— Элла, дорогая, я переложила твои блузки на вторую полку. Так будет удобнее доставать, — голос Веры Алексеевны звучал обманчиво мягко, когда Элла вошла в квартиру после рабочего дня.
Молодая женщина застыла на пороге с сумкой в руке. Она не ожидала увидеть свекровь в своем доме. Опять. Без предупреждения. В третий раз за неделю.
— Вера Алексеевна, — Элла старалась говорить ровно, — вы могли бы предупреждать о своих визитах.
— Зачем предупреждать? — свекровь удивленно подняла брови. — Я же не чужой человек. Просто решила помочь. Ты так поздно возвращаешься, Ромочка голодный приходит.
Элла медленно досчитала до пяти.
— Рома сегодня на корпоративе, — она сняла плащ и повесила на крючок. — Он сказал вам об этом.
— Может, и говорил, — Вера Алексеевна пожала плечами. — А я вот заглянула, навела порядок. У вас в холодильнике почти пусто было! Я курочку запекла.
Элла прошла на кухню. На столе стояла кастрюля с супом и форма с запеченной курицей. В раковине — гора посуды.
— Спасибо, конечно, но я просила вас не приходить без предупреждения, — Элла старалась держать себя в руках.
— Что за глупости? — Вера Алексеевна махнула рукой. — Сыну помогаю, невестке помогаю, а она недовольна. Кстати, твое бежевое платье я замочила. Пятно на рукаве было заметное.
У Эллы похолодело внутри.
— Какое платье? То, которое я на премию купила?
— Да-да, оно самое. Его нужно было хорошенько замочить в горячей воде с порошком.
Элла бросилась в ванную. В тазу с водой плавало ее любимое платье из тонкого кашемира, которое стоило почти половину ее месячной зарплаты. Платье, которое по инструкции нельзя было стирать выше тридцати градусов.
Сейчас оно больше напоминало детскую одежду — село так, что даже ребенок не смог бы в него влезть.
Элла почувствовала, как к горлу подступает комок. Это было последней каплей.
— Ты поговорил с мамой насчет ключей? — Элла спросила Романа за ужином через несколько дней после инцидента с платьем.
Рома неопределенно пожал плечами, не отрываясь от тарелки.
— Да некогда было, работы навалилось.
— Рома, мы договаривались, — Элла отложила вилку. — Твоя мама приходит без предупреждения, перекладывает мои вещи, критикует все подряд. Она испортила мое новое платье!
— Она хотела помочь, Эль, — Роман поднял на нее взгляд. — Ты делаешь из мухи слона. Подумаешь, платье. Купим новое.
— Дело не в платье, а в том, что твоя мама не уважает наше пространство, — Элла старалась говорить спокойно. — Мы живем вместе три года, но такое ощущение, что я до сих пор в гостях в вашей семье.
— Вот опять начинается, — Роман закатил глаза. — Мама просто заботливая. Она всегда такой была. И твоя, кстати, тоже частенько названивает.
— Но моя мама не приходит сюда, когда нас нет дома!
— Потому что живет в другом городе, — усмехнулся Роман. — Была бы рядом — еще неизвестно.
Элла вздохнула. Этот разговор повторялся уже не первый раз. И всегда заканчивался одинаково: ничем.
На следующий день Элла задержалась на работе. Крупный клиент в последний момент решил изменить маршрут своего путешествия, и ей пришлось срочно переделывать все бронирования.
Домой она вернулась почти в девять вечера, уставшая и голодная. Открыв дверь, она сразу почувствовала знакомый запах домашней еды. На столе лежала записка, написанная аккуратным почерком свекрови:
«Дорогие Рома и Элла! Приготовила вам ужин. Элла, в ванной осталось желтое пятно. Я потерла щеткой, но нужно еще раз с порошком. И в холодильнике почти ничего нет — это никуда не годится. Завтра загляну, привезу продукты. Целую, мама».
Элла медленно опустилась на стул. Это продолжалось уже три года. Сначала Вера Алексеевна приходила раз в неделю, «проведать сыночка». Потом стала заглядывать по средам, чтобы «помочь с уборкой». А теперь появлялась в их доме практически каждый день, и никакие намеки не помогали.
Элла вспомнила, как полгода назад обнаружила, что свекровь перебрала ее косметику и выкинула «просроченные» тени и помаду. Как находила свои вещи переложенными в другие ящики. Как однажды Вера Алексеевна при гостях начала рассказывать, что Элла «совсем не умеет готовить борщ правильно».
Каждый раз Элла жаловалась Роману, и каждый раз он отмахивался: «Мама просто хочет помочь. Не заводись».
Она достала телефон и набрала номер свекрови.
— Вера Алексеевна, добрый вечер. Можно вас попросить заглянуть к нам завтра? Хочу обсудить подарок для Ромы на годовщину.
Вера Алексеевна пришла на следующий день ровно в три, как договаривались. Она была одета в свой любимый синий костюм, волосы аккуратно уложены. Бывшая заведующая детским садом, она и на пенсии сохраняла безупречный внешний вид и командный тон.
— Элла, я принесла пирожки с капустой, Ромочка их с детства любит, — она протянула сверток.
— Спасибо, — Элла приняла пакет. — Проходите, давайте поговорим.
Они сели в гостиной. Элла глубоко вздохнула.
— Вера Алексеевна, я хотела с вами поговорить не о подарке для Ромы.
— Вот как? — свекровь приподняла брови. — А о чем же?
— О ключах от нашей квартиры.
Вера Алексеевна слегка напряглась.
— Что с ними?
— Мы с Ромой решили, что нам больше не нужно, чтобы у кого-то были запасные ключи, — солгала Элла, чувствуя укол совести. — Даже у родителей.
— Но ключи всегда были у меня, с тех пор как вы поженились! — в голосе Веры Алексеевны появились нотки возмущения. — Я помогаю вам, забочусь!
— Мы очень ценим вашу заботу, — Элла старалась говорить мягко. — Но мы хотим, чтобы наши визиты друг к другу были по договоренности. Мы уже не дети, Вера Алексеевна.
— Ромочка знает об этом? — свекровь прищурилась.
Элла замялась на секунду.
— Конечно. Мы вместе это обсудили.
Вера Алексеевна посмотрела на нее долгим взглядом, затем медленно достала из сумочки связку ключей. Отцепила один.
— Хорошо, — она положила ключ на стол. — Но я обязательно поговорю с Ромой. Надеюсь, это действительно ваше общее решение.
— Спасибо за понимание, — Элла почувствовала облегчение, но и тревогу. Она знала, что разговор со свекровью — это только начало.
Вера Алексеевна поднялась.
— Пожалуй, я пойду. Раз уж мое присутствие здесь теперь нежелательно.
— Вы всегда желанный гость, — попыталась сгладить ситуацию Элла. — Просто по предварительной договоренности.
Свекровь поджала губы и направилась к выходу. У двери она обернулась:
— Передай Роме, что я звонила. И что у его отца болит спина, но сыну, конечно, некогда позвонить родителям.
Когда за свекровью закрылась дверь, Элла выдохнула и посмотрела на ключ, лежащий на столе. Она понимала, что этим вечером ее ждет серьезный разговор с мужем. Но отступать было некуда.
Рома вернулся с работы раньше обычного. Хлопнул дверью так, что задребезжали стекла. Его лицо было искажено от гнева.
— Ты как посмела у мамы ключи забрать? — он буквально влетел в комнату, где Элла работала за ноутбуком.
Элла вздрогнула от неожиданности, но постаралась собраться.
— Рома, давай спокойно обсудим…
— Обсудим? — перебил он. — А что тут обсуждать? Мама звонит мне вся в слезах, говорит, ты ее выгнала из дома! Отобрала ключи! Что происходит?
— Я ее не выгоняла, — Элла встала. — Я просто попросила вернуть ключи. Мы много раз говорили об этом. О том, что твоя мама приходит без предупреждения, перекладывает мои вещи, критикует все вокруг…
— Она помогает нам! — Роман повысил голос. — Готовит, убирает, заботится!
— Она лезет в нашу жизнь! — не выдержала Элла. — Она испортила мое платье, перекладывает мои вещи, читает мои записи!
— Что?
— Да, она читала мои записи в ежедневнике! Я нашла его не там, где оставляла, а закладка была переложена!
Роман махнул рукой.
— Ты придумываешь! Мама бы никогда…
— Три года, Рома, — Элла чувствовала, как дрожит голос. — Три года я терпела ее вмешательство в нашу жизнь. Три года пыталась объяснить тебе, что мне некомфортно, что нам нужно наше пространство. А ты все время на ее стороне!
— Потому что ты раздуваешь из мухи слона! — Роман стукнул кулаком по столу. — Подумаешь, мама иногда заходит! Что в этом такого?
— Иногда? — Элла усмехнулась. — Она была здесь позавчера, вчера и сегодня! Без предупреждения! Она даже не звонит!
— И правильно делает! Ей нужно спрашивать разрешения, чтобы проведать сына?
— Ей нужно уважать нашу семью и наш дом! — у Эллы задрожали руки. — Я твоя жена, Рома. А не какая-то временная девушка, которую можно игнорировать!
Рома сверкнул глазами.
— Знаешь что? Ты просто ревнуешь. Не можешь смириться, что у меня тесные отношения с мамой!
— Тесные? Она контролирует каждый твой шаг! И теперь пытается контролировать меня!
— Это неправда!
— Правда! — Элла почувствовала, что больше не может сдерживать эмоции. — И ты это прекрасно знаешь! Просто боишься ей перечить!
Роман побагровел.
— Я не собираюсь это слушать. Ты сейчас же позвонишь маме, извинишься и вернешь ей ключи!
— Нет, — тихо, но твердо сказала Элла.
— Что?
— Я сказала — нет. Я не буду извиняться за то, что защищаю наш дом и нашу семью. И не верну ключи.
Рома смотрел на нее так, словно видел впервые.
— Значит, вот как? Ты ставишь меня перед выбором?
— Я не ставлю тебя перед выбором, Рома. Я прошу тебя поддержать свою жену. Встать на мою сторону хоть раз.
Он покачал головой.
— Нет, Элла. Это ты должна уважать мою семью. Мою мать.
— А как насчет того, чтобы твоя мать уважала меня?
Рома схватил куртку.
— Я переночую у родителей. А ты подумай над своим поведением.
Когда за ним захлопнулась дверь, Элла медленно опустилась на диван. За три года брака они никогда так не ссорились. И никогда Рома не уходил ночевать из дома.
— И что теперь делать? — Элла сидела в кафе с подругой и коллегой Анной. — Он третий день ночует у родителей. На звонки отвечает односложно. А свекровь, кажется, настраивает против меня всех родственников.
Анна задумчиво размешивала сахар в чашке.
— А ты уверена, что правильно поступила? Может, стоило сначала с Ромой обсудить, а потом уже действовать?
— Мы обсуждали это миллион раз! — Элла подперла голову рукой. — Каждый раз одно и то же: «Мама просто заботится, ты преувеличиваешь». А потом ничего не меняется.
— И все-таки забрать ключи без его согласия…
— Я знаю, что поступила не совсем честно, — Элла вздохнула. — Но я была в отчаянии. Ты не представляешь, каково это — никогда не знать, кого ты встретишь, вернувшись домой. Постоянно нервничать, что кто-то копается в твоих вещах, осуждает тебя.
Анна понимающе кивнула.
— А свекровь совсем не идет на контакт?
— Какой там! Она даже трубку не берет, когда я звоню. Рома говорит, она рыдает дни напролет, рассказывает всем, что я ее выгнала из дома сына.
— Может, попробовать поговорить со свекром? Он кажется более разумным.
— Николай Петрович хороший, но он никогда не пойдет против жены, — Элла покачала головой. — Три года назад, на нашей свадьбе, он шепнул мне: «Главное — не спорь с ней, и все будет хорошо». Видимо, этому правилу он следует всю жизнь.
В это время телефон Эллы зазвонил. На экране высветилось имя мужа.
— Алло, Рома?
— Элла, — голос мужа звучал устало. — Нам нужно поговорить. Я приеду домой вечером.
— Конечно, — сердце Эллы забилось чаще. — Я буду ждать.
Она положила трубку и посмотрела на подругу.
— Он хочет поговорить. Возвращается домой.
— Это хороший знак, — улыбнулась Анна. — Значит, готов к диалогу.
— Или к ультиматуму, — Элла вздохнула. — Вдруг он скажет: или я верну ключи его маме, или мы расстаемся?
— А ты готова вернуть ключи?
Элла задумалась.
— Нет, — она покачала головой. — Я устала жить как на вокзале. Пусть приходит в гости, но по приглашению. Как все нормальные люди.
— Тогда будь готова отстаивать свою позицию, — Анна сжала ее руку. — И помни, что ты не требуешь ничего сверхъестественного.
Вечером Элла приготовила ужин и ждала мужа. Рома пришел около восьми, выглядел он осунувшимся и невыспавшимся.
— Привет, — он неловко замер в прихожей, словно не был уверен, как себя вести.
— Привет, — Элла подошла к нему. — Я приготовила ужин. Ты голодный?
— Немного, — он кивнул, снимая куртку.
Они сели за стол. Некоторое время ели молча, избегая смотреть друг другу в глаза.
— Элла, — наконец начал Рома, — я поговорил с Виктором.
— С твоим другом?
— Да. Он считает, что ты… что ты неправа. Что в семье муж должен принимать решения, а жена — уважать его мать.
Элла почувствовала, как внутри все сжимается.
— А ты сам что думаешь?
Роман помедлил.
— Я запутался. С одной стороны, мама действительно иногда бывает… навязчивой. С другой — она делает это из лучших побуждений. Она всегда так заботилась обо мне, обо всех нас.
— Рома, — Элла осторожно подбирала слова, — забота — это когда уважают желания человека. Когда спрашивают, чего он хочет. А не навязывают свое видение. Это не забота — это контроль.
Рома поморщился.
— Ты говоришь так, будто моя мама какой-то монстр.
— Нет, твоя мама не монстр. Она просто привыкла все контролировать. Но мы уже взрослые, у нас своя семья.
Роман отодвинул тарелку.
— В любом случае, ты должна была обсудить это со мной, прежде чем забирать у нее ключи.
— Я пыталась, много раз, — Элла вздохнула. — Но ты не слышал меня. Каждый раз говорил, что я преувеличиваю.
Роман открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент его телефон зазвонил. Он глянул на экран и нахмурился.
— Это мама.
Рома ответил на звонок, и Элла сразу услышала взволнованный голос свекрови, хотя не могла разобрать слов.
— Да, мам. Да, я у Эллы… То есть дома, — Роман бросил неловкий взгляд на жену. — Нет, не сегодня. Я же говорил, что мы с Эллой хотим поговорить… Мам, я не могу сейчас… Хорошо, хорошо. Завтра заеду.
Он положил трубку и тяжело вздохнул.
— Что случилось? — спросила Элла.
— Компьютер не работает. Хочет, чтобы я сейчас приехал починил.
— И ты поедешь? — Элла постаралась, чтобы в голосе не прозвучало обвинение.
Рома помедлил, затем покачал головой.
— Нет. Сказал, что завтра заеду. Мы не закончили разговор.
Элла почувствовала легкое облегчение. Раньше он бы сорвался сразу же.
— Спасибо, — она мягко улыбнулась. — Это важно для меня.
Рома смотрел на нее долгим взглядом, словно пытаясь что-то решить для себя.
— Знаешь, на работе был сложный проект на этой неделе. И я заметил, как важно, чтобы у каждого была своя зона ответственности. Чтобы никто не лез в чужую работу без спроса.
Элла кивнула, не понимая, к чему он клонит.
— Мой начальник, Сергей Иванович, рассказал мне кое-что, — продолжил Рома. — У него была похожая ситуация с женой и матерью. Его мать тоже постоянно приходила без предупреждения, пыталась все контролировать. И это чуть не развалило его брак.
— И что он сделал? — Элла затаила дыхание.
— Поговорил с матерью. Объяснил, что любит ее, но теперь у него своя семья и свои правила. Поначалу она обижалась, но со временем приняла ситуацию, — Роман помедлил. — Он сказал, что это был самый тяжелый разговор в его жизни, но он спас его брак.
Элла молчала, не зная, что сказать. Не хотела давить.
— И еще кое-что, — Рома выглядел смущенным. — Я нашел в маминой сумке листок с распечаткой. Твоей переписки с туристическим агентством, где ты работаешь. Про бронирование нам путевки на годовщину.
Элла ошеломленно посмотрела на мужа.
— Что? Но как… — и тут ее осенило. — Она читала мои письма на ноутбуке. Когда я оставляла его дома.
Рома медленно кивнул.
— Похоже на то. Я не хотел верить, но теперь… — он покачал головой. — Это уже слишком.
— Именно об этом я и говорила все время, — тихо сказала Элла. — Она не просто заботится. Она контролирует нас, Рома.
Он молчал долго, глядя куда-то в пространство перед собой. Наконец, поднял взгляд на Эллу.
— Я хочу, чтобы ты знала, — его голос звучал твердо, — я люблю свою маму. Очень. Она вырастила меня одна после того, как отец работал сутками. Она всегда была рядом, всегда поддерживала. Но…
Он сделал паузу, словно подбирая слова.
— Но ты моя жена, Элла. И наша семья — это ты и я. Мне нужно было раньше это понять.
Элла почувствовала, как к глазам подступают слезы.
— Ты правда так думаешь?
— Да, — он кивнул. — И завтра я поеду к родителям. Поговорю с мамой. Объясню ситуацию. Это будет непросто, но так нужно.
Элла встала и обняла мужа. Впервые за долгое время она почувствовала, что их брак может стать крепче.
На следующий день Роман поехал к родителям. Элла весь день не находила себе места, ожидая его возвращения. Наконец, около шести вечера, она услышала, как открывается входная дверь.
Рома вошел медленно, с потерянным выражением лица. Сразу было видно — разговор прошел нелегко.
— Как все прошло? — осторожно спросила Элла.
Рома тяжело опустился на диван.
— Она не хотела слушать, — он провел рукой по волосам. — Сначала плакала, говорила, что я неблагодарный сын, что она всю жизнь мне посвятила. Потом начала обвинять тебя — что ты настраиваешь меня против нее, что ты разрушаешь нашу семью.
— А отец что?
— Пытался ее успокоить, но она не слушала, — Роман выглядел измученным. — Когда я упомянул про распечатку твоей переписки, она сказала, что просто случайно увидела открытую страницу, когда протирала ноутбук. Но мы оба знаем, что это неправда.
Элла села рядом с ним.
— И что теперь?
— Она сказала, что не переступит порог нашего дома, пока мы не извинимся, — Роман горько усмехнулся. — И что, оказывается, всегда знала, что ты неблагодарная невестка. А я просто ослеплен.
— Мне очень жаль, — Элла положила руку ему на плечо. — Я не хотела, чтобы так вышло.
— Это не твоя вина, — Роман покачал головой. — Сергей Иванович предупреждал, что будет тяжело. Его мать не разговаривала с ним месяц после их разговора. Но потом все наладилось.
— Думаешь, и у нас наладится?
— Не знаю, — честно ответил Роман. — Моя мама очень упрямая. И привыкла, что все по ее правилам.
Они сидели молча, каждый погруженный в свои мысли. Наконец Рома повернулся к жене.
— Элла, я хочу, чтобы ты знала: что бы ни случилось, я с тобой. Я понял, что наш дом — это наше пространство. И мы сами устанавливаем правила.
Она благодарно сжала его руку.
В следующие недели ситуация оставалась напряженной. Вера Алексеевна отказывалась разговаривать с Эллой и избегала встреч с сыном. Через соседку Ольгу Павловну до Эллы доходили слухи, что свекровь рассказывает всем знакомым, как «неблагодарная невестка выгнала ее из дома сына», «запретила ей видеться с собственным ребенком».
Рома старался не реагировать на эти выпады, хотя Элла видела, как ему больно. Он регулярно звонил родителям, предлагал встретиться, но Вера Алексеевна каждый раз находила отговорки.
Однажды вечером, когда они с Ромой ужинали, раздался звонок в дверь.
— Вы ожидаете кого-то? — спросил Роман.
Элла покачала головой. Рома пошел открывать.
На пороге стояла Вера Алексеевна с большой сумкой в руках.
— Мама? — удивленно произнес Роман.
— Я проходила мимо, — голос Веры Алексеевны звучал сухо, — занесла продукты. Николай купил на оптовой базе. Слишком много для нас двоих.
— Заходи, — Роман отступил в сторону. — Мы как раз ужинаем.
— Нет-нет, — Вера Алексеевна поджала губы. — Не хочу мешать.
Элла вышла в коридор.
— Здравствуйте, Вера Алексеевна. Может, чаю?
Свекровь окинула ее холодным взглядом.
— Благодарю, но нет. Просто передай продукты и пойду.
Она протянула сумку сыну и развернулась, чтобы уйти.
— Мам, подожди, — Роман положил руку ей на плечо. — Может, мы все-таки поговорим?
— О чем тут говорить? — Вера Алексеевна не обернулась. — Все уже решено без меня.
И она ушла, оставив их стоять в дверях с сумкой продуктов.
Прошло два месяца. Постепенно жизнь Романа и Эллы вошла в новое русло. Без постоянного вмешательства свекрови в их доме стало спокойнее. Они больше разговаривали друг с другом, вместе планировали выходные, приглашали друзей.
Вера Алексеевна так и не смирилась с новыми правилами. Она по-прежнему отказывалась приходить к ним в гости, даже когда ее официально приглашали. На семейные праздники она приводила множество причин, почему не может присутствовать, если там будет Элла. Рома несколько раз навещал родителей один, но эти визиты всегда заканчивались одинаково: мать начинала говорить об Элле, и разговор перерастал в ссору.
— Почему мама не может просто принять ситуацию? — с горечью спрашивал Рома после очередного такого визита. — Прошло уже столько времени. Я не прошу ее дружить с тобой, просто уважать наш выбор.
— У нее всегда все было по ее правилам, — мягко отвечала Элла. — Ей сложно принять, что она больше не контролирует твою жизнь.
— А мой отец звонит тайком, когда мамы нет дома, — признался как-то Роман. — Говорит, что скучает, но не хочет расстраивать маму.
Одним воскресным вечером они сидели на кухне, планируя отпуск. Элла хотела поехать на море, Рома склонялся к поездке в горы.
— В горах слишком много туристов летом, — аргументировала Элла. — А на море мы сможем просто отдохнуть, поплавать…
— Но в горах такие виды! И воздух! — возражал Роман.
В этот момент зазвонил телефон. Рома взглянул на экран.
— Это мама.
Он ответил, включив громкую связь:
— Привет, мам.
— Рома! — голос Веры Алексеевны звучал требовательно. — Ты должен сейчас же приехать! Компьютер сломался, я не могу отправить заявление на перерасчет коммунальных услуг! Крайний срок — завтра!
— Мам, сейчас уже поздно, — Роман бросил взгляд на часы. Было почти девять вечера. — Может, я завтра с утра заеду?
— Завтра будет поздно! Я весь день на приеме у врача! Ты должен приехать сейчас!
Роман вздохнул.
— Мам, мы с Эллой как раз обсуждаем важный вопрос. Я могу помочь тебе по телефону. Что именно случилось с компьютером?
— Ты выбираешь ее вместо матери? — голос Веры Алексеевны задрожал. — Я так и знала! Она полностью тебя подчинила!
— Мам, никто никого не подчинял, — устало ответил Роман. — Просто уже поздно, и мы…
Вера Алексеевна не дала ему договорить — в трубке раздались короткие гудки.
Роман медленно положил телефон на стол.
— И так каждый раз. Любой отказ она воспринимает как предательство.
Элла мягко коснулась его руки.
— Ты хочешь поехать?
Роман покачал головой.
— Нет. Это очередная манипуляция. У нее все в порядке с компьютером — на прошлой неделе я полностью его настроил. Она просто проверяет, брошу ли я все и побегу по первому ее зову.
— Как думаешь, она когда-нибудь смирится? — тихо спросила Элла.
— Не уверен, — Роман пожал плечами. — Но это уже не разрушит нашу семью.
Он посмотрел на разложенные на столе буклеты с курортами.
— А как насчет компромисса? Сначала неделя в горах, потом неделя на море?
Элла улыбнулась.
— По-моему, отличная идея.
Так они и сидели на кухне, строя планы на будущее, пока телефон Романа снова и снова мигал входящими сообщениями от матери. Но теперь они знали, что справятся с этим вместе. Их семья стала крепче, несмотря на все испытания. А свекровь… возможно, когда-нибудь и она поймет, что настоящая забота — это когда уважаешь границы других людей. А пока что Элла и Роман нашли способ защищать свой дом и свои отношения, и это было самым главным.
