Дмитрий проснулся от звука будильника и потянулся к телефону, чтобы отключить его. Половина седьмого утра. Рядом посапывала Кристина, укрывшись одеялом с головой. Он тихо встал, чтобы не разбудить жену, и поплёлся в ванную.
Отражение в зеркале было не самым приятным зрелищем. Тёмные круги под глазами, бледная кожа, впалые щёки. Дмитрий провёл рукой по лицу и тяжело вздохнул. Последние месяцы он спал по четыре-пять часов в сутки, работал на двух работах, но денег всё равно не хватало.
Он оделся, выпил кофе на бегу и вышел из квартиры. Спускаясь по лестнице, посмотрел на свою новую машину во дворе — чёрный кроссовер блестел на утреннем солнце. Красивый, дорогой, престижный. И полностью кредитный.
Два года назад, когда они с Кристиной поженились, жизнь казалась прекрасной. Они снимали однушку, копили на свою квартиру, мечтали о будущем. Кристина работала администратором в салоне красоты, он — инженером на заводе. Зарплаты хватало на всё необходимое и даже оставалось немного на развлечения.
Но потом что-то изменилось. Кристина начала всё больше времени проводить в социальных сетях, следить за блогерами, которые выкладывали фотографии своей роскошной жизни. И ей тоже захотелось такой жизни.
— Дим, давай купим квартиру! — заявила она однажды вечером. — Смотри, у Лены уже своя двушка, а мы всё снимаем!
— Крис, мы копим. Ещё год-два, и будет хороший первоначальный взнос.
— Год-два?! — она поморщилась. — Зачем ждать? Давай возьмём ипотеку прямо сейчас!
Дмитрий пытался объяснить, что с их доходами ипотека будет неподъёмной, но Кристина не хотела слушать. Она нашла объявление о продаже двухкомнатной квартиры в новом доме, влюбилась в неё и начала уговаривать мужа.
— Ну пожалуйста! Я так мечтаю о своём доме! Мы же молодые, здоровые, заработаем!
Он не выдержал её слёз и уговоров. Они оформили ипотеку на тридцать лет. Ежемесячный платёж составлял сорок пять тысяч рублей. Дмитрию пришлось устроиться на вторую работу — по вечерам он подрабатывал таксистом.
Но квартиры было мало. Через три месяца Кристина захотела машину.
— Все наши друзья на машинах! Одни мы на автобусах ездим, как нищие!
— Крис, давай отложим покупку машины. Я устаю, работаю по двенадцать часов в день…
— Ты меня не любишь! — она развернулась и ушла в комнату, хлопнув дверью.
Они взяли машину в кредит. Ещё двадцать восемь тысяч рублей ежемесячно. Дмитрий начал брать дополнительные смены, отказался от выходных.
А Кристина расцвела. Она каждый день выкладывала в соцсети новые фотографии — вот она у их квартиры, вот в новой машине, вот с покупками из модного бутика. Подписчики росли, лайков становилось всё больше.
— Смотри, у меня уже три тысячи подписчиков! — радовалась она. — Дим, давай съездим куда-нибудь на море, сделаем крутые фотки!
Отпуск в Турции обошёлся им в сто двадцать тысяч на двоих. Дмитрий взял потребительский кредит. Кристина выложила альбом из пятидесяти фотографий с пляжа, из ресторана, из отеля. Лайков было тысячи.
Потом начались рестораны. Каждую неделю Кристина хотела идти в новое заведение, чтобы сфотографировать еду и интерьер для соцсетей.
— Крис, может, на этой неделе поедим дома? У меня зарплата только через неделю…
— Дим, ты что, совсем?! У Лизы день рождения, она всех приглашает в ресторан! Я не могу не прийти!
Ещё один кредит. Потом ещё один — на новый айфон для Кристины. Старый вышел из моды.
— Как я буду снимать сторис на такой древний телефон? Качество отвратительное!
Дмитрий подписывал кредитные договоры механически, уже не вникая в цифры. Ему было всё равно. Он просто устал.
Татьяна Сергеевна видела сына редко — раз в два-три месяца. Они встречались на семейных праздниках или когда она сама приезжала в гости. И с каждым разом мать всё больше тревожилась.
Дмитрий худел, бледнел, под глазами залегли тёмные тени. Он стал молчаливым, замкнутым. На вопросы о здоровье отвечал дежурными фразами — всё нормально, просто много работы.
— Сынок, ты себя бережёшь хоть? — спрашивала Татьяна Сергеевна, глядя на осунувшееся лицо. — Может, тебе отдохнуть надо?
— Ма, не переживай. Всё хорошо. Просто проекты горят на работе, вот и приходится задерживаться.
Но мать чувствовала, что сын врёт. Материнское сердце не обманешь.
В субботу Татьяна Сергеевна решила навестить детей внезапно. Она встала пораньше, приготовила любимые блюда сына — мясной рулет с яйцом, картофельное пюре, салат из свежих овощей, нажарила сырников. Всё разложила по контейнерам, сложила в большую сумку и поехала к ним.
Дмитрий открыл дверь в домашних штанах и застиранной футболке. Увидев мать, он вяло улыбнулся:
— Привет, мам. Чего не предупредила?
— Я с едой приехала, — Татьяна Сергеевна прошла в квартиру. — Думаю, накормлю сына, а то он у меня совсем исхудал.
— Спасибо, мам. Проходи.
Кристины дома не было. Дмитрий сказал, что жена поехала с подругами в торговый центр за покупками. Татьяна Сергеевна только кивнула и пошла на кухню разогревать еду.
Когда она поставила перед сыном тарелку с рулетом и пюре, Дмитрий набросился на еду, как будто не ел неделю. Он ел жадно, быстро, не поднимая головы. Татьяна Сергеевна молча подложила ему ещё, потом ещё. Сын съел три порции и все сырники.
— Ты что, не ешь совсем? — не выдержала она.
— Ем, мам, — Дмитрий вытер рот салфеткой. — Просто домашнее вкуснее.
Он поблагодарил мать, поцеловал её в щёку и пошёл в гостиную. Татьяна Сергеевна вымыла посуду и вышла следом. Дмитрий лежал на диване, закрыв глаза. Через минуту он уже крепко спал, посапывая.
Мать присела в кресло и посмотрела на сына. Исхудавший, измученный, с синяками под глазами. Что с ним происходит?
Она встала и огляделась. Квартира была в беспорядке — на журнальном столике валялись журналы, какие-то бумаги, пульты от телевизора. В углу стояли коробки из-под обуви, на полу лежали брошенные вещи. Татьяна Сергеевна вздохнула — невестка явно не утруждала себя уборкой.
Она начала аккуратно складывать вещи, раскладывать бумаги. Среди глянцевых журналов и рекламных листовок попался конверт с логотипом банка. Татьяна Сергеевна машинально взяла его, хотела положить в стопку, но остановилась. Конверт был вскрыт.
Она вытащила из него письмо и пробежала глазами. Уведомление о задолженности по кредиту. Сумма долга — двести тридцать тысяч рублей. Татьяна Сергеевна нахмурилась. Кредит? О каком кредите речь?
Она начала перебирать бумаги на столе внимательнее. Ещё один конверт, ещё один. Кредитные договоры, квитанции об оплате, уведомления из разных банков. Руки матери задрожали.
Татьяна Сергеевна открыла ящик комода — там лежала толстая папка с документами. Она достала её и присела на диван рядом со спящим сыном. Раскрыла папку и начала читать.
Первый документ — договор ипотеки. Квартира куплена в кредит на тридцать лет. Ежемесячный платёж — сорок пять тысяч рублей. Заёмщик — Дмитрий Викторович Соловьёв. Татьяна Сергеевна медленно перевернула страницу.
Второй документ — кредит на автомобиль. Пять лет, двадцать восемь тысяч в месяц. Тоже на имя Дмитрия.
Дальше шли договоры потребительских кредитов. Один — на сто двадцать тысяч рублей. Второй — на восемьдесят. Третий — на сто пятьдесят. Четвёртый — на девяносто. Пятый — на семьдесят.
Татьяна Сергеевна считала в уме, и с каждой секундой у неё холодело внутри. Общая сумма долга превышала четыре миллиона рублей. Все кредиты оформлены на Дмитрия. Кристины нигде в документах не было.
Мать посмотрела на спящего сына и почувствовала, как гнев поднимается волной. Вот почему он так выглядит! Вот почему худеет и не спит! Он задолжал четыре миллиона!
— Дима! — она тронула его за плечо. — Дима, проснись!
Сын открыл глаза, моргнул несколько раз:
— М-м? Мам? Что случилось?
Татьяна Сергеевна протянула ему папку с документами:
— Вот это что?!
Дмитрий сел, взял папку и побледнел ещё больше. Он открыл рот, но слов не нашёл.
— Сын, ты живёшь в своём доме, ездишь на новой машине — почему всё в долг?! — голос Татьяны Сергеевны дрожал. — Четыре миллиона! Ты понимаешь вообще, что натворил?!
Дмитрий опустил голову. Его плечи задрожали. Татьяна Сергеевна замерла — сын плакал. Он закрыл лицо руками, и сквозь пальцы потекли слёзы.
— Дима…
— Я не знаю, что делать, — хрипло выдавил он. — Я больше не могу, мам. Я работаю по шестнадцать часов в день, беру все возможные подработки, но денег всё равно не хватает!
— На что не хватает?!
— На всё! — он поднял на мать красные глаза. — Ипотека, машина, кредиты… Платежи каждый месяц под девяносто тысяч! А у меня зарплата сорок пять! Я подрабатываю таксистом, курьером, везде, где могу, но всё уходит на выплаты!
— Но зачем ты брал столько кредитов?!
— Она хотела, — тихо сказал Дмитрий. — Кристина. Ей нужна была квартира, потом машина, потом отпуск, потом рестораны, телефон новый… Она говорила, что все так живут, что это нормально. Что я должен обеспечить ей достойную жизнь.
— Достойную?! — Татьяна Сергеевна не могла поверить услышанному. — Загнать тебя в долговую яму — это достойная жизнь?!
— Я пытался отказывать, но она плакала, обижалась, говорила, что я её не люблю… — Дмитрий вытер глаза. — А потом стало всё равно. Я подписывал договоры, даже не читая. Мне было уже без разницы.
Татьяна Сергеевна смотрела на сына и не узнавала его. Когда он превратился в это безвольное существо? Где тот мальчишка, который в детстве дрался с обидчиками, защищал слабых, не боялся высказывать своё мнение?
— Дима, ты понимаешь, что тебя используют? Просто выжимают как лимон?
Он кивнул:
— Понимаю. Но я не знаю, как из этого выбраться.
Татьяна Сергеевна хотела что-то сказать, но тут хлопнула входная дверь. В квартиру вошла Кристина с огромными пакетами в руках. Она была в новом платье, туфлях на каблуках, с ярким макияжем.
— Привет! — она бросила пакеты на пол и достала телефон. — Дим, смотри, какая сумка! Я её ещё не купила, но она мне прямо жизненно необходима! Стоит всего тридцать пять тысяч, завтра пойдём за ней?
Она подошла к мужу и сунула ему телефон с фотографией сумки. Дмитрий молчал, глядя в пол.
— Дим? Ты чего молчишь? — Кристина повернулась к свекрови. — А, Татьяна Сергеевна! Не заметила вас. Здравствуйте.
Татьяна Сергеевна поднялась с дивана. Её лицо было каменным:
— Здравствуй, Кристина. Думаю, тебе пора съезжать.
— Что? — девушка вытаращила глаза.
— Я сказала — съезжай из этой квартиры. Собирай вещи и уходи.
— Вы что, серьёзно?! — Кристина нервно засмеялась. — Татьяна Сергеевна, это моя квартира! Я здесь живу!
— Твоя? — мать Дмитрия взяла папку с документами и протянула её невестке. — Посмотри внимательно. Чьё имя в договоре ипотеки?
Кристина пробежала глазами по бумагам. Её лицо медленно меняло выражение.
— Дмитрий Викторович Соловьёв, — прочитала Татьяна Сергеевна за неё. — Только его имя. Машина тоже на него. Все кредиты — на него. Ты не имеешь к этой квартире никакого отношения. Поэтому собирай вещи и уходи. Прямо сейчас.
— Дим! — Кристина повернулась к мужу. — Скажи ей что-нибудь! Ты же не дашь меня выгнать?!
Дмитрий молчал. Он так и сидел на диване, уставившись в одну точку.
— Дим!
— Кристина, уходи, — тихо сказал он. — Пожалуйста, просто уходи.
— Ты меня выгоняешь?! После всего, что я для тебя сделала?!
— Что ты сделала? — Татьяна Сергеевна шагнула к ней. — Загнала его в долги по уши? Заставила работать на износ? Высосала из него все соки ради своих фоточек в соцсетях?
— Вы не имеете права! — завизжала Кристина. — Это наша жизнь! Вы лезете не в своё дело!
— Моё дело, когда мой сын превращается в ходячий труп! — Татьяна Сергеевна повысила голос. — Четыре миллиона долга! Ты хоть представляешь, что это значит?!
— Ну и что?! Надо зарабатывать больше! Я не виновата, что у него маленькая зарплата!
— Убирайся, — Дмитрий встал с дивана. — Кристина, убирайся отсюда. Сейчас же.
Девушка смотрела на мужа широко раскрытыми глазами:
— Ты… ты серьёзно?
— Я подам на развод. Квартира моя, машина моя, долги мои. Тебе ничего не достанется. А теперь уходи, пока я не вызвал полицию.
— Да пошли вы все! — Кристина схватила свои пакеты. — Я найду себе мужчину получше! Того, кто сможет меня обеспечить, а не нытика, который боится кредитов!
Она вбежала в спальню и начала швырять вещи в сумку. Через десять минут она вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью. Последнее, что они услышали, было: «Вы об этом пожалеете!»
Татьяна Сергеевна и Дмитрий остались одни. Мать подошла к сыну и положила руку ему на плечо:
— Дима, мы всё исправим. Слышишь меня? Мы вместе разберёмся с долгами, погасим их, и ты начнёшь жить нормально.
— Мам, там четыре миллиона… — голос его дрожал.
— Ничего. Продадим квартиру, если надо. Купишь поменьше, без ипотеки. Машину тоже продадим, кредит закроешь. Остальные долги будем гасить постепенно. Главное — ты жив и здоров. Остальное решаемо.
Дмитрий посмотрел на мать и впервые за долгие месяцы слабо улыбнулся:
— Спасибо, мам.
— Не за что, сынок. Я твоя мать. Всегда буду рядом.
Они сидели на диване, и Татьяна Сергеевна обнимала сына за плечи. За окном садилось солнце, освещая квартиру мягким светом. Впереди было много трудностей, долгие месяцы выплат и восстановления. Но теперь Дмитрий был не один. И это давало ему силы.
