Дети вне брака рождались во все времена. Непризнанные отцами, оставленные матерями, они, в лучшем случае, попадали под опеку монастырей. На более удачную судьбу могли рассчитывать бастарды знатных людей – нередко бывало, что таких отпрысков воспитывали рядом со своими законными детьми.
Или же отдавали в крепкую семью, где о них заботились. Прижитых детей от крепостных могли записать в мещане – такое тоже случалось. Это давало шанс на получение образования, ведь «чужую собственность» не то, что в университетах, в гимназиях не обучали!
В восемнадцатом веке Петр I был вынужден признать: проблема с «зазорными детьми» (так называли бастардов) – очень серьёзная. Князь или граф легко мог оплатить проживание и обучение «лишнего рта». А вот люди попроще просто не знали, как поступить. Так что в 1706 году в Российской империи стали появляться первые приюты. Туда принимали абсолютно всех, не требуя документов.
Поначалу открывали приюты при монастырях – у них был накоплен опыт по воспитанию детей. Затем стали появляться учреждения при госпиталях. Финансировали их из нескольких источников: за счет казны, за счет монастырских денег и на пожертвования богатых благотворителей.
В восемнадцатом столетии редкое знатное семейство не участвовало в подобных проектах. Практически каждая аристократическая семья передавала часть доходов на нужды больниц или приютов, открывали новые. Например, в 1846 году княгиня Барятинская открыла в своем доме на Сергиевской улице в Петербурге приют для малолетних детей и вдов.
Курировали такие заведения на самом высоком уровне: императрицы и великие княгини лично занимались этим вопросом. В девятнадцатом столетии большой вклад в содержание приютов делали купеческие семьи. Детей воспитывали отдельно, и обучали их разным вещам – мальчики изучали ремесла, арифметику и грамматику, девочки учились плести кружева и шить.
Нередко для детей назначался опекун. При Павле I профиль учреждений расширился – появились приюты для слепых и для глухих сирот. Супруга императора, Мария Фёдоровна, была попечительницей этих заведений до самой своей смерти.
Молодая мать, которой не под силу было воспитать своего ребенка, могла отдать его в один из приютов. Чаще всего на такой шаг шли женщины, у которых не было мужей. Даже если сохранялась теоретическая возможность содержать малыша, никуда не деться было от осуждения общества. Не замужем и с ребёнком – в XVIII и XIX веке это было почти клеймо.
Конечно, в большом городе проще было «раствориться», и скрыть факт рождения малыша. Но потом его, как правило, несли в приют. Молодая мать на полотне Сергея Грибкова как раз изображена в такой трудный момент выбора. Она нашла силы дойти до дверей, но никак не может решиться и постучать. Ведь тогда её навеки разлучат с ребёнком.
Видно, что она молода и красива. Вероятно, работала в каком-то доме, и уступила ухаживаниям другого слуги, а возможно и хозяина. Совершённую ошибку не исправить, но можно сделать что-то для младенца, которого она поддерживает одной рукой. Другой держится за стену приюта – она еще нездорова, ей трудно передвигаться. А лицо женщины выражает такую тревогу и тоску, что становится очевидным: для неё это непростой шаг.
Сергей Грибков написал эту картину в 1874 году, когда его уже хорошо знали любители живописи. Сын мелкого торговца, Грибков работал в разных жанрах: он писал полотна на исторические темы, но особенно полюбился за свои жанровые картины. Актуальность тем принесла ему большой успех – он многократно выставлялся, преподавал, его приглашали писать иконы для храмов.
В своей собственной студии он работал с молодыми художниками, помогал им выбрать верный путь в творчестве… Нередко Грибков поддерживал учеников и деньгами, а сам оставался совершенным бессеребренником – когда его не стало в 1893 году, оказалось, что художник не скопил средств на погребение.
«В доме не было ни гроша», — записал Владимир Гиляровский. Но те, кто знали и любили Сергея Грибкова быстро собрали всё необходимое.
А система приютов развивалась. В 1902 году в России существовало уже 11 400 благотворительных учреждений. Продолжалась работа по воспитанию детей сирот и в советские годы.
Неизвестно, кто позировал для картины Сергея Грибкова «У дверей приюта». И можно только предположить, что стало потом с молодой матерью. Вышла ли она замуж? Появились ли у неё дети, которых ей не нужно было отдавать в приют? Что стало с тем ребёнком, которого она оставила? Вряд ли она отказалась от этого в последний момент…
Увы, маленькие воспитанники таких домов часто умирали. Поэтому и медлит молодая женщина на ступенях: она знает, что, возможно, видит свое дитя в последний раз.
