– Я не понимаю, зачем ты покупаешь ей столько игрушек, – Андрей раздраженно прошелся по комнате, заваленной детскими вещами. – Мы что, миллионеры?
Рита подняла глаза от ноутбука. Её пальцы замерли над клавиатурой – она как раз искала подработку корректором.
– Это подарок от мамы, – тихо ответила она. – На день рождения.
– День рождения был месяц назад.
– Она не смогла приехать тогда, ты же знаешь – болела.
Андрей остановился у окна. За стеклом декабрьский вечер медленно опускался на город, превращая улицы в размытые полосы фонарного света. Снег падал крупными хлопьями, оседая на карнизах и подоконниках.
– Вечно ты их защищаешь, – он постукивал пальцами по стеклу, создавая нервный ритм. – А то, что я каждый день пашу, чтобы вы могли жить в нормальной квартире – это как бы само собой разумеется?
Рита закрыла ноутбук. В детской было тихо – Алиса наконец уснула после двухчасового укладывания. Последнее время дочка плохо спала, часто просыпалась среди ночи. Как будто чувствовала растущее напряжение между родителями.
– Давай не будем сейчас, – Рита потерла виски. – Алиса только уснула.
– Конечно, давай не будем, – в его голосе появились металлические нотки. – Давай вообще никогда не будем обсуждать то, что ты сидишь дома уже третий год.
– Мы же договаривались…
– Договаривались, когда думали, что я получу повышение еще весной, – он резко развернулся. – А теперь что? Цены растут, квартплата растет, а ты даже не пытаешься найти хоть какую-то подработку.
Рита посмотрела на закрытый ноутбук. Стоило ли говорить, что она уже месяц рассылает резюме? Что пытается найти удаленную работу, чтобы совмещать с уходом за ребенком? Что отказалась от новой куртки, хотя старая совсем прохудилась?
– Короче, – Андрей взял телефон со стола, – я сегодня не приду ночевать. У нас корпоратив.
– Какой корпоратив? – Рита нахмурилась. – Ты ничего не говорил.
– А должен был? – он уже надевал куртку в прихожей. – Я, между прочим, деньги там зарабатываю. Имею право и отдохнуть с коллегами.
Хлопнула входная дверь. Рита осталась одна в комнате, освещенной только светом уличных фонарей. Тишина давила на уши.
На кухонных часах было 19:30. В шкафу стояла бутылка шампанского, купленная на Новый год. Рита достала её, повертела в руках. Три тысячи рублей – целое состояние по нынешним временам. Но так хотелось праздника…
Телефон тихо завибрировал. Сообщение от свекрови: «Риточка, как вы там? Андрюша обещал позвонить, у вас все хорошо?»
Пальцы зависли над клавиатурой. Что ответить? Что её сын все чаще возвращается за полночь? Что от него пахнет чужими духами? Что деньги утекают неизвестно куда, а на вопросы он огрызается?
«Все нормально, Нина Васильевна. Алиса растет, уже почти все буквы знает.»
Отправить. Закрыть глаза. Сделать вдох.
В детской заплакала Алиса.
– Мамочка! Мамочка!
Рита поспешила к дочери. Трехлетняя девочка сидела на кровати, обхватив руками колени, по щекам текли слезы.
– Что случилось, солнышко?
– Мне приснилось, что ты ушла, – всхлипнула Алиса. – Как папа.
Сердце сжалось. Рита обняла дочку, вдыхая родной запах детских волос.
– Я никуда не уйду, маленькая. Никогда-никогда.
– Правда-правда?
– Правда-правда. Хочешь, почитаем твою любимую книжку?
Алиса кивнула, вытирая слезы ладошкой. Рита потянулась к полке, где стояли детские книги. «Волшебник Изумрудного города» – потрепанный, зачитанный до дыр томик. Когда-то они с Андреем читали его вместе, по ролям. Он всегда изображал Трусливого Льва – у него так забавно получалось рычать…
– Мам, а почему папа больше не читает мне сказки?
Рита сглотнула комок в горле.
– Он очень занят на работе, солнышко. Очень много дел.
– А когда у него будет мало дел?
– Скоро, – соврала Рита. – Обязательно скоро.
Они читали до тех пор, пока Алиса не уснула, прижимая к груди потрепанного плюшевого зайца. Рита осторожно выскользнула из детской, прикрыла дверь.
На кухне тикали часы – уже почти одиннадцать. Андрей не звонил.
В шкафу сиротливо стояла форма для запеканки – любимое блюдо мужа. Раньше она готовила его каждое воскресенье. Теперь форма пылится третью неделю – его все равно нет дома по выходным.
Телефон снова завибрировал. На этот раз сообщение от соседки, Валентины Сергеевны:
«Риточка, у вас все в порядке? Видела Андрея возле «Меркурия» с какой-то девушкой. Может, показалось…»
Рита отложила телефон. «Меркурий» – это на другом конце города. Какой корпоратив? Все офисы их компании в центре.
Она подошла к окну. Снег все также падал, превращая машины во дворе в сугробы. Где-то вдалеке мигала гирлянда на елке, установленной возле торгового центра. До Нового года оставалось четыре дня.
Утро началось с телефонного звонка.
– Алло, – голос Андрея звучал хрипло. – Слушай, я сегодня тоже задержусь. И завтра. И тридцать первого мы с ребятами…
– С какими ребятами? – перебила Рита.
– С коллегами, – он откашлялся. – Решили отметить на даче у Сергея.
– На даче? – она сжала телефон. – В новогоднюю ночь?
– А что такого? – в его голосе появилось раздражение. – Ты же все равно никуда не ходишь. Посидите с Алисой дома, посмотрите мультики.
– Андрей, – Рита старалась говорить спокойно, – мы полгода планировали поехать к моим родителям. Ты забыл?
– Планы меняются, – отрезал он. – Все, мне некогда.
Гудки в трубке. Рита опустила руку с телефоном. За спиной послышались шаги – Алиса, взъерошенная со сна, терла глаза.
– Мам, а что мы будем делать на Новый год?
Что ответить? Что папа решил провести праздник с какой-то девушкой? Что все их планы, все обещания рассыпались, как карточный домик?
– А давай поедем к бабушке и дедушке? – Рита постаралась улыбнуться. – Они так соскучились.
Лицо Алисы засияло:
– И дедушка будет показывать фокусы?
– Конечно, – Рита обняла дочку. – И бабушкины пирожки будут, и салют на площади…
Взгляд упал на кошелек, лежащий на тумбочке. Надо проверить, сколько осталось денег на карте – такси до родителей влетит в копеечку.
Открыла приложение банка. Моргнула. Открыла снова.
Ноль рублей ноль копеек.
Вчера было пятнадцать тысяч – все, что осталось от её декретных. Последние деньги, отложенные на праздники.
Дрожащими пальцами набрала номер мужа. Длинные гудки. Еще. И еще.
– Да? – недовольно отозвался Андрей.
– Где деньги?
– А, это, – он хмыкнул. – Я взял. Мне нужнее.
– Нужнее? – голос сорвался. – А нам как жить?
– У твоих родителей посидите, – в трубке послышался женский смех. – Все, не до тебя сейчас.
Разговор прервался. Рита смотрела в погасший экран, не веря своим ушам. В голове крутилась одна мысль: «Женский смех. Женский смех в трубке. В десять утра.»
– Мам, – Алиса дернула её за рукав. – А что мы будем кушать?
Рита моргнула, возвращаясь в реальность. Открыла холодильник – полупустые полки, заветренный сыр, пакет молока…
– Сейчас что-нибудь придумаем, – она достала телефон. – Только бабушке позвоню.
Елена Андреевна сняла трубку после первого гудка:
– Риточка? Что случилось?
И Рита, глотая слезы, рассказала все. Про деньги. Про «коллег». Про женский смех в трубке.
– Папа сейчас приедет, – голос мамы стал жестким. – Собирай вещи.
Михаил Петрович примчался через сорок минут. Молча помог упаковать чемоданы, отнес сумки в машину. Только когда Алиса убежала проверять, не забыла ли любимые игрушки, тихо спросил:
– Давно это у него?
Рита покачала головой:
– Не знаю. Месяц? Два? Может, больше…
– Свинья, – процедил отец. – Прости, дочка, но по-другому не скажешь.
В родительской квартире пахло хвоей и мандаринами. Мама хлопотала вокруг елки, развлекала внучку. Отец молча курил на балконе.
Тридцать первого декабря телефон разрывался от звонков Андрея. Рита не брала трубку. В десять вечера он приехал – навеселе, взъерошенный, с помятым пакетом подарков.
– Где моя дочь? – он привалился к дверному косяку. – Имею право…
– Пошел вон, – Михаил Петрович шагнул вперед. – Один раз по-хорошему прошу.
– Вы не имеете права, – Андрей попытался выпрямиться. – Это моя семья!
– Была твоя, – отрезал тесть. – А теперь иди, проспись. И чтобы духу твоего здесь не было.
Входную дверь закрыли под его угрозы вызвать полицию. Алиса, к счастью, не проснулась – набегалась за день, уснула под бабушкины сказки.
Рита стояла у окна, глядя, как муж – вот-вот теперь уже бывший – бредет по заснеженной улице, спотыкаясь и размахивая руками. В свете фонарей его фигура казалась нелепой и жалкой.
– Доча, – мама подошла сзади, обняла за плечи. – Все наладится.
– Знаю, – Рита прижалась к матери. – Просто… больно.
Они встретили Новый год вчетвером – Рита, Алиса, мама и папа. Загадывали желания, смотрели салют с балкона, ели мамины пельмени. Алиса восторженно хлопала в ладоши при каждом взрыве фейерверка, Михаил Петрович показывал карточные фокусы, Елена Андреевна украдкой вытирала слезы, глядя на дочь.
Первая неделя января тянулась бесконечно. Алиса часто спрашивала про папу, но постепенно привыкала к новой жизни у бабушки с дедушкой. Рита разослала десятки резюме, прошла несколько собеседований онлайн.
В один из вечеров позвонила Валентина Сергеевна:
– Риточка, тут такое дело… – соседка замялась. – Андрей-то твой…
– Что с ним? – сердце пропустило удар.
– Да во дворе сидит. Мятый весь… Второй день уже вижу его. На лавочке возле подъезда. Всё тебя ждет.
Рита прикрыла глаза. Представила его – небритого, помятого, в расстегнутой куртке.
– Спасибо, что сказали.
– Ты это… – Валентина Сергеевна вздохнула. – Береги себя, девочка. Он не стоит твоих слез.
Десятого января раздался звонок в дверь. На пороге стоял Андрей – трезвый, в свежей рубашке, с пакетом подарков.
– Поговорить можно? – он переминался с ноги на ногу.
Рита молча смотрела на него. Три недели назад это был её муж, любимый человек, отец её ребенка. Сейчас – чужой мужчина с виноватым взглядом.
– О чем? – она скрестила руки на груди.
– Я все осознал, – он нервно облизнул губы. – Давай вернемся домой? Я больше так не буду.
– Не будешь что? – Рита прищурилась. – Врать? Изменять? Воровать последние деньги у собственного ребенка?
– Послушай, – он шагнул вперед. – Я знаю, что виноват. Но я изменился. Правда.
– Ты ушел в новый год, забрав все деньги, а теперь собрался назад? – спросила Рита с обидой. – Кто тебя примет?
– Рита, я…
– Нет, – она покачала головой. – Просто нет. Ты выбрал свой путь. Теперь живи с этим.
– Дочь хоть можно увидеть?
– Я пришлю график встреч по электронной почте. И список документов для алиментов.
Дверь закрылась. Рита прислонилась к стене, чувствуя, как дрожат колени. Из кухни доносились голоса – мама учила Алису лепить пельмени.
– Доча, – отец вышел из своей комнаты. – Ты как?
– Нормально, – она через силу улыбнулась. – Жить буду.
– Еще как будешь, – он обнял её за плечи. – У тебя же моя порода.
Вечером, уложив Алису, Рита вышла на балкон. Город мерцал огнями, где-то вдалеке играла музыка. Жизнь продолжалась – без предательства, без лжи, без унижений.
Зазвонил телефон – пришел ответ из издательства. Её приняли на должность удаленного корректора.
«Поздравляем! Ждем вас в команде…»
Рита улыбнулась. В детской посапывала Алиса, на кухне родители тихо обсуждали планы на выходные, а в её руках было будущее – пусть пока еще хрупкое, неуверенное, но своё. Настоящее.
Она набрала номер Валентины Сергеевны:
– Здравствуйте! Можно вас попросить забрать из старой квартиры мои книги? Я нашла работу корректором.
– Конечно, деточка, – в голосе соседки слышалась улыбка. – А этот… приходил?
– Приходил, – Рита смотрела на ночной город. – Но теперь это неважно.
– Правильно, – одобрила Валентина Сергеевна. – Жизнь-то она длинная. Еще столько всего хорошего будет.
Рита согласно кивнула. Действительно, будет. Теперь она в этом не сомневалась.
А через несколько месяцев, когда весна окончательно вступила в свои права, Рита случайно встретила Андрея возле торгового центра. Он шел под руку с той самой девушкой в синем пальто.
– Привет, – сказал он растерянно. – Как вы?
– Хорошо, – ответила Рита. И впервые поняла – это правда.
Она шла домой, улыбаясь весеннему солнцу. В сумке лежала новая книга для Алисы – теперь она могла позволить себе такие покупки. В кармане завибрировал телефон – сообщение от редактора с новым заказом.
Жизнь продолжалась. И это была совсем другая жизнь – без оглядки на прошлое, без страха перед будущим. Жизнь, где она наконец-то стала собой.
А старая квартира, зимние обиды и предательство остались где-то позади – как страницы прочитанной книги, которую давно пора было закрыть.
Вечером они с Алисой сидели на балконе, считали звезды и строили планы на лето. Дочка мечтала о море, Рита – о спокойствии. И то, и другое теперь было возможно.
– Мам, – вдруг спросила Алиса, – а ты счастливая?
Рита обняла дочку, вдохнула запах её волос:
– Да, солнышко. Очень счастливая.
И это тоже была правда. Самая главная правда в её новой жизни.
