Полина поднялась на второй этаж офиса, не встретив коллег, и была этому рада. Ей не хотелось видеть сочувствующие взгляды, отвечать на вопросы. Она торопливо укрылась в своём кабинете.
— Полиночка, наконец-то, — обрадовалась Галина Ивановна, с которой Полина вместе работа. – А у нас тут такое творится! Ивана Степановича на пенсию отправили, а на его место назначили нового директора. Молодой, но строгий. Всех пенсионеров на пенсию отправляет. Боюсь, и до меня скоро доберётся. Как Сережа, надеюсь, лучше?
Полина села за свой стол, оглядела кабинет. Она чувствовала, что Галина Ивановна смотрит на неё, ждёт.
— Бросьте, Галина Ивановна. Уволит всех, кто работать-то будет? Вперёд меня уволят, я постоянно из-за Серёжи на больничных. Ему нужна пересадка костного мозга. На операцию нужны деньги, а у меня их нет. Обратилась в благотворительные фонды, но там тоже очередь. А мне сказали, нужно как можно быстрее операцию делать. Да ещё нужен донор. Я не подхожу, а мама уже в таком возрасте…
— Господи, да за что же бедному мальчишке такое испытание?! — искреннее посочувствовала Галина Ивановна. – А отца Серёжи не пыталась найти?
— Найду, и что? Не уверена, что он согласится стать донором. Операция не безобидная. Да и не поверит, что Серёжа…
В этот момент дверь открылась, и в кабинет зашла Аллочка из отдела кадров. Обе женщины повернули к ней головы, у обоих на лицах застыло беспокойное выражение.
— Мне сказали, что вы вышли на работу. Полина, я понимаю, что вам и так тяжело, но приказ… — она замялась.
— Говорите, — сказала Полина, а про себя подумала: «Ну вот, накаркала».
Алла отела глаза, посмотрела на Галину Ивановну, словно ища у неё поддержки.
— Что, новый директор решил уволить и меня? Ну уж нет. — Полина так резко вскочила со стула, что чуть не сшибла с ног Аллочку, которая не успела отойти в сторону, и рванула к двери.
Алла что-то крикнула ей в спину, но стук каблучков Полины уже затихал в коридоре. С ней здоровались припозднившиеся сотрудники, но она никого не замечала. «Ну уж нет. Пусть только попробует. Не имеет права…» — зло твердила про себя Полина.
Она вошла в приёмную и остановилась, увидев за столом секретаря молодую девушку, словно сошедшую с обложки гламурного журнала. Вся такая свежая, светлая, верхние пуговки белой блузки кокетливо расстёгнуты.
— А где Ирина Борисовна? – спросила Полина.
Девушка открыла рот, показав идеальные ряды белоснежных зубов. Но Полина не стала ждать, что она скажет, подошла к двери и взялась за ручку.
— Вы куда? Туда нельзя! Там совещание! — Секретарша с удивительным проворством оказалась рядом с Полиной, но та уже открыла дверь.
Полина первая шагнула в кабинет директора и застыла на пороге. Гламурная секретарша тут же протиснулась вперёд.
— Я не виновата, Павел Егорович! Она ворвалась… — тоненьким голоском затараторила девица.
— Хорошо, Леночка, идите, — оборвал её директор. И гламурная Леночка тут же исчезла за дверью. – Слушаю вас. – Директор оценивающе смотрел на Полину.
Она узнала его, хоть прошло более двенадцати лет, после их последней встречи. И тут же поняла, что он её не узнал. В первую минуту она почувствовала обиду, замешательство. А потом решила, что это даже к лучшему.
— Входите, присаживайтесь. Я слушаю вас. – Павел Егорович рукой показал на ряд стульев вдоль стола.
Полина подошла к столу, но не села.
— Я Полина Андреевна Смирнова из отдела маркетинга.- Полина назвалась полным именем, надеясь, что он вспомнит её. – По какому праву вы решили меня уволить? У меня сын болен, я вынуждена периодически ложиться с ним в больницу. Иван Степанович понимал, материально помогал. Я дома работала…
Молодой директор бесцеремонно разглядывал Полину, откинувшись на спинку кожаного кресла. Она смутилась, сбилась и замолчала. «А у Ивана Степановича было простое кресло», — злясь на себя, подумала Полина.
— Мне говорили, что у вас дочка болеет. Сочувствую, но вас постоянно нет на работе. Кто-то вынужден работать за вас. Разве это справедливо? — назидательно сказал директор, словно отчитывал неразумную школьницу.
— Сын, — поправила его Полина.
— Что, простите?
— У меня сын, а не дочка, — повторила Полина. – Он очень болен. Если вы уволите меня, нам не на что будет жить. — Как Полина ни крепилась, голос её задрожал от еле сдерживаемых слёз. В нём слышались жалостливые, просительные нотки.
— У вас есть дети? Мама? Если бы они заболели, вы бы невозмутимо ходили на работу или пытались им помочь? – Полина вязла себя в руки и прямо посмотрела на директора.
— А что у вашего сына? – без интереса спросил директор.
— Лейкемия. Знаете, что это такое? – с вызовом спросила Полина, и голос её снова дрогнул.
— Скажите, мы с вами не могли раньше видеться? Лицо мне ваше кажется знакомым. – Он смотрел, ожидая её ответа.
Полина не была готова к такому вопросу. Она лихорадочно решала, сказать или нет, но пауза опасно затягивалась. Директор мог просто выставить дерзкую посетительницу из кабинета.
— Я… Мы учились с вами в университете, в параллельных группах. Помните, Новый год? Я пришла к подруге в общежитие… Вы играли на гитаре, потом… — Полина покраснела и опустила глаза.
— Полина?
«Наконец-то. Меня, кажется, вспомнил. А что было потом?..» — злорадно подумала Полина.
— Не узнал, прости. – Директор перешёл на «ты». – Чем я могу тебе помочь?
— Не увольняйте меня. Сыну нужна операция по пересадке костного мозга. Я просто не знаю, что делать. — Полина закрыла лицо руками, стараясь спрятать набежавшие на глаза слёзы, которые она не хотела показывать.
— А мужа, как я понимаю, нет, — утвердительно спросил Павел.
Полина отняла ладони от лица и выпрямилась. Они мгновение смотрели друг на друга. Потом Павел встал, обошёл стол и подошёл к Полине.
— Скажи, это мой сын?
— Нет, — торопливо ответила Полина.
Не хватало ещё, чтобы он подумал, что она пытается разжалобить его, навязать ребёнка, о котором он и знать не знал все эти годы.
— А где его отец?
— Какая разница? Я могу идти? – Полина уже справилась с собой и поднялась. Они оказались друг напротив друга. Она отвела взгляд и направилась в двери.
— Я подумаю, чем могу помочь тебе, — крикнул Павел ей вслед.
— Ну что? — спросила Галина и Ивановна, когда Полина вернулась в кабинет.
— Всё нормально, — сказала она, тяжело вздохнув.
— Ну и хорошо. Не злодей же он, в конце концов. У него тоже мама есть.
А Полина вспоминала, как они шли по ночному городу в ту новогоднюю ночь. Падал снег, и было сказочно красиво. Всюду в окнах домов и витринах магазинов мигали ёлочные гирлянды. У её дома он поцеловал её. Его губы были сладкими и пахли шоколадом. А потом он напросился на кофе. Ему ведь ещё назад идти. Мама ушла к подруге на всю ночь…
Он здорово играл на гитаре, и голос у него был приятный. Она видела его в университете много раз, но никак не ожидала, что новогоднюю ночь они проведут вместе.
Девчонки говорили, что у него какой-то крутой отец. Павел не захотел учиться в своём городе, чтобы не думали, что он пользуется именем отца. Его всегда окружали девушки, но ни одна не завоевала его сердце.
Он так смотрел на неё, и Полине показалось, что он влюблён в неё. Глупая наивная дурочка, растаяла от приятного голоса парня, песен под гитару, поцелуя… На каникулы он уехал домой и больше на учёбу не вернулся. Говорили, что перевелся учиться в свой город. Что-то там случилось с отцом или в семье.
Когда Полина поняла, что беременная, не стала его искать. Гордая была. Переплакала и всё. Даже мысли не было избавиться от ребёнка. Учиться перевелась на заочное отделение.
Никогда не думала, что они встретятся снова. И как? Его назначили директором компании, в которой работает Полина. «И что дальше? А ничего, – сама себе ответила Полина. — Это мой ребёнок. Только мой. Я на что угодно пойду, лишь бы спасти его…»
Придя домой, она первым делом спросила у мамы, как Серёжа.
— Лежит, поел немного. Ой, дочка, за что нам это? Сердце кровью обливается… — запричитала мама.
— Мам, не надо. Давление поднимется. Без тебя я вообще не выдержу, — сказала Полина.
— Всё, не плачу. — Мама вытерла слёзы.
Полина ужинала и рассказывал маме про Павла, умолчав что Сережа его сын. Но мама, почувствовав что-то, то и дело подозрительно посматривала на дочь.
— Не уволит, значит. И то хорошо, — сказала она.
— Да, обещал помочь.
— Мам, — слабым голосом позвал из комнаты Серёжа, и Полина тут же пошла к нему.
Слышала, как в дверь позвонили, решила, что соседка зашла.
— Поля! К тебе, — крикнула из прихожей мама.
Она вышла и увидела Павла.
— Вы? – растерянно спросила Полина.
— Я. Решил навестить. — Он оглядел тесную комнату, остановившись взглядом на снимке на полке книжного шкафа.
— Это мой сын. Здесь ему девять лет. — Она хотела добавить, что тогда он был здоров, но промолчала. И так понятно.
— Чаю хотите? А может картошки с курицей? – спросила мама.
— Не откажусь. Я пока в гостинице живу, надоела ресторанная еда, — честно признался Павел.
Мама засуетилась, накрывая на стол. Павел ел с аппетитом, не обращая внимания, что Полина и мама не сводят с него глаз.
— Мам, кто пришёл? – крикнул Сережа из своей комнаты.
Полина тут же выскочила из-за стола.
— Можно с тобой? – спросил Павел.
Полина не знала, как отказать. Они вместе зашли к нему. Полина словно увидела сына глазами Павла – на бледном лице блюдца глаз в обрамлении синеватых кругов, бескровные губы. «Какой же он худой, измученный», — подумала она, и её сердце сжалось от тревоги и боли.
— Как ты? Я Павел, а ты Серёжа?
— А вы кто? – спросил мальчик.
— Я мамин начальник.
— Вы не уволите маму? – беспокойно спросил мальчик.
— Кто тебе сказал такое?
— Мама говорила, что её постоянно нет на работе из-за меня, что вы вправе её уволить.
— Нет, не уволю. Наоборот. Я поговорил с московской клиникой, они пообещали в ближайшее время сделать тебе операцию. Так что скоро ты будешь бегать. Потерпи немного.
Сережа внимательно смотрел на Павла.
— А деньги?
— Будут и деньги. А сейчас мне надо поговорить с твоей мамой. – И они с Полиной вышли из Серёжиной комнаты.
— Скажи, ведь Сережа мой сын? Эта фотография… — Павел снова посмотрел на снимок на полке. – В первую минуту мне даже показалось, что это я. Мы похожи, только слепой этого не заметит. Вот пробирка, возьми у сына материал изо рта на экспертизу. Если результат подтвердит, что Серёжа мой сын, я смогу стать его донором. Я уверен в этом.
— Ты не должен… – начала Полина.
— Ты хочешь вылечить сына? Я подожду, иди. Я отвезу материал в лабораторию, сделают быстро, я договорился. Деньги будут.
Полина растерянно смотрела на Павла. За его спиной мелькнуло мамино лицо. Она подавала Полине знаки, чтобы та пошла с пробиркой к Серёже. Полина зажала рот рукой, чтобы не разреветься в голос и ушла, но вскоре вернулась.
— Он Сережин отец? Слава Богу. Поленька, я даже боюсь верить, что у нас получится, — заплакала мама, когда Павел ушёл.
— Это мой отец, да? Я слышал, — сказал Серёжа, когда Полина зашла к нему. — Он согласился быть моим донором?
— Всё-то ты слышишь, всё-то понимаешь, — сказала Полина, поправляя одеяло на сыне.
— Больные дети рано взрослеют, — совсем по-взрослому сказал Серёжа.
— Есть хочешь?
— Бабушка меня кормила. Я не сержусь, что ты мне наврала, что он погиб. Ты его любила? Почему он пришёл только сейчас?
— Ты задаёшь слишком много вопросов. Сон – это лекарство. Теперь всё будет хорошо. Спи.
Через два дня они уже ехали в Москву. На разложенных позади сиденьях спал Серёжа. А Павел с Полиной тихо переговаривались. Он рассказывал о себе. Родители женили его на дочери партнёра отца. Но молодые люди не любили друг друга. Промучившись несколько лет, не обзаведясь наследниками, они легко расстались. Отец злился, не хотел видеть Павла и сослал его подальше.
Полина рассказывала, как ждала его тогда, в университете, как узнала, что беременная…
— Спасибо тебе, — сказала Полина, подъезжая к Москве.
— Пока рано меня благодарить. После скажешь, когда всё будет позади.
Павел идеально подошёл, как донор. Через несколько дней после операции он вернулся домой, а Полина с Серёжей остались. Анализы показали, что операция прошла успешно, динамика у Серёжи положительная.
Павел послал за ними машину, когда Серёжку выписали из больницы. Он по-прежнему носил маску, но в глазах появилась надежда.
На следующий день, после возвращения Полины с сыном домой, к ним пришёл Павел, принёс Серёже профессиональный фотоаппарат.
— Теперь ты сможешь снимать каждый момент своей счастливой жизни, — сказал он, вручая его мальчику.
— Я привык на телефон снимать, — сказал Серёжа.
— Э, нет, телефон не сравнишь с фотоаппаратом. Тут столько функций, я покажу тебе потом.
Мама хлопотала на кухне, то и дело вытирая глаза. Ужинали они вместе. Серёжа тоже посидел с ними за столом, но он ещё был слабым, вскоре Полина увела его в свою комнату изучать фотоаппарат.
— Полина, проводи меня, — сказал Павел.
Они вышли на лестничную площадку.
— Теперь всё будет хорошо. Я понимаю что рано, что не вовремя, но если ты сможешь меня простить…- начал сбивчиво Павел.
— Я давно тебя простила. Если бы не ты…
— Ты выйдешь за меня? Не спеши отвечать, поговори с Серёжей, с мамой.
— Ты не обязан жениться на мне только потому, что узнал о сыне, — сказала Полина.
— Да не из-за этого, хотя и из-за этого тоже. Спасибо, что не избавилась от него. Сколько же тебе пришлось пережить! – Павел обнял Полину.
— Когда я ехал сюда, даже не думал, что встречу тебя. Даже не вспоминал учёбу, если честно. Мне так хорошо с вами.
Полина вернулась домой с сияющими глазами.
— Что, в любви признался? – спросила мама.
— Нет, замуж позвал.
— И что, с гордо поднятой головой отказала? – испугано спросила мама.
— Мам, слишком много всего случилось в последнее время. Он сказал, чтобы я посоветовалась с Сережей, с тобой.
— Чего советоваться? Он человек хороший, сразу видно. Серёже отец нужен.
— Я тоже согласен, — выглянул из комнаты Серёжа.
Павлу, наконец, дали большую квартиру в только что построенном новом доме. Серёжа шёл на поправку, серьёзно увлёкся фотографией. Все стены в его комнате были увешаны снимками. Полина часто просыпалась среди ночи и думала, что это сон, так не бывает.
— Учись быть счастливой, — повторял ей Павел. – Нам даются испытания, чтобы мы верили в чудо. И оно приходит.
«Любовь — самая мощная целительная сила в мире. Ничто не может проникнуть так глубоко, как Любовь — она излечивает не только тело, не только ум, но и душу. Если человек способен любить, все его раны исцелятся… Те, кто владеет секретом Любви, обладают великой тайной Жизни»
Ошо
