Екатерина посмотрела на настенные часы в третий раз за последние пять минут. 8:57. Валентина Сергеевна, как обычно, появится ровно в девять – ни минутой раньше, ни минутой позже. Её пунктуальность была такой же непоколебимой, как и её мнение о том, что Катя не подходит её драгоценному Антоше.
За окном моросил противный осенний дождь, капли стекали по стеклу. На улице было промозгло и неуютно, в отличие от их маленькой, но такой уютной квартиры. Катя прислушалась – из спальни доносилось шуршание. Антон выбирал, что надеть.
— Катюш, солнце, — донёсся из спальни сонный голос мужа. — Ты не видела мой серый свитер?
— Который? Тот, что твоя мама подарила, или тот, что я купила на твой день рождения?
— Тот, что ты. Мамин некомфортный, в нём жарко.
Екатерина улыбнулась. Если бы свекровь услышала это заявление, она бы точно добавила ещё один пункт в свой бесконечный список недостатков невестки: «Настраивает моего сына против меня и моих подарков!»
Звонок в дверь раздался ровно в 9:00. Валентина Сергеевна стояла на пороге, как всегда безупречная – каждый волосок уложен, костюм отглажен, туфли блестят. В руках – пакет с выпечкой.
— Доброе утро, Валентина Сергеевна! — Катя натянула самую приветливую улыбку.
— Здравствуй, Екатерина. — Она окинула критическим взглядом домашний костюм невестки. — В пятницу утром всё ещё в домашней одежде?
— Я работаю из дома, — ответила Катя, прикусив язык, чтобы не добавить «и вообще-то очень успешно».
— А, эти твои… интернет-занятия. — Свекровь произнесла это так, будто Катя занималась чем-то сомнительным.
Антон выглянул из спальни, уже одетый в офисный костюм:
— Мама! Какой сюрприз!
— Какой же сюрприз, сынок? Я каждую пятницу прихожу.
— Просто шучу, мам. — Он поцеловал её в щёку и подмигнул Кате за её спиной.
За чаем Валентина Сергеевна, как обычно, начала свой пассивно-агрессивный разговор:
— А вот Марина, жена Павла, каждое утро встаёт в шесть, готовит завтрак…
— Мам, — перебил Антон, — у нас с Катей другой распорядок. Мы оба работаем допоздна.
— Конечно-конечно, — она отпила чай с видом особы, снизошедшей до простых смертных. — Просто, сынок, мужчины часто многое скрывают от жён. Особенно когда чувствуют, что их… не поймут.
Екатерина замерла с чашкой на полпути ко рту. Что-то в тоне свекрови заставило её насторожиться.
— Что вы имеете в виду, Валентина Сергеевна?
— Ой, ничего-ничего, — она улыбнулась той самой улыбкой, от которой у Кати всегда бежали мурашки по спине. — Просто некоторые вещи лучше не обсуждать. Правда, Антоша?
Антон вдруг уткнулся в телефон с таким видом, будто там как минимум решалась судьба мировой экономики. А у Кати внутри всё сжалось – знаете, как бывает, когда смотришь фильм с саспенсом и уже знаешь, что сейчас что-то случится, но всё равно не готов?
Тогда она просто отмахнулась от этого чувства. Как же наивно с её стороны… Кто же знал, что ровно через семь дней эта женщина с идеальной укладкой и острым языком появится на её пороге и одной фразой разрушит весь уютный мирок, который Катя так старательно строила последние три года.
На этот раз свекровь пришла без предупреждения, и не в привычную пятницу, а в среду. Екатерина как раз заканчивала важный звонок с клиентом, когда раздался настойчивый звонок в дверь.
— А, это вы, — она даже не пыталась скрыть удивление. — Антона нет дома, он на работе.
— Я знаю, — Валентина Сергеевна прошла мимо неё в квартиру, оставляя за собой шлейф приторных духов. — Я к тебе пришла.
Что-то в её голосе заставило Катю насторожиться. Свекровь села за кухонный стол, положив свою безупречную сумочку рядом, и посмотрела на невестку так, будто собиралась сообщить нечто важное.
— Чаю? — предложила Катя, пытаясь разрядить напряжение.
— Не нужно, — она отмахнулась. — Присядь, Екатерина. Нам надо поговорить.
Катя механически опустилась на стул. В голове промелькнуло: «Сейчас скажет, что я плохая хозяйка или что забыла поздравить кого-то из их бесконечной родни с днём рождения».
— Знаешь, — начала Валентина Сергеевна, разглаживая невидимые складки на юбке, — я долго думала, говорить тебе или нет. Но как мать… — она сделала драматическую паузу. — Я не могу больше молчать.
У Екатерины внезапно пересохло во рту.
— Что случилось?
— У Антона есть сын. Ему пять лет.
Катя рассмеялась. По-настоящему рассмеялась. Это было настолько абсурдно, что она не могла отреагировать иначе.
— Что за шутки, Валентина Сергеевна? Мы с Антоном вместе уже…
— Три года, я знаю. А мальчику пять. Ты умеешь считать? — она достала телефон. — Вот, посмотри.
На экране была фотография светловолосого мальчика на качелях. Он улыбался в камеру, и эта улыбка… это была улыбка Антона. Та самая, с маленькой ямочкой на правой щеке.
— Это… это неправда, — голос Кати дрожал. — Антон бы мне сказал.
— Сказал бы? — она усмехнулась. — А ты бы поняла? Приняла? Он боялся тебе говорить. Я ему сразу говорила – найди себе женщину постарше, с детьми. Она бы поняла. А ты… — она снова разгладила юбку. — Ты слишком… простая для таких сложностей.
Екатерина сидела, оглушённая, пока свекровь продолжала говорить. О том, как познакомились Антон и мать ребёнка. Как она не хотела признавать его сначала. Как потом передумала. Как Антон помогает финансово. Как навещает сына по выходным, пока Катя думает, что он на работе или с друзьями.
— Подождите, — перебила она. — По выходным? Те поездки в Санкт-Петербург…
— Ну конечно, — она улыбнулась. — Ты думала, он правда каждый месяц ездит по делам? Такая доверчивая.
Катя вспомнила все эти поездки. Сувениры, которые он привозил – магнитики, конфеты, какие-то мелочи. Она даже коллекционировать их начала.
— Зачем вы мне это рассказали?
— Потому что устала смотреть, как мой сын живёт двойной жизнью. Он должен быть с семьёй. Со своим ребёнком.
— А я тогда кто?
— А ты? — она встала, поправляя безупречную причёску. — Ты всегда будешь на втором месте. У Антона есть настоящая семья, и это не ты.
Когда свекровь ушла, Екатерина осталась сидеть на кухне. За окном шёл дождь – точно такой же, как неделю назад. Она достала телефон, открыла папку с фотографиями. Вот они с Антоном в отпуске. Вот на дне рождения у его друга. Вот на корпоративе у неё на работе. Всюду – счастливые, улыбающиеся. Идеальная пара. Картинка для социальных сетей.
Телефон завибрировал – сообщение от Антона:
«Солнышко, сегодня задержусь. Важная встреча с клиентом.»
Катя усмехнулась. Интересно, как зовут этого «клиента»? И похож ли он на папу той самой улыбкой с ямочкой?
Вечером Антон пришёл поздно. Катя сидела в темноте гостиной, глядя в окно.
— Катя? Почему не спишь?
— Как зовут твоего сына?
Он замер в дверях. В тусклом свете уличного фонаря она видела, как изменилось его лицо.
— Кто… откуда…
— Неважно. Просто скажи – как его зовут?
— Илья, — выдохнул он после долгой паузы. — Его зовут Илья.
— Красивое имя, — она встала. — Почему ты мне не сказал?
— Катя, послушай… Это было до тебя. Я не хотел…
— Три года, Антон. Три года ты скрывал от меня. Каждый месяц придумывал истории про командировки. И все знали. Твоя мать, твои друзья… Все, кроме меня.
— Это сложно, — он сделал шаг к ней. — Я не знал, как сказать. Боялся, что ты не поймёшь.
— А теперь я должна понять? После трёх лет обмана?
— Это было до тебя! — его голос сорвался. — Я тебя люблю, зачем поднимать прошлое?
— Прошлое? — она рассмеялась, и это был горький смех. — Твой сын – это не прошлое. Это настоящее. Каждые выходные настоящее.
Он опустился на диван, закрыв лицо руками:
— Я хотел тебе сказать. Много раз хотел. Но время шло, и становилось всё сложнее.
— А я бы поняла, — она села рядом, но не слишком близко. — Если бы ты сказал сразу. «Катя, у меня есть сын. Я участвую в его жизни. Это важная часть меня.» Я бы поняла. Но ты выбрал ложь.
— Что мне сделать? — он поднял на неё глаза. — Скажи, что мне сделать?
— Ничего, — она встала. — Уже ничего. Потому что дело не в твоём сыне, Антон. Дело в тебе. В твоём обмане. В том, что ты позволил своей матери рассказать мне это. В том, что ты три года смотрел мне в глаза и врал.
Екатерина собирала вещи в полной тишине. Сложно поверить, как много всего накапливается за три года – фотографии, подарки, общие воспоминания. Футболка с той поездки в Крым, билеты в театр, которые она почему-то хранила, брошь от свекрови на первый совместный Новый Год – надела её тогда один раз, из вежливости.
— Катя, давай поговорим, — Антон стоял в дверях спальни, бледный и растрёпанный. — Хотя бы попробуем всё исправить.
Она сложила очередную стопку одежды в чемодан:
— Знаешь, что самое странное? Я даже не злюсь на то, что у тебя есть сын. Я злюсь на то, что все эти годы ты считал меня недостойной доверия.
— Я просто боялся тебя потерять.
— И как, помогло?
Он промолчал. За окном начинало светать – они не спали всю ночь. Катя вдруг вспомнила, как год назад они тоже не спали до утра, но по другой причине – сидели на балконе, пили вино и мечтали о будущем. Удивительно, как быстро будущее может измениться.
— Куда ты пойдёшь?
— К Нине. Она уже ждёт.
— К той самой подруге, которая недавно рассталась с парнем?
— Да. Она нашла в себе силы уйти. Теперь моя очередь.
Телефон завибрировал – сообщение от свекрови: «Надеюсь, ты приняла правильное решение.» Катя усмехнулась и удалила его, не отвечая.
Первое время было особенно тяжело. Екатерина проснулась в незнакомой комнате и несколько секунд не могла понять, где находится. Потом реальность обрушилась на неё — она ушла от мужа и теперь живёт у подруги. Нина встретила её на кухне с дымящейся чашкой и грустной улыбкой.
— Как спалось на новом месте? — спросила она, подвигая к Кате тарелку с завтраком.
— Плохо, — честно ответила Катя. — Но это лучше, чем оставаться там, где тебе врали три года.
Нина кивнула. Месяц назад она сама прошла через разрыв отношений, когда обнаружила, что её парень ведёт двойную игру, встречаясь одновременно с ней и коллегой по работе.
— Как думаешь, он правда не хотел тебе говорить из-за страха потерять? — спросила Нина.
Катя задумалась, размешивая овсянку.
— Мне кажется, что изначально, возможно, да. Но потом… потом это превратилось в привычку. Знаешь, как бывает — сначала ты скрываешь что-то, потом привыкаешь к этому, а потом уже и сам веришь, что так и должно быть.
— А его мать… она специально всё рассказала, чтобы вас разлучить?
— Думаю, отчасти да. Она никогда меня не принимала. Помнишь, я рассказывала, как на нашей свадьбе она заявила, что Антон делает ошибку? — Катя горько усмехнулась. — Но знаешь, в чём ирония? Она сделала мне одолжение. Лучше знать правду сейчас, чем через десять лет брака.
В тот вечер, когда Нина ушла на свидание (жизнь продолжалась, несмотря ни на что), Екатерина сидела одна в комнате и перебирала фотографии на телефоне. Три года отношений. Столько счастливых моментов, и всё это время за кадром оставался ребёнок Антона. Маленький мальчик, которого он навещал, выдумывая поездки.
Телефон завибрировал — очередное сообщение от Антона: «Катя, пожалуйста, давай поговорим. Я всё объясню.»
Она не ответила. Что тут объяснять? Факты говорили сами за себя.
Через две недели Екатерина сняла небольшую квартиру недалеко от работы. Нина помогла ей перевезти вещи, и они вместе ходили по магазинам, выбирая новые шторы и постельное бельё — Кате хотелось, чтобы в новом доме ничто не напоминало о прошлом.
— Ты уверена, что хочешь жить одна? — спросила Нина, когда они расставляли посуду на кухне. — Могла бы ещё пожить у меня.
— Уверена, — кивнула Катя. — Мне нужно научиться быть самостоятельной. Я слишком долго жила чужими представлениями о счастье.
Вечером, когда Нина ушла, Екатерина села на подоконник с чашкой чая и посмотрела на незнакомый двор. Странное чувство — начинать всё с нуля в тридцать лет. Но внутри, помимо боли и разочарования, теплилось что-то ещё. Надежда? Предвкушение? Она не могла точно определить.
Телефон снова завибрировал — снова Антон. «Я приду завтра в 7 к Нине. Нам надо поговорить.»
На этот раз Катя ответила: «Я больше не живу у Нины. И нам не о чем говорить.»
Его ответ пришёл почти мгновенно: «Пожалуйста, Катя. Просто выслушай меня один раз. Я принесу твои оставшиеся вещи.»
Она колебалась. С одной стороны, действительно остались кое-какие вещи. С другой — видеть его сейчас… Но, может быть, этот разговор нужен им обоим для закрытия гештальта?
«Хорошо. Завтра в 7, но не у Нины. Встретимся в кафе на углу Садовой.»
Антон пришёл раньше неё и уже сидел за столиком у окна с двумя чашками кофе. Екатерина невольно отметила, как он осунулся за эти недели. Под глазами залегли тени, словно он не спал несколько ночей подряд.
— Привет, — сказал он, поднимаясь ей навстречу. — Я взял тебе латте с миндальным молоком.
— Спасибо, — она села напротив, сохраняя дистанцию. — Итак, ты хотел поговорить.
Антон глубоко вздохнул, будто собирался нырнуть в ледяную воду.
— Катя, я знаю, что нет оправдания тому, что я сделал. Я должен был рассказать тебе про Илью с самого начала. Но я был таким… — он запнулся, подбирая слово.
— Трусом? — подсказала она.
— Да, — он кивнул. — Трусом. Я боялся, что ты не захочешь связываться с парнем, у которого есть ребёнок. А потом, когда мы уже были вместе, я боялся, что ты не простишь мне обман в начале отношений. И чем дольше я молчал, тем сложнее становилось сказать правду.
— А твоя мать? Она знала с самого начала?
— Да, — он опустил глаза. — Она… она всегда была против наших отношений. Считала, что я должен быть с матерью Ильи, хотя между нами никогда ничего серьёзного не было.
— И поэтому она решила всё рассказать мне.
— Я думаю, да. Но знаешь, что самое ужасное? — он поднял на неё взгляд. — Я даже не могу винить её. Она просто сделала то, на что у меня самого не хватило смелости.
Екатерина молчала, глядя в свой кофе. Она ведь любила этого человека. Планировала с ним будущее. Хотела детей. И всё это время он жил двойной жизнью, скрывая от неё своего сына.
— Я начал ходить к психологу, — неожиданно сказал Антон. — После твоего ухода. Знаешь, что он мне сказал? Что я никогда не жил своей жизнью. Всегда подстраивался под ожидания других — сначала матери, потом тебя… Даже с Ильёй я вёл себя как визитёр, а не как отец.
— И что теперь?
— Теперь я учусь быть честным. С собой, с другими. Я теперь открыто вижусь с Ильёй. Мы ходим в парк, в кино. Я забираю его из детского сада… Он спрашивал про тебя, кстати.
Что-то кольнуло в груди Кати:
— Про меня?
— Видел наше фото на моём телефоне. Спросил, кто эта красивая тётя с папой.
Екатерина промолчала, отпивая остывший кофе.
— Знаешь, — продолжил Антон, — я понял, что ты была права. Дело не в Илье. Дело во мне. В моей трусости, в моей привычке прятаться. Ты заслуживала лучшего.
— Все мы заслуживаем лучшего, Антон. Просто не все готовы это признать.
Когда они прощались, он протянул ей небольшой пакет:
— Твои вещи, как обещал. И ещё… это от Ильи, — он достал сложенный лист бумаги. — Он нарисовал это, когда узнал, что я иду к той красивой тёте с фотографии.
Дома Екатерина развернула рисунок. На листе бумаги было изображено яркое жёлтое солнце с множеством лучей. В уголке неровными буквами было написано: «Тётя Катя».
У неё защипало в глазах, но это были не слёзы отчаяния. Скорее, тихой грусти по тому, что могло бы быть, если бы всё сложилось иначе.
Прошло три месяца. Екатерина постепенно привыкала к новой жизни. Она с головой погрузилась в работу, и её маленький интернет-проект начал приносить неплохой доход. Нина познакомила её со своей группой поддержки для женщин, переживших сложные расставания. Сначала Катя отнекивалась — зачем ей группа поддержки, она же сильная. Но потом поняла — сила не в том, чтобы справляться в одиночку, а в том, чтобы уметь принимать помощь.
Антон писал ей регулярно первый месяц. Потом реже. Она не отвечала, но и не блокировала его номер — почему-то казалось важным сохранить эту ниточку, пусть и оборванную.
В один из весенних дней, когда Катя возвращалась с работы через парк, она увидела их — Антона с маленьким светловолосым мальчиком на детской площадке. Они строили замок из песка, и мальчик смеялся — той самой знакомой улыбкой с ямочкой на щеке.
Она остановилась в отдалении, наблюдая за ними. Антон выглядел другим — расслабленным, счастливым. Настоящим. Таким, каким он, возможно, и хотел быть всё это время, но не позволял себе.
Илья поднял голову и заметил её. Он тронул отца за рукав и что-то сказал ему. Антон обернулся и встретился с ней взглядом через расстояние в несколько десятков метров. Он слегка поднял руку в приветствии, но не двинулся с места. Катя кивнула в ответ и пошла дальше по своей дороге, чувствуя на лице тёплые лучи весеннего солнца.
Говорят, когда закрывается одна дверь, открывается другая. Иногда нужно просто найти в себе смелость переступить порог.
В кармане завибрировал телефон — сообщение от Нины: «Не поверишь! Помнишь того юриста из группы поддержки? Он спрашивал твой номер!»
Екатерина улыбнулась и набрала ответ: «Давать или не давать — вот в чём вопрос…» Потом подумала и добавила: «Дай. Пора строить новую жизнь без оглядки на прошлое.»
В тот вечер Катя сидела на балконе своей маленькой квартиры и думала о том, как странно устроена жизнь. Три месяца назад она считала, что её мир рухнул. Что она никогда не сможет простить Антона за его ложь. Что доверие к людям для неё навсегда будет подорвано.
Но боль постепенно утихала, оставляя место новому опыту. Она вспомнила их первую встречу с Антоном — на дне рождения общего друга. Как он смущённо улыбался, предлагая подвезти её домой. Как они гуляли до утра по ночному городу, говоря обо всём на свете.
Эти воспоминания больше не причиняли боли. Они стали частью её истории, уроком, который она усвоила.
Телефон зазвонил — незнакомый номер.
— Екатерина? Это Виктор, друг Нины. Надеюсь, она предупредила, что я позвоню.
Голос в трубке был приятным, с лёгкой хрипотцой. Катя улыбнулась:
— Да, предупредила. Привет, Виктор.
— Я подумал… может быть, ты не откажешься выпить со мной кофе? Просто поговорить, без всяких обязательств.
Екатерина посмотрела на закатное небо. На новые шторы, которые она выбрала сама. На свою новую жизнь, которая только начиналась.
— С удовольствием, Виктор. Когда?
В конце концов, правда делает нас свободными. Даже если эта правда причиняет боль, даже если приходит слишком поздно. Главное — что у нас всегда есть выбор. Выбор начать сначала, отпустить прошлое, поверить, что впереди ждёт что-то лучшее.
Виктор оказался совсем не таким, как Катя представляла себе. Нина описывала его как серьёзного, даже немного занудного юриста, но при встрече Екатерина увидела перед собой высокого мужчину с весёлыми морщинками вокруг глаз и открытой улыбкой.
— Я рад, что ты согласилась встретиться, — сказал он, отодвигая для неё стул в уютной кофейне. — Нина рассказывала о тебе.
— Только хорошее, надеюсь? — улыбнулась Катя.
— В основном, — он подмигнул ей. — Она сказала, что ты сильная и самостоятельная. Но дело в том, что Нина так говорит обо всех своих подругах. Такая у неё особенность — видеть в людях лучшее.
— Это правда, — согласилась Екатерина. — Если бы не её поддержка в последние месяцы, мне было бы гораздо тяжелее.
Виктору было сорок два, он был разведён уже пять лет и воспитывал двенадцатилетнюю дочь, которая жила с ним через неделю.
— Развод — не конец света, — сказал он, когда они гуляли после кофейни по вечернему городу. — Хотя поначалу так и кажется.
— Как ты справился?
— С трудом, — он усмехнулся. — Первый год был ужасным. Я думал только о том, как вернуть жену, как сохранить семью ради дочери. А потом понял, что лучшее, что могу сделать для Ани — это быть счастливым и спокойным отцом, а не несчастным мужем.
Екатерина задумалась. Антон тоже пытался быть хорошим отцом, но делал это тайком, как будто стыдился своего ребёнка. Или стыдился себя? В любом случае, теперь это осталось в прошлом.
— А твоя бывшая жена? Вы поддерживаете отношения?
— Конечно, — кивнул Виктор. — Мы родители одного ребёнка. Нам нужно общаться, координировать расписание, решать вопросы школы, здоровья. Это не всегда просто, но мы справляемся.
В тот вечер они долго говорили — о работе, о книгах, о путешествиях. Виктор рассказал, как увлёкся скалолазанием после развода — это помогало ему перенаправить негативную энергию в что-то полезное. Катя рассказала о своём интернет-проекте, о том, как под насмешки свекрови начала заниматься тем, что ей действительно нравилось.
Расставаясь, они не договаривались о новой встрече — Виктор сказал, что дочь будет с ним на все выходные, и у них запланирован поход в театр и на выставку. Екатерина оценила это — он не пытался произвести впечатление, не обещал золотых гор. Просто был честным.
Но через два дня он всё же позвонил:
— Ты не хотела бы присоединиться к нам на выставку? Аня сказала, что ей скучно ходить только со мной, и что ей интересно познакомиться с тобой. Если это не слишком быстро, конечно.
Катя помедлила. Знакомство с ребёнком — это серьёзный шаг. С другой стороны, речь шла не о свидании, а о дружеской встрече в публичном месте.
— Я с удовольствием, — ответила она. — Если твоей дочери действительно комфортно.
И так, постепенно, не форсируя события, они начали встречаться. Виктор был внимательным, но ненавязчивым. Он не засыпал её сообщениями, не требовал постоянного внимания. Они проводили время вместе, когда обоим этого хотелось, и спокойно занимались своими делами, когда нет.
Аня, его дочь, оказалась серьёзной не по годам девочкой, которая обожала книги и неплохо рисовала. После первой встречи, которая прошла немного скованно, они начали находить общий язык. Катя показала ей, как создавать простые анимации на планшете, а Аня взамен рассказала о своём увлечении астрономией.
В один из вечеров, когда они втроём возвращались из парка аттракционов, Аня, задремавшая на заднем сидении машины, вдруг сонно пробормотала:
— Пап, мне нравится Катя. Она не такая скучная, как твои другие подруги.
Виктор и Екатерина переглянулись и синхронно улыбнулись. Это был хороший знак.
Однажды, гуляя по торговому центру, Екатерина увидела вдалеке знакомую фигуру — Антон с Ильёй и какой-то женщиной стояли у витрины игрушечного магазина. Её первым инстинктом было развернуться и уйти, но что-то заставило её продолжить путь. Когда она проходила мимо, Антон заметил её и слегка кивнул. Женщина рядом с ним — симпатичная шатенка — с любопытством посмотрела на неё, но ничего не сказала. Илья, увлечённый рассматриванием игрушек, даже не заметил её.
Странно, но Катя не почувствовала ни ревности, ни обиды. Только лёгкое удивление и… облегчение? Да, пожалуй, именно облегчение. Жизнь продолжалась — у неё, у Антона, у всех них.
Вечером того же дня на её телефон пришло сообщение от бывшего мужа: «Катя, прости за сегодняшнюю неловкую встречу. Надеюсь, у тебя всё хорошо.»
Она ответила коротко: «Всё в порядке. Надеюсь, у вас с Ильёй тоже всё хорошо.»
Потом добавила после паузы: «Кто эта женщина?»
Ответ пришёл почти сразу: «Вера, она психолог в детском саду Ильи. Мы просто друзья.»
Катя улыбнулась. «Просто друзья» — сколько раз начинались отношения именно с этой фразы? В любом случае, это уже не её дело.
«Рада за тебя. Берегите себя,» — ответила она и отложила телефон.
Через неделю позвонила свекровь. Екатерина долго смотрела на экран телефона, прежде чем ответить. Любопытство пересилило.
— Здравствуй, Валентина Сергеевна.
— Здравствуй, Екатерина, — голос свекрови звучал непривычно мягко. — Как твои дела?
— Хорошо, спасибо. А ваши?
— Не могу пожаловаться. Антоша часто приводит Илью, я помогаю с ним.
Повисла пауза. Екатерина молчала, ожидая, что же будет дальше. Зачем Валентина Сергеевна позвонила? Чтобы похвастаться новой женщиной Антона? Или чтобы попытаться вернуть их вместе?
— Я хотела извиниться, — наконец произнесла свекровь, и Катя чуть не выронила телефон от удивления. — За то, как всё вышло. Я… я не должна была вмешиваться.
— Но вы же хотели, чтобы мы расстались, разве нет? — прямо спросила Катя.
— Хотела, — не стала отрицать Валентина Сергеевна. — Я считала, что Антон должен быть с матерью Ильи, создать полноценную семью. Но сейчас я вижу, что была неправа. Антон… он изменился после вашего расставания. Стал более открытым, более самостоятельным. И он счастлив с Ильёй. А с Викой… — она замялась. — С матерью Ильи у них никогда не будет ничего общего, кроме ребёнка.
— К чему вы ведёте, Валентина Сергеевна?
— Я хотела узнать… есть ли шанс, что вы с Антоном…
— Нет, — твёрдо ответила Екатерина. — Этот шанс был упущен три года назад, когда он решил скрыть от меня правду. И я уже встречаюсь с другим человеком.
На том конце провода воцарилось молчание.
— Понимаю, — наконец сказала свекровь. — Что ж… в любом случае, я хотела извиниться. И пожелать тебе счастья, Екатерина.
После этого разговора Катя почувствовала, что окончательно закрыла эту главу своей жизни. Странно, но именно извинение свекрови, а не все предыдущие месяцы самоанализа и групповой терапии, поставило точку в истории её брака.
В тот вечер она рассказала обо всём Виктору, когда они сидели на берегу реки и смотрели на закат.
— И как ты себя чувствуешь теперь? — спросил он, обнимая её за плечи.
— Свободной, — ответила она. — Как будто я наконец-то сбросила тяжёлый рюкзак, который тащила на себе несколько месяцев. Или лет.
Он понимающе кивнул:
— Знаешь, когда мы разводились с Таней, я долго не мог отпустить обиду. Казалось, что она предала меня, выбрав другого. Но потом я понял, что наш брак умер задолго до её ухода. Мы просто делали вид, что всё в порядке, вместо того чтобы честно поговорить.
— Как и мы с Антоном, — вздохнула Катя. — Только в нашем случае ложь была с самого начала.
— И всё же, — Виктор повернулся к ней, — я благодарен этому опыту. Без него не было бы Ани. И я бы не стал тем, кто я сейчас.
Екатерина улыбнулась:
— Ты очень мудрый, знаешь?
— Нет, просто старый, — рассмеялся он. — В сорок два начинаешь ценить простые истины. Например, что честность — это основа любых отношений. Будь то любовь, дружба или бизнес.
Катя задумалась. Возможно, всё случившееся было необходимым уроком. Она научилась ценить честность, доверие, открытость. Научилась отстаивать свои границы и не соглашаться на меньшее, чем заслуживает.
Прошёл год. Екатерина сидела в своём новом офисе — небольшом, но уютном пространстве, которое она арендовала для своего растущего интернет-бизнеса. Теперь у неё было два сотрудника, и дела шли в гору. Она как раз заканчивала важный звонок с клиентом, когда в дверь постучали.
— Сюрприз! — Виктор стоял на пороге с букетом её любимых цветов. — Я решил похитить тебя на обед. Празднуем твой первый год в качестве официального предпринимателя.
Она рассмеялась и поцеловала его:
— Откуда ты знаешь, что сегодня ровно год?
— У меня хорошая память на важные даты, — он подмигнул. — К тому же, Аня напомнила. Она, кстати, тоже хочет отпраздновать — приготовила для тебя какой-то сюрприз дома.
Они встречались уже восемь месяцев, и три из них Катя жила в просторной квартире Виктора. Сначала она сомневалась — не слишком ли быстро, но потом поняла, что в тридцать один год уже можно доверять своим чувствам и интуиции. Аня приняла её удивительно легко, хотя иногда между ними случались обычные для подросткового возраста конфликты.
В ресторане, за бокалом вина, Виктор вдруг стал непривычно серьёзным:
— Катя, я хотел с тобой поговорить кое о чём важном.
Её сердце сжалось — в прошлый раз, когда мужчина начинал разговор с такой фразы, это закончилось разрушенной жизнью.
— Что-то случилось? — осторожно спросила она.
— Нет-нет, ничего плохого, — он взял её за руку. — Просто… Помнишь, мы говорили о честности и открытости? Я хочу, чтобы между нами никогда не было недомолвок.
— Конечно, — кивнула она. — О чём ты хочешь рассказать?
— Таня, моя бывшая жена, выходит замуж. Они с Сергеем собираются переехать в Минск через два месяца. И… они хотят забрать Аню с собой.
Екатерина почувствовала, как у неё перехватило дыхание. За последние месяцы она сильно привязалась к дочери Виктора.
— Что ты ответил?
— Сказал, что подумаю. С одной стороны, это отличная школа, новые возможности для Ани. С другой — как я могу отпустить свою дочь так далеко?
— А что думает сама Аня?
— Она в смятении. С одной стороны, ей нравится идея новой школы и большого города. С другой — она не хочет оставлять меня. И тебя, — добавил он тихо. — Она привязалась к тебе сильнее, чем я ожидал.
Екатерина сжала его руку:
— Что бы ни случилось, мы справимся. Если Аня решит уехать, мы будем навещать её. Если останется — сделаем всё, чтобы она не жалела о своём выборе.
Виктор посмотрел на неё с благодарностью:
— Знаешь, я так рад, что встретил тебя. Что мы встретили тебя — я и Аня.
Когда они вернулись домой, Аня ждала их с самодельным тортом и открытками, которые она нарисовала сама. «Лучшей почти-маме в мире» — было написано на одной из них, и у Кати защипало в глазах.
Вечером, когда Аня уже спала, они с Виктором сидели в гостиной, обсуждая будущее.
— Я хочу, чтобы ты знала, — сказал Виктор, глядя ей в глаза. — Что бы ни решила Аня, что бы ни случилось дальше, я хочу быть с тобой. Ты… ты изменила мою жизнь, Катя.
— И ты мою, — улыбнулась она. — Знаешь, год назад я думала, что никогда больше не смогу доверять мужчинам. Что обман Антона навсегда изменил меня. Но потом появился ты, и я поняла, что иногда нужно просто довериться своему сердцу.
— Я люблю тебя, — сказал он просто. — И хочу, чтобы ты стала моей женой. Не сейчас, не завтра — когда будешь готова.
Екатерина положила голову ему на плечо:
— Я тоже тебя люблю. И да, я стану твоей женой. Когда все бури утихнут, и мы будем точно знать, что Аня счастлива — где бы она ни была.
В ту ночь, засыпая рядом с Виктором, Катя подумала о том, как причудливо складывается жизнь. Год назад обман мужа казался ей концом света. Сегодня она понимала, что это было лишь началом новой главы — более честной, более осознанной, более настоящей.
Через две недели Екатерина случайно встретила Антона в супермаркете. Он стоял у полки с детскими книгами, выбирая что-то для Ильи. Рядом с ним была та самая женщина — Вера, которую Катя видела в торговом центре.
— Привет, — сказал Антон, замечая её. — Давно не виделись.
— Здравствуй, — кивнула Катя. — Как Илья?
— Растёт, — улыбнулся он. — Уже пошёл в первый класс. Представляешь, уже пишет короткие слова сам.
— Это здорово.
Повисла неловкая пауза. Затем женщина рядом с Антоном протянула руку:
— Я Вера. Много о вас слышала, Екатерина.
— Взаимно, — улыбнулась Катя, пожимая её руку. — Вы ведь работаете в детском саду?
— Да, я психолог. Там и познакомились с Антоном и Ильёй, — она посмотрела на него с нежностью. — А теперь мы вместе.
— Рада за вас, — искренне сказала Екатерина.
— Слышал, у тебя тоже всё хорошо, — сказал Антон. — Мама рассказала, что видела тебя с каким-то мужчиной и девочкой-подростком.
— Да, с Виктором и его дочерью Аней, — кивнула Катя. — Мы живём вместе уже несколько месяцев.
— Это отлично, — Антон выглядел по-настоящему довольным. — Ты заслуживаешь счастья, Катя.
— Все мы заслуживаем, — она улыбнулась. — И знаешь, я даже благодарна тому, что случилось между нами. Это был важный урок.
— Для меня тоже, — кивнул он. — Я очень сожалею о том, как всё вышло. О том, что не был честен с тобой с самого начала.
— Всё к лучшему, — Екатерина посмотрела на часы. — Мне пора, Виктор ждёт в машине. Рада была увидеться.
Они попрощались, и Катя пошла к выходу. Странно, но эта встреча не вызвала у неё ни боли, ни сожаления — только спокойное понимание, что всё сложилось именно так, как должно было сложиться.
Через полгода Аня всё-таки решила остаться с отцом и Катей, хотя договорились, что она будет проводить каникулы с матерью и отчимом в Минске. В тот день, когда они втроём провожали Таню и Сергея на вокзале, Аня крепко держала Катю за руку, словно боялась, что её заберут насильно.
— Всё будет хорошо, — шепнула ей Екатерина. — Ты сможешь звонить маме каждый день, и скоро каникулы — поедешь к ним в гости.
Аня кивнула, но руку не отпустила. Только когда поезд тронулся, она повернулась к Кате и отцу:
— Я приняла правильное решение, правда?
— Единственно правильного решения не существует, малыш, — ответил Виктор, обнимая дочь. — Есть только твой выбор и твоя жизнь. И мы с Катей поддержим тебя, что бы ты ни решила.
В тот вечер они устроили домашний праздник — приготовили любимую пасту Ани, смотрели комедии и играли в настольные игры. Когда девочка уснула, Виктор достал из ящика маленькую бархатную коробочку:
— Я ждал подходящего момента. Кажется, он настал.
Внутри было простое, но элегантное кольцо с небольшим сапфиром.
— Ты уверен? — спросила Катя, хотя в глубине души уже знала ответ.
— Больше, чем когда-либо, — кивнул он. — Ты стала частью нашей семьи. Моей и Ани. И я хочу, чтобы это было официально.
Екатерина надела кольцо на палец. Оно подошло идеально, словно было создано для неё.
— Я люблю тебя, — сказала она. — И Аню тоже. Вы — лучшее, что случилось со мной.
Свадьбу решили сделать скромной — только близкие друзья и родственники. Нина была свидетельницей со стороны невесты, а лучший друг Виктора — со стороны жениха. Аня гордо несла кольца на маленькой подушечке.
К удивлению Екатерины, среди гостей она увидела Антона с Верой и Ильёй. Оказалось, это была идея Виктора — пригласить её бывшего мужа, чтобы символически закрыть прошлое и начать новую главу.
После церемонии, во время праздничного ужина, Антон подошёл к ней с бокалом шампанского:
— За твоё счастье, Катя. Ты заслуживаешь самого лучшего.
— Спасибо, — она улыбнулась. — Надеюсь, у вас с Верой тоже всё сложится.
— Мы собираемся пожениться через полгода, — сказал он. — И… Вера ждёт ребёнка.
— Поздравляю! — искренне обрадовалась Екатерина. — Как Илья относится к перспективе стать старшим братом?
— Он в восторге. Правда, считает, что с сестрой будет скучно играть, — усмехнулся Антон.
Они посмеялись, и Катя вдруг поняла, что не испытывает к нему ничего, кроме лёгкой симпатии, какую испытываешь к старому знакомому. Вся боль, всё разочарование, вся обида — всё ушло.
В конце вечера, когда большинство гостей уже разошлись, она нашла минутку поговорить с Валентиной Сергеевной, которая держалась немного в стороне весь вечер.
— Спасибо, что пришли, — сказала Екатерина. — Для меня это важно.
— Не за что, — кивнула та. — Я рада, что ты счастлива, Катя. И… прости меня за всё.
— Всё давно в прошлом, — улыбнулась Катя. — Без того разговора с вами, без той правды я бы не оказалась здесь сегодня. Так что, возможно, я должна поблагодарить вас.
Валентина Сергеевна слегка улыбнулась — первая искренняя улыбка, которую Катя видела на её лице за все годы знакомства:
— Знаешь, я всегда хотела для Антона самого лучшего. Просто не всегда понимала, что это «лучшее» для него, а не для меня, — она вздохнула. — Теперь, видя вас обоих счастливыми, я понимаю, что всё сложилось правильно. Хотя и не так, как я планировала.
— В этом вся прелесть жизни, — сказала Екатерина. — Она редко идёт по плану, но часто приводит нас именно туда, где мы должны быть.
Вечером после свадьбы, когда Аня уже спала в своей комнате в их новом доме, Екатерина и Виктор сидели на веранде, глядя на звёзды.
— О чём думаешь, миссис Соколова? — спросил Виктор, обнимая жену.
— О том, как странно устроена жизнь, — улыбнулась она. — Два года назад я думала, что моя жизнь закончена, что я никогда не смогу снова доверять, любить. А сегодня я здесь, с тобой, с новой семьёй.
— И с этим, — он положил руку на её живот. Они ещё никому не говорили, но три недели назад тест показал две полоски. Их собственный ребёнок должен был родиться через семь месяцев.
— Боишься? — спросил Виктор.
— Немного, — призналась она. — Но с тобой рядом — нет.
Они помолчали, наслаждаясь тишиной и близостью друг друга. Потом Екатерина сказала:
— Знаешь, в чём самый важный урок, который я извлекла из всей этой истории?
— В чём?
— В том, что правда, какой бы болезненной она ни была, всегда освобождает. Обман Антона разрушил наш брак, но его признание освободило нас обоих. И теперь мы можем быть счастливы — каждый со своей настоящей семьёй, с людьми, которым мы полностью доверяем.
Виктор поцеловал её:
— Я обещаю всегда быть честным с тобой. Даже когда это сложно. Даже когда это страшно.
— И я с тобой, — прошептала она. — Всегда.
Над ними сияли звёзды — те же самые, что светили людям тысячи лет назад. Под этими звёздами люди любили, теряли друг друга, находили новую любовь. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что. И в этом была её удивительная, непостижимая красота.
