Двадцать девятое декабря. Лена стояла у плиты, переворачивая картошку на сковороде, и мечтала о тихом новогоднем вечере. Только они с Андреем, свечи, шампанское, может быть, включат старый фильм. Она уже представляла, как они будут сидеть на диване под пледом, как будут смеяться над знакомыми шутками из «Иронии судьбы», как ровно в полночь чокнутся бокалами и загадают желание. Одно на двоих.
В прихожей хлопнула дверь. Андрей ворвался в квартиру с таким видом, будто за спиной у него росли крылья.
— Ленка! — закричал он ещё с порога. — У меня новость!
Лена обернулась, вытирая руки о кухонное полотенце. Муж сиял.
— Какая новость? — осторожно спросила она. Когда Андрей так сиял, это обычно означало какую-то авантюру.
— Я пригласил ребят с работы на Новый год! — он сбросил куртку и прошёл на кухню. — Представляешь, встретились сегодня в офисе с Петровичем, разговорились, и я такой взял и пригласил. А он говорит, что они как раз с Иркой не знали, куда податься. Ну и Серёга там был, и Максим со своей новой девушкой…
Лена почувствовала, как внутри что-то сжимается.
— Погоди. Сколько человек ты пригласил?
— Ну… — Андрей замялся, но ненадолго. — Человек десять — пятнадцать, может, чуть больше. Но это же здорово! Мы давно так не собирались все вместе. Помнишь, как в прошлом году у Петровича было весело?
— Пятнадцать человек? — Лена медленно положила половник. — Андрей, ты посоветовался со мной?
— Ну, я думал, ты будешь только рада… — он замолчал, видя её лицо.
Лена прошла мимо него в комнату, взяла телефон и открыла калькулятор. Пальцы бегали по экрану, пока Андрей стоял в дверном проёме с виноватым видом.
— Салаты, — начала она, не отрываясь от экрана. — Минимум пять видов. Это крабовые палочки, майонез, овощи, ветчина, сыр… Горячее — мясо, курица, гарниры. Закуски, нарезки, фрукты, торт или что-то вместо него. Алкоголь — даже если каждый принесёт по бутылке, этого не хватит…
— Лен, ну не надо так сразу…
— Двадцать пять тысяч рублей, — она повернулась к нему. — Минимум. А скорее всего, под сорок. И это если экономить на всём.
Андрей побледнел.
— Но мы же…
— У нас в заначке двадцать тысяч, — продолжила Лена ровным голосом, в котором сквозило что-то опасное. — Я их копила на новую стиральную машину. Та, что у нас, уже третий месяц течёт, если ты забыл. Остальное придётся снимать с карты, с которой мы платим за квартиру в январе.
— Мы можем попросить всех принести что-нибудь с собой…
— Ты совсем сдурел?! — Лена повысила голос, и Андрей вздрогнул. — Где ты деньги возьмёшь, угощать их всех? И я не нанималась поваром работать в свои выходные!
— Лена, не кричи…
— Не кричи?! — она швырнула телефон на диван. — Ты пригласил ПЯТНАДЦАТЬ человек, не спросив меня! Ты вообще подумал, кто всё это будет готовить? Кто будет целый день резать салаты, готовить? Кто потом два дня будет отмывать квартиру? Я?!
— Я помогу…
— Ты поможешь, — она засмеялась, но смех вышел горьким. — Как ты помогал на день рождения твоей матери? Нарезал хлеб и был горд собой, как будто совершил подвиг? Или как на корпоратив в прошлом году, когда я одна таскала все эти салаты, а ты развлекал гостей?
Андрей стоял, опустив голову. Он знал, что жена права. Он всегда знал это в такие моменты, но признавать было стыдно и больно.
— Я просто хотел, чтобы было весело, — пробормотал он. — Чтобы встретить год с друзьями.
— А я хотела встретить его с тобой, — Лена почувствовала, как к горлу подкатывает комок. — Вдвоём. Тихо, спокойно, романтично. Знаешь, я целый месяц об этом мечтала? Я купила новое платье, хотела сделать твои любимые рулетики с сёмгой, приготовить что-нибудь особенное. Я хотела, чтобы у нас был вечер. Наш вечер. А ты просто взял и перечеркнул всё это.
Она замолчала. В тишине было слышно, как на кухне что-то булькает в кастрюле.
— Я отменю, — тихо сказал Андрей.
— Что?
— Я всем позвоню и скажу, что мы не можем принять гостей. Что ты заболела или что-то ещё.
— Не надо врать, — устало произнесла Лена. — Скажи правду. Что ты накосячил. Что пригласил людей, не посоветовавшись с женой, и теперь приходится отказываться.
— Но они все рассчитывали…
— А я рассчитывала на романтический вечер с мужем, — она взяла сумку. — Но видимо, я для тебя не так важна, как твои друзья.
— Лен, ты куда?
— К родителям, — она натягивала куртку, не глядя на него. — Хоть там меня ценят и спрашивают моего мнения, прежде чем что-то решить. А ты делай что хочешь. Хочешь — зови своих пятнадцать человек и корми их бутербродами с колбасой. Хочешь — сиди один. Мне всё равно.
— Лена! — Андрей схватил её за руку. — Не уходи. Прости меня. Я правда не подумал.
Она высвободилась.
— Вот именно. Ты не подумал. Ты никогда не думаешь, когда дело касается меня и моих чувств. Ты просто делаешь то, что хочется тебе, а я потом разгребаю последствия.
Дверь захлопнулась. Андрей остался стоять в прихожей, глядя на закрытую дверь. Из кухни послышалось шипение — суп убежал.
Лена ехала в метро и не могла сдержать слёз. Люди вокруг делали вид, что не замечают плачущую женщину — типичная московская вежливость. Она смотрела в окно на мелькающие огни станций и думала, когда же всё пошло не так.
Они с Андреем были вместе восемь лет, женаты шесть. Когда-то он был внимательным, романтичным, заботливым. Дарил цветы просто так, устраивал сюрпризы, интересовался её мнением. А теперь… Теперь она чувствовала себя прислугой, которая должна обеспечивать его комфорт и развлекать гостей.
Когда это изменилось? Может, постепенно, год за годом, когда он привык, что она всегда рядом, всегда согласна, всегда поддержит? Или в тот момент, когда она первый раз не возразила, когда он принял решение за неё?
Телефон завибрировал. Андрей. Лена сбросила звонок.
Телефон завибрировал снова. Сообщение: «Прости меня, пожалуйста. Я всё отменю. Давай встретим Новый год вдвоём, как ты хотела».
Слишком поздно. Она убрала телефон в сумку.
Родители встретили её с распростёртыми объятиями. Мама, как всегда, всё поняла с первого взгляда.
— Поссорились? — спросила она, наливая чай.
Лена кивнула и выложила всю историю. Родители слушали молча.
— Дурак, — подытожил отец, когда она закончила. — Но, думаю, это поправимо.
— Пап, он меня не уважает, — Лена обхватила чашку руками, грея пальцы. — Он принимает решения, которые касаются нас обоих, даже не спрашивая моего мнения.
— А ты ему об этом говорила раньше?
Лена задумалась. Говорила ли? Или просто молча соглашалась, подавляла недовольство, делала то, что от неё ожидали?
— Я пыталась…
— Пытаться — это не говорить, — мягко заметила мама. — Лена, милая, я понимаю, что ты обижена. И Андрей действительно поступил неправильно. Но мужчины иногда бывают невнимательными не от злого умысла, а просто по глупости. Им нужно чётко объяснять, что именно не так.
— Мам, я ему всё объяснила! Я прямо сказала, что хотела встретить Новый год вдвоём!
— Сейчас сказала, — вмешался отец. — А раньше? Ты ему раньше говорила, что мечтаешь о романтическом вечере? Или он должен был догадаться?
Лена открыла рот, чтобы возразить, но поняла, что отец прав. Она мечтала, представляла, планировала — но всё это было в её голове. Андрей не умел читать мысли.
— Но это же очевидно! — она всё же попыталась защититься. — Любому нормальному человеку понятно, что нельзя приглашать столько гостей, не посоветовавшись!
— Понятно, — согласилась мама. — Но Андрюша у нас человек компанейский, общительный. Для него праздник — это всегда много людей, веселье, шум. Он ведь в большой семье рос, помнишь? У них каждый праздник — по полсотни родственников собиралось.
Лена вспомнила. Действительно, у Андрея трое братьев, куча двоюродных, тёти, дяди. Их семейные торжества были похожи на итальянские свадьбы из кино.
— А ты, — продолжил отец, — привыкла к тихим праздникам. Мы с мамой всегда отмечали вдвоём или с тобой втроём. Для тебя Новый год — это семейный, интимный праздник. А для него — массовые гулянья.
— Это не оправдание, — упрямо сказала Лена.
— Нет, — согласился отец. — Но это объяснение. И повод задуматься, а часто ли вы вообще обсуждаете такие вещи? Свои ожидания, желания, планы?
Лена молчала. Отец был прав. Они с Андреем жили как две параллельные прямые — рядом, но не пересекаясь. Каждый в своём мире, со своими представлениями о том, как должно быть.
— Посиди тут немного, — мама погладила её по руке. — Остынь. Подумай. А потом решишь, что делать дальше.
Андрей сидел на кухне и тупо смотрел в экран телефона. Список контактов был открыт на букве «П» — Петрович.
Он должен был позвонить. Сказать, что праздник отменяется. Но каждый раз, когда палец тянулся к кнопке вызова, что-то останавливало его.
Стыд. Жгучий, всепоглощающий стыд.
Он представлял, как будет объяснять. «Извини, старик, я накосячил. Не посоветовался с женой, теперь она уехала, и праздника не будет». Петрович — тот бы понял, посмеялся, похлопал по плечу. Но остальные?
Серёга обидится — он специально отказался от поездки к родителям, чтобы прийти к ним. Максим со своей девушкой — они уже купили подарки. Иркины подруги, которых Петрович пообещал уговорить — они будут думать, что Андрей их разыграл. Что это неудачная и злая шутка.
И самое страшное — все узнают, что он безвольная тряпка, которого жена может вот так взять и поставить на место. Что он не хозяин в доме, не может даже пригласить друзей.
Андрей встал, прошёлся по кухне. Суп на плите давно остыл, покрывшись жирной плёнкой.
«Но Лена права», — подумал он вдруг.
Она действительно была права. Он повёл себя как законченный эгоист. Пригласил уйму народа, не подумав, что придётся для них готовить. Что придётся тратить деньги, которых у них и так не особо много. Что Лена, может быть, хотела чего-то другого.
Он даже не спросил. Просто решил за неё.
Андрей взял телефон и начал набирать сообщение Лене. Стёр. Набрал снова. Снова стёр.
Что он может сказать? «Прости» — слишком просто. «Я был идиотом» — правда, но недостаточно. «Я тебя люблю» — она и так это знает… Или не знает?
Когда в последний раз он говорил ей это? Не автоматическое «люблю» перед сном, а настоящее, искреннее признание?
Андрей попытался вспомнить и не смог.
Когда в последний раз он дарил ей цветы просто так? Устраивал сюрприз? Интересовался, как прошёл её день, и слушал ответ, а не кивал рассеянно, уткнувшись в телефон?
Он опустился на стул, чувствуя, как накатывает тошнотворное осознание. Он превратился в того самого мужа, которым поклялся никогда не становиться. В равнодушного, эгоистичного типа, для которого жена — это просто часть интерьера.
Телефон завибрировал. Петрович: «Чувак, какое вино брать? Красное или белое? И сколько?»
Андрей посмотрел на сообщение. Потом на пустую квартиру. На новогоднюю ёлку в углу, которую они с Леной наряжали неделю назад. Она смеялась тогда, вешая игрушки, а он обнимал её сзади и целовал в шею.
Он начал печатать ответ.
Тридцатое декабря. Лена проснулась в своей старой комнате, где всё было таким знакомым и родным. Плакат с группой, которую она слушала в школе. Полка с книгами. Фотографии на стене — она с родителями на море, на даче, в парке.
На одной фотографии они с Андреем. Им там лет по двадцать, они обнимаются и смеются. Лена долго смотрела на эту фотографию.
Телефон молчал. Андрей не писал и не звонил с вчерашнего вечера.
Она не знала, радоваться этому или обижаться. С одной стороны, он дал ей пространство. С другой — а может, ему просто всё равно?
За окном шёл снег. Мама готовила на кухне что-то вкусное — пахло выпечкой и корицей. Отец смотрел новости. Всё было тихо, спокойно, уютно.
Именно так Лена представляла себе идеальный Новый год. Только не здесь. И не без Андрея.
Она взяла телефон, открыла их переписку. Последнее сообщение было от него: «Прости меня, пожалуйста. Я всё отменю. Давай встретим Новый год вдвоём, как ты хотела».
Может, стоит написать? Спросить, как он, как дела? Но что писать? «Привет, я всё ещё обижена, но уже не так сильно»?
Лена отложила телефон. Пусть подождёт. Пусть поймёт, каково это — когда тебя игнорируют и не учитывают твоё мнение.
Андрей закончил последний звонок и откинулся на спинку дивана. Всё. Он обзвонил всех.
Петрович отнёсся с пониманием, но в голосе слышалось разочарование. Серёга открыто обозвал его идиотом и бросил трубку. Максим долго молчал, потом сказал, что это некрасиво, и тоже повесил трубку. Остальные реагировали по-разному — от сочувствия до откровенного возмущения.
Хуже всего отреагировала Маринка, с которой у Лены сложились почти дружеские отношения. Когда Андрей извинился и сказал, что праздник не состоится, она выдала ему такую тираду, что уши горели.
— Ты понимаешь вообще, что ты сделал? — шипела она в трубку. — Лена мне всё рассказала! Ты пригласил полгорода, даже не спросив её! Она мечтала о романтическом вечере, а ты что? Решил устроить тусовку! Ты вообще думаешь о ней? Или тебе только свои развлечения важны?
Андрей молча слушал. Маринка была права. Все были правы. А он был законченным дураком.
Когда она наконец выдохлась и повесила трубку, Андрей почувствовал себя полным ничтожеством. Он испортил праздник всем — жене, друзьям, себе самому.
И что теперь? Сидеть один в пустой квартире тридцать первого декабря и встречать Новый год с телевизором?
Он посмотрел на ёлку. Огоньки мигали, отражаясь в игрушках. Под ёлкой лежал подарок — он купил Лене новые серьги, которые она давно хотела. Маленькая коробочка была завёрнута в праздничную бумагу с золотыми звёздами.
Андрей взял коробочку в руки. Серьги он выбирал долго, присматривался неделю. Хотел сделать Лене приятное. А в итоге?
В итоге он сделал всё, чтобы она была несчастна.
Он достал телефон и начал набирать сообщение. Не для оправдания. Не для того, чтобы выпросить прощение. Просто чтобы сказать правду.
«Лена, я был полным идиотом. Я повёл себя эгоистично, не подумав о тебе. Я пригласил людей, не спросив твоего мнения, хотя это был наш общий праздник. Я даже не поинтересовался, чего ты хочешь, хотя должен был. Я отменил все приглашения. Теперь все на меня обижены, и это правильно. Я заслужил. Я не прошу тебя вернуться. Я просто хочу, чтобы ты знала — ты была права. Во всём. И я буду работать над собой, чтобы больше никогда не поступать так. Прости меня. Я люблю тебя».
Он отправил сообщение и положил телефон экраном вниз. Ответа не было час, два, три.
Тридцать первое декабря. Лена проснулась от запаха маминых пирогов. Обычно этот запах вызывал тёплые воспоминания о детстве, но сегодня она чувствовала только пустоту.
Она проверила телефон. Сообщение от Андрея. Длинное.
Лена прочитала его трижды. С каждым разом что-то внутри оттаивало. Он признал свою ошибку. Не пытался оправдаться, не сваливал вину на других. Просто извинился.
И отменил праздник. Для всех.
Лена представила, как он звонил каждому, извинялся, объяснял. Представила, как ему было стыдно. Андрей был человеком гордым, признавать ошибки ему всегда давалось тяжело.
Но он это сделал.
Она села на кровати, глядя в окно. Снег шёл не переставая, укутывая город в белое одеяло.
— Мам, — позвала она. — Можно к тебе?
Мама вошла, вытирая руки о фартук.
— Что случилось, милая?
— Он написал, — Лена протянула ей телефон.
Мама прочитала, улыбнулась.
— И что ты решила?
— Я не знаю, — честно призналась Лена. — Я всё ещё обижена. Но… он признал ошибку. Он отменил всё. Он…
— Он сделал выбор, — закончила мама. — Между друзьями и тобой. И выбрал тебя.
Лена кивнула. Да, именно так. Андрей отказался от праздника, испортил отношения со всеми, кого пригласил, только чтобы показать ей — она важнее.
— Но я не могу просто так взять и простить, — сказала Лена. — Это будет означать, что он может делать так и дальше.
— Тогда не прощай, — мама села рядом. — Но дай ему шанс всё исправить. Поговорите. Выскажи всё, что накопилось. Объясни, что тебе нужно, чего ты ожидаешь. А он пусть послушает. Настоящий разговор, без крика и обид.
— Ты думаешь, это поможет?
— Я думаю, что восемь лет — это слишком много, чтобы выбрасывать из-за одной ошибки, — мама погладила её по голове. — Даже большой. Но это твоё решение, Ленуся. Я буду рядом, что бы ты ни выбрала.
Лена обняла маму, уткнувшись лицом в её плечо, как в детстве.
— Я хочу домой, — прошептала она. — Я хочу к нему. Но я боюсь, что всё повторится.
— Тогда сделай так, чтобы не повторилось, — мама поцеловала её в макушку. — Научись говорить «нет». Научись рассказывать, чего ты от него хочешь. И научись слышать, что хочет он.
Андрей сидел на кухне с кружкой остывшего чая и смотрел на часы. Двадцать три ноль-ноль. До Нового года оставался час.
Лена не отвечала. Он понимал — она приняла решение. Встретит праздник с родителями, а он встретит его один. Закономерно. Справедливо.
Он уже смирился с этим, когда дверь неожиданно открылась.
Лена стояла в прихожей, занесённая снегом, с большой сумкой в руках.
— Привет, — сказала она тихо.
Андрей вскочил так резко, что чуть не опрокинул стул.
— Лен! Ты… ты вернулась.
— Вернулась, — она скинула ботинки, стряхнула снег с куртки. — Но мы должны поговорить.
— Конечно! Конечно, давай поговорим, — он метнулся к ней, хотел обнять, но она мягко остановила его рукой.
— Подожди. Сначала разговор.
Они прошли в комнату, сели напротив друг друга. Лена смотрела на него серьёзно и спокойно.
— Андрей, я прощаю тебя за эту ситуацию. Но я не хочу, чтобы такое повторялось.
— Не повторится, клянусь!
— Дай мне договорить, — она подняла руку. — Я поняла, что мы с тобой плохо умеем говорить друг с другом. Я молчу, когда должна говорить, а ты не спрашиваешь, когда должен спросить. И это проблема. Наша общая проблема.
Андрей кивнул, не перебивая.
— Я хочу, чтобы мы научились обсуждать важные вещи. Вместе планировать, вместе решать. Это наша жизнь — не моя, не твоя, а наша. И решения, которые касаются нас обоих, мы должны принимать вместе. Договорились?
— Договорились, — выдохнул Андрей.
— Ещё я хочу, чтобы ты видел меня. Не как жену вообще, а как меня — человека с чувствами, желаниями, мечтами. Я устала быть невидимой.
— Ты не невидимая, — он потянулся к её руке, на этот раз она не отстранилась. — Ты самый важный человек в моей жизни. Просто я забыл показывать тебе это. Но я буду стараться, Лен. Правда буду.
Она улыбнулась. Первый раз за эти два дня — искренне улыбнулась.
— Знаешь, что мама сказала? Что восемь лет — это слишком много, чтобы выбрасывать из-за одной ошибки.
— Даже очень большой ошибки, — добавил Андрей.
— Даже очень большой, — согласилась Лена. — Но я хочу, чтобы мы оба старались. Не только ты. Я тоже буду учиться говорить о том, что мне важно, а не ждать, пока ты догадаешься.
— Идёт, — он сжал её руку. — Мы справимся. Вместе.
Часы на стене показывали без пятнадцати полночь.
— У нас пятнадцать минут до Нового года, — заметила Лена. — И никакой еды.
— Есть пельмени в морозилке, — Андрей вскочил. — И шампанское! Я купил твоё любимое.
Он помчался на кухню, и Лена услышала, как он гремит кастрюлями. Она прошла следом, прислонилась к дверному косяку, наблюдая, как муж суетится у плиты.
— Андрюш, — позвала она.
— Да? — он обернулся, и она увидела в его глазах такую надежду, такую любовь, что сердце сжалось.
— Давай просто сядем на диван, включим телевизор и встретим Новый год, как планировали. Вдвоём. Без пельменей и праздничного стола. Просто ты и я.
Он выключил плиту, вытер руки и подошёл к ней.
— Это самое лучшее предложение, которое я слышал за последние два дня.
Они устроились на диване под тёплым пледом. Андрей открыл шампанское, Лена нашла по телевизору старую новогоднюю комедию. За окном падал снег, украшая мир к празднику.
— Лен, — сказал Андрей, когда до полуночи оставалось три минуты. — Я хочу, чтобы в новом году мы стали лучше. Оба.
— Станем, — пообещала она, прижимаясь к его плечу.
Часы начали отсчитывать последние секунды. Бой курантов. Двенадцать ударов.
Они чокнулись бокалами и поцеловались — долго, нежно, как в самом начале их отношений.
— С Новым годом, моя дорогая, — прошептал Андрей.
— С Новым годом, — ответила Лена. — И знаешь что? Это самый лучший Новый год в моей жизни.
Он удивлённо посмотрел на неё.
— Правда? Но мы же…
— Правда, — она погладила его по щеке. — Потому что мы вместе. И потому что мы наконец-то по-настоящему поговорили. Это дороже любого праздника с гостями.
Андрей притянул её ближе, целуя в макушку.
За окном взрывались салюты, освещая небо разноцветными огнями. Город праздновал, веселился, шумел. А они сидели в тишине своей маленькой квартиры, под мигающими огоньками ёлки, и были счастливы.
Счастливы просто от того, что были вместе.
На следующее утро, первого января, Андрей проснулся первым. Лена спала, закинув руку на его грудь. Он осторожно высвободился, накрыл её одеялом и вышел на кухню.
Телефон показывал несколько пропущенных. Серёга написал: «Слушай, брат, извини, что нагрубил вчера. Понимаю, что у тебя сложная ситуация была. Давай как-нибудь соберёмся позже. С Новым годом!»
Петрович: «С Новым годом! Надеюсь, вы с Леной всё уладили. Если приглашение ещё в силе, дай знать, когда будете готовы».
Даже Маринка написала: «Андрей, Лена мне всё рассказала. Молодец, что признал ошибку. С Новым годом! Берегите друг друга».
Андрей улыбнулся. Может, он и испортил отношения не со всеми. Может, настоящие друзья как раз те, кто готов понять и простить.
Он поставил кофе, достал из холодильника круассаны, которые Лена любила. Сервировал стол — красиво, с салфетками и свечами. Вытащил из-под ёлки коробочку с серьгами.
Когда Лена вышла на кухню, зевая и растрёпанная, он обнял её со спины.
— С добрым утром, любимая. И с Новым годом.
— Ты чего это разоделся? — она посмотрела на стол. — Андрюш, ты же не обязан…
— Я хочу, — он развернул её к себе. — Я хочу показывать тебе каждый день, как ты важна для меня. Начиная с сегодняшнего утра. И вот, — он протянул ей коробочку. — Твой подарок. Я выбирал его три недели.
Лена открыла коробку и ахнула. Серьги были именно такими, как она мечтала — изящные, с маленькими сапфирами, точь-в-точь как те, что она показывала ему в журнале полгода назад.
— Ты помнил, — она смотрела на него с изумлением.
— Я всегда помню, — он поцеловал её в лоб. — Просто иногда забываю показывать, что помню. Но это в прошлом году осталось. В этом году будет по-другому.
Она обняла его крепко, зарывшись лицом в его грудь.
— Спасибо. За серьги, за завтрак, за то, что ты есть.
Они сидели на кухне, пили кофе, строили планы на новый год. Без суеты, без спешки, наслаждаясь присутствием друг друга.
— Знаешь, — сказала Лена, откусывая круассан. — Мне кажется, эта история пошла нам на пользу.
— В каком смысле?
— Мы наконец поговорили. По-настоящему. Может, нам стоило сделать это давно.
— Стоило, — согласился Андрей. — Но лучше поздно, чем никогда.
Телефон Лены зазвонил. Мама.
— Как вы там, милые? Помирились?
— Помирились, мам. Всё хорошо. Спасибо, что выслушала меня вчера.
— Пожалуйста, дочка! Всегда. Передай Андрею мои поздравления. И приезжайте на этой неделе, пирогов напеку.
Когда разговор закончился, Лена посмотрела на мужа.
— Поедем к родителям на неделе?
— Конечно. А может, и Петровича с Иркой позовём как-нибудь в феврале? Спокойно, вчетвером, без толпы.
— Договорились, — она протянула руку через стол, и он сжал её ладонь.
Так они сидели, держась за руки, в первое утро нового года, и оба знали — что-то важное изменилось между ними.
Снег за окном всё шёл и шёл, укутывая город в белое безмолвие. Новый год начался. И он обещал быть хорошим.
