Кристина стояла у окна спальни, глядя на заснеженный двор. Три месяца назад, когда Владимир привёз её сюда после свадьбы, всё казалось иначе. Они возвращались из ЗАГСа, счастливые, влюблённые, полные планов. Вова внёс жену на руках через порог, и Кристина засмеялась, обнимая мужа за шею. Тогда квартира на Ленинском показалась ей просторной, светлой, уютной. Три комнаты, большая кухня, ремонт недавний. Идеальное место для начала семейной жизни.
Правда, квартира принадлежала не Владимиру, а его матери Елене Викторовне. Женщине было пятьдесят восемь лет, работала главным бухгалтером в крупной компании, получала хорошую зарплату и всегда гордилась своей самостоятельностью. Недвижимость оформлена на свекровь, но Елена Викторовна жила отдельно в собственной однушке на другом конце города. Трёшку на Ленинском купила десять лет назад специально для сына, чтобы Владимиру было где жить после женитьбы. Дальновидная мать планировала будущее единственного ребёнка заранее.
Владимир работал инженером на заводе, зарабатывал около семидесяти тысяч рублей. Неплохие деньги по меркам их города, но не миллионы. На жизнь хватало, на развлечения оставалось, откладывать получалось понемногу. Кристина работала администратором в салоне красоты, получала сорок пять тысяч. Вместе молодая пара могла позволить себе нормальную жизнь без особых излишеств.
Свадьба прошла скромно. Человек пятьдесят гостей, ресторан средней руки, белое платье без шлейфа и кристаллов. Кристина не хотела пышного празднества, и Владимир поддержал.
Единственное, что омрачило праздник — лицо Елены Викторовны. Свекровь сидела за столом с натянутой улыбкой, поздравляла молодожёнов сухо, почти формально. Кристина заметила, как свекровь оценивающе разглядывала её платье, причёску, макияж. Взгляд был холодным, почти враждебным.
После свадьбы молодые переехали в трёшку на Ленинском. Первую неделю всё было хорошо. Владимир ходил на работу, Кристина обустраивала быт, готовила ужины, убиралась. Вечерами супруги смотрели фильмы, обсуждали планы на будущее, мечтали о детях. Обычная жизнь молодой семьи.
Елена Викторовна приехала на второй неделе. Позвонила в дверь рано утром, Кристина открыла в домашнем халате, не накрашенная, со спутанными волосами. Свекровь окинула невестку взглядом, поджала губы.
— Владимир дома?
— Ушёл на работу, — ответила Кристина, отступая в сторону. — Проходите, Елена Викторовна.
Свекровь вошла, сняла туфли, прошла на кухню. Кристина последовала за свекровью, чувствуя себя не в своей тарелке. Елена Викторовна осмотрела кухню, открыла холодильник, заглянула в шкафы. Кристина стояла в дверях, не зная, как реагировать.
— Готовишь что-нибудь нормальное или только полуфабрикаты? — бросила Елена Викторовна через плечо.
— Готовлю, — Кристина нахмурилась. — Вчера делала котлеты и картофельное пюре.
— Котлеты из магазинного фарша, наверное, — свекровь усмехнулась. — Настоящие хозяйки фарш сами делают.
Кристина сжала кулаки, но промолчала. Спорить со свекровью с первых дней не хотелось. Елена Викторовна ещё полчаса ходила по квартире, проверяя чистоту, порядок, расположение вещей. Кристина чувствовала себя прислугой на смотринах. Наконец свекровь ушла, оставив за собой шлейф недовольства и колких замечаний.
Владимир вернулся вечером, Кристина пожаловалась на визит матери. Муж поморщился.
— Ну, это же её квартира. Имеет право зайти.
— Имеет, — согласилась Кристина. — Но можно было предупредить заранее, а не являться в семь утра.
— Мама просто хочет убедиться, что всё в порядке, — Владимир обнял жену. — Не обращай внимания. Она привыкнет.
Но Елена Викторовна не привыкала. Свекровь приезжала раз в неделю, каждый раз находила повод для критики. То пыль на полке заметила, то ужин недостаточно сытный, то Кристина выглядит неопрятно. Невестка старалась терпеть, не отвечать грубостью, держать себя в руках. Ради Владимира, ради семьи, ради мира в доме.
Первые полгода тянулись мучительно. Кристина и Елена Викторовна вынужденно сосуществовали, встречаясь раз в неделю за семейными ужинами. Свекровь приезжала по воскресеньям, готовила на всех, потом сидела за столом и комментировала невестку. Кристина молча ела, кивала, улыбалась натянуто. Владимир пытался переводить разговор на нейтральные темы, но напряжение всё равно висело в воздухе.
Однажды вечером Кристина сидела на диване с ноутбуком, просматривая объявления об аренде коммерческих помещений. Давняя мечта — открыть собственный салон красоты. Несколько лет Кристина откладывала деньги, копила опыт, учила теорию. Теперь, после свадьбы, казалось, что пришло время действовать.
Владимир сел рядом, заглянул в экран.
— Что ищешь?
— Помещение под салон, — Кристина повернулась к мужу. — Думаю, пора открывать своё дело.
— Серьёзно? — Владимир улыбнулся. — Это здорово! Я поддерживаю.
— Правда? — Кристина оживилась. — Значит, ты не против, если я уволюсь с работы? Мне нужно время на подготовку, ремонт помещения, закупку оборудования.
— Конечно, не против, — муж обнял жену за плечи. — Делай то, о чём мечтаешь. Мы справимся.
Кристина уволилась через неделю. Руководство салона отнеслось с пониманием, пожелало удачи в новом деле. Женщина начала активно искать помещение, созваниваться с арендодателями, осматривать варианты. Но все подходящие площади стоили дорого. Двадцать квадратных метров в центре города — минимум семьдесят тысяч рублей в месяц плюс коммунальные платежи. На окраине дешевле, но туда клиенты не поедут.
Кристина подсчитала расходы и поняла, что денег катастрофически не хватает. На счету лежало двести тысяч рублей — все накопления за три года работы. Этого хватит на первоначальный взнос, закупку минимального оборудования и пару месяцев аренды. Но дальше? Салон не начнёт приносить прибыль сразу. Нужно время на раскрутку, привлечение клиентов, создание репутации. А платить за аренду придётся каждый месяц.
Владимир тоже не мог помочь финансово. Его зарплаты хватало на текущие расходы — еду, коммунальные платежи, транспорт. Сбережений у мужа не было. Кристина поняла, что придётся искать инвесторов или брать кредит. Ни тот, ни другой вариант не вдохновлял.
Елена Викторовна узнала о планах невестки через неделю. Свекровь приехала в воскресенье, как обычно, и сразу заметила, что Кристина дома в будний день.
— Заболела? — спросила Елена Викторовна, снимая пальто.
— Нет, я уволилась, — Кристина вышла из кухни с чашкой кофе. — Решила открыть свой бизнес.
Свекровь замерла, повернулась к невестке.
— Бизнес? Какой бизнес?
— Салон красоты, — спокойно ответила Кристина. — Я долго к этому шла.
Елена Викторовна прошла в гостиную, села на диван. Кристина последовала за свекровью, чувствуя, что сейчас начнётся неприятный разговор.
— И сколько ты собираешься сидеть без работы? — голос Елены Викторовны был холодным.
— Пока не найду помещение и не открою салон, — Кристина пожала плечами. — Месяц, может два.
— А деньги на жизнь откуда? — свекровь сузила глаза. — Владимир будет тебя содержать?
— Мы семья, — Кристина напряглась. — Владимир поддерживает моё решение.
— Конечно, поддерживает, — Елена Викторовна усмехнулась. — Мой сын добрый и доверчивый. А ты, похоже, решила этим воспользоваться.
Кристина поставила чашку на стол, кровь прилила к лицу.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что настоящая жена не бросила бы работу, чтобы гоняться за несбыточными мечтами, — Елена Викторовна встала. — Настоящая хозяйка думает о семье, о муже, о стабильности. А не о салонах красоты.
— Владимир согласен, — повторила Кристина, стараясь сохранять спокойствие. — Это наше общее решение.
— Общее? — свекровь подняла бровь. — Или ты его уговорила?
Кристина не ответила. Спорить было бесполезно. Елена Викторовна уже составила мнение и менять его не собиралась.
Вечер прошёл в тяжёлой атмосфере. Свекровь демонстративно молчала, Владимир пытался разрядить обстановку шутками, Кристина ковыряла еду в тарелке, потеряв аппетит.
После ухода Елены Викторовны Вова обнял жену.
— Не обращай внимания. Мама просто волнуется.
— Волнуется? — Кристина отстранилась. — Она обвинила меня в том, что я тебя использую.
— Ну, это она погорячилась, — муж попытался улыбнуться. — Остынет, поймёт.
Но Елена Викторовна не остывала. Мать звонила Владимиру каждый день, спрашивала, нашла ли невестка работу, не сидит ли дома целыми днями. Кристина слышала эти разговоры, видела, как муж напрягается, отвечает односложно, пытается перевести тему. Но мать настойчиво возвращалась к вопросу о безработной невестке.
Через месяц после увольнения Кристины Елена Викторовна приехала снова. На этот раз без предупреждения, в середине недели. Кристина открыла дверь, свекровь вошла без приветствия, прошла в гостиную, села на диван.
— Мне нужно поговорить с тобой серьёзно, — начала Елена Викторовна.
Кристина присела на край кресла, напротив свекрови.
— Слушаю.
— Ты сидишь дома уже месяц, — Елена Викторовна скрестила руки на груди. — Работу не ищешь, салон не открываешь. Чем занимаешься?
— Я ищу помещение, — Кристина сжала кулаки. — Это не так просто, как кажется.
— Не так просто? — свекровь усмехнулась. — Или денег нет?
Кристина промолчала.
— Вот именно, — Елена Викторовна кивнула. — Денег нет. И не будет. Потому что салон — это авантюра, которая обречена на провал. А ты в это время сидишь на шее у моего сына.
— Я не сижу на шее, — Кристина почувствовала, как напряглись плечи. — Владимир согласен помогать мне.
— Владимир добрый, — повторила свекровь. — Слишком добрый. Но я не собираюсь молчать и смотреть, как какая-то девчонка использует моего сына в своих целях.
— Я не использую, — голос Кристины дрогнул. — Я его жена.
— Пока жена, — Елена Викторовна встала. — Но если ты не вернёшься на работу, я серьёзно задумаюсь о том, нужна ли такая невестка в нашей семье.
Свекровь ушла, оставив Кристину сидеть в опустевшей гостиной. Женщина чувствовала, как внутри всё дрожит от ярости и обиды. Использует? Авантюра? Не нужна в семье? Кристина вложила в этот брак всё — любовь, заботу, терпение. А теперь свекровь говорит, что невестка не нужна?
Вечером Владимир вернулся с работы мрачнее обычного. Кристина сразу поняла — мать звонила. Муж разделся, прошёл на кухню, сел за стол. Кристина подошла, встала напротив.
— Твоя мать была здесь сегодня.
— Знаю, — Владимир не поднимал глаз. — Звонила мне.
— И что она сказала?
Муж вздохнул.
— Мама волнуется. Считает, что тебе нужно вернуться на работу.
— А ты что считаешь? — Кристина скрестила руки на груди.
— Я считаю, — Вова наконец поднял голову, — что надо быть реалистом. Салон требует денег, которых у нас нет. Может, стоит отложить эту идею на потом?
Кристина отступила на шаг.
— Ты серьёзно? Месяц назад ты говорил, что поддерживаешь меня.
— Я поддерживаю, — муж потёр лицо руками. — Но месяц прошёл, а результата нет. Мама права — надо думать о реальности.
— Мама права, — повторила Кристина. — Значит, теперь твоя мать решает, как нам жить?
— Не усложняй, — Владимир нахмурился. — Просто найди работу. Временную, пока не накопишь на салон.
— А салон когда открою? Через десять лет? — Кристина почувствовала, как голос срывается. — Владимир, это моя мечта. Ты обещал поддержать.
— Я поддерживаю, — повторил муж устало. — Но не могу один тянуть семью.
— Один? — Кристина захлопала в ладоши. — Мы женаты два месяца! Два месяца! И ты уже жалуешься, что тянешь семью один?
Владимир встал из-за стола, прошёл в спальню. Кристина осталась стоять на кухне, чувствуя, как внутри всё холодеет. Значит, так. Муж на стороне матери. Свекровь права, невестка неправа. Мечты не важны, важна только стабильность и одобрение Елены Викторовны.
Следующие две недели прошли в напряжённой атмосфере. Владимир стал холоднее, замкнутее. Приходил с работы, ужинал молча, уходил в спальню смотреть телевизор. Кристина пыталась разговаривать, но муж отвечал односложно. Елена Викторовна звонила каждый день, и после каждого звонка Владимир становился ещё более отчуждённым.
Однажды вечером муж вернулся домой особенно мрачным. Кристина сразу поняла — что-то случилось. Владимир прошёл в гостиную, сел на диван, тяжело вздохнул.
— Нам нужно поговорить.
Кристина присела рядом, сердце забилось быстрее.
— О чём?
— Мама считает, — начал Владимир, глядя в пол, — что тебе нельзя быть прописанной в этой квартире, если ты не работаешь и не вкладываешься в семейный бюджет.
Кристина замерла.
— Что?
— Квартира принадлежит маме, — продолжил муж. — И мама настаивает, чтобы ты выписалась.
— Выписалась? — Кристина почувствовала, как кровь отливает от лица. — Это же моя прописка. Я твоя жена.
— Формально жена, — Владимир всё ещё не поднимал глаз. — Но недвижимость не наша. И мама имеет право решать, кто здесь прописан.
Кристина встала, отошла к окну. Руки дрожали, дыхание сбилось. Значит, вот до чего дошло. Свекровь хочет выгнать невестку из дома, а муж даже не пытается возразить.
— И ты согласен? — голос Кристины был тихим, но твёрдым.
— Я понимаю маму, — Владимир пожал плечами. — Она вложила деньги в эту квартиру. Имеет право контролировать, кто здесь живёт.
Кристина развернулась, посмотрела на мужа. Владимир сидел на диване, сутулый, с опущенными плечами. Жалкий. Слабый. Неспособный защитить собственную жену от матери.
— Так значит, твоя мама «настаивает», чтобы я выписалась? — Кристина прошипела каждое слово. — Пусть попробует — посмотрим, кто первый заплачет!
Владимир поднял голову, удивлённо посмотрел на жену.
— Не надо так говорить.
— А как надо? — Кристина подошла ближе. — Твоя мать хочет выгнать меня из дома, а ты поддерживаешь её. Как мне реагировать? Улыбаться и благодарить?
— Мама просто волнуется за семью… — начал Владимир, но Кристина перебила.
— За какую семью? За тебя и себя? Потому что я, похоже, не вхожу в эту семью. Я просто временная жиличка, которую можно выгнать в любой момент.
— Ты преувеличиваешь, — муж встал. — Никто тебя не выгоняет. Просто мама считает, что раз ты не работаешь, то прописка не нужна.
— Прописка не нужна, — повторила Кристина. — А я нужна? Или меня тоже можно выбросить, как ненужную вещь?
— Перестань, — Владимир нахмурился. — Ты ведёшь себя как ребёнок.
— Ребёнок? — Кристина почувствовала, как внутри закипает гнев. — Я веду себя как жена, которую муж не защищает! Ты стоишь на стороне матери, а не на моей стороне!
— Я не стою на чьей-то стороне, — Владимир повысил голос. — Я просто пытаюсь найти компромисс!
— Компромисс? — Кристина засмеялась горько. — Какой компромисс? Выписаться из квартиры и жить здесь без прописки? Или уйти совсем?
Владимир промолчал. Кристина поняла, что дальше спорить бесполезно. Муж уже сделал выбор. Мать важнее жены. Материнское мнение весомее супружеских отношений. Елена Викторовна сказала — Владимир выполнил.
Скандал продолжался до глубокой ночи. Кристина кричала, плакала, требовала объяснений. Владимир пытался успокоить жену, уговаривал быть разумной, повторял, что мать имеет право распоряжаться своей недвижимостью. Кристина обвиняла мужа в предательстве, слабости, неспособности защитить семью. Владимир возражал, что жена сама виновата, не захотела искать работу, предпочла сидеть дома.
К утру оба выдохлись. Кристина сидела на диване, обхватив колени руками. Владимир стоял у окна, глядя на рассвет. Между супругами легла пропасть, которую уже невозможно было преодолеть.
— Ты так и не встал на мою сторону, — тихо сказала Кристина.
Владимир обернулся.
— Я на твоей стороне.
— Нет, — Кристина покачала головой. — Ты на стороне матери. А мне здесь не место.
Следующую неделю Кристина провела в тишине. Собирала вещи медленно, по чуть-чуть. Складывала одежду в коробки, упаковывала косметику, книги, документы. Владимир наблюдал за женой молча, не пытаясь остановить. Может, надеялся, что жена передумает. Или уже смирился с неизбежным.
Родители Кристины согласились принять дочь обратно без лишних вопросов. Отец приехал с машиной, помог перевезти вещи. Когда последняя коробка была вынесена, Кристина обернулась к Владимиру. Муж стоял в коридоре, опустив руки.
— Прости, — сказал Владимир.
— За что? — Кристина подняла бровь. — За то, что не защитил? Или за то, что выбрал мать?
Муж промолчал. Кристина развернулась и вышла из квартиры. Дверь закрылась тихо, без хлопка. Всё закончилось.
Родители встретили Кристину без упрёков. Мама обняла дочь, проводила в старую комнату. Отец принёс чай, сел рядом.
— Хочешь поговорить?
Кристина покачала головой.
— Потом. Сейчас не могу.
Родители оставили дочь одну. Кристина легла на кровать, уставилась в потолок. Внутри была пустота. Брак закончился, не продержавшись и года. Мечта о салоне разбилась. Любовь оказалась иллюзией. Владимир выбрал мать, а не жену. Всё рухнуло за один месяц.
Через неделю Кристина подала заявление на развод. Владимир не возражал. Процесс начался стандартный — месяц ожидания, потом штамп в паспорте. Раздел имущества не проводился, потому что имущества не было. Квартира принадлежала свекрови, накоплений совместных не имелось. Быстро, просто, безболезненно юридически.
Елена Викторовна торжествовала. Она звонила подругам, рассказывала, как избавилась от неподходящей невестки. Мол, сразу видела, что девчонка не пара сыну. Ветреная, легкомысленная, без царя в голове. Хорошо, что вовремя вмешалась и разрушила этот неудачный брак. Теперь Владимир найдёт нормальную жену, хозяйственную, работящую, послушную.
Но Владимир не искал новую жену. Мужчина ходил на работу, возвращался домой, сидел перед телевизором до поздней ночи. Елена Викторовна приезжала, как раньше, по воскресеньям. Готовила обед, убиралась, расспрашивала сына о делах. Владимир отвечал односложно, не поднимая глаз.
— Что с тобой? — спросила Елена Викторовна через месяц после развода.
— Ничего, — Владимир пожал плечами.
— Ты расстроен из-за этой девчонки? — мать нахмурилась. — Не стоит она твоих переживаний.
Владимир промолчал.
— Владимир, я же для твоего блага старалась, — Елена Викторовна присела рядом. — Кристина использовала тебя. Не работала, сидела на твоей шее. Хорошо, что я вовремя заметила.
— Хорошо, — повторил Владимир тихо.
Мать попыталась обнять сына, но Владимир отстранился. Встал, прошёл в спальню, закрыл дверь. Елена Викторовна осталась сидеть в гостиной, чувствуя, как внутри закрадывается тревога.
Прошло три месяца. Владимир стал ещё более замкнутым. Перестал отвечать на звонки матери сразу, откладывал воскресные встречи, ссылаясь на усталость или работу. Елена Викторовна начала понимать, что что-то пошло не так. Мужчина не радовался свободе, не искал новых знакомств. Владимир словно погрузился в себя, закрылся от мира, от матери, от всех.
Однажды Елена Викторовна приехала без звонка. Открыла дверь своим ключом, вошла в квартиру. Владимир сидел на диване, смотрел в стену. Телевизор был выключен, свет не горел. Комната тонула в сумерках.
— Владимир, что происходит? — голос матери дрогнул.
Вова медленно повернул голову.
— Ничего, мама.
— Как ничего? Ты сидишь в темноте один! Ты не отвечаешь на звонки! Что с тобой?
Вова встал, прошёл на кухню. Елена Викторовна последовала за сыном.
— Я потерял жену из-за тебя, — тихо сказал Владимир, стоя спиной к матери.
— Что? — Елена Викторовна замерла. — Из-за меня? Я спасла тебя от неподходящей девчонки!
— Ты разрушила мой брак, — Владимир обернулся. — Кристина была моей женой. Я любил её. А ты настояла, чтобы я выгнал её из дома.
— Я не настаивала, — возразила мать. — Я просто хотела, чтобы ты видел реальность.
— Какую реальность? — голос Владимира повысился. — Что моя жена мечтает об открытии салона? Это нормально! Люди имеют право на мечты!
— Но у неё не было денег, — начала Елена Викторовна.
— Мы бы накопили, — перебил Владимир. — Вместе. Как семья. Но ты не дала нам шанса. Ты вмешалась, давила, требовала, угрожала. И я, как идиот, послушался.
Елена Викторовна отступила на шаг.
— Я думала, что делаю правильно.
— Правильно? — Владимир усмехнулся горько. — Ты думала только о себе. О том, чтобы контролировать мою жизнь. О том, чтобы никто не был важнее тебя.
— Это неправда, — мать побледнела.
— Это правда, — Владимир прошёл мимо матери к выходу. — И теперь я остался один. Без жены. Без любви. Только с тобой и твоими правильными советами.
Елена Викторовна стояла на кухне, чувствуя, как внутри всё холодеет. Вова вышел из квартиры, хлопнув дверью. Мать осталась одна в пустом доме, который когда-то купила для счастья сына.
Прошёл ещё месяц. Владимир перестал приезжать к матери совсем. Звонил раз в две недели, коротко отвечал на вопросы, быстро прощался. Елена Викторовна пыталась наладить отношения, приезжала сама, готовила любимые блюда. Но мужчина оставался холодным, отчуждённым. Между матерью и сыном выросла стена, которую невозможно было разрушить.
Елена Викторовна сидела в своей однушке, держа в руках телефон. На экране высвечивался номер Владимира. Мать хотела позвонить, но не решалась. Что сказать? Как исправить ситуацию? Как вернуть сына?
Женщина поняла слишком поздно — избавившись от невестки, потеряла сына. Владимир больше не доверял матери, не пускал в свою жизнь, не делился планами. Елена Викторовна осталась одна, с пустой победой и разрушенными отношениями. Квартира на Ленинском стояла пустой, напоминая о том, что было и что потеряно навсегда.
