Старость. Антитеза юности, красоте, расцвету. Первая «ласточка», напоминающая о бренности бытия и неизбежности смерти. Непопулярная тема в творчестве, ведь пока мы молоды и полны сил, нам не хочется думать, говорить и писать о старости – это так же противоестественно, как думать и говорить о смерти.
Старость ассоциируется с немощью, болезнями, увяданием. Она – словно скрипучая, рассохшаяся, плохо закрывающаяся дверь, в которую нет-нет да ворвутся холодные сквозняки, пыль и мусор оттуда. Из бездны.
Именно поэтому картина Николая Губенко «И жизнь, и слёзы, и любовь» стоит особняком в ряду талантливо снятых, пронзительных, тонких, умных и просто очень хороших фильмов. Чем старше мы становимся, тем большая глубина открывается нашим глазам и сердцам. Тем больше правды – жгучей, берущей за душу – в каждом кадре, каждом образе, каждом слове.
Услышать сердце человека возможно только в тишине
Этот фильм – о хрупкости жизни, клонящейся к закату. Об одиночестве. Милосердии. Сострадании. Человечности. Вечной борьбе Добра со Злом в образе Чёрствости, Равнодушия, Эгоизма и Жестокости. Фильм о Душе, которая всё ещё жива и трепетна, когда дряхлеет плоть. И о Любви – той, что сильнее старости, одиночества и смерти.
Дом ветеранов в полуразрушенной графской усадьбе. Последнее пристанище всеми забытых стариков, печальная обитель, каждый день в которой похож на тягостное ожидание неизбежного конца в камере смертников.
Даже решётки на окнах напоминают о тюрьме, а заросшие дорожки сада, осыпающаяся штукатурка, зияющие дыры в протекающем потолке и хлопающие огромные двери довершают картину разрушения.
*
Усадьба ещё хранит следы былого величия – остатки роскошной лепнины, причудливую роспись стен, – словно тень увядшей красоты на лице некогда прекрасной женщины. А в её стенах влачат серые будни старики, вынужденные коротать последние дни под одной прохудившейся крышей.
Заведующий домом ветеранов Федот Федотович – импозантный мужчина с сытым брюшком – относится к тем твердолобым натурам с незамутнённым разумом, для которых всё в жизни просто совершенно однозначно, поэтому несчастных стариков он величает «контингентом» и считает, что главное – чтобы они вовремя поели, попили и поспали, а нехитрый досуг бесправных постояльцев прекрасно укладывается в формат громких жизнеутверждающих лозунгов, развешанных по всей усадьбе, единственной песни, транслируемой с радиоточки, и собраний уполномоченных по коридорам.
*
Его взгляды полностью разделяют бодрая, пышущая жаром повариха Антонина Ефимовна, которая, чуть что, гневается: «Ну не зараза, а?! За 150 рэ я её клиентам буду киевские котлеты готовить – с чесноком, без чеснока…» и сестра Маша, рассекающая пространство сумрачных коридоров будто броненосец, а на любую просьбу стариков презрительно фыркающая: «Щас, разбежалась! У меня ноги-то не казённые!»
Всё меняется с появлением в доме ветеранов главного врача Варвары Дмитриевны. Она исцеляет не только изнурённые болезнями тела, но, что не менее важно, измученные одиночеством души, и медицинский кабинет очень скоро превращается в исповедальню.
*
За этот ад, за этот бред пошли мне сад на старость лет
Варвара Дмитриевна с энтузиазмом берётся за дело, разгоняя затхлый воздух островка безнадёжности, затерянного на окраине, навсегда лишая благостного покоя невозмутимого Федота Федотовича и Ко.
Фильм богат прекрасными режиссёрскими находками и нетривиальными решениями. Судьбы стариков открываются нам исподволь в практически статичном повествовании – через воспоминания, монологи, записки.
Жизнь, почти угасшую в них, олицетворяет огромная сухая липа перед рассыпающейся на глазах усадьбой, а неподалёку, будто в противовес, шумит пионерский лагерь, взмывают в тёмное небо искры костров, танцуют дети, доносятся звуки музыки: «Лето, ах, лето! Лето звёздное звонче пой!»
*
В этой жизни соседствуют пролетающие в небе вертолёты и сияющие на фоне лазури старинные церковные купола, четыре неповоротливых колеса инвалидной коляски и два шустрых – велосипеда. Символы уходящей эпохи и наступающей новой жизни.
Музыка присутствует почти в каждом кадре, она – ещё один главный герой: невидимый, но безошибочно расставляющий смысловые акценты.
Так, личная драма Варвары Дмитриевны дана единственным штрихом. Поздний вечер, женщина, задумавшись, стоит в тёмном кабинете, а фоном звучит песня: «Когда ты уходил, такой чужой, амуры на часах сломали лук и стрелы. Часы остановить тогда я не сумела, как не смогла остановить тебя».
*
Есть место и трогательной истории любви: потерявший способность двигаться и говорить Павел Андреевич буквально возрождается к жизни заботами Варвары Андреевны и… присутствием Софьи Петровны Сербиной – аристократичной и строгой седовласой дамы, бывшей оперной певицы, в которой он узнаёт юную богиню, пленившую его, бойца Красной армии, в далёком и страшном девятнадцатом году.
Но много нас ещё живых, и нам причины нет печалиться…
Картина «И жизнь, и слёзы, и любовь» объединила Великих и Талантливых в неповторимый актёрский ансамбль. Именно ансамбль, поскольку в фильме нет главных и второстепенных ролей. Прекрасна Жанна Болотова с чистым и ясным лицом Мадонны, искренни и проникновенны Фёдор Никитин и Елена Фадеева, исполнившие роли Павла Андреевича и Софьи Петровны.
*
*
Им не уступают в выразительности королева эпизодов Наталья Крачковская, очень правдоподобный заведующий домом ветеранов Пётр Щербаков, колоритный «осколок дворянства» Сергей Мартинсон, неподражаемый Евгений Евстигнеев – сильно пьющий мастер на все руки Степан Степаныч («Стаканыч»).
И, конечно, Наталья Гундарева – пунцовая от кухонного жара ушлая повариха, разбитная бабёнка, совершенно бесподобная и достоверная в каждом жесте, интонации, слове, даже смехе! Отдельного упоминания заслуживает кадр, где героиня Гундаревой перемешивает большим черпаком варево в огромной кастрюле с надписью «I бл» – тонкая режиссёрская ирония, как точка в конце фразы.
*
*
Николаю Губенко удалось виртуозно соединить в одной киноленте трогающую до слёз глубину и лёгкий искромётный юмор. Вспомнить хотя бы сентенцию неумолимой как паровоз и столь же бездушной «сестрички» Маши «тяжело в лечении, легко в гробу» или уморительный диалог между Машей и Федотом Федотовичем:
– Новая главврач какая-то с приветом. По-моему, у неё не все дома.
– Она разведённая. Но не до такой же степени!
«И жизнь, и слёзы, и любовь», несмотря на нотки щемящей грусти, картина жизнеутверждающая.
*
Об этом говорят аллеи тоненьких деревьев, посаженных стариками, и зазеленевшая весной старая липа; звуки шагов сердобольной и отзывчивой медсестры Полины Ивановны, которая всегда оказывается там, где она нужнее всего; бурная созидательная деятельность Степана Степановича и непреклонная добрая воля Варвары Дмитриевны.
А ещё в финале звучит победительно, прекрасно и мощно «Miserere» (лат. «Помилуй») из оперы Джузеппе Верди «Трубадур».
«Когда умирают старики – рушатся города», – говорили древние. Но там, где царит милосердие и доброта, нет забвения и нет смерти, а значит, есть место будущему.
*
*
*
*
*
*
*
*
*
