— Я думаю, эту полку лучше передвинуть к окну. Там свет лучше падает, — Валентина Петровна в очередной раз перекраивала интерьер на даче. В пятый раз за последний месяц.
Аделина стиснула зубы и молча продолжила нарезать овощи для салата. За три года брака она научилась не реагировать на бесконечные замечания свекрови. Даже когда сердце колотилось от возмущения, лицо оставалось непроницаемым.
— Да, мама, как скажешь, — отозвался Павел, покорно перетаскивая полку туда, куда указывала мать.
Они снова приехали на дачу к свекрови, чтобы помочь ей с огородом. Каждые выходные превращались в испытание нервов. Валентина Петровна никогда не упускала случая указать на недостатки невестки, восхваляя при этом своего старшего сына.
— Вот Виктор на прошлой неделе новую машину купил. Представляешь? И все сам, без чьей-либо помощи, — гордо сообщила свекровь, выразительно глядя на Павла.
Аделина ощутила, как краснеет лицо мужа. Она сжала нож крепче. В такие моменты хотелось швырнуть все и уехать. Но Павел каждый раз уговаривал: «Давай потерпим, она же одна совсем».
— Виктор молодец, — кивнул Павел, опустив глаза.
— Паша, у тебя тоже все отлично. Твоя компания растет, — попыталась поддержать мужа Аделина.
— Ой, какая там компания! Три человека и кот, — махнула рукой Валентина Петровна. — А у Вити целая империя. Тридцать сотрудников! Вот это бизнес.
Павел промолчал. Аделина видела, как белеют костяшки его пальцев.
— Кстати, не забудьте починить крышу перед отъездом, — бросила свекровь и вышла из комнаты.
Аделина подошла к мужу и обняла его за плечи.
— Не слушай. Ты справляешься не хуже Виктора. И без всяких стартовых капиталов, — она поцеловала его в щеку.
— Да все нормально, — Павел натянуто улыбнулся. — Привык уже.
В свои тридцать три Павел действительно многого добился. Открыл небольшую, но успешную логистическую компанию. Вместе с Аделиной они купили загородный дом — небольшой, но уютный коттедж в получасе езды от города. В отличие от Виктора, который получил от матери деньги на открытие бизнеса, Павел всего добивался сам.
Вечером, когда они садились ужинать, зазвонил телефон Валентины Петровны.
— Витенька! — расцвела свекровь. — Как твои дела? Как Оленька?
Разговор продолжался минут двадцать. За это время остыл ужин, но никто не смел прервать «священный ритуал» общения матери с любимым сыном.
— Витя с Олей на Мальдивы собираются, — сообщила Валентина Петровна, положив трубку. — Молодожены же! А еще офис расширяют. Вот ведь какие молодцы.
— Мама, давай поужинаем, — устало предложил Павел.
Домой возвращались в полной тишине. Аделина смотрела в окно на проносящиеся мимо фонари и думала о том, как странно устроена жизнь. Большая часть ее женатых подруг жаловалась на деверей и золовок, а у нее проблемы со свекровью, которая просто боготворила старшего сына.
— Устал? — она повернулась к мужу.
— Есть немного, — кивнул Павел, не отрывая взгляда от дороги. — Завтра еще кучу дел переделать нужно. У нас новый контракт намечается.
— Это здорово! — искренне обрадовалась Аделина.
Через месяц Павел ворвался в дом с непривычно взволнованным лицом.
— Ты не поверишь, что случилось! — он скинул ботинки и прошел на кухню, где Аделина готовила ужин.
— Что такое? — она протянула ему чашку чая.
— Мама дачу продает!
Аделина удивленно приподняла брови.
— С чего вдруг? Она же так дорожила этим местом.
— Говорит, что устала от огорода и хочет жить в городе, — пожал плечами Павел.
— И правильно. В ее возрасте нужен комфорт, а не грядки, — кивнула Аделина. — Наверное, купит квартиру?
Павел замялся.
— Ну, она пока не решила. Но дачу уже показывает покупателям.
Аделина пожала плечами. Внутри разливалось странное облегчение. Может, теперь прекратятся эти бесконечные выходные на даче свекрови?
— Ладно, ее дело, — сказала она и вернулась к плите.
Однако через два месяца ситуация начала проясняться. Валентина Петровна продала дачу и перебралась жить к подруге. Временно, как она объяснила. А вырученные деньги отдала Виктору, который расширял бизнес после свадьбы.
— Она в своем уме? — Аделина не удержалась от восклицания, когда Павел сообщил ей эту новость. — Осталась без жилья?!
— Ну, она пока у Нины Ивановны живет, — развел руками Павел. — Говорит, ей там хорошо.
— А дальше что? — Аделина села напротив мужа, глядя ему в глаза. — Паш, ты же понимаешь, что это временно, да?
Павел кивнул, но в его глазах мелькнуло что-то странное. Словно он не договаривал чего-то важного.
— Есть еще кое-что, — он запустил пальцы в волосы – верный признак нервозности. — Мама позвонила Вите насчет квартиры… Но у него сейчас все деньги вложены в бизнес. Он не может ей помочь с жильем.
— А мы? — тихо спросила Аделина, уже догадываясь, к чему идет разговор.
— А мы можем, — Павел поднял на нее взгляд. — У нас ведь есть загородный дом. Тот, что мы только по праздникам используем.
Аделина молчала. В горле застрял комок. Перед глазами пронеслись картины трех лет унижений и постоянных сравнений не в пользу ее мужа.
— Паш, но это же наш дом, — наконец произнесла она. — Наше личное пространство.
— Я знаю, — он взял ее за руку. — Но она моя мать… и ей некуда идти.
Неделя прошла в напряженном молчании. Аделина избегала разговоров о Валентине Петровне, а Павел не решался снова поднимать эту тему. Но однажды вечером, когда они ужинали, раздался звонок.
— Я завтра перевожу вещи к вам в дом, — без предисловий заявила свекровь. — Скажи Аделине, пусть освободит шкаф в спальне.
Павел растерянно моргнул.
— Мама, мы еще не обсудили…
— А что тут обсуждать? — перебила Валентина Петровна. — Это нормально, я же мать. Все соседки уже знают, что я переезжаю к младшему сыну.
Павел беспомощно посмотрел на Аделину.
— Мама, давай мы перезвоним чуть позже, — пробормотал он и отключился.
— Поверить не могу! — Аделина в ярости отодвинула тарелку. — Она даже не спросила! Просто поставила перед фактом!
— Аделина, успокойся, — попытался урезонить ее Павел.
— Успокоиться? — Аделина вскочила. — Паш, это же наш дом! Мы его покупали для себя, для наших будущих детей! А сейчас твоя мама решила, что может просто взять и вселиться туда!
— Но ей действительно некуда идти, — тихо возразил Павел.
— А Виктор? — Аделина сложила руки на груди. — Что, “гордость и надежда” не может приютить собственную мать?
Павел нахмурился.
— У него квартира не резиновая.
— А наш дом, значит, резиновый? — голос Аделины дрожал. — Два месяца назад ты сам говорил, что маме пора продать дачу и купить квартиру. Но она вместо этого отдала деньги Вите. А теперь мы должны расхлебывать последствия?
Павел вздохнул и потер лоб.
— Я понимаю твое возмущение. Но давай посмотрим правде в глаза: мы бываем в том доме от силы раз в месяц. В остальное время он пустует.
— Это не повод отдавать его твоей матери, — отрезала Аделина. — Особенно после того, как она годами унижала тебя сравнениями с братом!
Павел вздрогнул. Во взгляде промелькнула боль.
— Ты не понимаешь…
— Нет, это ты не понимаешь! — в глазах Аделины стояли слезы. — Ты знаешь, что будет, если твоя мать переедет в наш дом? Она превратит его в свою крепость! Начнет командовать, указывать, как нам жить! А потом внезапно решит, что загородный дом для нее слишком неудобен, и переедет к нам в квартиру!
Павел молчал, опустив голову.
— Паш, она продала свой дом и отдала деньги Вите, — Аделина понизила голос. — Не нам — Вите. И теперь собирается жить за наш счет.
— Я поговорю с ней, — наконец сказал Павел. — Объясню, что нужно было сначала обсудить с нами.
— Поговори, — кивнула Аделина. — Но мое мнение ты уже знаешь.
Ночью Аделина не могла уснуть. В голове крутились тревожные мысли. Она представляла, как Валентина Петровна обживает их дом, приглашает своих подруг, хвастается перед соседями. А потом начинает указывать им, как правильно проводить там время, что сажать в саду и какую мебель покупать.
Утром Аделина приняла решение. Она встала пораньше, оделась и сказала Павлу, что едет к его матери.
— Зачем? — встревожился он.
— Хочу поговорить, глядя ей в глаза, — твердо ответила Аделина.
— Я поеду с тобой.
— Нет, Паша. Я сама. Она тобой слишком легко манипулирует.
Валентина Петровна встретила невестку в халате, с чашкой чая в руках. На журнальном столике уже стояли упакованные коробки.
— А, Аделина, — без особой радости произнесла свекровь. — Паша тебя прислал помочь с вещами?
— Нет, Валентина Петровна, — Аделина села на краешек дивана. — Я приехала сказать, что вы не можете переехать в наш дом.
Свекровь поперхнулась чаем.
— Что значит «не могу»? — она отставила чашку. — Это дом моего сына!
— И мой тоже, — спокойно ответила Аделина. — Мы купили его вместе, на общие деньги.
— Ну и что? — Валентина Петровна окинула невестку высокомерным взглядом. — Я его мать. У меня преимущественное право!
— Нет, Валентина Петровна, — Аделина подалась вперед. — У вас нет никакого преимущественного права. Вы продали свою дачу, хотя могли купить квартиру. Вместо этого отдали деньги старшему сыну, который явно не бедствует. А теперь хотите жить за наш счет.
— Да как ты смеешь… — начала свекровь, но Аделина перебила:
— Смею. Потому что устала смотреть, как вы унижаете Павла, сравнивая его с Виктором. Устала терпеть ваши замечания и указания. Хватит. Наш дом останется нашим.
Валентина Петровна побагровела.
— Я немедленно позвоню Паше! — она потянулась к телефону.
— Звоните, — кивнула Аделина. — Но знайте: если вы поселитесь в нашем доме, я подам на развод. Дом уйдет с молотка, а половину денег я заберу!
Она встала и направилась к выходу. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Но внутри разливалось странное облегчение. Впервые за три года Аделина высказала все, что накипело.
Вечером состоялся тяжелый разговор с Павлом. Он метался между долгом перед матерью и любовью к жене. Но когда Аделина спокойно объяснила, что не готова жить под диктовку свекрови, Павел неожиданно согласился:
— Ты права. Мама всегда использовала нас. Я просто боялся это признать.
Он позвонил матери и твердо сказал:
— Мама, мы не можем предоставить тебе наш дом. Но я помогу тебе найти недорогую квартиру.
— Предатель! — закричала Валентина Петровна. — Ты выбираешь эту дамочку зазнавшуюся вместо родной матери!
— Нет, мама, — тихо ответил Павел. — Я выбираю уважение. К себе и к своей жене.
На следующий день Аделина поменяла замки в загородном доме и оставила записку для соседей с просьбой сообщать о любых попытках проникновения. Она ожидала долгого противостояния, но неожиданно через неделю Валентина Петровна сдалась. Виктор, припертый к стенке, все-таки выделил деньги на небольшую квартиру для матери.
— Знаешь, мне кажется, он боялся, что она к нему переедет, — задумчиво сказал Павел, когда они с Аделиной приехали в свой загородный дом на выходные. — Поэтому и деньги ей выделил только после твоего выступления.
Аделина улыбнулась и прижалась к мужу.
— Я испугалась, что ты рассердишься на меня.
— За что? — Павел обнял ее. — За то, что ты впервые заставила мою мать услышать правду?
— Думаешь, она поняла?
— Не уверен, — он поцеловал Аделину в макушку. — Но теперь она точно знает, что мы — семья. И больше не позволим собой манипулировать.
— Даже если она опять начнет сравнивать тебя с Виктором? — Аделина с тревогой заглянула в глаза мужу.
— Пусть сравнивает, — усмехнулся Павел. — Я наконец понял, что счастье — это не бизнес и не машины. Это когда рядом человек, готовый встать на твою защиту, даже если противник — моя собственная мать.
