— Ты опять ничего не понимаешь! — голос Анны звучал как хлёсткий удар. — Маме нельзя оставаться без присмотра? Да ты серьёзно сейчас?
— А что я должен был сделать? — Игорь пытался выглядеть уверенным, но его лицо предательски краснело. — Ты знаешь, она себя плохо чувствует. А ты только кричишь.
— Плохо себя чувствует? — Анна издала нервный смешок. — Она себя плохо чувствует каждый раз, как у нас планы. Вечером в театр? У неё давление. Поехать на дачу к друзьям? У неё сердце. А на прошлой неделе что было? Я забыла, что она тебе наговорила?
— Анна, хватит. — Игорь поднял руку, словно хотел остановить поток слов. — Она моя мать. Ты этого никак не поймёшь.
— А ты никак не поймёшь, что ты уже взрослый мужик! — Анна с силой воткнула нож в разделочную доску. — У нас семья, Игорь. Или что это вообще за жизнь такая? Ты у неё на побегушках, а я вообще как декорация!
Анна застонала и посмотрела в потолок, будто ища спасения.
— Это мой дом! — вдруг вскрикнул Игорь, ударив рукой по столу. — Мой дом, понятно? И ты не смеешь здесь так говорить про мою мать!
Анна шагнула ближе, почти вплотную. Её глаза горели злостью.
— Твой дом? — Она тихо рассмеялась, низко и горько. — Этот дом куплен на мои деньги. А ты? Что ты вообще привнёс в нашу жизнь, кроме вечных «мама сказала, мама хочет»?
— Ты перегибаешь, — процедил Игорь, избегая её взгляда. — Ты просто злая. Тебе всё не так. Если бы ты хоть раз попыталась с ней поговорить по-человечески…
— Говорить с ней? — Анна вскинула брови. — Да, конечно. Как только я открываю рот, она начинает читать лекцию о том, как жить. «Мясо жарить надо на сливочном масле», «скатерть выцвела, пора менять», «ты всё неправильно делаешь, Аннушка». Ну, конечно, я злая! Потому что жить с твоей мамой — это как жить с генералом! И ты, Игорь, её лучший солдат.
Телефон Игоря внезапно ожил. «Мама» — засветилось на экране.
Игорь потянулся к телефону, но Анна схватила его за руку.
— Если ты сейчас возьмёшь трубку, Игорь, даже не пытайся потом просить у меня прощения.
Игорь замер. Взглянул на жену, потом на телефон. Рука дëрнулась, он сделал шаг назад.
— Я не могу иначе. Мама одна. Ты это никогда не примешь.
— Правильно, — ответила Анна, голосом, полным ледяного спокойствия. — Никогда. Потому что это ненормально.
Он, не сказав ни слова, выдернул руку, взял телефон и вышел из кухни. Анна осталась стоять, уставившись в окно. Но она всё равно видела, как Игорь повесил трубку, надел куртку и ушёл.
— Это ненормально, — тихо повторила она самой себе.
Анна села за стол, опустила голову на ладони и почувствовала, как её охватывает глухое отчаяние.
— Знаешь, Анют, я всегда говорил, что вы с Игорьком пара хорошая, — голос отца звучал в её памяти, как старый магнитофон. — Только не лезь к нему с советами, мужчина этого не любит.
Анна усмехнулась, перебирая посуду в сушилке. Это было давно, когда они с Игорем только познакомились. Она помнила, как отец обнимал её за плечи, с важным видом подмигивал и говорил: «Главное — терпение. Мужчины такие обидчивые». Но тогда ей казалось, что её Игорь — не такой. Добрый, внимательный, почти идеальный.
— Ты чего такая грустная? — спросила её подруга Светка, после того как Анна впервые побывала в гостях у Игоря.
— Да нормально всё, — отмахнулась она. — Просто его мама… странная какая-то.
— А что тебе его мама? Вы же взрослые люди, вам свою семью создавать, — удивилась Светка. — А мама пусть папой занимается. Если он есть, конечно.
Анна тогда отшутилась, она просто не хотела об этом думать. Но странности Татьяны Львовны начали проявляться почти сразу.
— Ты должна понимать, Игорёк всю жизнь был моим помощником, — говорила он будущей невестке. — Я его одна вырастила, он у меня такой благодарный. И, знаешь, я постоянно ему говорю: «Всегда будь верен своей семье».
Анна не придала значения и этому. Ну, благодарный сын — что ж тут плохого? Она сама выросла в семье, где уважение к старшим было законом. Но тогда ей и в голову не приходило, что это уважение может быть таким.
Первый год совместной жизни с Игорем прошёл тихо, почти счастливо. Анна наслаждалась их уютной квартирой, походами в кино и выходными в парке. Но Татьяна Львовна была всегда где-то рядом. Она могла позвонить посреди ночи с просьбой «проверить дом», потому что ей «почудилось». Или прийти без приглашения, открыв дверь своим ключом, с криком: «Я принесла вам пирожки!»
— Тебя это не напрягает? — осторожно спросила Анна однажды.
— Нет, а что? Она же для нас старается, — ответил Игорь, глядя в экран телефона. — Ты просто её ещё не знаешь. Она такая…
— Такая какая? — перебила Анна.
— Ну… иногда перебарщивает. Но она хорошая.
Хорошая. Это слово Анна слышала от Игоря десятки раз, когда пыталась объяснить ему, что их жизнь стала похожа на общежитие с комендантом. Хорошая. Как будто он говорил о божестве, а не о капризной, своенравной женщине, которая вмешивалась во всё: от выбора обоев до количества соли в супе.
— Анют, ну ты же понимаешь, мама одна… — начал Игорь в тот вечер, когда Татьяна Львовна заявила, что хочет переехать к ним «на время ремонта».
— Сколько можно?! — взорвалась Анна. — Сколько? Ты понимаешь, что мы уже не живём самостоятельно, а просто подчиняемся её правилам?
— Ты преувеличиваешь, — возразил Игорь. — Это временно. Ей нужно немного помощи.
«Временно» обернулось ровно двумя годами. Два года, в течение которых Анна терпела постоянные замечания, скандалы из-за телевизора, включённого на полную громкость, и жалобы на всё подряд.
— Почему ты молчишь, Игорь? — однажды спросила она. — Почему никогда не скажешь ей «нет»?
Он пожал плечами.
— Она мать. Я не могу.
И тогда Анна поняла: не может и не хочет. Он привык быть сыном, который угождает. Мужем он быть не умел.
— Ты боишься её больше всего на свете, — сказала она ему однажды. — Ты даже не понимаешь, как это жалко выглядит.
Игорь промолчал. Как всегда.
— Анют, ты чего это на Новый год Игорьку такой свитер купила? — Света больше не могла сдерживать смех. — С надписью «Мамин защитник». Это ж издевательство!
Анна ухмыльнулась, подняв бокал.
— А что? По-моему, идеально. Ты ж видела, как он его надел, не пикнул даже. Татьяна Львовна, наверное, довольна. Вон, фотку в одноклассниках выложила с подписью: «Мой мальчик».
Света снова прыснула от смеха, но взгляд её стал внимательным.
— А ты сама-то, чего терпишь, Анют? Сколько можно с ним и его мамашей возиться?
Анна сделала глоток вина, пожала плечами и посмотрела в окно ресторана.
— Ну а что делать? Поменяю одного идиота на другого? Тоже мне перспектива.
— Так ты из злости, что ли, его шпыняешь? — Света склонилась ближе. — Или реально в кайф?
— В кайф? — Анна усмехнулась, но улыбка её быстро угасла. — Нет, Свет. Просто уже по-другому не могу. Он не слышит, понимаешь? Как стена. А вот когда над ним смеёшься, что-то до него доходит. Правда, ненадолго.
— А он что? — Светка наклонила голову. — Тоже молчит?
Анна задумалась.
— Молчит. Иногда бубнит что-то про «уважение». А как мамаша рот откроет, так всё — побежал. Уважение у него только к ней.
В этот момент в ресторан вошёл Игорь. Он выглядел потерянным: нервно поправлял воротник рубашки, оглядывался, как школьник, опоздавший на урок. Подойдя к столику, он робко улыбнулся.
— Привет, девчонки, — сказал он тихо, садясь рядом с Анной. — Прости, задержался, маме надо было лекарства завезти.
— Ну конечно, — Анна с сарказмом протянула слово. — Маме. Как же без неё? Я надеялась, что она после переезда хоть ненадолго оставит нас в покое
Игорь напрягся, но ответил спокойно.
— Ей было плохо. Я не мог не помочь.
— А-а-а, — протянула Анна, махнув рукой. — Естественно. Как же. Игорь, ты у нас рыцарь. Надо тебе шлем подарить. И коня белого. Чтобы прямо на белом коне к маме и скакал.
Света покачала головой, но промолчала, ловя напряжение в воздухе.
— Ты когда-нибудь остановишься? — пробормотал Игорь, глядя в стол.
— Остановлюсь, когда ты научишься быть мужиком, а не сыночком, — парировала Анна.
Игорь поднял голову, его лицо стало жёстким.
— А ты сама-то? Мужика хочешь? А кто будет тебе помогать, если не я? Кто терпеть твоё постоянное недовольство будет?
Анна замерла, но быстро взяла себя в руки. Она усмехнулась и откинулась на спинку стула.
— Помогать? Ты? Игорь, если бы не я, ты бы до сих пор носил трусы, которые мама покупает.
Света громко откашлялась, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
— Ладно вам, ребят, Новый год же скоро. Ну что вы как дети?
— Дети? — Анна повернулась к подруге. — Ну конечно, Свет. И маменькиным деткам нельзя оставаться без присмотра.
Игорь встал, отодвинул стул и тихо сказал:
— Пойду. Не могу больше это слушать.
— Ну и иди, — бросила Анна вслед, пока он направлялся к выходу. Она взяла бокал и сделала большой глоток, прежде чем добавить: — Всё равно ты всегда идёшь туда, где тебя жалеют. А я тут не для этого.
Когда он ушёл, Света наклонилась ближе.
— Анют, ну ты чего так? Могла бы хоть иногда мягче быть.
Анна взглянула на подругу с усталой улыбкой.
— А зачем, Свет? Его всё равно не исправишь. С ним только так.
Светка пожала плечами, не найдя, что ответить. Но в её глазах читалось сомнение, смешанное с жалостью.
В квартире было тихо. Слышно было только, как на кухне закипал чайник. Анна сидела на диване, уставившись в телефон. Игорь так и не вернулся домой после их стычки в ресторане.
Татьяна Львовна позвонила ровно в девять утра. Анна взяла трубку с тяжелым вздохом.
— Да?
— Анютка, ты же дома? — голос свекрови был бодрым, как будто ничего не случилось. — Игорёк у меня. Он сказал, что ты опять его обидела. Знаешь, Анют, так нельзя с мужчиной.
Анна закатила глаза и откинулась на спинку дивана.
— Что ему нужно, Татьяна Львовна? Сладкий чай с лимоном? Или пуговицу пришить? Сопли уже вытерли?
— Анна, ты хамка, вот что я тебе скажу, — голос матери Игоря стал строгим. — Не понимаешь, как тебе повезло с таким мужем. Не каждый бы такую, как ты, выдержал.
— Да-да, — отозвалась Анна, не скрывая сарказма. — Это я, значит, счастливая, что живу с вашим мальчиком, который и слово-то сам сказать не может. А вам не кажется, что это ваша вина, а? Вы его держите на поводке, как собаку.
— Что ты себе позволяешь?! — завизжала Татьяна Львовна. — Он мой сын! И ты его жена, хочешь ты этого или нет.
— Я его жена, — Анна усмехнулась. — Только на бумаге, Татьяна Львовна. И знаете что? Пусть сидит у вас, сколько влезет. У меня тут дела поважнее.
И Анна швырнула телефон на диван. Она знала, что свекровь перезвонит, но решила больше не поднимать трубку.
К вечеру Игорь вернулся. Он зашёл в квартиру медленно, опустив глаза, как провинившийся школьник. Анна сидела за столом с ноутбуком и даже не повернула головы.
— Что? Мамочка выгнала? — спросила она, не отрываясь от экрана.
— Перестань, — Игорь снял куртку и повесил её на вешалку. — Я просто хотел, чтобы ты успокоилась.
— Я-то как раз спокойна, — Анна захлопнула ноутбук и встала. — А вот ты… Знаешь, Игорь, ты даже не смешной больше. Жалкий.
Он сжал кулаки, но ничего не ответил. Анна подошла ближе и посмотрела ему прямо в глаза.
— Почему ты не остаёшься у неё насовсем? Ну правда. Там твоё место. Не здесь.
— Потому что я хочу, чтобы у нас всё было нормально, — тихо ответил Игорь.
— Нормально? — Анна рассмеялась, но её смех звучал горько. — Ты даже не понимаешь, что такое нормально. Нормально — это когда ты не трясёшься перед мамой, как мальчишка. Нормально — это когда я могу хоть раз почувствовать, что у меня есть муж, а не сосед по квартире.
— Хватит, — сказал он, наконец подняв глаза. — Просто хватит. Ты можешь хоть раз перестать меня оскорблять?
Анна замолчала на мгновение, но потом усмехнулась.
— А что ты сделаешь? Уйдёшь? Уже пробовал. Вернулся. Потому что ты всегда возвращаешься, Игорь. Ты не можешь жить без меня.
Он открыл рот, будто хотел что-то сказать, но замолчал. Анна продолжила:
— Знаешь, почему я не подаю на развод? Хочешь услышать правду?
— Почему? — наконец спросил он, почти шёпотом.
Анна сложила руки на груди.
— Потому что я не хочу отдавать тебе полквартиры. Вот и всё. А так — живи, бегай к маме, делай что хочешь. Просто не трогай меня.
Игорь опустил голову и тихо ответил:
— Ладно.
Он собрал свои вещи в небольшую сумку, не говоря больше ни слова. На пороге он оглянулся, как будто ждал, что она его остановит. Но Анна даже не подняла голову.
Когда дверь захлопнулась, в квартире стало совсем тихо. Анна налила себе бокал вина, включила сериал и сделала вид, что ничего не произошло. Но в глубине души ей было тяжело. Она знала, что этот брак давно умер, но всё равно оставался привкус поражения.
Игорь, выйдя на улицу, поднял глаза на окно их квартиры. Он постоял немного, а потом медленно пошёл в сторону дома матери. Там, где его всегда ждала «хорошая мама».
