Полина швырнула сумку на кухонную столешницу так, что посуда в шкафчике зазвенела. Вот уже почти полчаса она мерила шагами квартиру, то и дело поглядывая на часы – Дима опаздывал с работы, как назло. Внутри клокотала злость: «Как же я могла согласиться на это? Как?!» – бормотала она себе под нос, комкая в руках полотенце.
— Да что ж это такое! — выкрикнула она в пустой кухне. — Кому вообще нужна эта бесконечная возня со старухой?
Всё началось три года назад, когда свекровь попросила помочь с документами для пенсионного фонда. «Ну что ж, – подумала тогда Полина, – разве можно отказать пожилому человеку?» А теперь эта чертова старуха вытягивала из неё всю душу, словно вампир, высасывающий кровь. И ведь главное – никто не понимает! Ни муж, ни подруги, которые умильно вздыхают: «Какая ты молодец, что помогаешь свекрови!»
А ведь начиналось всё так невинно… Анастасия Фёдоровна, стройная дама с благородной сединой в волосах, всегда отличалась практичностью. Когда сын решил жениться, она без купила ему квартиру буквально в пяти минутах ходьбы от своей.
— Престижный район, парк рядом, — объясняла она своё решение, поправляя безупречную прическу.
Первые годы их соседство напоминало мирное сосуществование двух стран с налаженными дипломатическими отношениями. По праздникам – подарки, на выходных – совместные обеды, иногда помощь с продуктами или врачами. Но время, как опытный игрок в шахматы, делало свои ходы. Сначала Анастасия Фёдоровна стала чаще жаловаться на давление, потом появились проблемы с коленями…
— Димочка, — обратилась она к сыну однажды вечером, — а может, Полина сможет немного помогать мне? У неё же график более свободный…
Дима, сидя на диване с чашкой кофе, задумчиво покрутил обручальное кольцо на пальце:
— Ма, я поговорю с ней. Но ты же понимаешь, она тоже работает…
— Конечно-конечно, — поспешила заверить свекровь, — я не прошу ничего особенного! Просто иногда сходить в аптеку или отвезти к врачу…
Полина была не против помогать свекрови. Она искренне считала, что долг молодых – заботиться о пожилых. Тем более что зарплата Димы действительно была выше, да и карьерный рост у него шёл семимильными шагами.
— Ничего, — говорила она мужу, — я справлюсь. Ты прав, тебе сейчас нельзя отвлекаться на посторонние дела.
Первое время всё шло гладко. Несколько походов в аптеку, пара визитов к врачу – казалось бы, какие пустяки! Но характер у свекрови портился быстрее, чем здоровье. Каждый раз, когда Полине приходилось возить Анастасию Фёдоровну к врачам или по магазинам, ей приходилось выслушивать постоянное ворчание.
— Опять этот доктор опаздывает! — возмущалась свекровь в очередной раз, хотя до назначенного времени оставалось ещё двадцать минут. — Раньше такого беспорядка не было!
Или дома, когда Полина пыталась помочь по хозяйству:
— Ты не так всё делаешь! — резко останавливал её голос свекрови, когда она брала тряпку неправильно. — Ты что, никогда не видела, как пыль вытирают?
Самое обидное было то, что всё, что делала для неё Полина, свекровь воспринимала как должное. Вместо благодарности следовали только новые претензии.
— Ты опять забыла купить йогурт, который я люблю! — укоризненно качала головой Анастасия Фёдоровна. — Я же просила…
Полина стискивала зубы и молча принимала эти упрёки. Она пыталась найти оправдания: возраст, одиночество, здоровье… Но внутри росло раздражение, которое становилось всё труднее контролировать.
Однажды, после особенно тяжёлого дня, проведённого с брюзжащей свекровью, она не выдержала:
— Может, нанять сиделку? — предложила она мужу вечером. — Я чувствую, что больше не могу…
— Что ты говоришь! — возмутился Дима. — Чужой человек в доме? Мама этого не переживёт! Ей просто нужно немного внимания…
— Внимания? — Полина невесело рассмеялась. — Да я половину своего времени ей посвящаю! И знаешь что? Она даже не замечает этого! Только и слышу: «Ты не так делаешь», «Ты забыла», «Раньше было лучше»…
— Ну, мама же пожилая женщина… — попытался оправдать мать Дима.
— А я, значит, обязана терпеть её вечное недовольство? — вспыхнула Полина. — За что?
Этот разговор окончился ссорой, но ничего не изменилось. Жизнь продолжала идти по накатанной колее: визиты к врачам, походы по магазинам, уборка… И бесконечное ворчание свекрови, которая находила повод для недовольства во всём.
С каждым днём Полина чувствовала себя всё более измотанной. То, что когда-то казалось простой помощью, теперь превратилось в тяжёлое бремя. Она ловила себя на мысли, что начинает избегать встреч со свекровью, придумывая разные отговорки. Но чувство долга не позволяло ей полностью отказаться от помощи.
— Ты сегодня опять занята? — спрашивала свекровь сладким голосом, за которым явно скрывалось осуждение. — А кто же меня к врачу отвезет?
И снова Полина шла на поводу у чувства вины, снова тратила свои силы и нервы, снова получала в награду лишь новые претензии и упрёки.
Особенно тяжело было то, что муж совершенно не понимал её состояния. Для него всё выглядело просто: мама старенькая, нуждается в помощи, жена должна помогать. Он даже не замечал, как меняется его собственная жена – раньше жизнерадостная и энергичная, а теперь всё чаще замкнутая и раздражительная.
— Почему ты такая злая последнее время? — спрашивал он иногда. — Раньше ты была совсем другой…
— Правда? — горько усмехалась Полина. — А ты только сейчас заметил, какой ценой достаётся твоя спокойная жизнь? Твоя карьера? Твоё продвижение по службе?
Но такие разговоры обычно заканчивались ничем. Дима либо не понимал её слов, либо не хотел понимать. Для него существовала только одна реальность: мама старая, маме нужна помощь, жена должна помогать маме. Точка.
В один из дней, после особенно изматывающего похода по врачам, Полина вернулась домой и долго стояла под душем, чувствуя, как горячие струи воды смывают не только усталость, но и последние крохи терпения. Она понимала, что скоро достигнет той точки, за которой уже нет возврата. Но что делать – не знала.
Вечером, лёжа в постели и глядя в потолок, она вдруг представила, как было бы хорошо просто взять и сказать: «Хватит! Больше я этим заниматься не буду!» Но тут же одёрнула себя: «И что дальше? Кто это будет делать? Дима?»
Мысли путались, образы сменяли друг друга, пока наконец измождённое тело не одержало верх над мятущимся сознанием, и Полина провалилась в тревожный сон, где её преследовали бесконечные коридоры поликлиник и недовольное лицо свекрови…
С каждым днём Полина чувствовала, как её терпение заканчивается, как песок в старых песочных часах. Время, проведённое со свекровью, превращалось в настоящую каторгу. Каждый звонок от Анастасии Фёдоровны вызывал спазм в желудке, а необходимость идти к ней вызывала почти физическую боль.
— Ты опять купила не тот хлеб! — встречала её укоризненный голос у порога. — Раньше ты хоть немного внимательнее была…
Последней каплей стали намёки на то, какой великой честью для Полины было выйти замуж в «приличную столичную семью». Хотя Полина родилась и выросла в городе с миллионным населением, Анастасия Фёдоровна внезапно «вспомнила», что та «из деревни».
— Как тебе вообще повезло… — вздыхала она однажды за обедом. — Из богом забытой зачуханой деревни, а попала в хороший дом…
Полина почувствовала, как багровеет её лицо. Она молча встала из-за стола и начала собираться домой.
— Мама! — злился в трубку Дима, когда она рассказала ему об этом. — Это уже слишком!
— Что слишком? — удивлённо вскинула брови свекровь. — Я просто констатирую факт. Она всё время ходит темнее тучи. Она всё время напоминает, как ей трудно со мной…
— Полина совсем другое говорит! — возразил Дима. — Она жалуется, что ты постоянно недовольна и критикуешь её!
— Конечно, пусть лучше я буду крайней… — тон свекрови стал жалобным. — Всегда у тебя Полиночка хорошая, а мать плохая! Я столько для вас сделала! И Вот она благодарность…
После этого разговора ситуация только ухудшилась. Теперь каждая встреча со свекровью превращалась в поле битвы. Анастасия Фёдоровна словно специально искала поводы для конфликта.
— Знаешь, дорогая, — сказала она однажды, поправляя очки, — я тут подумала… Если мои дети так ко мне относятся, может, действительно стоит завещать квартиру благотворительному фонду? По крайней мере, там оценят…
Полина почувствовала, как холодок пробежал по спине.
— Что вы имеете в виду? — осторожно спросила она.
— А то и имею! — голос свекрови стал резким. — Вы только и ждёте, когда я в ящик сыграю, чтобы квартиру заполучить! Никто даже помочь толком не хочет…
Этот шантаж стал последней каплей. Вернувшись домой, Полина решительно заявила мужу:
— Так своей матери и передай, что я не буду ей прислуживать, и квартира её мне не нужна
Прошло несколько недель. Анастасия Фёдоровна, привыкшая к постоянной помощи невестки, вдруг осознала, что осталась совершенно одна. Соседка из двадцать второй квартиры, к которой она обратилась за помощью с покупками, лишь всплеснула руками:
— Анастасия Фёдоровна, я работаю целыми днями… Может, всё-таки поговорите с Полиной?
Одиночество давило свекровь с каждым днём сильнее. Особенно тяжело пришлось, когда потребовалось сходить к врачу – никто не мог сопровождать её, и она впервые почувствовала себя действительно беспомощной.
Однажды вечером она набрала номер Полины дрожащими руками:
— Деточка… Можно я зайду? Нужно поговорить…
Полина колебалась, но всё же открыла дверь. Анастасия Фёдоровна вошла и, к удивлению невестки, начала не спретензий.
— Послушай… — начала она, присаживаясь на диван. — Я понимаю, что последние месяцы вела себя… не лучшим образом. Просто мне очень тяжело последнее время. И характер портится, и всё вокруг раздражает…
Полина молча смотрела на неё, не зная, что сказать.
— Я прошу прощения, если обидела тебя чем-то, — продолжила свекровь. — Очень надеюсь, что ты не будешь держать на меня зла…
Пауза затягивалась. Наконец Анастасия Фёдоровна добавила:
— Конечно, квартира достанется вам с Димой. Потому что кому же ещё… Но я очень хочу, чтобы мы снова стали нормальной семьёй. Чтобы ты не боялась ко мне приходить…
Полина почувствовала, как перехватило дыханье. Она не ожидала такой откровенности от всегда строгой и требовательной свекрови.
— Я подумаю, — осторожно ответила она. — Но одно условие – никаких больше манипуляций и шантажа. Мы помогаем друг другу по-человечески или не помогаем вообще.
Анастасия Фёдоровна кивнула, и впервые за долгое время в её глазах появились слёзы – настоящие, искренние.
Несколько дней спустя Полина зашла к свекрови помочь с уборкой. К её удивлению, та встретила её с улыбкой и даже предложила чашку любимого чая.
— Знаешь, — сказала Анастасия Фёдоровна, грея руки о чашку, — я ведь так одинока… А вы с Димой всё, что у меня есть…
