На старте съемочного процесса лента называлась «Особые обстоятельства». Незадолго до завершения съемок режиссер Александр Митта заменил название на «Запас прочности».
В таком варианте он и собирался сдавать фильм. Однако на заседании худсовета режиссера попросили переименовать картину, якобы такое название звучит непривлекательно.
По итогу Александр Наумович собрал съемочную группу и пообещал вознаграждение тому, кто придумает новое. За несколько недель дельных предложений так и не поступило, поэтому режиссер выбрал название, которое придумал сам — «Экипаж».
С названием разобрались, а что же с концовкой?
На этот счет существует распространенная легенда, якобы Леонид Брежнев лично попросил переделать финал фильма. На самом деле он не принимал в этом никакого участия, повлияв лишь косвенно.
Режиссер всегда сожалел, что поддался на уговоры и переделал изначальную концовку, которая была на порядок драматичней.
В режиссерской версии Андрея Васильевича Тимченко после приземления забраковала медицинская комиссия. Он мысленно прощается с экипажем, прекрасно осознавая, что больше никогда не поднимется в небо.
И вот, посреди ночи раздается звонок — персонажа Георгия Жженова просят совершить еще один полет. Было необходимо перегнать самолет, а пилотов катастрофически не хватало.
Воодушевленный Тимченко без лишних раздумий выбегает из больницы в одних валенках и пижаме.
Спустя время он таки добегает до нужного места и видит перед собой своих фронтовых друзей-пилотов. Приятели тепло обнимаются, после чего Тимченко пронзительным взглядом смотрит на них и задает вопрос:
— «Постойте, ребята, мы же с войны не виделись, а вы такие молодые».
— «И ты будешь такой», — ответили ребята.
Ничего не понимающий Тимченко зашел в кабину и вновь взял штурвал. Товарищи встали со спины и положили руки на плечи пилота.
Герой Жженова произносит слова: — «Дождался… Все таки я счастливый!» и тянет штурвал. Машина поднимается в небо, а Тимченко вместе с приятелями растворяется в пространстве.
На утро дочка летчика прибежала к друзьям с криками: — «Папа умер!». Андрей Васильевич умер за любимым делом, а все описываемое — лишь сон, счастливый сон…
По поводу этой концовки Александр Митта говорил:
— «Сцена вышла жутко тяжелой. Вы бы видели взгляд Жженова… Я открыл совсем другого Георгия: не классического начальника, а трогательного мальчишку. Настолько красиво встретить смерть был не способен никакой другой актер».
«Но в Госкино посчитали финал слишком депрессивным. Я держался до последнего, не хотел ничего вырезать. Но директор «Мосфильма» привел в пример фильм Андрея Смирнова «Градостроители» с похожим финалом.
Его посмотрел Брежнев и спросил: — «Показываете как умирают старики, на что намекаете?». Дальше по накатанной: ты губишь фильм, лишаешь людей премий.
Пришлось сцену вырезать. Лишь спустя многие годы я понял, что убрав сцену с Георгием, фильм потерял очень многое».
