— А где же мне жить? — тревожно спросила Нина Александровна.
— Да где угодно! У вас родственников уйма. — равнодушно ответила Леся.
Когда Дима привёл Лесю в дом, она сразу показалась будущей свекрови яркой и бойкой девушкой. Сама Нина Александровна такой не была. С детства робкая и мягкая, она предпочитала оставаться в тени своих сверстников.
Сына она воспитывала так же. Не старалась записать его в десяток секций, а интересовалась его мнением.
— Тебе рисовать нравится, Димочка? — спрашивала она его, когда учительница похвалила Димин пейзаж.
— Да, мамочка, очень. — отвечал мальчик с еле уловимой улыбкой.
— Ну это же замечательно! Хочешь, устроим тебя в художественную школу?
— Ух ты! Хочу!
Видя, как загорелись глаза мальчишки, Нина Александровна поняла, что у неё растёт юный художник.
Закончив школу, Дима, ожидаемо, захотел стать архитектором. Нина Александровна не возражала. Она вообще одобряла все решения сына.
Учась в институте, Дима и познакомился с Лесей на одной из вечеринок.
Приезжая и цепкая, она охмурила парня голубыми глазами и русыми кудрями. Леся нигде не училась — не поступила. Она подрабатывала моделью, и её вечно окружали взрослые поклонники.
Но она оказывала именно Диме особые знаки внимания, несмотря на то, что у молодого человека ничего не было за душой.
Молодой и неопытный Дмитрий решил, что это любовь, и сразу по окончании института сделал Лесе предложение, боясь, что её уведут прямо из-под носа.
Леся оценивающе оглядывала квартиру, в которой он жил с матерью. Ей понравилась и планировка и размеры.
— Тут мы и будем жить? — спросила она жениха.
— Да. А чем не гнёздышко? Комната у меня большая. При желании её можно ещё пополам перегородить.
— Гардеробную мне сделаем. — предложила Леся.
— Вообще-то, я думал о детской… — скромно отмечал Дима.
— Ага, а потом детскую. — отмахнулась Леся.
После свадьбы молодые затеяли ремонт в своей комнате. Нина Александровна, чтобы не мешать молодым, всё чаще уезжала на дачу. Благо, домик у неё был добротный.
Ей нравилось жить на даче. К ней часто приезжали братья и сёстры. Иногда останавливалась двоюродная тётка из столицы.
У Нины Александровны всегда было уютно, тепло и вкусно. Так что от гостей отбоя не было.
— В конце концов, пусть там молодые обустраиваются, чего я им мешать буду? Мне и тут хорошо на свежем воздухе. — говорила она родственникам, — всё равно им квартира останется, пусть ремонтируют, как им нравится.
— Ой, да тебе ещё жить и жить! Не прибедняйся! — смеялась её сестра.
— А я не тороплюсь. Я ж заранее всё на Диму переписала. Пусть распоряжается. Да и накладно мне платить и за дачу и за квартиру. А у Димы работа хорошая, он всю коммуналку гасит. — объясняла Нина Александровна родне.
— А ты не боишься, что его лахудра всё оттяпает? — честно спрашивал брат.
— Ну нееет. Леська может и шебутная, да до денег падкая, но она не бандитка какая. У неё есть представления о справедливости! — защищала невестку Нина Александровна.
— Ох, твои слова, да богу в уши… — качала головой сестра.
— И когда ты мне собирался сказать, что дача на тебя оформлена? — Леся стояла в дверном проёме, покачивая квитанцией с налогом на землю.
— А эта информация имеет какую-то важность? — Дима сняла очки и оторвался от компьютера.
— Да мы уже давно бы машину купили!
— Да, но я не вожу машину. — он нелепо улыбнулся.
— Я-то вожу. Если у нас будут дети, я смогу их возить и в сад, и в школу, и к врачу… — Леся закатила глаза, словно ей пришлось объяснять супругу очевидные вещи.
В последнее время Леся многое объясняла будущими детьми, но меж тем, беременеть не собиралась.
Дима всё ещё боялся потерять супругу и во всём шёл у неё на поводу.
— Но мы не можем продать дачу. Мама там проводит время. — пытался объяснить он Лесе.
— Это блажь. Миллионы людей живут без дачи и ничего! Ей что, есть нечего, что приходится так картошку сажать?
— Нет, но это её дача. То, что она записана на меня — лишь формальность.
— Может и наш брак для тебя просто формальность? — сурово сдвигала брови Леся.
— Нет, что ты! Я люблю тебя! — уверял её Дима.
В конце концов, когда Леся начала угрожать разводом, Дима сдался и выставил дом на продажу.
— Вот теперь я вижу, что ты хочешь от меня детей, — одобрительно сказала Леся, — главное, обеспечить их будущее.
— Мама очень расстроится. Но я ей скажу в ближайшее время. — Дима опустил глаза.
— Сначала на шашлык съездим, а потом расскажем, что её дача уже продана, — наказала невестка
— В смысле?
— А ты что, хочешь летом без шашлыков остаться? Сначала поездим, отдохнём, а потом и признаемся.
— Но так нельзя!
— Ты опять хочешь вернуться к нашему разговору?
— Нет, прости.
Покупатель нашёлся быстро. Направление удачное, дом в отличном состоянии… Дима вздохнул, прикрыл один глаз и подписал бумаги. Единственным условием было дать нынешним жильцам (то есть матери) время на переезд.
Нина Александровна была в последнее время в таком приподнятом настроении, что Дима не посмел бы раскрыть ей правду, даже если бы захотел.
Поэтому в эти же выходные они с Лесей поехали к ней на шашлыки.
Нина Александровна угощала их всяческими разносолами, рассказывала весёлые истории из жизни родственников и весь вечер хохотала.
У Димы сжималось сердце. И в какой-то момент, когда Леся отлучилась помыть руки, он выпалил:
— Мама, мы продали твою дачу.
— Ну даёте! — рассмеялась Нина Александровна.
— Мама, послушай меня внимательно. Она уже продана. Через месяц сюда заселятся новые хозяева.
Леся вернулась и прислушалась к разговору.
— Так ты рассказал! — крикнула она на супруга.
— А как иначе? — удивился Дима.
Казалось, что до Нины Александровны только что дошёл смысл слов сына.
— А где же мне жить? — тревожно спросила Нина Александровна.
— Да где угодно! У вас родственников уйма. — равнодушно ответила Леся.
— То есть, как? Кому же я нужна? У всех своя жизнь. Мне придётся мешаться у вас под ногами в квартире… но зато, когда родятся внуки, я вам помогу! — осенило женщину.
— Нет. В нашей квартире вы жить не будете. Нам нужно семью строить.
— Леся!
— Что Леся? Скажешь, это не так? — разозлилась девушка.
— Ты хочешь мою мать вообще без жилья оставить?
— Почему же? Я же говорю, у неё куча родни с жильём. Много старикам надо? Поживут вместе. В тесноте, да не в обиде.
— Лесь, это уже слишком! Тебе не кажется?
— Дети, неужели я вам так помешаю? — Нина Александровна чуть не плакала.
— Мама, всё хорошо, ты никому не мешаешь! Леся, фильтруй свои слова.
— А я разве что-то новое сказала? Молодой семье квартира и машина нужнее, чем доживающей свою жизнь бабке. Разве не так? В чём я не права?…
Этот разговор оказался последним в совместной жизни Димы и Леси. Он принял твёрдое решение разойтись. И, сколько девушка не пыталась его уговорить не горячиться, Дима наконец-то из мягкого и податливого пластилина превратился в непоколебимую гранитную глыбу.
Он отчётливо понял, что Леся всю жизнь им манипулировала. Не было никакой любви — только холодный расчёт.
— Скорее всего и ребёнка она рожать не планировала. — делился он своими переживаниями с матерью.
— Ты ещё встретишь хорошую девушку! Вот увидишь! — успокаивала его Нина Александровна.
И она была права. Примерно через полгода после расставания с Лесей, Дима встретил Таню. Робкая и заботливая, она сразу растопила его сердце и он был очень рад, что Леся освободила ей место в его новой жизни.
