— Вы опять переставили мои вещи?
Марина застыла в дверях спальни, разглядывая свою тумбочку. Вместо привычного хаоса из крема, расчёски и блокнота — идеальный порядок. Кремы выстроились по размеру, книги — по цвету обложки.
— Я только навела порядок, — голос Агафьи Николаевны звучал невинно, словно не она вторглась в чужое пространство. — Никогда не понимала, как можно жить в таком беспорядке.
Марина глубоко вдохнула. Уже третий год она жила с этой женщиной под одной крышей и постоянно наступала на одни и те же грабли.
— Мы же договаривались, — произнесла она как можно спокойнее. — Вы не трогаете мои вещи, а я — ваши.
Агафья Николаевна поджала губы. Морщины на её лице сложились в недовольную гримасу, а взгляд стал острым, как лезвие.
— Что за глупости! Я старалась для тебя. У каждой вещи должно быть своё место.
Марина закрыла глаза. Считать до десяти? Уже не помогало. Уйти в другую комнату? Бесполезно — свекровь последует за ней, продолжая бормотать о важности чистоты и порядка.
— Агафья Николаевна, — начала она медленно, выговаривая каждое слово. — Мне важно сохранять свои вещи так, как удобно мне.
— А что тут неудобного? — свекровь взмахнула рукой, указывая на безупречно организованную тумбочку. — Теперь всё красиво, чисто, аккуратно.
Мимо прошёл Серёжа — муж Марины и сын Агафьи Николаевны. Увидев две напряжённые фигуры в дверях спальни, он поспешил ретироваться на кухню. Трусливо, но разумно.
— Слушайте, — не выдержала Марина. — Я работаю, плачу за половину квартиры, готовлю, убираю. Неужели я не заслужила право раскладывать свои вещи так, как мне нравится?
Агафья Николаевна фыркнула.
— Готовишь? Убираешь? — она почти рассмеялась. — Ты называешь ЭТО уборкой? Под шкафом трёхдневная пыль! Углы не протёрты! А твоя стирка? Детский сад!
Марина сжала зубы. Вот так каждый раз. Сначала свекровь без спроса наводила «порядок» в её вещах, а потом ещё и обвиняла во всех смертных грехах.
— Вы несносная женщина! — выпалила Марина.
Агафья Николаевна отступила на шаг, прижав руку к груди, словно её ударили. На секунду её лицо исказилось от обиды — настоящей или искусно разыгранной. Но через мгновение она выпрямилась, расправила плечи.
— Неблагодарность — вот что я получаю за заботу, — произнесла она с достоинством и удалилась, громко хлопнув дверью в свою комнату.
Марина рухнула на кровать. Голова гудела от напряжения. За стеной Агафья Николаевна гремела посудой — верный признак крайней степени недовольства.
На кухне скрипнул стул — видимо, Серёжа решил, что буря миновала. Марина вышла к нему.
— Опять? — спросил муж, не поднимая глаз от телефона.
— А то ты не слышал, — буркнула Марина, открывая холодильник и доставая бутылку воды. Она сделала глоток прямо из горлышка, заранее представляя, как свекровь закатит глаза при виде такого «варварства».
Серёжа вздохнул.
— Она просто старой закалки. И одинокая.
— Не начинай, — Марина плюхнулась на стул напротив. — Чистота и порядок — это одно, а вторжение в чужое пространство — совсем другое. И потом, с чего ты взял, что она одинокая? У неё есть мы!
— Ты же понимаешь, о чём я.
Марина понимала. С тех пор как пять лет назад умер Николай Петрович, муж Агафьи Николаевны, она полностью переключилась на сына и его семью. А поскольку детей у Марины с Серёжей пока не было, вся «забота» доставалась им.
— Я больше не могу, Серёж, — прошептала Марина. — Каждый день одно и то же. Она заходит в ванную, когда я там, потому что «забыла полотенце». Переставляет вещи в шкафу, потому что они «неправильно» сложены. Пересаливает суп, который я варю, потому что он «безвкусный». Следит, как я мою пол, и потом демонстративно перемывает за мной!
— Я поговорю с ней, — пообещал Серёжа, как обещал уже сотню раз. — Просто ей скучно. Выйдет на пенсию, найдёт себе занятие…
— Серёж, ей семьдесят два! Она давно на пенсии! — Марина с трудом сдержалась, чтобы не стукнуть по столу. — Лучше не станет, и ты это знаешь.
За дверью послышалось шарканье тапочек. Разговор моментально стих. Агафья Николаевна вошла на кухню с гордо поднятой головой, словно королева, снизошедшая до простых смертных.
— Сергей, — обратилась она к сыну, полностью игнорируя Марину, — не мог бы ты сходить в аптеку? У меня сердце прихватило.
Серёжа мгновенно вскочил, засуетился, схватил кошелёк.
— Что случилось? Давно болит? Может, «скорую»?
Агафья Николаевна величественно покачала головой.
— Просто таблетки кончились. А тут ещё… нервы, — она бросила косой взгляд на Марину.
Серёжа убежал в аптеку, оставив их наедине. Марина демонстративно уткнулась в телефон, но краем глаза наблюдала, как свекровь открывает шкафчик с посудой и начинает переставлять чашки — «по размеру».
Так они и жили последние три года. Марина работала редактором в небольшом издательстве, Серёжа — инженером. Квартира принадлежала его родителям, и когда отец умер, Агафья Николаевна наотрез отказалась жить одна. Сначала предполагалось, что это временно, пока они не накопят на своё жильё. Но цены росли быстрее, чем их сбережения, а свекровь всё сильнее укреплялась на своей территории.
Их жизнь по-настоящему изменилась в начале весны.
Марина возвращалась с работы, предвкушая очередное столкновение — утром она в спешке не успела помыть за собой чашку. За три года она научилась предсказывать реакции свекрови с точностью атомных часов.
Сначала будет отстранённое «здравствуй». Потом пауза — время, чтобы Марина осознала свою вину. Затем последует тяжкий вздох и комментарий о некоторых людях, которые не могут за собой убрать. И наконец — демонстративное мытьё злополучной чашки с тщательным протиранием каждого миллиметра.
Но в тот вечер всё пошло не по сценарию.
Агафья Николаевна радостно поприветствовала невестку. На столе стояла ваза с печеньем — домашним, судя по аромату. А на грязную чашку свекровь даже не взглянула.
— Что случилось? — Марина на всякий случай пощупала лоб свекрови. — Вы заболели?
Агафья Николаевна рассмеялась — легко, как девчонка. В уголках её глаз собрались морщинки, но это были морщинки от улыбки.
— Глупости какие! Просто хороший день. Попробуй печенье, я добавила апельсиновую цедру.
Печенье оказалось восхитительным. Они пили чай и болтали — впервые за три года по-настоящему разговаривали, а не обменивались колкостями.
— Сама не ожидала, что так получится вкусно, — призналась Агафья Николаевна, подкладывая Марине ещё одно печенье. — Рецепт нашла в интернете.
— В интернете? — переспросила Марина, чуть не подавившись от удивления. — Вы пользуетесь интернетом?
— А что тут такого? — пожала плечами свекровь. — Внучка моей подруги показала, как пользоваться компьютером. Теперь вот осваиваю.
Она выглядела помолодевшей, оживлённой, словно сбросила десяток лет. Вместо привычного строгого пучка — аккуратная стрижка. И блузка новая — с цветочным принтом вместо обычных блеклых тонов.
— Вам очень идёт эта причёска, — искренне сказала Марина.
Агафья Николаевна зарделась как девочка.
— Думаешь? — она провела рукой по волосам. — Понимаешь, захотелось перемен.
Когда вернулся Серёжа, он застал удивительную картину: его жена и мать сидели на диване, листая какой-то журнал, и смеялись. На коленях у них пристроилась коробка конфет.
— У вас что, перемирие? — он недоверчиво посмотрел на обеих женщин.
— Просто хороший день, — повторила Агафья Николаевна и подмигнула невестке.
Постепенно чудесные перемены в свекрови становились всё заметнее. Она перестала делать Марине замечания, критиковать её стряпню, заглядывать через плечо и поправлять. Даже не трогала её вещи! Выглядела моложе, одевалась ярче, часами сидела за компьютером.
— Что с твоей мамой? — спросила как-то Марина, когда они с мужем остались наедине. — Она прямо светится.
Серёжа пожал плечами.
— Может, наконец нашла себе хобби?
Разгадка пришла через неделю, когда Агафья Николаевна сама позвала их на семейный совет.
— Дети, — начала она торжественно, сцепив пальцы на коленях. — Я должна вам кое-что рассказать.
Марина с Серёжей переглянулись. Неужели болезнь? Но свекровь выглядела такой счастливой…
— Я влюбилась! В семьдесят два года влюбилась. Он такой интересный человек, читает стихи, много рассказывает. С ним я почувствовала себя вновь молодой, — призналась Агафья Николаевна, и её глаза сияли, как у юной девушки.
Серёжа изумлённо уставился на мать:
— Мама, это… замечательно! Кто он? Когда познакомишь?
Агафья Николаевна рассмеялась:
— Глупенький, я с ним общаюсь в социальной сети. Он из другого города.
Марина напряглась. Интернет-знакомство в таком возрасте?
— А как вы познакомились? — осторожно спросила она.
— Он написал мне комментарий под фотографией в группе любителей вязания, — с гордостью пояснила свекровь. — Сказал, что я очень красиво выгляжу. Представляешь? Мне, в моём возрасте!
Это было слишком похоже на классическую схему развода пожилых людей. Марина обменялась тревожным взглядом с мужем.
— А вы… видели его? Ну, по видеосвязи? — продолжила она допрос.
Агафья Николаевна замялась.
— Нет, у него сломана камера на компьютере. Но он прислал фотографии! Такой представительный мужчина, военный в отставке.
Ситуация становилась всё тревожнее. Марина решила высказать свои опасения напрямую:
— Агафья Николаевна, а вы не думали, что это может быть… мошенник?
Лицо свекрови мгновенно изменилось. Из мечтательного оно стало жёстким, глаза сузились.
— Не завидуй мне. Сама никогда так не любила и мне хочешь всё испортить.
— Мама! — вмешался Серёжа. — Марина просто беспокоится. В интернете много обманщиков.
— Валерий не такой! — отрезала Агафья Николаевна. — Он образованный, интеллигентный человек. Мы обсуждаем книги, искусство. Он присылает мне стихи!
— Мама…
— Разговор окончен! — она встала и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Дни складывались в недели, а виртуальный роман Агафьи Николаевны набирал обороты. Она расцвела, похорошела, перестала придираться к мелочам и даже не обращала внимания на крошки, рассыпанные по столу. Раньше от такого святотатства она бы схватилась за сердце.
— Он пишет, что скоро приедет! — делилась она с Мариной, совершенно забыв про их недавнюю ссору. — Говорит, хочет познакомиться лично.
— И когда же? — осторожно интересовалась Марина, не желая снова нарваться на обвинения в зависти.
— Как только решит кое-какие проблемы, — Агафья Николаевна взмахнула рукой, словно отгоняя мух. — У него там какие-то сложности с документами.
Марина молчала, но внутри всё сжималось от дурного предчувствия. С каждым днём поведение свекрови казалось всё более тревожным. Она часами сидела за компьютером, улыбалась своим мыслям, а однажды Марина застала её примеряющей помаду — впервые за все годы их знакомства.
— Серёж, тебе не кажется, что твоя мама ведёт себя странно? — спросила Марина у мужа, когда они убирали посуду после ужина. — Она вчера даже не заметила, что я забыла убрать суп в холодильник.
— По-моему, это прекрасно, — Серёжа расставлял тарелки в шкафу. — Мама счастлива, не придирается. Что тебя беспокоит?
— Да всё! — Марина понизила голос, хотя свекровь была в своей комнате, с головой погруженная в виртуальное общение. — Пожилая женщина влюбляется в какого-то незнакомца из интернета, который даже по видео не хочет общаться? Это же классическая схема!
Серёжа нахмурился:
— Может, мы слишком подозрительны? Маме одиноко, ей нужно общение.
— Общение — да, но не обман! — Марина сердито швырнула полотенце на стол. — А если он попросит у неё денег?
— У мамы нет больших сбережений, — пожал плечами Сергей. — Только пенсия.
Марина хотела возразить, но в этот момент на кухню вошла Агафья Николаевна. Она выглядела взволнованной.
— Серёжа, — тихо позвала она сына, даже не взглянув в сторону Марины, словно той и не было в комнате, — глянь-ка, что я хочу показать.
Она нащупала в кармане потрёпанного домашнего халата и вытащила маленькое фото, края которого уже успели загнуться. Бумага блестела — видно, что распечатывали недавно и на хорошем принтере. С фотографии смотрел представительный мужчина с седыми волосами, одетый в военный мундир. На груди теснились ряды орденов и медалей.
— Правда, красивый? — в голосе свекрови звучала такая девичья мечтательность, что Марина невольно поёжилась.
Сергей взял фотографию, внимательно рассмотрел.
— Мам, это же актёр из какого-то сериала. Не могу вспомнить название…
— Что за глупости! — возмутилась Агафья Николаевна. — Это Валерий Павлович, полковник в отставке!
Марина быстро достала телефон, открыла поисковик и через несколько секунд показала фото актёра.
— Вот, смотрите. Это кадр из фильма.
Агафья Николаевна побелела, затем покраснела.
— Не может быть, — прошептала она. — Валерий говорил, что это его фото с парада…
— Мама, — Серёжа аккуратно положил руку на плечо матери, — боюсь, тебя обманывают.
Агафья Николаевна отшатнулась, как будто он ударил её.
— Ничего вы не понимаете! — выкрикнула она. — Валерий объяснил мне, что не может показываться по видеосвязи из-за секретной службы в прошлом! А насчёт фотографии… Может, он просто стесняется своей внешности. — Это ничего не меняет! Всё равно он… замечательный. И добрый. И понимает меня, — её голос дрогнул на последних словах.
Она резко развернулась и пошла к себе. Дверь в комнату закрылась с таким звуком, что стало ясно — разговор окончен надолго.
Серёжа беспомощно развёл руками:
— Что будем делать?
— Надеяться, что он не попросит у неё денег, — мрачно ответила Марина.
Но их надежды не оправдались. Через неделю Агафья Николаевна пришла к ним с непривычно растерянным видом.
— У меня проблема, — начала она, нервно теребя край кофты. — Понимаете, у Валерия сложности… Он в больнице.
— Что стряслось-то? — Серёжа подался вперёд, хмуря брови.
— У него… — она сглотнула, потом отвела взгляд в сторону, — язва открылась. Прободение. Врачи говорят, операция нужна. Прямо сейчас. — Голос Агафьи Николаевны прерывался, она комкала край скатерти. — А у него страховка… не всё оплачивает. Не хватает на лечение.
— И сколько он просит? — прямо спросила Марина.
Агафья Николаевна посмотрела на неё с вызовом:
— Он ничего не просит! Я сама предложила помощь!
— И сколько вы собираетесь отправить? — терпеливо повторила Марина.
— Сто тысяч, — пробормотала она так тихо, что едва можно было расслышать, не поднимая глаз от стола. — В банке вчера была… кредит взяла.
— Сколько?! — Серёжа подскочил так резко, что стул отлетел назад. — Мама! Ты чего натворила?
— А ну-ка тон сбавь! — вскинулась она, мгновенно распрямляя спину. — Не забывайся! Мои деньги, моя жизнь. Что хочу, то и делаю. Не тебе указывать, куда мне свои копейки тратить!
— Мама, это обман! Самый настоящий развод на деньги! — Серёжа почти кричал. — Покажи переписку, я хочу посмотреть, что он тебе пишет!
— Не смей лезть в мою личную жизнь! — отрезала мать.
Марина решила сменить тактику:
— Агафья Николаевна, а как именно вы собираетесь перевести деньги?
— Через банковское приложение, — ответила та. — Только оно почему-то не работает, выдаёт ошибку. Поэтому я и пришла… — она замялась. — Хотела попросить помощи.
— Покажите, — Марина протянула руку за телефоном свекрови.
Агафья Николаевна неохотно передала аппарат. Приложение действительно блокировало перевод, маркируя получателя как подозрительного.
— Видите? Просто какой-то сбой, — нервно сказала свекровь. — Поможете разобраться?
Серёжа сел рядом с Мариной, заглянул в телефон.
— Мама, это не сбой. Банк специально блокирует подозрительные счета. Этот человек, скорее всего, уже получал множество переводов от разных людей, и система его пометила как мошенника.
— Чушь! — воскликнула Агафья Николаевна, но в её голосе уже не было уверенности. — Валерий не может быть мошенником! Он же… столько всего знает, так красиво говорит…
— Расскажите подробнее, как вы познакомились, — попросила Марина, не выпуская телефон из рук. — Он первый написал вам?
Агафья Николаевна кивнула:
— Да, в группе по вязанию. Сказал, что восхищается моими работами. Потом мы стали переписываться лично. Он рассказывал о своей службе, о внуках, присылал стихи…
— Готовые стихи или сам писал? — уточнил Серёжа.
— Ну… наверное, готовые. Но подбирал специально для меня! — в голосе Агафьи Николаевны появились защитные нотки. — Что вы пытаетесь доказать? Что я старая дура, которую легко обмануть?
Марина вздохнула:
— Нет, мы просто беспокоимся о вас. Давайте проверим, настоящий ли этот Валерий.
Она разблокировала телефон, открыла поиск. Несколько раз ткнула пальцем в экран, набирая ключевые слова из переписки. Несколько секунд тишины, только звук дыхания. Экран заполнился ссылками — одна, вторая, третья… десятки. На каждой — история, как под копирку: отставной военный знакомится с женщиной в возрасте, очаровывает стихами и комплиментами, а потом внезапно попадает в больницу. И всегда одна просьба — деньги на срочную операцию.
— Видите? — Марина показала экран свекрови. — Одна и та же схема.
Агафья Николаевна побледнела, её губы задрожали. Она схватила телефон, пролистала несколько страниц результатов поиска. Потом вдруг выпрямилась и с вызовом посмотрела на невестку:
— Это ничего не доказывает! — Ничего это не значит. Совпадение, и всё тут. Валера мне сам говорил… у него враги есть, завистники. Специально пакости ему делают, — она цеплялась за слова, как за соломинку.
— Мам, — Серёжа потёр лицо руками, — давай уже остановимся. Да, тебя обманули. Бывает. Ты не первая и не последняя. Ничего страшного в этом нет.
— Да как ты!.. — она вдруг подскочила, лицо исказилось, голос зазвенел. — Вам просто… просто поперёк горла, что я счастье своё нашла! На старости лет! Тебе особенно, — она развернулась к Марине, ткнув пальцем так, что чуть в нос не попала. — С первого дня меня со свету сжить хотела!
— Перестаньте, — Марина даже не повысила голос, только покачала головой. — Вы сами потом поймёте, что мы хотим вас от беды уберечь.
— Это не беда! Я люблю его, а он любит меня! — Агафья Николаевна почти кричала. — И я помогу ему, хотите вы того или нет!
Она выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.
Серёжа в отчаянии посмотрел на жену:
— Что нам делать?
— Нужно заблокировать её банковские карты и аккаунты в социальных сетях, — решительно сказала Марина. — И сообщить в банк, что пожилого человека пытаются обмануть.
Следующие несколько дней превратились в настоящую войну. Агафья Николаевна не разговаривала с ними, запирала дверь в свою комнату, а когда обнаружила, что доступ к её онлайн-банку заблокирован, устроила настоящую истерику.
— Вы не имеете права решать за меня! — кричала она. — Это мои деньги! Я на похороны их копила, между прочим!
— Вот именно, на похороны, а не на мошенников, — твёрдо ответил Серёжа.
— А если Валерий умрёт из-за вас? — свекровь перешла на рыдания. — Как вы будете с этим жить?
Марина молча показала ей ещё один скриншот из интернета — историю женщины, которая перевела «больному» интернет-знакомому все сбережения, а потом обнаружила, что общалась с группой мошенников из другой страны.
Тем же вечером они зашли в аккаунт Агафьи Николаевны с её компьютера — к счастью, пароль был записан на стикере, приклеенном к монитору — и заблокировали страницу. Затем написали «Валерию» от её имени, что полиция начала расследование, и он моментально исчез из сети.
Агафья Николаевна была безутешна. Она не выходила из комнаты, отказывалась от еды, а когда всё-таки появлялась на кухне, то смотрела на Марину и Серёжу с такой неприкрытой ненавистью, что становилось не по себе.
— Только и думаете, как мне жизнь испортить! Я для вас всё… всю душу… а вы! — она оттолкнула тарелку с куском пирога, который Марина поставила перед ней. По столу рассыпались крошки. — Не трогайте меня больше! Ни слова вашего не хочу слышать!
— Поймите же, — Марина присела рядом, пытаясь заглянуть ей в глаза, — этот Валерий… он просто хотел ваши деньги забрать. Развёл вас, как… — она осеклась, подбирая слова помягче. — Обманул он вас. Это же очевидно.
— Я понимаю только одно, — голос свекрови звучал холодно и отстранённо. — Вы лишили меня последней радости в жизни. Последней возможности чувствовать себя нужной, желанной, любимой.
— Мама…
— Не желаю ничего слышать! — отрезала Агафья Николаевна. — Думаете, мне нужны ваши объяснения? Вы оба получили, что хотели — я снова одна.
С тех пор прошло почти два месяца. Агафья Николаевна вернулась к своим прежним привычкам — снова наводила идеальный порядок в квартире, проверяла чистоту углов и задвинутость стульев. Но теперь в её действиях не было прежнего энтузиазма. Она словно выполняла ритуал — механически, без души.
С Мариной она практически не разговаривала, а с сыном общалась лишь по необходимости, сухо и формально. Никакие попытки наладить отношения не срабатывали. Свекровь замкнулась в своём мире, где её предали самые близкие люди, отняв последний шанс на счастье.
