Советский фильм по пьесе Лопе де Вега был снят в 1977 году. Лично у меня он из любимых картин, которые периодически хочется пересматривать. Актеры, накал страстей, костюмы, атмосфера — в этом фильме мне нравится все. При этом стоит отметить, что порядка 20% пьесы в фильм не вошли. Это не хорошо и не плохо, это просто кинореалии — фильм пришлось бы растягивать на три серии. Режиссер Ян Фрид убрал из сценария сомнительные диалоги, например, разговор Теодоро и Дианы в котором она предлагает убить Тристана, кое-какие диалоги Теодоро и Марселы, разговоры маркиза и графа, разговоры слуг и т.п. В результате комедия стала больше похожа на мелодраму, а персонажи получились более благородными, чем в книге, особенно Теодоро. Ну что ж, за это мы их и любим. Однако вместе с этими «ненужными» фрагментами, не влияющими на ход сюжета, из пьесы ушло кое-что важное, что в корне может повлиять на восприятие сюжета и истории в целом.
Вы, конечно, помните ту полную экспрессии сцену, где разъяренная Диана отвешивает оплеухи оборзевшему секретарю. «Я негодяю и пройдохе даю пощечины!» По фильму он получил по щам за такие слова:
Иль ваша милость пожелает
Остановить своею волей
Любовь Марселы и мою?
Или я должен, вам в угоду,
Пленяться тем, что мне противно,
И подчинять мой вкус чужому?
Нет, я Марселу обожаю,
Она — меня, и нет позора
В такой любви!
Однако, если мы обратимся к пьесе, то узнаем, что сразу после этих слов Теодоро говорит кое-что еще, весьма загадочное:
Вам было некогда угодно
Внушить мне страстные надежды,
Взманившие меня настолько,
Что я не вынес груза счастья
И был, как вам известно, болен,
Лежал в постели целый месяц.
О чем это он говорит? Что это за «некогда»? Когда оно случилось? О каком «целом месяце», проведенном в постели, идет речь? Ни в пьесе, ни тем более в фильме ни о каком месяце нет речи, все события разворачиваются максимум за пару недель. Получается, что Теодоро говорит о каком-то случае из прошлого, который не вошел в пьесу? Выходит, у них с Дианой уже была «проба пера»? А что в первоисточнике? Обратимся к оригиналу.
¿Para qué puede ser bueno
haberme dado esperanzas
que en tal estado me han puesto,
pues del peso de mis dichas
caí, como sabe, enfermo
casi un mes en una cama.
Перевод:
До чего же хорошо,
что вы вселили в меня надежды,
которые привели меня в такое состояние,
ведь, как вы знаете, я почти месяц пролежал в постели больной от тяжести своих грехов.
Да, был какой-то месяц, в течение которого пылкий и трепетный Теодоро провалялся в постели больным! Но о каких грехах он говорит? Под грехом он подразумевает свою любовь к высокородной даме? Или у них с Дианой уже был другой, плотский грех? Ведь перед этим Теодоро советовал «подруге» графини насладиться объектом ее желаний, оставшись неузнанной:
Я мог бы вам ответить только,
Что если сказанная дама,
Любя простого человека,
Боится честь свою умалить,
То пусть она им насладится,
Оставшись, с помощью обмана,
Неузнанной.
Может быть, графиня последовала этому совету? Диана поддалась чувствам и соблазну, допустила слабость и отдалась безродному, потом ее замучили приступы гордости, а Теодоро неосторожно наступил на больное место, напомнил ей о ее падении? Может быть, именно это вызвало такой гнев прекрасной графини? Увы, де Вега не дает ответа на эти вопросы. Полагаю, что изначально пьеса была более развернутой и содержала некую предысторию отношений графини и секретаря. А автор в процессе окончательного редактирования удалил эту часть, а вот слова о месяце в постели то ли забыл удалить, то ли не смог их ничем заменить.
