Да уж, верно говорят: не спеши уезжать в отпуск, тебе еще с него возвращаться предстоит. Как ни странно, я очень хотела вернуться с отдыха домой к своему любимому супругу. Но разве я могла подумать, что возвращение мое будет таким судьбоносным?
Мы с Костей пришли работать в редакцию одновременно. Крупная новостная газета была достойным продолжением карьеры для любого журналиста, и мы оба понимали свою удачу. Мы оба с Костей были репортажниками и мотались на события порой по несколько раз на дню, не жалея ног.
Это телевизионщикам хорошо – у них машины с аппаратурой от канала. А нас, газетчиков, всегда кормили ноги. Так же бежишь ты, как что-то стряслось, бросив в сумочку диктофон и фотоаппарат, ловишь ближайшее такси и мчишься, сломя голову, стараясь успеть в гущу событий. Но я не жаловалась.
Мне нравилась моя работа. И моему коллеге Косте тоже. Он писал острые живые материалы, и быстро стал ведущим журналистом в редакции. Мы были главными конкурентами друг друга, но это привело нас не к вражде, а к здоровому соперничеству и бурному роману.
Отношения развивались быстро. Как-то мы попали на большой фестиваль за городом, и тряслись бок о бок в тесном старом допотопном автобусе промозглой осенью. Как на зло, оба простыли, и делились друг с другом жаропонижающими и пастилками от боли в горле.
Номера наши в отеле также оказались рядом, и после первого же дня, мы собрались у меня, чтобы почти до утра обсуждать прошедшее мероприятие. Так было и на второй, и на третий день. А вернулись в редакцию мы уже будучи парой.
Через три месяца оформили свои отношения в ЗАГСе, и по паспорту я теперь значилась под фамилией супруга. Правда, наш главный редактор встал грудью против того, чтобы в газете моя фамилия изменилась.
— Маша, я говорил и повторю снова! Тюканов у нас одна штука, а Балабанова должна остаться Балабановой. Вы понимаете, что ваша фамилия уже бренд, читатели ждут именно ваших статей. Тюкановой придется заново делать имя. Вы этого хотите? Обрушить рейтинги издания из-за каких-то средневековых правил?
— Григорий Филиппович прав, Маш! — поддержал главреда муж, — Мы ж акулы пера, как-никак. Твое имя поднимает рейтинг газеты, нельзя его так просто сменить. Мне этот вопрос не принципиален, подписывайся, как раньше, девичьей. Главное, что мы знаем чья ты супруга.
Я тепло улыбнулась мужу. Мне и самой было бы дискомфортно подписывать материалы иначе, чем Балабанова. Так что с момента моего замужества в печатном издании ничего не поменялось. Мы также работали с мужем в одном отделе, только теперь были семьей, а не просто приятелями и коллегами.
С ипотекой пока мы решили не спешить, и сняли жилье, оплачивая квартиру пополам. Просторная уютная студия нас обоих более чем устраивала. Сумасшедший журналистский график приводил к тому, что дома мы встречались, в лучшем случае, вечером.
Сейчас как раз наступал период небольшого затишья, какой всегда бывал в конце лета. Самые громкие летние события отгремели, на носу был новый учебный год, что стартовал с сентября, и мир словно взял тайм-аут перед очередным рывком в осень. Реши воспользоваться этим, я взяла за свой счет неделю. Как раз в это время у нас с мужем должна была быть годовщина – пять лет совместной жизни, но перед этим я собиралась навестить родителей.
Они жили в полдне пути от города, в небольшом живописном поселке. Я мечтала махнуть там за грибами с младшими сестрами, которые тоже как раз гостили у родителей. Я и Маринка пока были бездетными, а вот Аля уже обзавелась двумя очаровательными близнецами, хотя была младше всех нас.
— Я на неделю всего лишь. Правда очень соскучилась.
— Я бы очень хотел с тобой, но останусь работать, потому как потеря одного журналиста — это крах для редакции, а уж двух…
— Да понятно все, тем более, сейчас многие еще в плановых отпусках. Случись какой аврал, без тебя никак, Кость! — улыбалась я мужу, собирая уже толстенький от вещей чемодан, — А приеду и пятилетие отпразднуем. Да?
— Конечно! Вместе что-нибудь эдакое придумаем.
Мы долго разговаривали с мужем в вечер перед отъездом. Говорили о нас и нашем будущем. Снова подняли речь о детях, но все-таки сошлись на том, что еще полгода стоит подождать, потом взять ипотеку и обзавестись своим жильем.
Касательно последнего и правда пора было пошевеливаться, ведь время шло, а съемное жилье, как бы там ни было, все-таки временное пристанище. Решили брать сразу двушку, с расчётом на детскую.
— Тестю и теще привет, сестричкам твоим тоже. Алькиным бутузам сколько уже?
— Полтора года уже. Везу им машинки и одежду. Набрала обалденных костюмов с медвежатами, курточки, носочки. Хочется племяшей побаловать. Они же первые ласточки у нас в семье, мы с Маринкой не спешим пока рожать.
— Ничего, скоро и мы порадуем бабушек и дедушек.
— Только не двойней!
— Нууу… Тут дело такое. Как получится! — лукаво подмигнул муж.
Я рассмеялась, поцеловав супруга:
— Так, все, времени уже к полуночи. Давай-ка спать. Тебе завтра на работу, а мне ни свет ни заря выезжать в дорогу. Я и так тревожусь, на завтра рисуют грозу и сильный ветер синоптики.
Спала я на удивление хорошо, несмотря на волнение перед поездкой. Утром встала бодрой и отдохнувшей, наспех подкрасила ресницы и губы, вызвала такси. Костя вот освоил вождение машины, а мне эта наука так и не далась, так что я обычно пользовалась услугами заказных машин. На вокзале пересела на автобус, что должен был привести меня к родителям.
Ехать предстояло полдня, и синоптики не обманули – гроза бушевала страшная. Мы ползли дай боже по сорок километров в час, видимость была просто безобразная, а потоки дождя бились в стекла, делая их серыми и мутными. Я быстро пригрелась в уютной ветровке, устроилась поудобнее на сидении, и задремала. Проспала почти всю дорогу, предупредив маму, что опоздаю из-за погоды.
Пока спала, мне приснился мой первый месяц в редакции. Ох и жаркая-то была пора! Но мне тогда сильно помогала коллега Юля, которая потом стала близкой подругой. Как новенькой, мне дали на выезды ее в пару.
Та советовала, помогала, вычитывала мои первые материалы, делала осторожные деликатные правки. Она не позволяла мне унывать и всегда поддерживала. А по выходным мы, шатающиеся от усталости, ездили пить обалденно вкусные фреши в караоке баре и пели там песни, как ненормальные.
Юля всегда была моей палочкой-выручалочкой, и за годы я считала ее очень близким человеком. Потом сон плавно перетек в идиллическую картинку будущего – мы с Костей купили большую двухкомнатную квартиру.
Я сидела с заметно округлившимся животом, а муж пек блины в просторных пижамных штанах и улыбался мне. Я проснулась тоже с улыбкой, когда автобус плавно затормозил у остановки. Благо, дождь уже закончился, и я по размытой проселочной дороге с увесистой сумкой двинулась в деревню.
К родителям явилась грязная чуть не до пояса. Мама бросилась плакать и обнимать меня. Лепеча на особенном и непонятном детском, выкатились близнецы племянники Борька и Славка, за которыми спешила веселая Алька. Марина тоже чуть не задушила меня в объятиях, за ней маячил ее супруг Александр.
Отец вскоре прикрикнул, чтобы мы перестали толпиться в коридоре, и пошли уже все в кухню. А потом было шумно и весело, как бывает только в больших семьях после долгой разлуки. Гуляли по любящим ласковым рукам толстенькие крепкие мальчишки, избалованные всеобщим вниманием. Марина переглядывалась с мужем, и было видно, что и она и Саша очень счастливы вместе.
— А твой чего не приехал? Как и Алькин, работает, небось? — спросил папа.
Я кивнула:
— Редакция дело такое, конвейер. Я приеду, и будем пятилетие совместной жизни праздновать.
— Внуков-то когда ждать? Смотри Аля каких с Максом натворили мальчишек сладких! — тут же прокомментировала мама.
— Мам, не лезь ты к Маше. Как принесут, так и радоваться будешь! — вступилась бездетная Марина, которую тоже часто тревожили данным вопросом.
Пять дней пролетели как одно мгновение. Я планировала остаться у родителей не на неделю, как сказала мужу, и вернуться к выходным, чтоб отметить вместе годовщину. За время короткого отпуска успели сходить за грибами, попариться в бане, даже порыбачить. Я и правда отлично отдохнула, наигралась с шумными забавными племянниками и успела очень соскучиться по Косте. К важной дате я уже купила билеты и в ночь выехала домой.
Заранее заказала еды в хорошем дорогом ресторане, купила мужу новый фотоаппарат. Да, у нас были и штатные фотографы в редакции, но зачастую получалось так, что снимать приходилось самому журналисту. Я знала, что Костя придет от нового гаджета в восторг, и заранее улыбалась, предвкушая бурную реакцию мужа.
Обратная дорога выдалась спокойной безветренной ночью. На небе не было ни облачка. Несмотря на конец августа, утро в городе стояло теплое, солнечное. Заехала забрать заказанную заранее еду и фотоаппарат, снова вызывала такси и помчалась домой.
Открыв дверь своим ключом, тихо прошла в сторону кухни, стараясь не шуметь. Все-таки в субботу в 7:00 Костя скорее всего еще спал после тяжелой трудовой недели. Что она тяжелая была, я даже не сомневалась – минус еще один сотрудник означало, что нагрузку по событиям главред раскидает по тем, кто в строю.
И тут я застыла как вкопанная. В кухне в моей пижаме, явно растрепанная после бурной ночи, сидела моя подруга и коллега Юля, попивая кофе. Увидев меня, она поперхнулась ароматным напитком и шумно закашлялась.
— Ты же должна была быть у родителей ещё два дня — Боязливо уточнил у меня муж
Костя только что вышел из спальни и тоже был в пижаме.
— А я смотрю, я не вовремя.
— Это не то, что тебе кажется…
— Да ну, вы, наверное, чисто ради кофейка в субботу утром собрались у нас дома, да?
Злость стиснула горло, заставляя дышать рывками. У меня в тяжелых пакетах лежали торт, пицца, и прочая заказанная еда к годовщине еда. Совершенно не смущаясь, я достала пиццу и метнула ее в предательницу Юлю. Торт лицом секунду спустя поймал ошалело моргающий Костя. Пока я собирала свои вещи, в кухне стояла тишина. Ни с кем не прощаясь, я ушла, набрав телефон мужа младшей сестры.
— Данил, ты дома? Это Маша. Тут такое дело… Можно я несколько дней, пока Али нет, у тебя перекантуюсь с вещами. Тут случилось кое-что…
Муж Алевтины был здоровенным, но очень добрым мужиком, обожающим и Алю и сыновей. Пока жена с детьми гостила у родителей, я временно обосновалась у него. Тот не был против, но заставил все рассказать.
Осуждающе качал головой, но не перебивал. В благодарность за приют я приготовила Данилу вкусный ужин, и весь вечер искала съемное жилье. Удача улыбнулась на следующее утро. Буквально в двух дворах от редакции, где я работала, сдавалась уютная и недорогая однушка с мебелью. Поблагодарив Данила, уже к полудню покинула дом сестры, перебравшись на новое ПМЖ.
Еще через день я подала документы на расторжение брака, и вся редакция гудела, обсуждая наше с Костей расставание. Наш главред сперва бросал на меня озадаченные взгляды, а потом позвал меня к себе на ковер.
Григорий Филиппович был мужчина средних лет весьма импозантной наружности. Восточные корни сделали его внешность очень яркой и привлекательной. Широкий разворот плеч подчеркнут стильным дорогим строгим костюмом, дорогие часы, дорогой парфюм, дорогое руководительское кресло – все в этом человеке говорило о вкусе и достатке. Но мы ценили его за острый ум, гибкость и возможность творчески проявлять себя под его началом.
— Итак, Мария Павловна Балабанова, ведущий журналист газеты «Взгляд», я так понимаю, увольняться вы не намерены?
— С чего бы? — я постаралась придать лицу самое невозмутимое выражение.
— Ну как же, супруг и подруга коллега, что были пойманы на горячем по вашему возвращению с короткого отпуска…
Я отрицательно покачала головой:
— Это не причина покидать любимую работу.
Григорий Филиппович сидел передо мной напротив, поставив локти на блестящий шефский стол и сцепив красивые длинные пальцы с массивным перстнем на указательном в замок:
— Что ж, уважаю. Вас, но не вашего мужа, что потерял такую женщину. Если вы окончательно решили разорвать с супругом отношения, позвольте пригласить вас сегодня вечером поужинать в одном очень уютном ресторане. Вы любите итальянскую кухню?
Я ошалело моргнула, взглянув на начальника. Потрясающе красивый мужчина. Уверенный в себе, умный, на высокой должности. О таком мечтала бы любая, и вот он делает предложение поужинать с ним мне.
— Да, я… Я с удовольствием.
— Тогда я заеду за вами в восемнадцать тридцать на площадь Победы. Там как раз вы возьмете интервью у народных коллективов после концерта. Идет?
Я кивнула и поднялась с кресла. Аудиенция с шефом была окончена.
— И да, прошу тебя, когда мы наедине, называй меня Григорием.
Вновь кивнула и вышла. Кажется, меня ждут более чем радужные перспективы. Кто бы мог подумать!
