«Не волнуйся, Музочка!»
Георгий влюбился с первого взгляда и сразу понял: это на всю жизнь. Поэтому с предложением руки и сердца не затягивал: договорился о росписи в ЗАГСе, но уступил просьбе Музочки, которая хотела красивую и пышную свадьбу.
Так будет и всю их семейную жизнь: она капризничает — он бежит исполнять ее прихоти. Ведь Музочка пережила такую сильную психологическую травму!
Несколько лет назад Муза пришла домой и увидела своего отца повешенным. Кто-то шепнул Виктору Крепкогорскому, что его скоро арестуют. Желая уберечь от «зачистки» жену и дочь, музыкант покончил с собой.
«Ненавижу! Как он мог с нами поступить!» — билась в истерике Музочка, а потом на много месяцев перестала говорить. Мать испугалась за дочку и не заметила, как забота переросла в баловство: несмотря на голод и нищету, у Музы всегда были лучшие наряды, импортные туфельки, деньги на парикмахера.
Поначалу Юматов не заподозрил подвоха в желании жены поселиться у ее матери, в коммунальной квартире на Страстном бульваре. Во-первых, со своей родней он не общался, а во-вторых, позволить себе отдельное жилье супруги не могли.
Но когда актер получил шикарную трехкомнатную квартиру с огромной кухней и двумя балконами, теща переехала туда с ними.
Дело было в том, что Музочка была абсолютно не приспособлена к ведению домашнего хозяйства. Все хлопоты по дому взяла на себя Лидия Ивановна. А когда тещи не стало, прибираться и готовить в дом Юматовых приходили… поклонницы Георгия.
Девушки с утра до вечера строгали салатики и готовили горячие закуски, а потом их выпроваживали за дверь.
Во время роскошных застолий Муза Викторовна принимала комплименты, а если кто-то интересовался рецептом, она мило улыбалась: «Это мой секрет!»
Иногда Георгий Александрович приходил уставший с репетиций или съемок и заставал живописную картину: жена в депрессии лежит на диване, в раковине гора немытой посуды, в ванной — тазик нестиранного белья, а ужина нет и в помине. Юматов повязывал фартук и говорил: «Не волнуйся, Музочка! Я сейчас все сделаю…»
Георгий Юматов баловал красавицу-жену, не жалея ни сил, ни денег. Он покупал ей импортные наряды, оплачивал все ее огромные счета, когда Муза увлеклась антиквариатом и решила свою спальню обставить не хуже, чем в Лувре.
Она заказала огромный белоснежный гарнитур: двуспальная кровать, шкаф, трюмо, кресла. Главное — чтобы в столице ни у кого таких не было.
Объекты сплетен
Казалось, что супруги живут душа в душу: он делает карьеру в кино и зарабатывает деньги, она тратит его зарплату с космической скоростью и ни в чем себе не отказывает. Однако за закрытой дверью их спальни не утихала ругань. Камнем преткновения в семье была профессиональная ревность.
Муза не могла простить мужу его востребованность у режиссеров, тогда как ей самой доставались лишь эпизодические роли, да и то в основном их выбивал для нее Юматов.
Она во всем винила фильм «Молодая гвардия», в котором сыграла предательницу Лазаренко. Мол, эта роль похоронила ее будущее: с тех пор Музу все воспринимают злодейкой.
Пара Юматов — Крепкогорская была не только одна из самых красивых в актерской среде, но и одна из самых обсуждаемых. Ни о ком, пожалуй, по Москве не ходило столько сплетен.
Ее обвиняли в неумении быть хорошей хозяйкой и нежелании иметь детей. Говорили, что Муза Крепкогорская с неизменной частотой бегает на аборты, хотя прекрасно знает, как Юматов мечтает о детях.
Его корили за беспробудное пьянство. А пить Юматову было нельзя — его организм, как у индейцев, не переваривал алкоголь. Юматов напился на собственной свадьбе так, что пропустил всю вечеринку.
Вспоминали, как Муза уложила новоиспеченного мужа спать, а сама продолжала выплясывать с гостями. Мол, она специально всю семейную жизнь его спаивала.
Говорили, что однажды, узнав об очередном аборте жены, после которого она больше не смогла иметь детей, Георгий Александрович ушел в продолжительный запой. Он даже не хотел видеть супругу и изменял ей направо и налево. Но потом опомнился и снова с ней помирился.
Из-за склонности к алкоголизму Юматов потерял несколько главных ролей, на которые его утвердили. Он мог сыграть Павку Корчагина в «Как закалялась сталь», вора-рецидивиста в «Верьте мне, люди», тунеядца Мишу Короедова в «Опекуне» и даже товарища Сухова в «Белом солнце пустыни».
Говорили, что Георгия Юматова пригласили сниматься в «Офицерах» только по настоянию автора сценария, писателя Бориса Васильева, но поставили условие: никаких запоев!
Кто убил дворника?
В лихие 90-е Георгий Юматов остался без работы. А значит, и ролей для его жены тоже не было. Супругов уволили из Театра киноактера, и они были вынуждены влачить жалкое существование. Свою маленькую пенсию они тратили на выпивку — на этот раз Муза не отставала от мужа.
«В конце концов, и Музочка заболела той же болезнью, что и Жорик… Они шли к своей гибели», — говорили коллеги.
Когда денег не хватало, Юматовы распродавали антиквариат, пока их квартира не превратилась из дворца в жалкую обшарпанную лачугу. Единственным ее украшением остались собаки, которые заменяли Музе и Георгию детей. И вот когда одна из них умерла, случилось несчастье.
Утром 5 марта 1994 года, когда жена наконец-то заснула, Георгий Александрович отправился во двор, чтобы похоронить собаку. Он попросил помощи у дворника, только что приехавшего в Москву азербайджанца. Когда дело было сделано, Юматов пригласил нового знакомого к себе домой помянуть Фросю.
В ходе возлияний завязался спор. Что было дальше — покрыто мраком. По одной из многочисленных версий, речь зашла о войне, и дворник высказал мнение, что лучше было бы сдаться — пили бы сейчас баварского пиво, а не эту вот лабуду.
Как истинный фронтовик, Юматов вспылил и схватился за ружье. По другой версии, оружие принесла разбуженная Муза и нечаянно выстрелила в гостя. А Юматов взял вину на себя.
Так или иначе, но в 1994 году 68-летний народный артист был арестован за убийство, но благодаря дорогому адвокату, нанятому Гильдией киноактеров, его вскоре выпустили по амнистии.
Георгий Юматов стал ходить в церковь и бросил пить, но было уже слишком поздно. У него диагностировали аневризму брюшной аорты, от разрыва которой актер и умер в октябре 1997 года в возрасте 71 года.
Со время похорон мужа Муза Викторовна казалась умалишенной. Она только и твердила: «Вот бы мне к Жорику…» Ее желание исполнилось быстро, спустя два года…
