Она похожа на улитку, раздавленную безжалостным каблуком случайного прохожего. Жеманится, прижимает платок к лицу, отводит глаза, извивается, пытаясь избежать прямого взгляда, яркого света – будто улитка, пугливо прячущая свои антеннки от грубого прикосновения.
Тянет за собой воспоминания о погибшей любви, безвозвратно ушедшей юности, утраченном блеске, судорожно хватаясь за осколки иллюзий и пытаясь укрыться в них – как пытается несчастная улитка скрыть уязвимое тельце в смятой скорлупке своей раковины.
Падший ангел Бланш Дюбуа…
Вы скажете раздражённо: а почему мы должны ей сочувствовать? Ей, родившейся в аристократической семье, отметившейся лишь тем, что представители этой семьи из поколения в поколение бездарно растрачивали фамильное состояние, а она завершила разрушительную работу, утратив родовое гнездо.
Ей, изнеженной, привыкшей к роскоши, поклонению, фимиаму и сломавшейся при первом столкновении с реалиями жизни.
Вздорной увядающей женщине, не нашедшей ничего лучше, чем пуститься во все тяжкие, крутя пошлые интрижки с многочисленными случайными мужчинами в номерах третьеразрядного отеля, тёмные коридоры и пыльные закоулки которого украли остатки её репутации.
Учительнице английского, с позором изгнанной из школы за роман с семнадцатилетним юношей. Бездельнице, неврастеничке, имеющей явные проблемы с алкоголем!
За что мы должны её жалеть? За то, что, потерпев фиаско, Бланш приехала к своей сестре, живущей с мужем в бедном квартале Нового Орлеана, в надежде пожить на всём готовом, не тратя ни цента и не думая о будущем?
Сломленная, потерянная, ранимая, она лжёт и пытается прикрыть свой позор этой ложью, как прикрывают наготу лохмотьями разорванного платья.
Так легко её осудить! Так велик соблазн бросить в неё камень – ведь Бланш совершила столько ошибок, она неосмотрительна, слаба, порочна и каждым своим словом, каждым поступком будто сама подставляется под удар!
Драматург Теннесси Уильямс, как мне кажется, неслучайно создал такой сложный и противоречивый образ главной героини и поставил её в столь неоднозначные условия. Бланш Дюбуа – роскошный тепличный цветок, который жизнь превратила в «ромашку, сорванную несколько дней назад», поникшую и потерявшую свежесть, оказывается в доме сестры Стеллы и её мужа Стэнли Ковальски.
Грязное убогое захолустье, застроенное обшарпанными домами, под окнами которых кричат зазывалы и уличные торговцы, а потные работяги коротают вечера за картами, пивом и игрой в боулинг. Чтобы оказаться в этой дыре, нужно сесть в трамвай «Желание», потом пересесть на трамвай «Кладбище», проехать шесть кварталов и выйти на Елисейских полях. Символично, неправда ли?
Бланш, воспитанная в образованной семье, выросшая среди красоты и эстетики, поражена окружающим её убожеством. Но более всего изумлена переменами, произошедшими в сестре.
Её малышка Стелла буквально порабощена любовью к своему мужу – великолепному, сильному, статному как красивое животное, грубому, неотёсанному Стэнли Ковальски. Это неотразимое чудовище руководствуется исключительно животными инстинктами, он примитивен как варвар и бравирует своим невежеством.
Два абсолютных антипода оказываются в четырёх стенах на маленьком клочке пространства: рафинированная изысканность (правда, порядком поистрепавшаяся и полинявшая) противостоит изощрённой дикости, развалившейся во всей своей победной мощи. Манерность, жеманство, сентиментальность, великосветские замашки и бесконечные фантазии Бланш вызывают ярость Стэнли, для которого жизнь элементарна и открывается просто, как ящик. На фоне её болезненной надломленности ещё ярче проступает топорность, невоспитанность и хамство этого мужлана.
Хотя, с другой стороны, в чём Стэнли неправ? Сестра жены ест его хлеб, хлещет его виски, да ещё за его же спиной настраивает Стеллу против. «Он ведет себя как животное. Тысячи лет прошли мимо него, и вот он, Стэнли Ковальски! Не оставайся с животными!» – убеждает Бланш сестру.
Её мучают призраки прошлого, и постепенно в истерзанном сознании стирается грань между вымыслом и реальностью. «Я угасаю», – говорит Бланш. Каким спасением становится для неё влюблённость друга Стэнли Гарольда Митчелла! Льстя себя надеждой, что Митч женится на ней, Бланш выстраивает перед ним воздушные замки из лжи и недосказанности, пытаясь соблюсти рамки образа неприступной светской красавицы строгих правил.
«Расщелина в скале мира, где я могла бы спрятаться» – так обращается измученная Бланш к своему рыцарю. Но её чаяниям не суждено исполниться: Стенли открывает другу глаза на истинное прошлое Бланш, вытаскивает н свет всю неприглядную изнанку её поломанной хрупкой жизни, и гордится тем, что благодаря ему Митч «не собирается прыгать в аквариум, полный акул».
Конфликт двух разных миров на наших глазах превращается в трагедию. В азарте необузданной жестокости Стэнли, видя, что личность Бланш совершенно раздавлена, «добивает» её не только словесно, но и не гнушается насилием над ней.
Остатки разума несчастной Бланш угасают, и она погружается в пучину безумия. Будущее падшего ангела – мрачные стены психиатрической лечебницы, куда её без тени сожаления отправит этот человекообразный скот, а жалость Стеллы слишком пассивна, чтобы спасти сестру от неминуемой гибели.
Кажется, в этой трагической развязке и должен блеснуть луч истины. Кто здесь более ненормален – раздавленная жизнью, изувеченная грузом собственных заблуждений и слабостей Бланш Дюбуа, или вальяжный, самоуверенный, безжалостный, кичащийся своей принципиальностью Стэнли Ковальски?
Оправданны ли душевная чёрствость и бессердечие, если они направлены на борьбу с чьей-то ложью и выдумками? И кто по-настоящему порочен – те несовершенные, слабые, неспособные противостоять своим соблазнам, или мы, благополучные, высокоморальные, психически и физически полноценные, но лишённые сомнений, сострадания и милосердия?
«Привязали старую консервную банку к хвосту котенка», – устало и обречённо говорит Бланш, ничуть не удивляясь извечной людской жестокости. Да, она часто скрывается под маской небрежности, бестактности или благих побуждений.
В одном бедная Бланш совершенно уверена: «Намеренную жестокость не прощают!» Это настоящее уродство, настоящая душевная болезнь, вот только такие душевнобольные беспрепятственно ходят среди людей и считают себя абсолютно нормальными.
Когда режиссёру Элиа Казану предложили кандидатуру Марлона Брандо на роль Стэнли Ковальски, тот засомневался: 23-летний актёр никому не был известен, к тому же по возрасту был моложе героя пьесы. Решив отправить претендента на утверждение лично драматургу, Казан выслал Брандо денег на билет до Провинстауна, где жил в то время Теннесси Уильямс.
Брутальный красавчик прокутил в Нью-Йорке всё до последнего цента, три дня добирался до Провинстауна автостопом и предстал перед Уильямсом в своих обычных футболке и джинсах. Его яростная энергетика буквально сдула с кресла автора пьесы, и уже на следующий день Уильямс в полном восторге кричал в трубку Элиа Казану, что Брандо просто восхитителен. «Марлона мне послал Господь», – без тени сомнения говорил он.
В отличие от Брандо Вивьен Ли уже пережила свой звёздный час, сыграв роль Скарлетт О’Хара в знаменитом киноромане «Унесённые ветром». Вряд ли, любуясь на эту блистательную красавицу, можно было усмотреть в ней актрису, способную воплотить на сцене трагедию искалеченной души.
Однако Вивьен Ли в 1945 году пережила глубокую личную драму: долгожданная беременность закончилась выкидышем, и актриса, и прежде не отличавшаяся крепкой психической конституцией, впала в глубокую депрессию. Однажды она набросилась на Лоренса Оливье с кулаками, оскорбляя его словесно, и атаковала мужа до тех пор, пока без сил не упала на пол, заливаясь слезами.
С приступами неконтролируемого гнева столкнулись и партнёры актрисы по съёмочной площадке. После таких припадков Ли очень раскаивалась и извинялась перед коллегами.
Кстати, Элиа Казан относился к Вивьен с большим скепсисом, считая, что у неё нет большого таланта. Однако стоило появиться в кадре прекрасной «раненой бабочке» Бланш Дюбуа с её изломанной грацией, лихорадочно горящими глазами и манким голосом, в котором прорывалось страдание, и режиссёр изменил своё мнение. «Она бы стала ползать по разбитому стеклу, если бы думала, что это поможет ей лучше исполнить свою роль», – сказал он.
Раз за разом повторяя свои монологи, проживая трагедию отвергнутой людьми и страдающей женщины, судорожно пытающейся казаться нормальной в то время, как её разум поглощало неслышно подкравшееся безумие, Вивьен Ли стирала грань между театральным образом и реальной жизнью, играя саму себя и обнажая свой недуг.
«Бланш Дюбуа – женщина, которая потеряла всё. Она трагическая фигура, и я её понимаю. Но каждый раз играя её, я погружаюсь в безумие. Девять месяцев я была Бланш Дюбуа, и она до сих пор управляет мною», – признавалась актриса.
«Трамвай «Желание» собрал множество кинонаград, в том числе премии Венецианского кинофестиваля в 1951 году, а также четыре премии «Оскар» в 1952. Автор одноимённой пьесы драматург Теннесси Уильямс был удостоен Пулитцеровской премии за свой шедевр.
Незадолго до смерти Вивьен Ли, страдавшая биполярным расстройством, признавалась, что именно роль Бланш Дюбуа привела её к безумию. Красивейшая женщина и великая актриса умерла в 1967 году, ей было всего 53.
Марлон Брандо в нескольких интервью признавался, что ненавидит своего персонажа и не хочет, чтобы его ассоциировали с бешеным зверем по имени Стэнли Ковальски.
