвеевна охотно пожертвовала имуществом ради дочери, переехала в малосемейное жилье, а на разницу в стоимости сыграла свадьбу для любимой Танечки.
Гуляли ярко и громко, весь город вспоминал фейерверк, взметнувшийся в небеса, а через пару месяцев муж бросил Таню, застав ее со своим лучшим другом. Последовал не менее громкий развод, Татьяна легла в больницу с нервным срывом, а вышла оттуда с диагностированной беременностью. Точного имени отца никто, разумеется, не знал.
Окончив учебу на врача-стоматолога, Марина появилась дома, но быстро поняла, что там ее никто не ждет.
– Что, явилась посмотреть, как мы тут ноги с голоду протягиваем?! – возмутилась Нина Матвеевна. – Я в двух местах вот полы мою и сторожем ночным подрабатываю.
– А что Таня? Почему она не работает? – спросила Марина и тут же получила от матери гневную отповедь.
– Да как ты смеешь, у сестры слабое здоровье! Нервный срыв был, куда ей работать? Ребеночка она воспитывает, этот подлец же алименты не платит!
– А выглядит Танька здоровее кобылы, – сердито ответила Марина. – Не очень на больную похожа.
– Ой, много ты понимаешь! Сама небось все это время получала пенсию по потере кормильца, пока училась. А могла бы ее и нам посылать, зная, что сестре трудно.
– Мама, а тебе неинтересно, как я вообще там жила, училась, на что ела и покупала одежду? – поинтересовалась Марина. – Или только Танечкины дела важны у нас?
– А что такого? – ответила ей Нина Матвеевна. – Сама уехала, никто не гнал. А сейчас-то ты чего явилась? Жить у нас теперь негде, сама видишь, на двух диванах сами спим. Еле помещаемся с ребенком.
– Да я уже поняла, – усмехнулась Марина. – В этом доме рады только Танюше, а я отрезанный ломоть. Ты даже выписала меня из квартиры, ничего не сообщив.
– Я собственник, имела полное право, – равнодушно сказала ей мать. – Ты все равно тут не жила.
И вновь Марина была чужой в родном доме. К счастью, бабушка, мама отца, согласилась на время приютить внучку и прописать ее у себя в поселке. Марина устроилась врачом в сельскую больницу, чтобы получить положенные в этом случае выплаты, и взяла ипотеку на пятнадцать лет. Сумма была не слишком огромной, но и зарплата у молодого врача тоже оставляла желать лучшего.
Конечно же, шила в мешке было не утаить, мать Марины почти сразу узнала о том, что дочь купила квартиру. Она позвонила и напросилась в гости, приехали, конечно же, всем семейством. Татьяна тоже была тут, кривила лицо при виде бюджетного ремонта и вообще всячески выражала свое недовольство. А вот Нине Матвеевне все вполне нравилось, осмотрев скромную двухкомнатную квартиру, она заявила:
– Ну что, ты же понимаешь, мы должны обменяться? Переедем сюда, а ты в нашу малосемейку.
– Мама, мне за эту квартиру пятнадцать лет платить, – просто ответила Марина. – И жить я буду именно здесь.
– Но это же чушь! Мы с Танечкой и внуком ютимся в ужасных условиях. А ты будешь тут в хоромах?! – возмутилась Нина Матвеевна. – Между прочим, я тебя до восемнадцати лет кормила и поила. Пора бы и отдать долг своей семье!
– Пока я должна только государству. Вот отработаю пять лет на селе, получу выплату по специальной программе, смогу хоть часть ипотеки погасить, – пояснила матери Марина. – Вы бы тоже могли взять жилье. Конечно, если бы Таня соизволила выйти на работу.
– Да что ты такое говоришь?! – возмутилась Нин Матвеевна. – Не смей давить на сестру. Ей и так уже жизнь испортили, а она у нас хрупкая, нежная роза.
Марина скептически посмотрела на этот «цветочек», наевший себе сидя дома пятую точку, с трудом проходившую в дверной проем, и просто промолчала. Осознав, что обмена не будет, родня на время оставила ее в покое, правда, и мать, и сестра охотно пользовались Мариниными связями в медицинском мире.
А у нее была одна цель – поскорее погасить ипотеку. Эти кредитные обязательства казались ей дамокловым мечом, нависшим над головой.
И вот к сорока годам цель была достигнута, Марина наконец закрыла ипотеку и отметила это с друзьями и своим мужчиной. Глеб тоже был врачом и настойчиво звал возлюбленную замуж, но та лишь отшучивалась. Перспектива остаться бездомной казалась ей намного опаснее, чем отсутствие штампа в паспорте.
– Ну теперь-то у тебя не будет аргументов против! – заявил ей Глеб. – На квартиру заработала, я тоже с машиной и жильем. Можем спокойно жениться и заводить детей.
– Боюсь, это произойдет даже раньше, чем ты думаешь, – вздохнула Марина. – У меня задержка. Наверное, даже организм обрадовался тому, что не нужно больше выплачивать ипотеку.
Они подали заявление в ЗАГС, и тут на горизонте снова возникли мать и сестра Марины. Узнав, что старшая дочь погасила ипотеку, мать потребовала, чтобы та снова впряглась в кредитную кабалу.
Теперь уже ради сестры, ведь Танечке с ее заметно подросшим чадом-старшеклассником уже было тесно в малосемейке с бабушкой. Но Марина ответила отказом, а потом ее семья узнала, что та выходит замуж. Грянул новый скандал.
– Я рассчитывала, что твоя квартира потом достанется мне! – кричала мать. – А теперь все унаследует какой-то муж?
– Мама, я пока жива и на тот свет вообще не собираюсь! – возмутилась Марина. – Кстати, скоро у тебя будет внук или внучка.
– У меня уже есть, – отозвалась Нина Матвеевна. – Ест, как мамонт, не прокормить. Или что, ты беременна? Какой ужас, совсем некстати! Как же ты планируешь выплачивать ипотеку для сестры?
– Никак, – усмехнулась Марина, – я вообще не собираюсь ее брать.
Нина Матвеевна после такого решила прибегнуть к последнему известному ей аргументу. Она привычно изобразила умирающую, но на этот шантаж Марина один раз уже купилась и больше не собиралась попадаться на ту же удочку.
Пару месяцев родня о ней не вспоминала, Марина спокойно вышла замуж, переехала к Глебу. Она пока продолжала работать, до декретного отпуска оставалось еще довольно много времени. Свою квартиру она сдала, впервые за долгое время наслаждаясь тем, что не нужно вносить за нее ежемесячные платежи.
Но через два месяца раздался звонок от квартирантов, те спрашивали, правда ли, что Марина их выселяет. Предчувствуя недоброе, она отпросилась с работы и поехала выяснять, что случилось. В квартире помимо арендаторов неожиданно обнаружилась ее собственная сестра Татьяна со своим сыночком, вымахавшим в детину ростом под два метра. А с ними гора чемоданов и сумок.
– Это что здесь творится?! – возмутилась Марина. – Вы зачем в мою квартиру вваливаетесь без спроса?
– А нам некуда больше идти, – ответила Татьяна. – Мать сказала, что ты тут все равно не живешь. А мы там ютимся на семнадцати метрах. Давай выгоняй жильцов, тут мы поселимся. Родственникам надо помогать.
– Ну уж нет, люди заплатили деньги и будут жить здесь еще год, – твердо заявила Марина. – А потом можешь и ты квартиру снять, но по той же цене, а может, и дороже, если квартплату еще поднимут.
– Да как ты смеешь мне такое предлагать?! – ужаснулась Татьяна. – Мы и так согласились жить в этой убогой лачуге чисто из дружеского расположения. Так и быть, посторожим твою квартиру. Ну не хочешь выгонять квартирантов, давай мы займем только одну комнату из двух? Большую, а им останется спальня.
– Тань, ты вообще в своем уме? – поинтересовалась у сестры Марина. – Берите свои чемоданы и возвращайтесь по месту прописки. А здесь делать нечего, иначе я полицию вызову. И вас выставят, но уже принудительно и со скандалом.
– Ах вот как ты решила?! – заверещала Таня. – Мне дурно, сейчас в обморок упаду! А если будет нервный срыв, подам в суд на тебя. Скажу, что довела сестру!
– Да делай что угодно, только за пределами моей квартиры, – попросила Марина.
Она обратилась к жильцам:
– А вы зачем двери открываете кому ни попадя?
– Она сказала, что от хозяйки, – оправдывался снимавший квартиру парень. – Я ж не знал, что с чемоданами припрутся.
– В следующий раз будьте умнее, – посоветовала Марина. – А вы, дорогие родственнички, покиньте квартиру.
– Мы на тебя в налоговую напишем, что квартиру сдаешь! – заорала напоследок Татьяна, выволакивая чемоданы на лестницу. – Пусть оштрафуют.
Марина лишь вздохнула, свою квартиру она сдавала легально и по договору, налоги платила, но пояснять это сестре было совершенно бесполезно. Перед родами мать снова пыталась трепать Марине нервы, напоминала о бедственном положении любимой Танюши.
Марина оставалась стойкой к ее требованиям и истерикам, все это она уже проходила. А потом умерла бабушка Марины, квартира по наследству тоже перешла ей, и Нина Матвеевна уже просто билась в истерике. Ведь жилье опять было не в руках у ее драгоценной Танечки.
Мать требовала, чтобы Марина поселила сестру хотя бы в бабушкиной квартире. Конечно же, бесплатно. Но Марина была тверда в своих намерениях, новорожденную дочку она заранее обеспечила жильем, на которое никто не мог претендовать.
Написала на ее имя дарственную и теперь могла быть уверена, что ни мать, ни сестра малышке Дашеньке испортить жизнь своими истериками в случае битвы за наследство не смогут. Даже если очень захотят.
Конечно, семейная поддержка важна, но когда в дело вступает квартирный вопрос, люди порой забывают обо всем ради личной выгоды, и тут важно просто остаться человеком.
