— Ты вообще уже из ума выжил? Ты что тут делаешь? Ты серьезно считаешь, что у тебя с матерью получится забрать мою квартиру? — Линда скрестила руки на груди, прислонившись к дверному косяку. Её голос звучал спокойно, но в нём проскальзывали нотки металла.
Дмитрий вздрогнул. Он не ожидал застать бывшую жену дома. По его расчётам, она должна была вернуться из командировки только через два дня. Отступать было некуда — ключи от квартиры уже лежали в кармане его пиджака.
— Чего молчишь? — Линда приподняла бровь. — Думал, проведёшь инвентаризацию в моё отсутствие? Или планировал сменить замки?
— Я пришёл забрать свои вещи, — буркнул Дмитрий, отводя взгляд. На его лбу выступили капельки пота.
— Все свои вещи ты забрал полгода назад. Дважды. И список составлял. Что на этот раз забыл? Может, документы на квартиру?
Линда оттолкнулась от косяка и сделала шаг в его сторону. В свои тридцать восемь она сохранила стройную фигуру, а короткая стрижка с выбеленными прядями подчёркивала остроту скул.
— Не понимаю, о чём ты, — Дмитрий попятился к выходу, но путь к отступлению преградила крупная фигура соседа с пятого этажа.
— Здравствуйте, Виктор Палыч, — Дмитрий кивнул седому мужчине с окладистой бородой, пытаясь протиснуться мимо.
— Куда-то спешишь, голубчик? — Виктор Палыч положил тяжёлую руку на плечо Дмитрия. — Линда Сергеевна попросила присутствовать при вашем разговоре. Как свидетеля, так сказать.
— Свидетеля чего? — огрызнулся Дмитрий. — Что за цирк вы тут устроили?
— Цирк? — Линда усмехнулась. — А как назвать то, что твоя мать звонит моему начальству и говорит, что я незаконно удерживаю вашу совместную собственность? Что ты подал иск о разделе имущества? Что я якобы выгнала тебя на улицу?
Дмитрий побледнел:
— Мать действовала по своей инициативе.
— Правда? А кто подделал мою подпись на доверенности? Тоже она? — Линда достала из кармана сложенный лист бумаги. — Помнишь эту бумажку? Нотариус Петренко узнал мой почерк. Мы с ним десять лет в одном доме живём. Он позвонил уточнить, действительно ли я доверяю тебе продажу моей квартиры. Моей, Дима. Которую мне оставила бабушка ещё до нашей свадьбы.
Виктор Палыч крякнул и покачал головой:
— Нехорошо получается, очень нехорошо.
— Это недоразумение, — пробормотал Дмитрий, нервно поправляя галстук.
— Недоразумение? — Линда подошла вплотную. — Я бы назвала это мошенничеством. Статья 159 УК РФ. До десяти лет лишения свободы.
Через полчаса они сидели на кухне. Виктор Палыч грузно опустился на табурет у окна, Линда заняла место напротив Дмитрия. Между ними стояли две чашки с нетронутым кофе.
— Я не понимаю, зачем тебе это, — Линда смотрела на бывшего мужа, как на незнакомца. — У тебя своя трёхкомнатная в центре. Машина. Бизнес. Зачем тебе моя хрущёвка?
Дмитрий молчал, рассматривая свои ногти.
— Дело не в квартире, правда? — продолжила Линда. — Это всё Алевтина Павловна. Ей невыносима мысль, что я могла от тебя уйти. Что я посмела разрушить вашу идеальную семью.
— Не впутывай сюда мою мать, — огрызнулся Дмитрий.
— А кто впутал её в наш развод? — Линда горько усмехнулась. — Кто притащил её на последнее заседание суда? Кто позволил ей кричать на весь зал, что я вышла за тебя ради денег и квартиры?
— Ты ведь знаешь, какая она, — Дмитрий поморщился.
— Знаю. Слишком хорошо знаю. И тебя тоже, — Линда отодвинула чашку. — Десять лет я терпела её вмешательство в нашу жизнь. Десять лет слушала, как я неправильно готовлю, неправильно одеваюсь, неправильно разговариваю. А ты молчал. Всегда молчал.
— Что я должен был делать? Она моя мать.
— А я была твоей женой, Дима. Была.
В кухне повисла тяжёлая тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов.
— Так что теперь? — наконец спросил Дмитрий. — Пойдёшь в полицию?
— Не знаю, — честно ответила Линда. — Часть меня хочет увидеть, как вы с матерью получите по заслугам. Другая часть просто хочет, чтобы вы исчезли из моей жизни.
— Твой отец так и не простил меня, да? — внезапно спросил Дмитрий.
Линда напряглась:
— При чём тут мой отец?
— Брось, я знаю, что вы общаетесь. Он всегда меня ненавидел.
— Мой отец здесь ни при чём, — отрезала Линда. — Ты сам всё разрушил. Своими руками.
Квартира опустела только к вечеру. Виктор Палыч ушёл последним, пообещав быть на связи, «если что». Линда заперла дверь на два замка и медленно опустилась на пол в прихожей.
Телефон в кармане завибрировал. На экране высветилось имя отца.
— Привет, пап, — её голос звучал устало.
— Линда, ты в порядке? — голос на другом конце был обеспокоенным.
— Более-менее. Дмитрий приходил. С ключами от квартиры.
— Чёрт возьми! Я говорил тебе сменить замки. Что он хотел?
— Думаю, документы на квартиру. Его мать не оставляет попыток отобрать её у меня.
— Они что, совсем с ума сошли? — возмутился отец. — Это же бабушкина квартира! Она к вашему браку никакого отношения не имеет!
— Знаю, пап. Но для Алевтины Павловны это вопрос принципа. Она считает, что я не имею права на счастье после развода с её сыном.
В трубке послышался тяжёлый вздох.
— Ты одна сейчас?
— Да. Виктор Палыч только ушёл.
— Я приеду. Через час буду.
— Не надо, пап. Я в порядке, правда.
— Это не обсуждается, — отрезал отец. — Жди меня.
Линда не помнила, когда в последний раз её отец ночевал в этой квартире. Кажется, ещё до её замужества. Сергей Иванович был человеком действия — военным в отставке, привыкшим решать проблемы быстро и эффективно. Развод дочери стал для него ударом — не потому, что он любил зятя, а потому, что не смог защитить Линду от боли.
— Нужно подавать заявление в полицию, — Сергей Иванович расхаживал по комнате. — Подделка документов, попытка мошенничества — это серьёзные статьи.
— И что я получу? — устало спросила Линда. — Дмитрий откупится. У него связи, деньги.
— Дело не в деньгах, а в принципе. Они должны понять, что с тобой такие фокусы не пройдут.
Линда покачала головой:
— Они не поймут, пап. Никогда. Для Алевтины Павловны я была и останусь провинциальной выскочкой, которая испортила жизнь её сыну.
— Чушь собачья! — стукнул кулаком по столу Сергей Иванович. — Это он испортил тебе жизнь! Десять лет ты жила как в клетке, под присмотром этой мегеры! Она даже на вашей свадьбе умудрилась устроить скандал из-за цвета скатертей!
Линда невольно улыбнулась, вспомнив тот день:
— Ты тогда чуть не выставил её за дверь.
— И зря не выставил, — проворчал отец. — Может, всё сложилось бы иначе.
Они замолчали, каждый погружённый в свои мысли.
— Знаешь, — наконец сказала Линда, — я ведь действительно любила его. Вначале.
— Я знаю, дочка, — Сергей Иванович сел рядом и обнял её за плечи. — Знаю.
Утро встретило Линду звонком в дверь. На пороге стояла она — Алевтина Павловна собственной персоной. В строгом сером костюме, с идеальной укладкой и ниткой жемчуга на шее.
— Нам нужно поговорить, — произнесла она вместо приветствия.
— Нам не о чем говорить, — Линда попыталась закрыть дверь, но женщина поставила ногу в дорогой туфле в проём.
— Поверь, есть о чём, — в голосе Алевтины Павловны появились вкрадчивые нотки. — Речь идёт о будущем моего сына. И о твоём тоже.
— Моё будущее вас не касается, — отрезала Линда.
— Ошибаешься, дорогая. Очень даже касается. Особенно твоя карьера в «Меридиане».
Линда замерла. «Меридиан» был крупнейшей строительной компанией города, где она работала главным архитектором. Должность, которую она получила своим трудом, без связей и блата.
— Что вы имеете в виду?
Алевтина Павловна улыбнулась:
— Я дружу с Игорем Викторовичем уже тридцать лет. Ещё со времён, когда «Меридиан» был маленькой подрядной организацией. Как думаешь, что он скажет, узнав, что его главный архитектор шантажирует бывшего мужа и угрожает ему тюрьмой?
Линда почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Это ложь.
— Возможно, — пожала плечами Алевтина Павловна. — Но у Игоря Викторовича больной желудок и слабое сердце. Он не любит скандалов. Особенно связанных с его сотрудниками.
В этот момент из глубины квартиры донёсся уверенный мужской голос:
— А ещё Игорь Викторович не любит, когда его именем прикрываются в грязных делишках.
Сергей Иванович вышел в прихожую, застёгивая рубашку. Его седые волосы были растрёпаны, но взгляд оставался ясным и твёрдым.
— Вы… — Алевтина Павловна побледнела. — Что вы здесь делаете?
— Навещаю дочь, — спокойно ответил Сергей Иванович. — А вот что здесь делаете вы — большой вопрос. Особенно после вчерашней попытки вашего сына проникнуть в квартиру.
— Дмитрий имеет полное право…
— Не имеет, — перебил её Сергей Иванович. — И вы это прекрасно знаете. Как и то, что Игорь Викторович терпеть не может ваш надменный тон и манеру всех поучать. Он рассказывал мне об этом на последней рыбалке.
Алевтина Павловна застыла с приоткрытым ртом:
— Вы знакомы с Игорем Викторовичем?
— Уже лет сорок, — усмехнулся Сергей Иванович. — Мы вместе служили срочную. А потом он был свидетелем на моей свадьбе. Удивлены?
Линда с удивлением смотрела на отца. Эта информация была новой и для неё.
— Я… я не знала, — пробормотала Алевтина Павловна.
— Многого вы не знали, — Сергей Иванович скрестил руки на груди. — Например, того, что я записал ваш разговор. Угрозы, шантаж — это уже тянет на статью. А если добавить вчерашнюю выходку вашего сына с поддельной доверенностью…
— Это недоразумение, — быстро сказала Алевтина Павловна, отступая к лестнице. — Я просто хотела поговорить. Как женщина с женщиной.
— В следующий раз звоните, — холодно произнесла Линда. — И не приходите без приглашения. Никогда.
Дверь захлопнулась, оставив Алевтину Павловну на лестничной клетке.
— Ты правда дружишь с Игорем Викторовичем? — спросила Линда, заваривая свежий кофе.
— Конечно, — Сергей Иванович подмигнул. — Мы вместе служили. Только не срочную, а в штабе округа. И на твоей свадьбе его не было — он в командировке был.
— Пап! — Линда рассмеялась впервые за много дней. — Ты соврал!
— Применил тактическую хитрость, — невозмутимо поправил Сергей Иванович. — Старый военный приём.
Линда покачала головой:
— Не уверена, что это их остановит. Особенно Алевтину Павловну.
— Не остановит, — согласился отец. — Но даст нам время. А время — наш союзник.
На работе Линду ждал сюрприз. Игорь Викторович вызвал её в кабинет сразу после планёрки.
— Присаживайтесь, Линда Сергеевна, — директор «Меридиана» указал на кресло напротив. — Разговор есть.
Сердце Линды упало. Неужели Алевтина Павловна всё-таки дозвонилась до него?
— Я получил интересный звонок сегодня утром, — начал Игорь Викторович, поглаживая седую бороду. — От Сергея Ивановича.
— От моего отца? — удивилась Линда.
— Именно. Прекрасный человек. Настоящий офицер, — Игорь Викторович улыбнулся. — Мы действительно служили вместе. Только не в армии, а в военном НИИ. Он мне жизнь спас, когда на испытаниях всё пошло не по плану.
Линда смотрела на начальника расширенными глазами:
— Я не знала…
— Он не любит об этом говорить, — кивнул Игорь Викторович. — Но суть не в этом. Он рассказал мне о ваших… семейных сложностях. И о том, что некая дама грозилась использовать моё имя в своих интригах.
— Я не хотела вас впутывать, — пробормотала Линда.
— Вы и не впутывали, — Игорь Викторович махнул рукой. — Но я хочу, чтобы вы знали: никто не может говорить от моего имени. Особенно в таких делах. Ваша работа в «Меридиане» зависит только от вашего профессионализма. А с ним, как мы все знаем, полный порядок.
— Спасибо, — тихо сказала Линда.
— Не за что, — Игорь Викторович взглянул на часы. — Ах да, чуть не забыл. Со следующей недели вы летите в Сингапур. На международную выставку. Будете представлять наш проект «Эко-сити».
— Но… это же должен был делать Николаев!
— Николаев слёг с радикулитом. Да и, если честно, ваш английский гораздо лучше. А проект стоит миллионы — нам нужен лучший представитель.
Звонок раздался, когда Линда заканчивала собирать вещи для поездки. На экране высветилось имя Дмитрия.
— Слушаю, — холодно ответила она.
— Нам нужно встретиться, — голос бывшего мужа звучал необычно. Надломленно.
— Зачем? Ты снова принёс поддельные документы?
— Пожалуйста, Лин, — он редко называл её так, только в моменты особой близости. — Это важно.
Они встретились в маленьком кафе недалеко от дома Линды. Дмитрий выглядел осунувшимся, под глазами залегли тени.
— Мать в больнице, — сказал он вместо приветствия. — Инфаркт.
Линда промолчала. Часть её хотела сказать «так ей и надо», но она сдержалась.
— Это случилось вчера вечером, — продолжил Дмитрий. — После того, как она вернулась от тебя. Я не знаю, что между вами произошло, но…
— Твоя мать пыталась меня шантажировать, — перебила его Линда. — Угрожала моей карьере. Как обычно.
Дмитрий опустил голову:
— Я знаю. Она мне рассказала перед тем, как… — он замолчал, не в силах продолжить.
— Мне жаль, что она в больнице, — сказала Линда, удивляясь, что действительно испытывает что-то похожее на сочувствие. — Но она сама виновата в том, что произошло.
— Я знаю, — повторил Дмитрий. — Я пришёл извиниться. За всё. За доверенность, за ключи, за мать… за десять лет брака, в которых я не смог стать тебе настоящим мужем.
Линда внимательно посмотрела на него:
— Почему сейчас? Почему не год назад, когда я уходила? Не пять лет назад, когда твоя мать выбросила мои любимые туфли, потому что они были «вульгарными»?
— Потому что я боялся, — просто ответил Дмитрий. — Боялся остаться один. Без матери, без тебя. Боялся, что не справлюсь.
— А теперь не боишься?
— Теперь я понимаю, что уже один. И что в этом виноват только я сам.
Они замолчали. За соседним столиком смеялась молодая пара, за окном шёл дождь.
— Я уезжаю, — наконец сказала Линда. — В Сингапур. На выставку.
— Надолго?
— Пока не знаю. Может быть, на месяц, может, на полгода. Игорь Викторович говорит, там есть перспективы.
— Поздравляю, — в голосе Дмитрия не было фальши. — Ты этого заслуживаешь.
— Спасибо, — Линда допила кофе и поднялась. — Передай матери… передай, что я желаю ей выздоровления.
Дмитрий кивнул:
— Прости меня, Лин. За всё.
— Я уже простила, — ответила она. — Просто не хочу иметь с вами ничего общего. Никогда.
Квартиру Линда решила не продавать. «Пусть будет, — сказал отец. — Бабушка хотела, чтобы она осталась в семье».
Перед отъездом она сменила замки и установила сигнализацию. Ключи оставила отцу — он обещал приезжать раз в неделю, проверять почту и поливать цветы.
— Ты уверена, что хочешь ехать? — спросил Сергей Иванович, помогая дочери донести чемоданы до такси.
— Уверена, — Линда улыбнулась. — Это шанс начать с чистого листа. Без прошлого за спиной.
— Прошлое всегда с нами, дочка, — философски заметил отец. — Вопрос в том, позволяем ли мы ему определять наше будущее.
— Я не позволю, — твёрдо сказала Линда. — Больше никогда.
Сингапур встретил её проливным дождём и влажной жарой. Гостиничный номер казался слишком большим для одного человека, а кровать — непривычно широкой.
На третий день пребывания в номере раздался телефонный звонок.
— Линда Сергеевна? — голос был незнакомым, с лёгким акцентом. — Меня зовут Майкл Тан, я представитель компании «Singapore Urban Solutions». Мы будем работать с вами на выставке.
— Очень приятно, мистер Тан.
— Просто Майкл, пожалуйста, — в голосе слышалась улыбка. — Я хотел пригласить вас на ужин. Чтобы обсудить детали проекта и… показать город. Если вы не против.
Линда помедлила. В другой жизни, с другим мужчиной, она бы отказалась. Сославшись на усталость, работу, что угодно.
— С удовольствием, Майкл, — наконец ответила она. — Во сколько?
Вечер был тёплым и удивительно сухим для тропиков. Они сидели на террасе ресторана, откуда открывался вид на залив и сверкающие небоскрёбы.
— Как вам Сингапур? — спросил Майкл, наполняя её бокал.
— Это другой мир, — честно ответила Линда. — Всё иначе. Воздух, свет, люди. Иногда я чувствую себя Алисой в Стране чудес.
Майкл рассмеялся:
— Да, для европейцев наш город часто кажется чем-то фантастическим. Но поверьте, у нас тоже есть свои проблемы.
— Например?
— Например, слишком высокие цены на недвижимость, — он подмигнул. — И матери, которые считают, что знают, как их дети должны жить.
Линда замерла:
— Откуда вы…?
— Игорь Викторович рассказал, — Майкл виновато улыбнулся. — Мы старые друзья. Он попросил… присмотреть за вами.
— Присмотреть? — Линда почувствовала, как внутри поднимается гнев. — Я не нуждаюсь в няньке!
— Нет-нет, вы неправильно поняли, — Майкл поднял руки в примирительном жесте. — Он просто попросил помочь вам освоиться. Познакомить с нужными людьми. Ничего более.
Линда нахмурилась:
— И это всё?
— Абсолютно, — Майкл серьёзно посмотрел на неё. — Я понимаю, что вы прошли через сложный период. И последнее, что вам нужно — ещё один человек, который будет указывать, как жить.
Он помолчал, а потом добавил:
— Знаете, у нас в Сингапуре есть поговорка: «Новый дом строят не на старом фундаменте».
— И что это значит?
— Что иногда нужно полностью оставить прошлое позади, чтобы построить что-то новое, — Майкл поднял бокал. — За новые начинания, Линда. Без оглядки назад.
Она помедлила, а потом подняла свой бокал:
— За новые начинания. Без оглядки назад.
Выставка прошла триумфально. Проект «Эко-сити» получил главную премию в категории «Инновационные решения для мегаполисов», а Линда — предложение о сотрудничестве от трёх крупнейших архитектурных бюро Азии.
— Это потрясающе! — Игорь Викторович не скрывал восторга во время видеозвонка. — Я знал, что вы справитесь, но такой успех!
— Спасибо за доверие, — улыбнулась Линда. — И за… поддержку.
— Не понимаю, о чём вы, — Игорь Викторович сделал невинное лицо.
— О Майкле Тане. Он сказал, что вы его попросили «присмотреть» за мной.
— А, это, — директор «Меридиана» улыбнулся. — Скажем так, я просто помог двум талантливым людям найти общий язык. Остальное — ваша заслуга.
— В любом случае, спасибо, — Линда помедлила. — У меня есть новости. Мне предложили возглавить филиал «Singapore Urban Solutions» в Москве.
Игорь Викторович присвистнул:
— Серьёзное предложение. И что вы решили?
— Ещё думаю, — призналась Линда. — Это большой шаг.
— А как же наш «Меридиан»? — в голосе директора слышалась и грусть, и гордость одновременно.
— Я всегда буду благодарна за всё, что вы для меня сделали, — искренне сказала Линда. — Но, кажется, пришло время двигаться дальше.
Решение далось нелегко. Три бессонные ночи, десятки списков «за» и «против», долгие разговоры с отцом.
— Ты должна жить своей жизнью, — сказал Сергей Иванович во время их последнего звонка. — Не оглядываясь на прошлое.
— А как же ты? — спросила Линда. — Квартира?
— Я не пропаду, — усмехнулся отец. — А квартира никуда не денется. Может, я сам в неё перееду. Надоело в своей однушке.
— А если… — Линда замялась, — если они снова попытаются что-то сделать?
— Не попытаются, — уверенно ответил Сергей Иванович. — Алевтина Павловна всё ещё в больнице. А Дмитрий… думаю, он понял, что проиграл.
Прощальный ужин с Майклом проходил в том же ресторане, что и их первая встреча. Только теперь Линда смотрела на сверкающий город другими глазами — не как туристка, а как человек, который нашёл здесь новую точку опоры.
— Когда ты вернёшься? — спросил Майкл, пока они ждали десерт.
— Через месяц, — Линда посмотрела на свои руки. — Нужно уладить дела в Москве. Подписать документы, собрать вещи, попрощаться…
— Ты уверена, что хочешь этого? — Майкл внимательно смотрел на неё. — Переезд в другую страну — серьёзный шаг.
— Уверена, — Линда подняла глаза. — Сингапур дал мне то, чего я не могла найти дома. Свободу. Возможность быть собой, без чужих ожиданий и претензий.
— А как же Дмитрий? Его мать? — осторожно спросил Майкл. — Они смирились?
Линда усмехнулась:
— Вряд ли Алевтина Павловна когда-нибудь смирится. Но это уже не моя проблема. Я закрыла эту главу.
Москва встретила её моросящим дождём и серым небом. Такси от аэропорта ползло в бесконечных пробках, а водитель без умолку говорил о политике и ценах.
— Приехали, — наконец объявил он, останавливаясь у знакомого подъезда.
Линда расплатилась и вышла под дождь. Старый дом казался меньше, чем она помнила. Или это она изменилась за эти месяцы?
В квартире пахло свежим ремонтом. Отец не терял времени даром — стены были заново покрашены, потолки побелены, а в гостиной стоял новый диван.
— Нравится? — Сергей Иванович вышел из кухни, вытирая руки полотенцем. — Я решил, что старые обои пора менять.
Линда обняла отца:
— Ты всё сделал сам?
— С помощью Виктора Палыча, — усмехнулся отец. — Он оказался неплохим маляром.
Они сидели на кухне до поздней ночи. Линда рассказывала о Сингапуре, о новой работе, о планах на будущее. Отец слушал, время от времени кивая.
— А что Дмитрий? — спросила она, когда рассказы иссякли. — Были новости?
— Звонил пару раз, — неохотно признался Сергей Иванович. — Спрашивал о тебе.
— И что ты ему сказал?
— Что ты живёшь своей жизнью. И что ему пора научиться жить своей.
Линда кивнула:
— Правильно сказал.
— Его мать выписали из больницы, — добавил отец. — Видел её в магазине. Она сделала вид, что не узнала меня.
— Неудивительно, — Линда пожала плечами. — Для неё мы всегда были людьми второго сорта.
На следующий день она отправилась в «Меридиан» подписать документы об увольнении. В офисе всё было по-прежнему — те же лица, те же разговоры, те же проблемы.
— Не передумали? — спросил Игорь Викторович, когда она зашла в его кабинет.
— Нет, — Линда покачала головой. — Но я благодарна вам за всё.
— Это я должен благодарить вас, — директор протянул ей папку с документами. — «Эко-сити» принёс нам контракты на миллиарды. Всё благодаря вашей презентации.
Они обсудили последние детали, вспомнили общие проекты. На прощание Игорь Викторович крепко пожал ей руку:
— Двери «Меридиана» всегда открыты для вас, Линда Сергеевна. Помните об этом.
Она столкнулась с Дмитрием случайно, выходя из нотариальной конторы. Он стоял у входа, будто ждал кого-то, но увидев бывшую жену, застыл на месте.
— Здравствуй, — первой нарушила молчание Линда.
— Здравствуй, — Дмитрий выглядел растерянным. — Я не знал, что ты в Москве.
— Ненадолго, — Линда попыталась обойти его, но он загородил дорогу.
— Можно с тобой поговорить? Пять минут.
Линда взглянула на часы:
— Хорошо. Пять минут.
Они отошли к скверу напротив конторы. Дмитрий нервно теребил ремешок часов.
— Как твоя мать? — спросила Линда, чтобы нарушить неловкое молчание.
— Лучше, — Дмитрий кивнул. — Врачи говорят, нужно беречься.
— Это правильно.
Снова повисла пауза.
— Лин, я хотел… — начал Дмитрий, но она перебила его:
— Не надо, Дима. Что бы ты ни хотел сказать, это уже не имеет значения.
— Для меня имеет, — упрямо сказал он. — Я был неправ. Во всём. И я хочу… я хочу всё исправить.
Линда грустно улыбнулась:
— Некоторые вещи нельзя исправить. Можно только принять и двигаться дальше.
— А если я не хочу двигаться дальше? Если я хочу вернуть всё, как было?
— Это невозможно, — твёрдо сказала Линда. — И ты это знаешь.
Дмитрий опустил голову:
— Знаю. Но не могу смириться.
— Придётся, — Линда посмотрела на часы. — Мне пора. Прощай, Дима.
— Ты уезжаешь из России? — спросил он вдогонку.
Линда обернулась:
— Да. Я начинаю новую жизнь. Без прошлого.
Последний вечер в Москве она провела в квартире, раскладывая вещи по коробкам. Большую часть решила оставить — в Сингапуре всё равно другой климат, другая мода, другая жизнь.
— Может, я всё-таки поеду с тобой? — предложил отец, помогая упаковывать книги. — Хотя бы на первое время.
— Пап, мы уже обсуждали это, — мягко сказала Линда. — Тебе нельзя менять климат с твоим давлением. И потом, кто будет присматривать за квартирой?
— Виктор Палыч справится, — проворчал Сергей Иванович. — И давление у меня в норме.
— Мы будем видеться, — пообещала Линда. — Ты прилетишь на Новый год. А летом я возьму отпуск, и мы поедем куда-нибудь вместе. Как в детстве.
Отец вздохнул:
— Ладно, уговорила. Но если что — я на первом же самолёте.
— Знаю, — Линда обняла его. — И я тебя за это люблю.
Утром за ней заехало такси. Отец помог загрузить чемоданы и долго стоял у подъезда, махая рукой.
На полпути к аэропорту телефон Линды завибрировал. Неизвестный номер.
— Да? — она поднесла трубку к уху.
— Линда, это Алевтина Павловна, — голос бывшей свекрови звучал надтреснуто. — Мне нужно с вами поговорить.
Линда почувствовала, как внутри всё сжалось:
— О чём?
— О Дмитрии. О вас. О… нас, — в голосе женщины слышалось непривычное смирение. — Я многое переосмыслила за это время.
Линда молчала, глядя в окно на проплывающие мимо дома.
— Я была неправа, — продолжила Алевтина Павловна. — Ослеплена гордыней и эгоизмом. Я не видела, как разрушаю жизнь собственного сына… и вашу тоже.
— Зачем вы мне это говорите? — тихо спросила Линда.
— Потому что хочу попросить прощения, — голос на другом конце дрогнул. — И… попросить вас подумать. О возвращении. Дмитрий очень страдает. Он любит вас, всегда любил.
Линда закрыла глаза. Перед мысленным взором пронеслись картины прошлого — десять лет унижений, слёз, бесконечных компромиссов. И последний год — год свободы, роста, новых горизонтов.
— Я сожалею, что вам пришлось пережить сердечный приступ, — наконец сказала она. — Но моё решение окончательно. Прошлое осталось в прошлом.
— Вы не дадите нам второй шанс? — в голосе Алевтины Павловны зазвучали знакомые властные нотки.
— Вы уже получили его. Десять лет назад, когда я вышла замуж за вашего сына, несмотря на ваше отношение ко мне, — Линда выпрямилась. — Прощайте, Алевтина Павловна. Берегите своё здоровье.
Она отключила телефон и, подумав, заблокировала номер. Потом достала из сумочки список дел и вычеркнула последний пункт: «Закрыть прошлое».
Самолёт набирал высоту над Москвой. Линда смотрела в иллюминатор на уменьшающийся город — город, где прошла большая часть её жизни. Город радостей и разочарований, взлётов и падений.
Где-то там осталась квартира, которую так отчаянно пытались отнять Дмитрий и его мать. Осталось прошлое, которое больше не имело власти над ней.
Линда откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Впереди был долгий перелёт и целая жизнь, которую она построит по своим правилам. Без оглядки назад.
