— А чего это я должен съезжать из квартиры, которая не имеет к тебе никакого отношения? — задал Макс резонный вопрос жене.
— Но к тебе она тоже не имеет отношения! — неожиданно вступил в разговор отец.
— Но я же здесь живу!
— Жил! — уточнил папа Миша. — А у тебя теперь, судя по всему, другая жизнь: параллельная этой!
Пятидесятилетняя Алла Петровна ушла от мужа – у них с Михаилом была двухлетняя разница в возрасте.
Это произошло после того, как мужа разбил инсульт: к тому времени они уже прожили вместе около тридцати лет.
Алла и до своих сорока пяти была ягодкой: наливной и крепкой. А потом и вовсе расцвела.
И не удивительно, что на эту спелую красоту нашелся ее ценитель.
И Алла, Олина свекровь, оставила больного мужа и уехала в новую жизнь ковать себе новое счастье.
На прощанье сказав:
— Извини, но я не нанималась за тобой горшки выносить!
Хотя симптоматику нарушения мозгового кровообращения у мужа можно был назвать несерьезной: у Михаила Иваныча появилась небольшая асимметрия лица и чуть-чуть стала при ходьбе хлопать ступня.
Но даже эти небольшие изменения во внешности не понравились красивой Аллочке: как, интересно, ей находиться рядом с человеком, у которого кривое лицо и, образно говоря, «костяная нога»?
Ведь о женщине судят по мужчине, который рядом. А теперь муж перестал соответствовать стандартам красоты.
В принципе, с мужем ее уже ничего не связывало – любовь со временем превратилась в привычку и притупилась.
Единственный сын Максим уже давно вырос – у него была своя семья.
И что – теперь потратить оставшиеся годы на уход за немощным мужем? Она-то еще – ого-го!
И Алла Петровна сва…лила в сторону солнца…
Оля, к тому времени, уже пять лет была замужем за Максимом: детей у пары пока не случилось – жили для себя.
Кстати, жили они в квартире, принадлежащей папе мужа: он был ее единственным владельцем.
Муж был прописан в квартире родителей: семья свекров была небедной — две квартиры и хороший дом в Подмосковье.
Отношения с ними у невестки были нормальными: никаких неадекватных требований со стороны свекрови и посильная помощь от свекра.
Оля платила им должным уважением.
И тут – у папы инсульт. А мама – ушедши, прощенья просим. И, хотя состояние Михаила Иваныча сразу было обозначено, как средней тяжести, было ясно, что папа нуждался в уходе.
И ухаживать стала Оля: а кто еще? Макс с утра до ночи находился на рабочем месте: только что не ночевал! Он работал менеджером в компании по производству замороженной выпечки и десертов.
А жена работала из дома. А это – не считается: все же это понимают!
И девушка перенесла работу на вечерние часы, а днем стала ездить к свекру в больницу. Ночью платили медсестре.
Участие невестки в уходе ограничивалось только восстановлением двигательной активности в ноге – теперь это начинали делать уже в реанимации, разговорами с папой мужа и потчеванием его разными вкусным штучками из супермаркета.
Вроде, ничего особенного — вполне можно было обойтись и без этого.
Но свекор, еще вчера бывший бравым военным, настоящим полковником, очень радовался приходу невестки, хотя и стеснялся симпатичной кудрявой Олечки. И норовил нарушить постельный режим – первое время ему не разрешали вставать.
До этого с папой мужа сноха общалась мало – только по необходимости. А тут они начали «разговаривать разговоры»…
Уход Аллы Петровны мужчина переносил тяжело, но стойко и старался не подавать виду. И, ни в коем разе, не ха..ял бывшую жену, которая сразу подала на развод.
Опущенный уголок губ придавал лицу Михаила Иваныча скорбное выражение. Стопа хлопала при каждом шаге — несильно, но хлопала. И это отражалось на походке: строевого шага уже не получалось.
Из симпатичного стройного седого мужчины папа Миша в одночасье превратился в инвалида.
Чего уж тут осуждать красивую Аллочку? Конечно, теперь он ей не пара!
И он и не осуждал: им с Олей и так было, о чем поговорить!
А говорить нужно было много, чтобы во время разговора сокращались мимические мышцы лица и к ним увеличивался приток крови.
А там, глядишь, и иннервация наладится!
Скользкие темы внутрисемейных отношений не затрагивались. Хотя Оле очень хотелось пожаловаться доброму папе Мише на мужа: между свекром и невесткой установились очень неплохие доверительные отношения.
В принципе, почему бы и нет? Пусть по-отечески пожурит нерадивого сынка за то, что стал мало внимания уделять жене!
Но Оля сдерживалась: дядьке и так плохо, а тут она еще добавит жару.
Но с мужем, действительно, что-то разладилось. Он стал чаще задерживаться вечерами. Выходил на работу в выходные дни. И зачастил в командировки.
Они совсем перестали гулять. И все чаще Макс стал ложиться спать на диване в соседней комнате:
— Я еще поработаю, милая — меня не жди!
Все происходящее можно было истолковать однозначно: у него появилась другая! Но не пойман — не вор.
А потом муж сообщил, что его посылают в длительную командировку в Урюпинск.
— В Урюпинск? — удивилась жена.
— А что? — беззаботно произнес Макс. — Открываем филиал!
— Чего-то уж очень далеко! — засомневалась Олечка. — Что, рядом места уже нет?
— Расширяем границы возможностей! — объяснил мужчина и положил в рот третью котлету: Олечка готовила превосходные котлеты. А дело происходило за ужином.
— Когда ехать? — поинтересовалась девушка.
— Завтра!
— Чемодан собрать?
— Не стоит: что ты будешь напрягаться — тебе же еще работать! У отца сегодня была? Ну, как он?
— Мы стараемся! — ответила Оля. И это было сущей правдой: они оба очень старались.
— Ты смотри — отца на тебя оставляю! Давай — интенсифицируй процесс!
Сам Макс к папе ходил редко: некогда! Да и не царское это дело — водить хромого человека по коридору!
Это же исключительно — ба.бья работа! Вот Олька пусть и старается: ей же, все равно, делать нечего!
А потом все пошло по классике жанра: муж пошел в ванную. А в телефоне у него тилинькнуло: пришло подтверждение на два билета до Сочи на завтра. Один — на какую-то Яну…
Вот тебе и командировка в Урюпинск!
В принципе, неглупая девушка что-то подобное и подозревала. Поэтому, ни удивления, ни шока или ступора от происходящего не было.
Но чтобы так нагло…
Первая мысль была — устроить скан.дал. Но Оля неожиданно поняла, что даже хочет, чтобы муж уехал с неизвестной Яной!
Да, потому что любовь «до неба» у нее значительно поуменьшилась. А общение и ин…тим постепенно сошли на «нет».
И что — пытаться вернуть того, кто наставляет тебе рога? А в этом уже сомневаться не приходилось!
А потом Оля сфоткала компромат — вот завтра свекор удивится!
Назавтра муж «уехал в Урюпинск», демонстративно долго вызывая такси до Курского вокзала, хотя, ясный пень, ему нужно было ехать в аэропорт.
А Оля пошла в реабилитационное отделение — папу уже устроили туда. Причем, поймала себя на мысли, что делает это с удовольствием…
Свекор признании невестки об измене единственного сыночка не удивился: выяснилось, что умный мужчина давно уже это подозревал. И утешил симпатичную девушку, как мог. Хотя было видно, что в особом утешении она не нуждается.
Муж иногда звонил. И из его коротких разговоров Оля узнавала, что с филиалом все в порядке! И замороженным десертам и выпечке в Урюпинске быть!
— Да, скоро будем запускать новый комплекс, милая! — вдохновенно врал Макс. — Уже оборудование завезли!
— Береги себя, любимый — больше отдыхай! — советовала девушка мужу: Оле стало интересно, чем же все это кончится. Вот, фокусник ..енов — КИО номер три: пробы ставить негде!
— Соскучился по тебе, зайка! — доносилось из телефона.
— Ах ты, мой медвежонок!- неискренне отвечала девушка. — Я тебе сегодня постараюсь присниться!
Муж приехал домой через три с половиной недели: с филиалом пришлось повозиться!
— Ну, что — открыли, наконец? — поинтересовалась Оля у вернувшегося из «Урюпинска» Макса.
— Открыли!
— И правильно: пусть и урюпинцы попользуются благами — не только одним москвичам плюшки трескать! А то оголодали, поди, в своей тьму-таракани!
Макс подозрительно посмотрел на жену, но ничего нет сказал. Но почему она не вышла его встречать? Странно!
— Какой у тебя красивый Урюпинский загар! — похвалила Оля мужа. — Никогда не думала, что он может иметь такой оттенок — как в Сочи!
Если бы я точно не знала, что ты ездил в Урюпринск, подумала, что ты мне изменяешь! Ну, да: с какой-нибудь Анечкой или Яночкой — ты же у меня мужик видный!
Макс дернулся, но ту же овладел собой и быстро произнес:
— А что ты думаешь, в Урюпинске нет солнца? Загорал в перерывах!
— Да что ты дорогой — конечно, же есть солнце! Даже больше тебе скажу — там и Луна есть! Не говоря уже о ретроградном Меркурии.
Мужчина почувствовал какой-то подвох, но не понял, какой конкретно. Но тактику поменял, перейдя в «другую тональность»: ведь лучший способ защиты — нападение.
— Ты я, смотрю, мне не рада! — начал Макс.
— Почему это не рада? Очень даже рада! Если бы у меня был хвост, я бы им завиляла! Правда, жалко, что у меня нет хвоста?
Ну, хочешь — колесом пройдусь? — предложила странно похорошевшая Олечка. — Может, тогда мне поверишь!
Максим не узнавал жену: это была Оля и не Оля. Помимо изменений во внешности, появилось что-то другое в поведении.
И тут из комнаты вышел отец… Да, на своих ногах: обычная походка вернулась за очень короткое время.
— Папа? — удивился мужчина. — А ты что тут делаешь?
— Ты не поверишь, сынок — живу я тут! — спокойно ответил папа. И сын заметил, что и лицо отца вернулось в прежнее состояние…
— В смысле — живешь?
— В прямом: квартира-то принадлежит мне! Вот я и решил заселиться на свою жилплощадь!
— А со своей квартирой — что? — поинтересовался удивленный Максим: вот еще новые новости! Зачем им тут еще и папа?
— Сдал! Жить там не хочу, чтобы не было дурных воспоминаний!
— Хорошо, а мы как? — спросил сын.
— Да нет никакого мы! — сказала жена. — У тебя есть Яночка — надеюсь, не из Урюпинска! Вот и езжай к ней — я подала на развод!
На какой развод? Разводиться мужчина не хотел, даже больше: он, по-своему, любил жену!
И его очень устраивала хорошенькая, работящая и домовитая Олечка. Которая и зарабатывала больше его, и все по дому делать успевала.
Но откуда она узнала про Янку? Которая, честно говоря, за это время жутко ему надоела!
Одно дело встретиться на пару часов для, прощения просим, пере…п.иха. А другое дело — все время торчать рядом и слушать глупости, градом сыплющие из хорошенького ротика.
И Максим вернулся домой с огромным облегчением: наконец-то рядом будет умненькая, все понимающая Оленька! А с Янкой, наверное, нужно заканчивать!
А тут — какой-то развод. И не только развод, а предложение съезжать с квартиры. Которая принадлежит, на минуточку, его папе.
Ах, да — и папа неожиданно нарисовался там, где его не ждали! Да что здесь у них происходит-то? На три недели оставить нельзя, честное слово!
— А чего это я должен съезжать из квартиры, которая не имеет к тебе никакого отношения? — задал Макс резонный вопрос Оле.
— Но к тебе она тоже не имеет отношения! — неожиданно вступил в разговор отец.
— Но я же здесь живу!
— Жил! — уточнил папа Миша. — А у тебя теперь, судя по всему, другая жизнь: параллельная этой!
За эти три с половиной недели «открытия филиала» кое-что произошло: Михаил влюбился в девушку и она ответила ему взаимностью.
Кто-то скажет: аморально и грязно! То — с сыном, то с папой — фу три раза, Олечка!
Да и папочка, как можно подумать вначале, оказался обычным «снохачем» — так раньше в деревнях называли вот таких вот свекров…
И ничего не аморально, и ничего не «снохач», и ничего не фу: не они же первые начали! Ведь это Максим стал изменять первым. Да и Михаил Иваныч уже, к тому времени, был одиноким и брошенным.
Так что все было законно и закономерно: извини, сынок, но…
В результате о.бал.девший от новости сын ушел, пообещав, что подаст в суд: рОдный папа выпер прямо на улицу!
Да, выпер: а не надо было блудить! Хотя, спасибо тебе большое: если бы не твоя измена, не видать бы папе Мише Олечки, как своих ушей.
Куда ушел Макс? Куда-то! Может, к Янке. А, может, на съем: а про это про все мы не ведаем — спасибо тебе, классик!
Олю и Максима развели, и девушка вышла замуж за Михаила: он, к тому времени, тоже развелся. Да, а двадцать два года разницы — не помеха!
И бывшая жена фактически стала мачехой Максима…
Вот такое хитроумное сплетение судеб: родственный парадокс, елы-палы! Не спишь, как говорится, а выспишь.
Так закончилась эта история. В принципе, все было неплохо. Жалко только, что урюпинцам так и не довелось попробовать вкусной кондитерской продукции.
Оставалось надеяться, что кто-нибудь, все же, съездит туда в командировку. Ну, правда: разве так можно? Урюпинцы — и без замороженного десерта. Да креста на вас нет!
