— Дорогая, смотри, что я тебе принесла! Эти папочки валялись по всей гостиной, я их аккуратно сложила в шкаф, — Римма Семеновна с улыбкой протянула Карине пустую корзину для бумаг.
Карина замерла, глядя на пустую корзину. Секунда, две, три… Внутри все сжалось от нехорошего предчувствия.
— Какие папки? Те синие, что лежали на журнальном столике? — голос Карины звучал непривычно высоко.
— Да-да, весь этот беспорядок. И бумаги разложила по цветам, как в радуге. Красные к красным, синие к синим. Теперь у вас идеальный порядок!
Карина медленно опустилась на стул. Пять дней работы. Пять дней сортировки документов по проекту городского благоустройства, разложенных в строгом порядке для завтрашнего совещания с заместителем мэра.
— Римма Семеновна, — каждое слово Карина произносила с трудом, — это были рабочие документы. Для важного проекта. Они были разложены в определенном порядке.
Свекровь махнула рукой:
— Ой, да какая разница, в каком порядке! Главное — чисто и красиво. Вадик всегда говорил, что я умею создавать уют.
В этот момент входная дверь хлопнула, и в коридоре послышались шаги.
— А вот и мой сыночек! — просияла Римма Семеновна.
Вадим вошел в кухню, по очереди поцеловал мать и жену.
— Как хорошо, что вы обе дома! Может, поужинаем вместе?
Карина медленно подняла взгляд:
— Твоя мама убрала мои документы для завтрашнего совещания. Те, над которыми я работала всю неделю.
Вадим нахмурился:
— Мам, зачем ты трогала бумаги Карины?
— Я же не выбросила их, сыночек! Просто навела порядок. Разве плохо помочь молодой семье? — В голосе Риммы Семеновны зазвучали обиженные нотки.
— Вадим, — тихо сказала Карина. — Завтра в девять утра совещание с Петровичем по проекту благоустройства. От него зависит моё повышение. И теперь все документы перепутаны.
— Мама хотела как лучше, — Вадим растерянно переводил взгляд с жены на мать. — Давайте вместе все разберем?
— Я уже все разобрала! — воскликнула Римма Семеновна. — По цветам! Красиво!
Карина встала:
— Мне нужно работать. Пожалуйста, Вадим, объясни своей маме, что нельзя трогать чужие вещи.
Она направилась в спальню, где стоял её рабочий стол.
— Какие же они чужие? — донеслось ей вслед. — Вы муж и жена! У вас все общее!
На следующее утро Карина сидела в кабинете заместителя мэра Алексея Петровича и чувствовала, как с каждым его вопросом тает её шанс на повышение.
— Так где же расчеты по третьему участку? — Петрович постукивал карандашом по столу.
— Они… в процессе доработки, — выдавила Карина, лихорадочно перебирая бумаги.
Наталья Викторовна, начальница юридического отдела, нахмурилась:
— Карина, мы же обсуждали это на прошлой неделе. Все документы должны быть готовы.
— Простите, произошла путаница с бумагами. К концу дня все будет на вашем столе.
После совещания Наталья Викторовна задержала Карину в коридоре:
— Что случилось? Это на тебя не похоже.
Карина глубоко вздохнула:
— Моя свекровь решила «помочь» и перепутала все документы. Я до двух ночи пыталась восстановить порядок, но…
— Карина, — Наталья Викторовна понизила голос, — должность начальника отдела требует организованности и умения контролировать ситуацию. Даже домашнюю.
— Я понимаю, — Карина кивнула. — Такого больше не повторится.
— Надеюсь. Потому что Петрович сейчас очень недоволен. Даю тебе два дня на подготовку полного юридического заключения по проекту.
Вернувшись в свой кабинет, Карина обнаружила на столе сообщение от Вадима: «Мама приготовила нам ужин. Будет ждать нас дома в 7».
Карина сжала кулаки. Снова. Снова Римма Семеновна будет в их квартире. И снова с дубликатом ключа, который она «случайно» сделала, когда брала ключи «всего на пять минут».
В кабинет заглянула Ольга из социального отдела:
— Привет! Ты какая-то расстроенная. Все в порядке?
Карина покачала головой:
— Свекровь снова приходила без спроса и устроила в квартире погром под видом уборки. Теперь мое повышение под угрозой.
— А муж что?
— Вадим? — Карина горько усмехнулась. — Он как всегда: «Мама хотела как лучше, она же заботится о нас».
Ольга присела на край стола:
— А ты пробовала серьезно поговорить с ней?
— Миллион раз! Но она делает вид, что не понимает, в чем проблема. А потом жалуется Вадиму, какая я неблагодарная.
— Тяжелый случай, — покачала головой Ольга. — Но если не поставить границы сейчас, будет только хуже.
— Знаю, — вздохнула Карина. — Сегодня поговорю с Вадимом. Серьезно поговорю.
К семи вечера Карина еле держалась на ногах от усталости. Она открыла дверь квартиры и услышала голоса с кухни.
— Сыночек, я всегда говорила, что тебе нужна жена, которая больше внимания уделяет дому. Карина слишком много работает.
— Мам, у нее ответственная должность…
— Какая должность важнее семьи? Я вот всегда ставила семью на первое место.
Карина вошла на кухню. Римма Семеновна тут же расплылась в улыбке:
— А вот и наша труженица! Садись скорее, я приготовила твое любимое!
— Римма Семеновна, — голос Карины звучал спокойно, но твердо. — Мы с Вадимом не просили вас сегодня приходить.
Вадим поморщился:
— Карина, мама просто хотела сделать нам приятное.
— Как вчера? Когда перепутала все мои документы?
Римма Семеновна всплеснула руками:
— Опять эти документы! Подумаешь, навела порядок!
— Из-за вашего «порядка» я сегодня выглядела непрофессионально перед руководством. Мое повышение под угрозой.
— Ой, да какое повышение, — отмахнулась свекровь. — Лучше бы о семье думала! Вот я Вадику говорю…
— Вадим, — Карина повернулась к мужу. — Нам нужно поговорить. Наедине.
Римма Семеновна демонстративно поджала губы:
— Что ж, я вижу, что лишняя в этом доме. Не буду мешать. — Она медленно сняла фартук. — Только учти, сынок, родители — это святое. А жены приходят и уходят…
Когда за свекровью закрылась дверь, Карина опустилась на стул:
— Так больше не может продолжаться, Вадим.
— Давай спокойно обсудим, — начал он.
— Я спокойна. Просто хочу, чтобы ты понял: твоя мать разрушает нашу жизнь своей «заботой».
— Она действительно заботится…
— Нет! — Карина повысила голос. — Она контролирует. Вторгается. Перекладывает вещи. Критикует. И делает это с улыбкой, прикрываясь заботой.
Вадим выглядел растерянным:
— Что ты предлагаешь? Запретить маме приходить?
— Да. Именно это, — твердо сказала Карина. — Пока она не научится уважать наши границы.
— Но она моя мать!
— А я твоя жена! И мне нужен муж, а не маменькин сынок!
Вадим встал:
— Я не позволю тебе так говорить о моей матери.
— Прекрасно, — Карина тоже поднялась. — Тогда выбирай: или мы с тобой устанавливаем здоровые отношения с твоей мамой, или я подаю на развод.
Вадим побледнел:
— Ты не можешь так поступить.
— Могу. И поступлю, если ситуация не изменится.
Следующие два дня Карина работала как одержимая, пытаясь восстановить и дополнить юридическое заключение по проекту. Вадим ночевал у матери, «чтобы дать обеим сторонам остыть». Но в пятницу вечером он вернулся домой.
— Нам нужно поговорить, — сказал он, садясь напротив Карины.
— Я слушаю.
— Я думал о нашем разговоре, — начал Вадим. — Ты права — мама часто переходит границы. Но она делает это не со зла.
— Я знаю, — вздохнула Карина. — Но от этого не легче.
— Я поговорил с ней. Объяснил, что нам нужно больше самостоятельности.
Карина вопросительно подняла бровь:
— И что она?
— Обиделась, конечно. Сказала, что ее не ценят, что она только хочет помочь…
— Как всегда.
— Но я настоял на своем. Сказал, что мы будем видеться по выходным, на семейных обедах у нее дома.
Карина почувствовала облегчение:
— И ключи?
— Я забрал дубликат, — кивнул Вадим.
Впервые за долгое время Карина улыбнулась:
— Спасибо. Это важно для меня.
На следующей неделе Карина представила заключение Наталье Викторовне. Та внимательно прочитала документ и кивнула:
— Очень хорошо, Грачева. Петрович будет доволен.
Жизнь начала налаживаться. Они с Вадимом действительно навещали Римму Семеновну по воскресеньям, но теперь она больше не появлялась в их квартире без предупреждения. Атмосфера дома стала спокойнее.
Но однажды Карина вернулась с работы раньше обычного. Открыв дверь, она услышала голос свекрови из гостиной:
— Вот эти занавески гораздо практичнее. И посмотри, я привезла новые полотенца для ванной — с цветочками, красивые!
Карина медленно вошла в комнату. Римма Семеновна стояла посреди гостиной с рулонами ткани в руках. Увидев невестку, она натянуто улыбнулась:
— Карина! А мы тут с Вадиком решили обновить интерьер!
Карина перевела взгляд на мужа:
— Вадим? Мы это обсуждали?
Вадим выглядел виноватым:
— Мама позвонила, сказала, что хочет показать новые образцы… Я не думал, что ты будешь против.
— Против? — Карина чувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — Мы же договорились! Никаких визитов без предупреждения!
Римма Семеновна нахмурилась:
— Я предупредила Вадика.
— Меня — нет, — отрезала Карина. — Это наш общий дом. И решения мы принимаем вместе.
— Не понимаю, почему ты так нервничаешь, — свекровь развела руками. — Я всего лишь предложила помощь с ремонтом. Вы бы сами никогда не собрались…
— Римма Семеновна, — голос Карины звучал удивительно спокойно. — Пожалуйста, уйдите.
— Что?
— Уйдите. Сейчас. — Карина повернулась к Вадиму. — Скажи своей маме, чтобы больше сюда не приходила.
В комнате повисла тяжелая тишина. Римма Семеновна переводила недоумевающий взгляд с Карины на сына:
— Вадик! Скажи что-нибудь!
Вадим выглядел растерянным, но потом медленно кивнул:
— Мама, Карина права. Мы договорились о правилах.
— Ты выбираешь ее вместо родной матери? — в голосе Риммы Семеновны зазвучали слезы.
— Я не выбираю. Я прошу тебя уважать наш дом и наши решения.
Свекровь резко встала:
— Хорошо! Я ухожу. Но запомни, сынок, родную мать никто не заменит!
Когда дверь за Риммой Семеновной закрылась, Вадим тяжело опустился в кресло:
— Прости. Я не должен был позволять ей приходить.
Карина села рядом с ним:
— Что случилось? Почему ты нарушил наше соглашение?
Вадим вздохнул:
— Она звонила каждый день. Жаловалась, что я отдаляюсь, что ей одиноко… В конце концов я не выдержал.
— Вадим, это манипуляция. Ты же понимаешь?
— Теперь понимаю, — он взял Карину за руку. — Обещаю, такого больше не повторится.
Прошел месяц. Карина получила повышение — её назначили начальником юридического отдела. Проект благоустройства был утвержден, и теперь она возглавляла целую команду юристов.
Отношения с Риммой Семеновной оставались напряженными. Она формально соблюдала установленные границы, но при каждой встрече находила способ уколоть Карину:
— Как твоя работа, дорогая? Надеюсь, ты не слишком устаешь. Женщины на руководящих должностях так быстро стареют…
Или:
— Вадик, ты похудел. Тебя дома не кормят? Может, приготовлю что-нибудь вкусненькое?
Однажды в воскресенье, во время очередного визита к свекрови, Карина обнаружила на столе свою фотографию — с пририсованными рожками и усами.
— Это что? — она показала фото Вадиму.
— Понятия не имею, — пробормотал он, явно смутившись.
Когда Римма Семеновна вышла из кухни с подносом, Карина молча протянула ей фотографию. Свекровь даже не покраснела:
— Ой, это Светочка из соседнего подъезда заходила с внуком. Наверное, малыш пошалил.
— У Светланы Михайловны нет внуков, — тихо сказала Карина. — Её дочери шестнадцать лет.
— Значит, какой-то другой ребенок, — пожала плечами Римма Семеновна. — Не придирайся к мелочам, дорогая.
После этого случая Карина сказала Вадиму:
— Я больше не пойду к твоей маме. Это бессмысленно.
— Но мы же договорились…
— Нет, Вадим. Я пыталась. Правда пыталась. Но твоя мать не хочет принимать меня. И я больше не буду тратить на это силы.
— И что мне делать? — растерянно спросил он.
— Решай сам. Ты можешь продолжать навещать её. Но я больше не буду притворяться, что между нами возможны нормальные отношения.
В следующее воскресенье Вадим пошел к матери один. Вернулся он мрачнее тучи:
— Она весь день говорила о том, какая ты черствая и как я несчастен в браке.
— И что ты ответил?
— Сказал, что это неправда. Что я счастлив с тобой. И что если она хочет видеться со мной, то должна уважать мой выбор.
Карина обняла мужа:
— Спасибо. Это важно для меня.
— Она не изменится, да? — тихо спросил Вадим.
— Вряд ли, — честно ответила Карина. — Но мы можем изменить то, как реагируем на её поведение.
Прошло полгода. Римма Семеновна продолжала видеться с сыном, но теперь их встречи проходили в кафе или парке — нейтральной территории. Вадим установил четкие границы: никаких разговоров о Карине, никаких попыток вмешиваться в их семейную жизнь.
Карина полностью погрузилась в работу. Под её руководством юридический отдел стал одним из самых эффективных в администрации. Алексей Петрович часто советовался с ней по важным вопросам.
Однажды Вадим вернулся с работы раньше обычного:
— У меня новость, — сказал он, целуя Карину.
— Хорошая или плохая?
— Смотря как посмотреть. Мне предложили повышение.
— Это же замечательно! — обрадовалась Карина.
— С переездом в Новосибирск.
Карина замерла:
— О.
— Я знаю, у тебя здесь карьера, твой отдел… Но это отличная возможность. И, может быть, — Вадим замялся, — это шанс начать все с чистого листа. Вдали от…
— От твоей мамы? — закончила за него Карина.
Вадим кивнул:
— Последние полгода я многое понял. О себе, о ней, о нас с тобой. Мама никогда не изменится. Но я могу. И я хочу строить будущее с тобой, без постоянного вмешательства.
Карина задумалась. Бросить работу, начать все сначала… Но с другой стороны — жизнь без Риммы Семеновны за углом, без постоянного напряжения и ожидания очередной «бомбы».
— Я подумаю, — сказала она. — Это серьезный шаг.
Вечером раздался звонок. Вадим взял трубку и сразу помрачнел:
— Да, мама. Нет, я не могу сейчас приехать.
Карина видела, как меняется лицо мужа по мере разговора:
— Мама, я же сказал — я занят. Нет, это не Карина меня не пускает… Хорошо, давай встретимся завтра.
Он повесил трубку и устало посмотрел на Карину:
— Она каким-то образом узнала о предложении. Говорит, что я не могу уехать и оставить её одну на старости лет.
— И что ты думаешь?
— Я думаю, — медленно сказал Вадим, — что именно поэтому нам нужно уехать. Чтобы я наконец перестал быть «сыночком» и стал мужчиной.
На следующий день Вадим встретился с матерью. Римма Семеновна плакала, угрожала, умоляла. Когда ничего не помогло, она переключилась на Карину:
— Это она тебя настраивает против родной матери! Уедешь — пожалеешь!
Вадим был непреклонен:
— Мама, я люблю тебя. Но я взрослый человек и сам принимаю решения.
— Неблагодарный! — кричала ему вслед Римма Семеновна. — Бросаешь мать ради этой… этой…
Вадим не стал дослушивать.
Через два месяца Карина и Вадим переехали в Новосибирск. Карина быстро нашла работу в юридической фирме — ее опыт и рекомендации открывали многие двери. Вадим возглавил отдел в крупной компании.
Римма Семеновна регулярно звонила сыну, жаловалась на одиночество, болезни, соседей. Но теперь, на расстоянии, Вадиму было легче сохранять эмоциональную дистанцию. Он был вежлив, но тверд.
— Как думаешь, она когда-нибудь смирится? — спросила однажды Карина.
Вадим покачал головой:
— Нет. Она всегда будет считать, что ты украла её сына. Но это не имеет значения. Важно то, что мы сами знаем правду.
— И что же это за правда? — улыбнулась Карина.
— Что мы — семья. Настоящая, здоровая семья. И ни одна Римма Семеновна в мире не сможет этого изменить.
И хотя формального примирения между свекровью и невесткой так и не произошло, Карина и Вадим наконец обрели то, к чему стремились все эти годы — спокойную, счастливую жизнь без постоянного вмешательства извне.
Впервые за долгое время они чувствовали себя не «сыночком и невесткой», а мужем и женой, строящими собственное будущее. А Римма Семеновна… что ж, она осталась верна себе, продолжая считать, что «хотела как лучше». Но теперь её «забота» не могла разрушить то, что они создали вместе.
