Она стояла перед ним — несокрушимая и холодная, как северная скала. В глазах — свинцовая тяжесть и тот немой укор, который страшнее любого крика. Сергей переступил с ноги на ногу, сжимая в руках букет белых лилий. Цветы казались неуместными, почти оскорбительными в этой ситуации.
— Думаешь, букетом всё исправишь? — Элла скрестила руки на груди. — Пять лет, Серёжа. Пять лет тишины. И вдруг — на пороге с цветами, будто вчера расстались.
Сергей кашлянул, пытаясь найти слова, которые готовил всю дорогу, но которые куда-то испарились, стоило ей открыть дверь.
— Я всё объясню, Эль. Просто… впусти меня.
— Да неужели? — она фыркнула, но отступила вглубь квартиры. — Заходи. Только не думай, что я буду ставить эти лилии в вазу.
Квартира изменилась до неузнаваемости. Пять лет назад здесь был лишь голый бетон, провода, торчащие из стен, и мечты о совместном будущем. Теперь перед ним распахнулась просторная, со вкусом обставленная прихожая, плавно переходящая в гостиную. Никаких следов его присутствия. Ни фотографий, ни памятных безделушек. Словно его никогда и не было в её жизни.
— Неплохо устроилась, — заметил Сергей, снимая пальто.
— Благодаря тебе, — сухо ответила Элла. — Ничто так не мотивирует на успех, как желание доказать кое-кому, что без него жизнь не заканчивается.
Она прошла на кухню — тоже новую, с матовыми фасадами и мраморной столешницей. Сергей неловко топтался в дверном проёме, не решаясь войти без приглашения. Такая чужая территория. И такая чужая женщина — в дорогих домашних брюках и свободной блузке, с короткой стрижкой вместо тех длинных волос, в которые он когда-то зарывался лицом.
— Чай, кофе, разговор по существу? — спросила она, не оборачиваясь.
— Разговор, — решительно ответил Сергей. — И, может быть, кофе. Если не отравишь.
Элла усмехнулась.
— Не льсти себе. Для этого надо испытывать эмоции, а я к тебе давно ничего не чувствую.
Но в глазах промелькнуло что-то такое, что заставило Сергея усомниться в её словах. Он смотрел, как она колдует над кофемашиной — движения чёткие, выверенные, каждый жест отточен до автоматизма. Как и всё, что она делала в жизни.
— Помнишь, как мы пили растворимый из пластиковых стаканчиков? — тихо спросил он. — Когда только въехали сюда.
— Помню, как ты сбежал, когда стало по-настоящему трудно, — парировала она, со стуком ставя перед ним чашку.
Они переместились в гостиную. Элла устроилась в кресле, поджав под себя ногу — эта привычка осталась неизменной. Сергей опустился на диван напротив.
— Пять лет назад я поступил как последний трус, — начал он, глядя не на неё, а куда-то в пространство между ними. — Когда банк отказал в кредите, когда твоя мать попала в больницу, когда всё посыпалось… я не выдержал. Просто взял и ушёл.
— Да ты что? — деланно удивилась Элла. — А я и не заметила. Думала, ты просто вышел за хлебом и немного задержался. На пять лет.
— Я заслужил твою ненависть, — кивнул Сергей. — Но я хочу, чтобы ты знала: я не просто так исчез. Я улетел в Таиланд, работал там как проклятый. Сначала на стройке, потом открыл небольшое дело. Хотел вернуться только когда смогу всё исправить.
Элла медленно поставила чашку на столик.
— Исправить? Что именно ты собрался исправить, Серёжа? То, что бросил меня с ипотекой, которую я едва могла потянуть? Или то, что исчез, когда моя мать умирала от рака? Или, может быть, ты хочешь исправить три месяца, которые я провела в клинике с нервным срывом? Что именно?
Каждое слово било сильнее предыдущего. Сергей сжал зубы.
— Всё. Я хочу исправить всё.
— Не выйдет, — она покачала головой. — Некоторые вещи не чинятся, Серёжа. Они просто становятся частью тебя, как шрамы.
Он подался вперёд, его голос стал глуше.
— Я знаю, что натворил. Знаю, что не заслуживаю прощения. Но я вернулся не с пустыми руками. У меня есть деньги, чтобы выплатить тебе всё, что ты потратила на ипотеку. И ещё останется.
— О, как благородно, — Элла запрокинула голову и рассмеялась. — Думаешь, я пять лет ждала, когда ты вернёшься с мешком денег? Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти? Или ты думал, что я буду вечно сидеть тут и оплакивать твой уход?
Сергей молчал. Что он мог сказать? Что каждую ночь представлял её лицо перед сном? Что работал на износ, чтобы быстрее накопить нужную сумму? Что до хрипоты спорил с чиновниками, чтобы получить разрешения на свой бизнес в чужой стране? Все эти оправдания казались жалкими перед реальностью её одиночества.
— Я справилась сама, — продолжила Элла. — Нашла вторую работу. Потом третью. Выкарабкалась из долгов. Сделала ремонт. Похоронила мать. Пережила депрессию. И всё это — без тебя. А теперь ты являешься с букетом и хочешь… чего? Благодарности?
— Я хочу вернуться, — просто сказал Сергей. — К тебе.
Элла вздрогнула, словно от удара. Посмотрела на него долгим, изучающим взглядом. В глазах читалась целая гамма эмоций: недоверие, гнев, усталость и что-то ещё, что она явно не хотела показывать.
— Знаешь, — наконец произнесла она, — я часто представляла, что скажу, если ты вернёшься. Сочиняла гневные тирады, репетировала пощёчины. А когда перестала ждать — просто решила, что молча закрою дверь перед твоим носом.
— Почему не закрыла?
— Сама не знаю, — она вздохнула. — Наверное, хотела убедиться, что ты настоящий, а не призрак из кошмаров.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов — старых, еще тех, что они выбирали вместе. Единственная вещь, напоминающая о прошлом.
— Я каждый день проверяла новости, — внезапно сказала Элла. — Искала сводки происшествий, аварий. Думала, может, ты попал в беду. Или погиб. Так было бы проще — оплакать и отпустить. Но ты просто… исчез. И всё.
— Я звонил твоей подруге Марине, — признался Сергей. — Раз в месяц. Спрашивал, как ты.
Элла вскинула брови.
— Марина знала, что ты жив, и не сказала мне?
— Я взял с неё слово. Сказал, что так будет лучше для тебя — считать меня пропавшим без вести. Что не хочу давать ложных надежд, пока не встану на ноги.
— Как благородно, — процедила Элла. — Решать за меня, что для меня лучше.
Она резко поднялась и подошла к окну. За стеклом шумел вечерний город — чужие жизни, чужие истории, чужие драмы. Почему именно сейчас, когда она наконец научилась жить без оглядки на прошлое, он решил вернуться?
— Ты изменилась, — тихо сказал Сергей, разглядывая её силуэт на фоне окна.
— А ты — нет, — отрезала она. — Всё так же решаешь за других, что им нужно.
— Может, и так, — согласился он. — Но я пришёл сюда не указывать, как тебе жить. Я пришёл сказать, что люблю тебя. Любил всегда, даже когда был за тысячи километров.
Элла резко обернулась.
— Любил? Когда бросил с долгами и умирающей матерью? Когда не приехал даже на похороны? Это, по-твоему, любовь?
— Это трусость, — он опустил голову. — Мне было стыдно. С каждым днём всё стыднее. Я не знал, как вернуться, не имея ничего. Хотел сначала что-то доказать, заработать, а потом…
— А потом прошло пять лет, — закончила за него Элла. — И теперь, когда у меня наконец всё в порядке, ты решил, что самое время объявиться. Удобно.
Сергей поднялся и подошёл к ней — осторожно, словно к дикому зверю, который может в любой момент наброситься или убежать.
— Мне плевать, что у тебя всё в порядке или не в порядке, — его голос стал жёстче. — Я вернулся не потому, что тебе нужна помощь. Не потому, что хочу быть твоим спасителем. А потому, что не могу без тебя. Пять лет пытался и не смог.
Они стояли так близко, что Элла чувствовала его дыхание. Запах был тот же — его собственный, неповторимый, смешанный с ароматом сигарет и какого-то незнакомого одеколона. Она отступила на шаг.
— Уходи, Серёжа. Я не готова к этому разговору. Не сегодня.
— Когда?
— Не знаю. Может быть, никогда, — она скрестила руки на груди, словно защищаясь. — Ты не можешь просто ворваться в мою жизнь и ожидать, что я всё брошу и побегу навстречу.
— Я и не жду, — он грустно улыбнулся. — Я знаю, что всё испортил. Но я должен был попытаться.
Сергей направился к двери. Остановился на пороге, не оборачиваясь.
— Я остановился в «Метрополе». Номер 512. Буду там две недели. Если захочешь поговорить — просто позвони.
Когда дверь за ним закрылась, Элла медленно опустилась в кресло. Комната казалась слишком пустой и слишком тихой. Она взяла телефон, нашла в контактах имя Марины и нажала «вызов».
— Привет, подруга, — голос Марины звучал настороженно. — Что-то случилось?
— Он вернулся, — просто сказала Элла. — И ты знала.
На другом конце повисло тяжёлое молчание.
— Знала, — наконец призналась Марина. — Он звонил. Спрашивал о тебе. Я не могла сказать.
— Пять лет, Марин. Пять лет ты мне врала.
— Я не врала! — в голосе подруги звучало отчаяние. — Я просто… не говорила всей правды. Он взял с меня слово.
— А как насчёт слова, которое ты дала мне? О том, что мы всегда будем честны друг с другом?
Марина вздохнула.
— Эль, он любит тебя. Всегда любил. Он работал как проклятый, чтобы вернуться с деньгами. Хотел всё исправить.
— Некоторые вещи нельзя исправить деньгами, — Элла почувствовала, как к горлу подступает ком. — Он не видел, как умирала мама. Как она звала его перед смертью. Как я потом месяцами не могла спать. Этого не исправишь никакими миллионами.
— Я знаю, — тихо ответила Марина. — Но, может быть, стоит хотя бы выслушать его? Дать шанс объяснить?
Элла молчала, глядя на букет лилий, оставленный на журнальном столике. Белые цветы казались неуместными в её новой, выстроенной без него жизни.
— Я подумаю, — наконец сказала она и отключилась.
Три дня Элла старательно делала вид, что ничего не изменилось. Ходила на работу, встречалась с клиентами, даже выбралась на выставку современного искусства с коллегой, который давно оказывал ей знаки внимания. Но мысли то и дело возвращались к Сергею. К его глазам, в которых читалась неподдельная тоска. К его словам о Таиланде. К гостинице «Метрополь» и номеру 512.
На четвёртый день она не выдержала. Набрала номер и, пока не передумала, выпалила:
— Через час в кафе «Зелёная крыша». Знаешь, где это?
— Найду, — коротко ответил Сергей.
Он появился в кафе точно в назначенное время — гладко выбритый, в свежей рубашке, с настороженным взглядом человека, идущего по минному полю. Элла уже ждала за столиком у окна, перед ней стояла нетронутая чашка эспрессо.
— Спасибо, что согласилась встретиться, — сказал Сергей, садясь напротив.
— Я хочу знать всё, — без предисловий начала Элла. — С самого начала. Почему ты исчез? Как оказался в Таиланде? Чем занимался эти пять лет? И почему решил вернуться именно сейчас?
Сергей кивнул, сделал глубокий вдох и начал говорить. О том, как накрывало отчаяние, когда один за другим отказывали банки. Как сжималось горло от страха, что он не сможет обеспечить её и её больную мать. Как накатывала паника при мысли, что он недостаточно хорош, недостаточно силён для этой женщины.
— Я сломался, — признался он. — Просто сломался и сбежал. Продал машину, взял билет в один конец и улетел. Думал, на месяц-другой, просто чтобы прийти в себя. А потом… было стыдно возвращаться с пустыми руками.
Он рассказал, как жил в дешёвых хостелах, как работал на стройке под палящим солнцем, как экономил каждую копейку. Как познакомился с русским бизнесменом, который дал ему работу в своей компании. Как постепенно поднимался по карьерной лестнице, а потом решил открыть собственное дело — небольшую строительную фирму, специализирующуюся на ремонте вилл для богатых туристов.
— Я думал о тебе каждый день, — его голос дрогнул. — Каждое утро просыпался с твоим именем на губах. Каждый заработанный бат приближал меня к возвращению. Но чем больше проходило времени, тем страшнее было вернуться. Я знал, что ты можешь уже быть с кем-то другим. Может, даже замужем, с детьми.
— Я не вышла замуж, — тихо сказала Элла. — И детей у меня нет.
— Но ты встречаешься с кем-то? — осторожно спросил Сергей.
Она покачала головой.
— Были отношения. Ничего серьёзного. Сейчас я одна.
В его глазах мелькнула надежда, и это почему-то разозлило Эллу.
— Но это не значит, что я жду тебя с распростёртыми объятиями, — резко добавила она. — Я научилась жить без тебя. И мне хорошо.
— Я знаю, — он опустил глаза. — Я не прошу тебя всё бросить и улететь со мной в Таиланд. Я просто… хочу быть рядом. Хотя бы иногда. Хотя бы как друг.
— Друг? — Элла фыркнула. — После всего, что было между нами?
— Называй как хочешь, — Сергей пожал плечами. — Я готов на любую роль в твоей жизни. Даже самую маленькую.
Она внимательно смотрела на него, пытаясь найти фальшь, неискренность. Но видела только усталость, раскаяние и ту же решимость, которая когда-то заставила её влюбиться в него.
— Почему именно сейчас? — спросила она. — Почему не год назад? Или не через год?
— Я продал свою долю в бизнесе, — ответил Сергей. — Получил хорошие деньги. Достаточно, чтобы начать всё сначала. И понял, что больше не могу оттягивать неизбежное. Даже если ты пошлёшь меня к чёрту, я должен был попытаться.
Они замолчали. За окном шёл мелкий осенний дождь, прохожие спешили по своим делам, прикрываясь зонтами и поднятыми воротниками. Обычный день в большом городе. Для всех, кроме них двоих.
— Знаешь, что самое обидное? — наконец произнесла Элла. — Я бы пошла за тобой куда угодно. В Таиланд, в Африку, на Северный полюс. Если бы ты просто сказал, что тебе страшно и тяжело. Если бы не исчез молча, оставив только записку с дежурным «прости».
— Я знаю, — он выглядел по-настоящему несчастным. — Именно поэтому я и не мог тебя об этом просить. Ты заслуживала лучшего, чем парня, который тащит тебя на край света, потому что не справился с трудностями на родине.
— А лучше бросить меня с этими трудностями один на один?
— Я думал, ты справишься, — он криво улыбнулся. — Ты всегда была сильнее меня.
— Так и есть, — Элла вздохнула. — Но даже сильным иногда нужна поддержка.
Они говорили ещё долго. О её работе в дизайнерской студии. О его жизни в Таиланде. О людях, которых они встретили за эти пять лет. О фильмах, которые смотрели по отдельности, но могли бы обсудить вместе. Обо всём том, что составляет обычную жизнь обычных людей, чьи пути разошлись и, возможно, никогда больше не сойдутся.
Когда за окном стемнело, Сергей вызвался проводить Эллу до дома. Они шли молча, под одним зонтом, сохраняя дистанцию. У подъезда она остановилась.
— Спасибо за разговор. Мне было важно… узнать.
— Я могу позвонить тебе завтра? — осторожно спросил Сергей.
Элла колебалась. Всё внутри кричало, что нужно оборвать этот контакт, отпустить прошлое, жить дальше. Но другая часть её — та, что до сих пор просыпалась по ночам в поисках его тепла рядом — молила о шансе.
— Можешь, — наконец сказала она. — Но я не обещаю, что отвечу.
Он кивнул, понимая, что это лучшее, на что можно было рассчитывать.
Следующие дни превратились в странный танец. Сергей звонил — иногда Элла отвечала, иногда нет. Они встречались в кафе, гуляли по осеннему парку, однажды даже сходили в кино. Говорили обо всём и ни о чём. Старательно обходили острые углы. Не строили планов. Не давали обещаний.
Элла чувствовала, как внутри нарастает смятение. С одной стороны, Сергей был ей не чужим — тем самым человеком, с которым она когда-то планировала прожить всю жизнь. С другой — совершенно незнакомцем, чужаком из далёкой страны, с новыми привычками и новым опытом. Она ловила себя на том, что изучает его заново: как он морщит нос, когда смеётся; как барабанит пальцами по столу, когда нервничает; как сосредоточенно хмурится, читая меню.
В одну из встреч, сидя в уютном баре с джазовой музыкой, Сергей вдруг спросил:
— Ты когда-нибудь сможешь меня простить?
Элла задумалась, крутя в руках бокал с вином.
— Я не знаю, Серёжа. Иногда мне кажется, что уже простила. А иногда просыпаюсь среди ночи с такой яростью, что хочется кричать.
— Я понимаю, — он опустил глаза. — Ты имеешь полное право ненавидеть меня до конца жизни.
— Дело не в правах, — она покачала головой. — Дело в том, что я устала ненавидеть. Это выматывает. Высасывает силы. Я хочу просто… жить дальше.
— Со мной или без меня? — прямо спросил Сергей.
— Я не знаю, — честно ответила Элла. — Часть меня хочет дать тебе шанс. Часть кричит, что это безумие — впускать обратно человека, который уже однажды разбил мне сердце.
Сергей молчал, глядя на неё с болезненной нежностью.
— А что скажет твоя семья? — спросила Элла. — Ты вообще поддерживал с ними связь?
Он вздохнул.
— С отцом созванивался иногда. Мать до сих пор со мной не разговаривает — считает, что я предал тебя. Брат тоже злится, но хотя бы отвечает на сообщения.
— Твоя мать всегда была мудрой женщиной, — заметила Элла с лёгкой усмешкой.
— И всегда тебя обожала, — он улыбнулся в ответ. — Говорила, что я не заслуживаю такой женщины.
— И оказалась права.
— Оказалась, — серьёзно кивнул Сергей. — Но я работаю над тем, чтобы заслужить. Если ты позволишь.
Элла не ответила. Просто смотрела на него — человека, которого когда-то любила до дрожи в коленях. Человека, который предал её в самый тяжёлый момент. Человека, которого часть её всё ещё любила вопреки всему.
Две недели пролетели незаметно. Срок пребывания Сергея в «Метрополе» подходил к концу. Они снова сидели в «Зелёной крыше» — там, где всё началось заново.
— Я улетаю послезавтра, — сказал Сергей, глядя ей в глаза. — Мне нужно завершить дела в Таиланде, передать управление партнёру.
— И что потом? — тихо спросила Элла.
— Потом я вернусь. Если ты этого хочешь.
Она молчала, разглядывая свои руки. Красивые ухоженные руки с аккуратным маникюром — символ её новой, независимой жизни. Жизни, которую она построила сама, без него.
— А если я скажу, что не хочу? — наконец произнесла она, поднимая взгляд.
Сергей вздрогнул, но не отвёл глаз.
— Тогда я останусь там. Буду работать, жить, может быть, когда-нибудь встречу кого-то. Но никогда не забуду тебя.
— Мелодраматично, — фыркнула Элла, но без настоящей злости.
— Зато честно, — он слабо улыбнулся. — Я больше не буду врать — ни тебе, ни себе. Скажи одно слово, и я останусь. Или уйду навсегда.
Элла смотрела на него долго, изучающе, словно видела впервые. Внутри бушевал ураган противоречивых эмоций: обида, ноющая как старая рана; нежность, которую не удалось вытравить даже за пять лет; страх снова довериться и быть преданной; странное, почти извращённое удовлетворение от того, что он сейчас полностью в её власти.
— Знаешь, — наконец произнесла она, — когда ты ушёл, я думала, что умру от боли. Но не умерла. Выжила. Стала сильнее. И поняла одну важную вещь: я больше никогда не позволю своему счастью зависеть от другого человека.
Сергей молчал, чувствуя, как каждое её слово отдаляет их друг от друга.
— Эти две недели были… познавательными, — продолжила Элла. — Я узнала, что с тобой всё в порядке. Что ты жив, здоров и даже преуспеваешь. Это хорошо. Правда. Я рада за тебя.
— Но? — тихо спросил он, уже зная ответ.
— Но я не могу вернуться в прошлое, — твёрдо сказала Элла. — Не хочу строить отношения на руинах того, что ты разрушил. Слишком много боли, слишком много недоверия. Я простила тебя — или, по крайней мере, пытаюсь. Но это не значит, что я готова снова впустить тебя в свою жизнь.
Сергей сжал кулаки под столом, но его лицо оставалось спокойным.
— Я понимаю, — сказал он после паузы. — И уважаю твоё решение.
— Улетай в свой Таиланд, Серёжа, — мягко произнесла Элла. — Живи своей жизнью. Найди кого-то, кто сделает тебя счастливым. Ты заслуживаешь этого.
— А как же ты? — спросил он с болью в голосе.
— А я буду жить своей жизнью, — она пожала плечами. — Той, которую построила без тебя. Может быть, когда-нибудь встречу человека, которому смогу полностью доверять. А может, и нет. В любом случае, я в порядке.
Они расплатились и вышли из кафе. На улице моросил мелкий дождь, но зонт никто не раскрыл. Остановились на перекрёстке — дальше их пути расходились.
— Значит, это прощание? — спросил Сергей, не глядя на неё.
— Думаю, да, — кивнула Элла. — Так будет правильно. Для нас обоих.
Он порывисто повернулся к ней.
— Можно я тебя обниму? В последний раз?
Элла заколебалась, но затем кивнула. Сергей осторожно притянул её к себе, вдохнул запах её волос, почувствовал тепло её тела — такого знакомого и такого недоступного. Она позволила себе на мгновение прильнуть к нему, вспоминая, каково это — быть в его объятиях. Затем мягко отстранилась.
— Прощай, Серёжа, — тихо сказала она. — Береги себя.
— И ты себя береги, — он попытался улыбнуться, но вышло криво. — Если что-то понадобится…
— Я справлюсь, — уверенно прервала его Элла. — Я всегда справляюсь.
Она развернулась и пошла прочь, не оглядываясь. Каждый шаг давался с трудом, но она не замедляла темп. Только когда завернула за угол, позволила себе остановиться и перевести дыхание. Глаза оставались сухими, хотя в груди разливалась тяжесть.
Сергей стоял на перекрёстке, глядя ей вслед, пока она не скрылась из виду. Затем медленно пошёл в противоположную сторону, чувствуя, как дождь усиливается, но не делая попытки укрыться. Он знал, что поступил правильно, вернувшись и попытавшись всё исправить. И знал, что Элла тоже поступила правильно, отказавшись дать ему второй шанс.
Некоторые мосты нельзя восстановить, как бы сильно этого ни хотелось.
Через неделю после отъезда Сергея Элла получила посылку. Внутри была резная деревянная шкатулка тайской работы и короткая записка: «Я хотел бы, чтобы всё сложилось иначе. Но уважаю твой выбор. Это не подарок и не попытка что-то исправить. Просто вещь, которая напомнила мне о тебе. Делай с ней что хочешь. С».
Элла долго смотрела на шкатулку. Затем решительно завернула её обратно в упаковочную бумагу и убрала на верхнюю полку шкафа. Может быть, когда-нибудь она будет готова её открыть. А может, отдаст кому-то или выбросит. Но не сейчас. Сейчас ей нужно было жить дальше — одной, без оглядки на прошлое, без сожалений о несбывшемся.
Вечером она удалила номер Сергея из телефона и заблокировала его в соцсетях. Это была не месть и не обида. Просто чёткое решение: прошлое должно оставаться в прошлом.
Выйдя на балкон, она глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. Где-то там, за тысячи километров, Сергей начинал новую жизнь без неё. А она продолжала свою — здесь, в городе, который успел стать ей домом.
И, что бы ни случилось дальше, она знала: он больше никогда не разобьёт ей сердце. Потому что она больше никогда не даст ему такой возможности.
