Максим думал, что сегодня какой-то праздник. Ведь в холодильнике было так много еды! И колбаса, и кусочек сыра, яблоки. А еще мама сегодня сварила суп!
В отличии от большинства детей, Максим очень любил суп. Когда он горячий, наваристый. Но мама редко его готовила. Она вообще редко готовила. Чаще всего, мама отсутствовала дома или же спала.
Зато в свои четыре года Максим мог приготовить себе еду. Из того, что было дома. Например, очень вкусно есть хлеб с солью. А если есть макароны, то их можно сварить. Правда, у Максима они получались слипшимися, но это не делало их менее вкусными.
Максим слышал, что многие дети ходят в детский сад. И там много игрушек и очень вкусно кормят. Как-то раз он спросил у мамы, почему он не ходит в детский садик, а мама рассердилась. Сказала, что ему и дома нормально, нечего ему куда-то ходить.
И Максим понял, что об этом лучше не спрашивать. А то, когда мама злится, она может и стукнуть. Не сильно, но обидно.
А сейчас Максим смотрел на все богатства в холодильнике, и у него даже слюнки потекли. Он потянулся за яблоком, но мама ударила его по руке.
— Пока не трогай, — строго сказала она. – Вот придут из органов опеки, посмотрят, что еда есть, после этого можешь брать.
— А хотя бы супчику можно? – тихо спросил Максим.
— Ладно, полтарелки. А то там и так мало.
Максим и этому был рад. В то время, как он уплетал суп, пришли какие-то важные тети. Они прошли в дом, походили, посмотрели на Максима, который быстро-быстро ел. Привычка у него такая, наверное, потому, что еды часто вообще не бывает.
А затем тетя села рядом с Максимом.
— Вкусно? – с улыбкой спросила она.
— Очень.
— А как тебя зовут?
— Максим.
— Максим, а ты ходишь в детский сад?
Мальчик отрицательно помотал головой.
— Мест нет, — как-то нервно проговорила мама. А вторая тетя в этот момент что-то записала.
— Максим, а где твои игрушки?
Мальчик вскочил со стула и принес машинку и старого, потрепанного зайца.
— Вот!
— Это и все?
— Нет, там еще есть, но эти самые любимые.
Потом тети о чем-то много говорили, а мама явно злилась. И Максим решил подслушать, что там происходит.
— Мы придем через неделю. Если у ребенка не будет нормальной одежды и игрушек, то мы его заберем.
— Не все такие богачи, как некоторые, — огрызнулась мама. – Мне денег не хватает.
— Пропивать их не надо! И вещи могут быть дешевыми, но хотя бы чистыми! Вы посмотрите, как ваш сын выглядит! И то, что он так рад супу, о многом говорит.
Максим понял, что сделал что-то не то. Но вот почему тети злятся, никак не мог понять.
А вечером к маме опять пришли гости. Максим, пока мама не видела, отрезал себе колбасы, сыра и взял пару яблок. А то неизвестно, когда у них еще такая еда будет.
То ли мама забыла, что те тети должны прийти через неделю, то ли просто сильно устала, но, когда они снова переступили порог их дома, мама спала. Еды толком не было, и Максим был рад, что тогда припрятал продукты.
Тети о чем-то тихо говорили между собой, а потом куда-то позвонили. Пришли какие-то люди и велели Максиму одеваться. Он сказал, что без мамы никуда не поедет, но мама все спала и спала. А когда проснулась, начала причитать, чем еще больше напугала Максима. В итоге, и он разревелся.
Его привезли в место, которое называли детским домом. Там его сразу накормили, а потом познакомили с другими детьми. И один мальчик, по секрету, сказал, что теперь Максим будет жить здесь. Что мама за ним больше не придет. И из-за этого Максиму стало очень грустно, хоть он и поел вкусной еды. Обычно, еда всегда поднимала ему настроение, но не в этот раз.
Лиля готовила ужин для своей семьи. Муж и двое сыновей прибегали по очереди на кухню с одним и тем же вопросом: «Когда будет готово?»
— Господи, — не выдержала Лиля, — вас проще убить, чем прокормить!
— Не надо нас убивать, — сказал Никита, старший сын, — мы сейчас и так сами умрем от голода.
Лиля улыбнулась и шутливо стукнула сына полотенцем пониже спины.
— Пять минут! И чтобы за эти пять минут я никого на кухне не видела!
Из комнаты донеслись возмущенные голоса, но что-то ответить Лиля не успела. Потому что ей позвонили.
— Добрый вечер. Лилия Владимировна?
— Да, это я, — ответила женщина, подумав, что это очередной спам.
— Подскажите, а Кристина Владимировна ваша сестра?
Лиля села на стул и тяжело вздохнула.
— Да, сестра, — сухо ответила она.
— Мы звоним вам из органа опеки. Дело в том, что вашу сестру лишают родительских прав, ее сын сейчас находится в детском доме. Она дала ваши контакты, как человека, который может стать ему опекуном. Мы должны понять, что в дальнейшем делать с ребенком.
— Подождите, — перебила их Лиля, — у Кристины есть сын?
С сестрой она не общалась уже десять лет. Тогда ее сестра пошла по наклонной, и они, всей семьей, пытались ее спасти. Потом умер их отец, а следом за ним и мать. А Кристина вообще ударилась во все тяжкие. Постоянно клянчила у Лили деньги, пыталась давить на жалость. Хотя сестра оставила ей квартиру родителей, думала, что она возьмет себя в руки. Себе лишь старую дачу забрала.
Лиля на тот момент только родила старшего сына. И она устала от просьб сестры. И сказала, чтобы та ей больше не звонила.
Какое-то время Кристина еще пыталась с ней связаться, но тут уж вступился Лилин муж, пообещав в следующий раз спустить ее с лестницы, если она снова заявится к ним пьяной.
И Кристина, видимо, испугалась. С того момента Лиля про нее ничего не слышала. Даже не знала, жива она или нет. А, оказывается, у нее есть сын, и она так и не взяла себя в руки.
— Да, у нее есть сын, четыре года. Ее уже несколько раз предупреждали, что изымут ребенка, а сейчас дело дошло до суда.
На кухню зашел муж и увидел, как растеряна Лиля.
— Что случилось? – шепотом спросил он.
Но она ничего ему не ответила.
— Я могу к вам подъехать? И все подробно узнать.
— Конечно.
После разговора Лиля какое-то время приходила в себя. Супруг выключил плиту и выгнал пацанов из кухни, понимая, что что-то происходит.
— У Кристины есть сын, — наконец, проговорила Лиля, — и ее сейчас лишают родительских прав. Мальчик в приюте.
— Кошмар какой… Так и знал, что она еще появится в нашей жизни.
— Я могу оформить опеку. Либо ребенок останется в детдоме.
Супруг тяжело вздохнул.
— Но ты же не знаешь этого мальчика. И он тебя не знает. И, уж извини, за такие слова, но неизвестно, каким он родился, с учетом алкоголизма твоей сестры.
— Я все понимаю… Но надо хотя бы все выяснить.
На следующий день Лиля отправилась в органы опеки. Там она ознакомилась со всеми документами, а также с медицинской карточкой Максима. Выяснилось, что он, на удивление, абсолютно здоровый и развитый мальчик.
Думала Лиля недолго. Почти сразу сказала, что она возьмет над ним опеку.
Максим был в детском доме уже два месяца. Были свои плюсы и минусы. Плюсом была одежда и еда, которая ему казалась очень вкусной. А вот все остальное было минусом. Мальчишки его обижали, он скучал по маме, и не нравилось ему жить там, где много других детей. Он себя чувствовал здесь лишним.
И когда его куда-то повели, Максим искренне надеялся, что это мама за ним пришла. Но вместо мамы он увидел незнакомую тетю.
— Привет.
Она улыбнулась и села перед ним на корточки.
— Здравствуйте, — тихо ответил Максим.
— Меня зовут Лиля, я – сестра твоей мамы.
— Вы меня к маме отвезете? – обрадовался мальчик.
— Нет, солнышко. Мама пока не может тебя воспитывать. Но я хочу ей помочь. У меня есть два сына и очень большая квартира. Мы тебе выделим отдельную комнату. Поедешь жить ко мне?
Максим не знал, что ответить. С одной стороны, ему очень не хотелось оставаться в детдоме. С другой – ехать к чужим он тоже не хотел.
— Мы купим тебе игрушки, книжки, новую одежду, — уговаривала его тетя Лиля.
— Ладно, — вздохнул Максим.
Квартира ему понравилась. Очень большая и красивая! И есть огромный телевизор. И его братья ему понравились. Они подарили ему игрушки, а Антон, младший сын Лили, который был всего на пару лет старше Максима, тут же предложил поиграть в конструктор.
Максим очень скучал по маме. Но постепенно он начал привыкать жить в доме тети Лили и дяди Ромы. Он стал ходить в садик, у него появились друзья. Он забыл, что такое голод, хотя первое время то и дело прятал конфетку или яблоко у себя. Боялся, что они закончатся.
Постепенно Максим рос. Стирались страшные детские воспоминания, в которых была вечно пьяная мама, ее страшные друзья и отсутствие еды. Тетя Лиля превратилась в маму, а дядя Рома в папу. Братья из двоюродных как-то неожиданно стали родными.
Уже в десять лет Максим не мог сказать, что было правдой, а что он придумал. Нет, он прекрасно знал, что его родители ему не родные, но вот родную мать помнил плохо.
И когда она появилась на пороге их дома, он ее не узнал. Зато, конечно, узнала Лиля.
— Что тебе надо? – строго спросила она.
— Хочу с сыночком повидаться…
— Это не твой сын, а мой. По закону. Ты не имеешь никаких прав.
Максим в этот момент как раз вышел в прихожую, растеряно рассматривая худую женщину с морщинистым и каким-то желтоватым лицом. Под глазами у нее были синяки, волосы были грязными. И Максиму стало как-то неприятно.
— Максимка, сынок, как ты вырос! Я все время пыталась тебя вернуть! Но они тебя отобрали у меня!
— Что ты несешь?! – разозлилась Лиля. – Тебя лишили родительских прав!
— Необоснованно!
Та женщина расплакалась, и Максиму стало как-то совсем противно.
— Это моя мама? – спросил он у Лили. Та лишь кивнула.
— Сынок, иди ко мне!
Максим попятился назад, а потом убежал и закрылся в своей комнате. А Лиля велела Кристине убираться.
— Ладно, хочешь воспитывать моего сына, пускай так. Может, так для него и лучше! Но дай мне денег, все же я тебе ребенка разрешила забрать.
Лиля не ожидала такой наглости. Она сильно разозлилась. В какой-то момент она подумала, что Кристина и впрямь хочет видеться с сыном, думала, что прогресс на лицо. Но нет, ей просто нужны деньги.
— Еще раз появишься здесь, и я уже лично спущу тебя с лестницы. Убирайся!
Больше Кристина не появлялась у них на пороге. После этого случая Лиля поговорила с Максимом и успокоила его. Сказала, что никто не посмеет его забрать.
В этот вечер мальчик долго не мог уснуть. Он все думал о том, как бы сложилась его судьба, если бы его мать все же не лишили родительских прав. Он жил бы с этой опустившейся женщиной, голодал и страдал. И в этот вечер он, как никогда, был благодарен судьбе, что она распорядилась иначе.
