Странная фраза в конце «Собаки Баскервилей», которую совершенно невозможно объяснить

Когда мы смотрим какой-то фильм первый раз, то если кино хорошее, как правило, это происходит на одном дыхании. Но если в 20-й или 30-й, то уже поневоле начинаешь подмечать разные детали. «Собака Баскервилей» один из лучших фильмов в истории отечественной культуры, однако есть ряд забавных наблюдений, которыми хочется поделиться.

Например, вот кто это такой едет в карете, за которой гонятся Холмс и Ватсон? Кто угодно, только совершенно точно не Олег Янковский.

Следующая загадка. Помните, как Мортимер погнался на болота за сбежавшим Снупи?

После этого, Ватсон съездил к Френкленду, к Лоре Лайонс, «засек» сэра Генри на болоте с Бэрил, еще раз навестил Фрэнкленда — и явно все это было не за один день. Получается, все это время Мортимер искал собачку на болотах? Где ночевал тогда? Кстати говоря, откуда у него кровоподтек — продирался сквозь кустарник или пес Стэплтона подрал?

Кроме того, всегда забавляло, как Холмс, говоря о том, что ему нужен только кусок хлеба, запихивает в рот аппетитную курочку.

Во время съемок «Собаки Баскервилей» оператор Юрий Векслер угодил в больницу с инфарктом. Увы, через 10 лет случился второй инфаркт и Юрий Абрамович умер. Жена Векслера Светлана Крючкова в 1981 году была в положении, а ее утвердили на роль миссис Бэрримор. При этом, роль и текст довольно страшные — ведь «брат» Крючковой никто иной, как жуткий убийца Сэлден. Чтобы как-то выйти из стрессового состояния и не потерять ребенка (а тут еще и муж болеет), Крючкова придумала во время своего монолога не рыдать, а улыбаться. Получилось довольно гармонично — не зря именно эта часть из цикла про Шерлока Холмса вошла в число лучших отечественных фильмов за всю историю советского кинематографа. В том числе благодаря прекрасной игре Светланы Крючковой. Актриса вспоминает, что монолог про овсянку тоже придумала именно она. И вот теперь давайте обратимся к оригинальному тексту, потому что здесь и зарыта собака (не Баскервилей).

Как выглядела жена дворецкого Бэрримора?

Иными словами, никакой информации о возрасте миссис Бэрримор у нас нет. Позже Ватсон пишет, что она «солидная, почтенная женщина с пуританскими наклонностями и, по-видимому, не блещущая умом». А вот ее муж описан, как «высокий, представительный, с окладистой черной бородой». Однако дальше в тексте Ватсон размышляет по поводу того что возможно, у Бэрримора интрижка где-нибудь на стороне. По этой причине дворецкий ночами пропадает, а его жена плачет. Была и другая фраза — что мол в случае нападения Сэлдена мы, «четверо здоровых мужчин» сможем за себя постоять (Ватсон, Баскервиль, Бэрримор и конюх Перкинс). Иными словами, дворецкий был человек еще совсем не старым — раз доктор подозревает, что тот мог пленить сердце какой-нибудь деревенской девушки, а если надо то и справиться с беглым каторжником.

Самому Генри по книге было около 30 лет.

Теперь обратимся к возрасту актеров.

Александр Адабашьян — 36 лет

Светлана Крючкова — 31 год

Никита Михалков — 36 лет

Таким образом, сэр Генри был если и не на 5 лет старше миссис Бэрримор, то уж во всяком случае не младше. Так как же объяснить ее странную фразу, что «потом она уехала за океан, прислала мне письмо, родился у них мальчик, назвали его Генри»? Такой пассаж могла произнести женщина в летах, заставшая молодую мать Генри.

Можно даже как-то криво «прицепить» сюда переписку представительницы знатного рода с простой прислугой — ну допустим мать сэра Генри обитала в Баскервиль-холле, как и маленький Бэрримор (ведь Бэрриморы жили в замке много веков). А будущая миссис Бэрримор где-нибудь по соседству, например, в деревне. И в этом случае она вполне могла в детстве играть с маленькой госпожой из замка. Но уж разница в возрасте просто никак ни с чем не стыкуется. Героиня Светланы Крючковой должна быть лет на 20 — 30 старше своего подопечного, которого она в конце фильма кормит овсянкой….

Оцените статью
Странная фраза в конце «Собаки Баскервилей», которую совершенно невозможно объяснить
Вячеслав Тихонов. Брак с Нонной Мордюковой и ее измена. Ранний уход сына. Ревность второй жены, которая не давала ему сниматься