У меня есть дочь. Ей тридцать два. Я узнал об этом месяц назад — признался Дмитрий

Скамейка в парке оказалась мокрой. Майский дождь прошел полчаса назад, и теперь воздух был напоен влагой и запахом распустившейся сирени. Дмитрий достал из кармана носовой платок, тщательно вытер сиденье и осторожно опустился. Ему было шестьдесят три, и колени уже не особенно-то позволяли присаживаться с прежней лёгкостью.

Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и посмотрел на часы – 16:42. Ещё целых восемнадцать минут до встречи. Всю жизнь он приходил заранее, на работу, на встречи, на самолёты. Привычка человека, боящегося что-то упустить.

Дмитрий вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и ещё раз перечитал письмо. Почерк был незнакомым, но решительным, с сильным нажимом. Ни подписи, ни обратного адреса.

«Уважаемый Дмитрий Андреевич. Я обладаю информацией, которая может полностью изменить Вашу жизнь. Речь идёт о Вашей семье. Встретимся в парке Сокольники, у пруда, 15 мая, 17:00. Я буду в синем пальто с красным шарфом».

Странное письмо пришло ровно неделю назад. Первым желанием было выбросить его. Мало ли шутников и проходимцев. Но что-то остановило его, какая-то тревога, поселившаяся в солнечном сплетении. Семья. Что могло произойти с семьёй? Жена ушла из жизни десять лет назад. Единственная дочь Вера с мужем и внуком давно живут в Канаде. Что за информация могла так резко изменить его жизнь?

Дмитрий сложил письмо обратно в конверт и спрятал в карман. Парк постепенно наполнялся людьми. После дождя выглянуло солнце, и горожане, изголодавшиеся по весне, потянулись на свежий воздух.

Ровно в пять часов он заметил её – женщину в синем пальто с ярко-красным шарфом. Она стояла на другой стороне пруда, глядя прямо в его сторону, словно знала, где он будет сидеть. Дмитрий выпрямился, машинально одёрнул пиджак и легонько помахал рукой. Женщина ответила едва заметным кивком и не спеша направилась к нему, огибая пруд.

Ей было около тридцати. Высокая, с правильной осанкой и темными, коротко остриженными волосами. Лицо красивое, но с едва заметными следами усталости. В зеленых глазах была решимость, которая сразу насторожила Дмитрия.

– Дмитрий Андреевич? – спросила она, остановившись в двух шагах от скамейки.

– Да, это я, – он привстал, как учили в далёком советском детстве. – А вы…

– Марина, – она не стала называть фамилию. – Можно присесть?

Дмитрий кивнул, и женщина опустилась на другой конец скамейки, оставив между ними значительное пространство.

– Я ценю, что вы пришли, – начала она. – Знаю, насколько странным должно было показаться моё письмо.

– Что за информация у вас? – Дмитрий не был настроен на долгие вступления. – И откуда вы знаете мой адрес?

Марина улыбнулась уголками губ:

– Найти человека в наше время не так сложно, если знаешь, где искать. Особенно если этот человек раньше был заметной фигурой.

Дмитрий нахмурился. Да, двадцать лет назад он был известен в определённых кругах – руководил крупным инженерным бюро, его имя мелькало в специализированных изданиях. Но это было давно.

– Что именно вам нужно? – в его голосе появились жёсткие нотки.

Марина глубоко вздохнула, расправила шарф и посмотрела ему прямо в глаза:

– Тридцать два года назад вы отдыхали в санатории «Ласточка» в Крыму. Июль 1993 года.

Дмитрий напрягся. Да, был такой отпуск. Один из немногих, когда он поехал без жены – Анна тогда не смогла вырваться из своей больницы, где работала — были какие-то сложные пациенты.

– Возможно, – осторожно ответил он. – И что с того?

– Там вы познакомились с молодой женщиной по имени Ольга.

Имя ударило как молния.

Ольга. Тонкая, с длинными русыми волосами, собранными в небрежный хвост, с россыпью веснушек на носу и звонким смехом. Три недели головокружительного курортного романа, о котором он потом предпочитал не вспоминать, задвинув в самый дальний угол памяти.

– Вы что, её родственница? – голос предательски дрогнул.

Марина покачала головой:

– Нет. Я её дочь. Ваша дочь, Дмитрий Андреевич.

Мир вокруг на мгновение замер. Звуки парка отдалились, словно кто-то выкрутил регулятор громкости. Дмитрий почувствовал, как кровь отлила от лица.

– Это невозможно, – наконец выдавил он. – Мы… мы были осторожны.

Марина усмехнулась:

– Видимо, недостаточно. Я родилась 12 апреля 1993 года. Ровно через девять месяцев после вашего… знакомства.

– Если это какая-то афера… – начал Дмитрий, но Марина перебила его, протягивая фотографию:

– Это мама. Снимок как раз того лета, когда вы встретились.

Дмитрий взял фотографию дрожащими пальцами. С неё улыбалась та самая Ольга, которую он пытался забыть все эти годы. Снимок был сделан на фоне моря, волосы трепал ветер, в глазах – лукавые искорки.

– Почему она никогда не связывалась со мной? – спросил он, возвращая фотографию. – Почему не сказала?

– Она пыталась, – тихо ответила Марина. – Дважды приезжала в Москву. Первый раз, когда поняла, что беременна. Вас не было – какая-то командировка. А второй раз, когда мне было около года. Она видела вас издалека, с женой и маленькой дочкой. И… не решилась подойти.

Дмитрий закрыл глаза. Вера. Вере тогда было пять. Смешливая, кудрявая, папина принцесса.

– Почему сейчас? – спросил он, не открывая глаз. – Спустя столько лет?

– Мамы не стало два месяца назад, – голос Марины стал бесцветным. – Рак. Она долго болела.

Дмитрий открыл глаза и посмотрел на женщину рядом с собой. Теперь, когда он знал, его взгляд жадно искал сходства. Форма скул? Линия подбородка? Что-то неуловимо знакомое было в её осанке.

– Перед уходом она рассказала мне всю правду, – продолжила Марина. – До этого я думала, что мой отец погиб, когда я была маленькой.

– Но зачем вы искали меня? Чего вы хотите?

– Ничего, – она пожала плечами. – Мне не нужны ваши деньги или помощь. У меня своя жизнь, свой дом в Петербурге. Муж, работа. Я… просто хотела увидеть вас. Понять, от кого у меня эти руки с длинными пальцами, – она подняла ладони и посмотрела на них с лёгким удивлением, – эта привычка хмуриться, когда я о чём-то размышляю. Мама всегда говорила, что это от отца.

Дмитрий смотрел на её руки – действительно очень похожие на его собственные. Те же длинные пальцы с характерными узловатыми суставами, которые он всегда считал своей отличительной чертой.

– У вас есть дети? – вдруг спросил он.

– Сын, – Марина чуть смягчилась. – Роману тринадцать. Он…

Она запнулась, словно решая, стоит ли продолжать.

– Он очень талантливый математик. Как и вы, судя по тому, что я о вас узнала.

Сердце Дмитрия сжалось. Внук. У него есть ещё один внук, о существовании которого он даже не подозревал.

– Послушай, – он впервые обратился к ней на «ты», – я должен извиниться перед тобой. Перед твоей мамой. Я не знал, клянусь тебе, я никогда…

– Вам не за что извиняться, – перебила Марина. – Мама никогда не говорила о вас плохо. Она сделала свой выбор, решив воспитывать меня одна. И я благодарна ей за это. У меня было счастливое детство.

Они замолчали. Мимо проходили люди, играла музыка, кто-то смеялся, кто-то спорил. Обычная жизнь, которая вдруг для Дмитрия разделилась на «до» и «после».

– Что теперь? – наконец спросил он.

Марина встала, поправляя шарф:

– Теперь я пойду. У меня поезд через три часа.

– Подожди, – Дмитрий тоже поднялся. – Мы больше не увидимся?

Она посмотрела на него долгим взглядом:

– Не знаю. Это зависит от вас. Я дала вам свою визитку, она в конверте с письмом. Решать вам.

И она пошла прочь, не оглядываясь, оставив его стоять у скамейки с ощущением, что земля ушла из-под ног.

Спустя две недели Дмитрий сидел в кабинете своей квартиры, глядя на разложенные перед ним фотографии. Старые, пожелтевшие снимки из крымского санатория он нашёл в дальнем ящике стола. Вот он, молодой, с густой шевелюрой, без очков, улыбается на фоне моря. А вот групповое фото отдыхающих, и среди них – она, Ольга, стоит чуть в стороне, положив руку на перила смотровой площадки.

Он помнил её смех, её легкую походку, как она читала стихи Цветаевой, сидя на берегу моря. Помнил их последнюю ночь, когда они поклялись друг другу, что это было просто курортное увлечение, что они расстаются без обид и сожалений.

И вот теперь эта женщина, Марина – его дочь. Родная кровь. Незнакомый человек, в котором течёт его кровь.

Дмитрий взял визитку, которую Марина действительно вложила в конверт. «Марина Соколова, архитектор». Номер телефона, электронная почта. Целая жизнь, спрессованная в маленький прямоугольник картона.

Он долго сидел, вертя визитку в пальцах, потом решительно потянулся к телефону.

– Алло, – голос Марины звучал настороженно.

– Здравствуй, Марина. Это Дмитрий, – он сделал паузу. – Я тут подумал… может, ты и твоя семья могли бы приехать ко мне в гости? На выходные или когда вам будет удобно.

Тишина на другом конце была такой долгой, что он уже решил, что связь прервалась.

– Марина?

– Да, я здесь, – её голос звучал неуверенно. – Просто… я не ожидала, что вы позвоните.

– Я понимаю, что всё это странно, – медленно проговорил Дмитрий. – И, возможно, даже неприятно для тебя. Но… я хотел бы познакомиться с тобой. С твоей семьёй. Если ты позволишь.

Снова молчание, но не такое долгое.

– Хорошо, – наконец сказала она. – Я поговорю с мужем и сыном. Перезвоню вам…

Они приехали через месяц, в середине июня. Дмитрий нервничал, как подросток перед первым свиданием. Квартира была вылизана до блеска, холодильник забит продуктами, гостевая комната приготовлена. Он даже купил новую рубашку – темно-синюю, «под цвет глаз», как сказала продавщица.

Звонок в дверь прозвучал резко, заставив его вздрогнуть. Глубоко вдохнув, Дмитрий пошёл открывать.

На пороге стояла Марина – в лёгком летнем платье, с небольшой дорожной сумкой. Рядом с ней высокий мужчина с внимательными серыми глазами – муж, Сергей, как она представила его по телефону. А чуть позади – долговязый подросток, настороженно оглядывающий подъезд.

– Здравствуйте, – Дмитрий улыбнулся, стараясь скрыть волнение. – Проходите, пожалуйста.

Марина кивнула, делая шаг вперёд:

– Это мой муж, Сергей, – представила она. – А это Рома.

Дмитрий протянул руку сначала мужчине – крепкое, уверенное рукопожатие, потом мальчику. Ладонь подростка была сухой и горячей.

– Наслышан о твоих математических способностях, – сказал Дмитрий, пропуская их в квартиру.

Мальчик слегка покраснел:

– Да ладно, я просто люблю решать задачки…

– Он скромничает, – вмешался Сергей. – В прошлом году занял второе место на всероссийской олимпиаде.

– Правда? – Дмитрий искренне восхитился. – Это серьёзное достижение.

Они прошли в гостиную, и разговор начал потихоньку клеиться. Сергей оказался инженером-строителем, работал в той же компании, что и Марина. Они познакомились на совместном проекте пятнадцать лет назад.

– Я сразу понял, что это особенная женщина, – говорил Сергей, улыбаясь жене. – Она умеет видеть красоту там, где другие видят только функциональность. Её проекты всегда узнаваемы.

Марина смущённо махнула рукой:

– Перестань, ты меня смущаешь.

Постепенно напряжение спадало. После обеда Дмитрий предложил показать Роме свою коллекцию старинных логических головоломок, и они удалились в кабинет. Марина с Сергеем остались в гостиной.

– Он хороший человек, – тихо сказал Сергей, когда они остались вдвоём. – Я рад, что ты решилась на эту встречу.

Марина задумчиво смотрела в окно:

– Знаешь, я ведь готовилась его ненавидеть. Всю жизнь думала, что если встречу своего настоящего отца, то выскажу ему всё, что накопилось. Как нам было тяжело с мамой, как она работала на двух работах, чтобы поднять меня…

– Но?

– Но когда я увидела его в парке – этого старого человека с потухшими глазами, который столько лет даже не подозревал о моём существовании… Я поняла, что ненависть тут ни при чём.

Сергей обнял её за плечи:

– Ты всегда была справедливой. Это одно из твоих лучших качеств.

Из кабинета доносились оживлённые голоса – Дмитрий что-то увлечённо объяснял, а Рома иногда прерывал его восклицаниями.

– Слышишь? – улыбнулась Марина. – Кажется, они нашли общий язык.

– Неудивительно. Два математических гения в одной комнате – им есть о чём поговорить.

Вечером, когда Сергей с Ромой уже отправились спать в гостевую комнату, Дмитрий и Марина остались на кухне. Она помогала ему убирать посуду, и в этой обыденной деятельности было что-то удивительно естественное, словно они делали это много раз.

– Я хотел бы показать тебе кое-что, – сказал Дмитрий, вытирая руки полотенцем. – Пойдём.

Он привёл её в кабинет и достал с верхней полки старый фотоальбом в потёртой обложке.

– Здесь вся моя жизнь, – он открыл первую страницу. – Вот мои родители. Твои бабушка и дедушка. Они рано ушли, ты их не застала.

Марина осторожно прикоснулась к фотографии, где молодая пара сдержанно улыбалась в объектив.

– У бабушки были такие же глаза, как у меня, – тихо заметила она.

– Да, – кивнул Дмитрий. – Я сразу это заметил, когда увидел тебя. Мама была необыкновенной женщиной – сильной, волевой. Она пережила блокаду, потом всю жизнь преподавала литературу.

Они медленно листали альбом – детство Дмитрия, юность, университет, первые годы работы. Потом свадьба с Анной, рождение Веры.

– А это твоя сестра, – Дмитрий показал на фотографию маленькой девочки с кудрявыми волосами. – Вера. Она сейчас в Канаде, у неё своя семья. Мы видимся раз в год, когда я приезжаю к ним на Рождество.

– Она знает обо мне? – осторожно спросила Марина.

Дмитрий помолчал:

– Нет. Пока нет. Но я расскажу ей, когда буду готов. Она… она поймёт.

Марина кивнула, не настаивая. Дмитрий перевернул ещё несколько страниц и вдруг остановился.

– А вот это я нашёл на днях, когда разбирал старые бумаги, – он вытащил из конверта, вклеенного в альбом, пожелтевший листок. – Это Ольга. Твоя мама. Она написала мне письмо перед моим отъездом из санатория.

Марина взяла листок дрожащими руками:

«Дима, спасибо за эти дни. Я знаю, что у нас нет будущего, но прошлое останется со мной навсегда. Береги себя. О.»

Всего несколько строк, написанных знакомым почерком. Марина провела пальцем по буквам, словно пытаясь почувствовать присутствие матери.

– Она никогда не говорила о тебе плохо, – повторила Марина то, что уже говорила при первой встрече. – Даже когда рассказала правду перед смертью, она сказала, что вы просто встретились не вовремя, не в том месте.

Дмитрий грустно улыбнулся:

– Она была очень мудрой женщиной, твоя мама. Гораздо мудрее меня. Знаешь, все эти годы, я думал, что построил правильную жизнь – хорошая работа, семья, достаток. А сейчас понимаю, что упустил что-то важное.

– Нельзя вернуть прошлое, – тихо сказала Марина. – Но у нас есть настоящее. И, возможно, будущее.

Она аккуратно вернула письмо в альбом:

– Спасибо, что показали мне это. Для меня это очень ценно.

Дмитрий кивнул, борясь с комком в горле:

– Я рад, что ты нашла меня.

Дни пролетели незаметно. Они гуляли по Москве, Дмитрий показывал им свои любимые места, рассказывал истории из своей жизни. Роман постоянно засыпал его вопросами о математике, и Дмитрий с удовольствием объяснял, делился знаниями, накопленными за десятилетия работы.

Вечером накануне их отъезда они сидели на балконе. Марина и Сергей ушли прогуляться, а Дмитрий с Романом остались дома.

– Я решил ту задачу, которую вы мне дали, – похвастался мальчик, протягивая листок с расчётами.

Дмитрий просмотрел решение и одобрительно кивнул:

– Отлично. Причём ты нашёл более элегантный способ, чем я предполагал.

Роман просиял от похвалы.

– Деду… – начал он, запнулся и покраснел. – Извините. Я могу вас так называть?

Дмитрий почувствовал, как сердце пропустило удар:

– Конечно, Рома. Для меня это большая честь.

Мальчик улыбнулся, явно довольный, и продолжил:

– Я хотел спросить про тот проект с орбитальными расчётами, о котором вы рассказывали. Вы правда работали над космической программой?

– Да, было дело, – кивнул Дмитрий. – Это был один из самых интересных периодов моей жизни. Знаешь, когда ты видишь, как твои расчёты превращаются в реальную миссию, как спутник, над проектированием которого ты работал, выходит на орбиту… Это непередаваемое чувство.

– Круто, – выдохнул Роман. – А можно мне тоже стать инженером? Как вы?

– Можно всё, – серьёзно ответил Дмитрий. – Главное – найти то, что действительно захватывает тебя целиком. То, ради чего ты готов не спать ночами, преодолевать трудности. И тогда всё получится.

Они проговорили до позднего вечера, пока не вернулись Марина с Сергеем.

Утром они стояли на перроне Ленинградского вокзала. Поезд до Санкт-Петербурга отправлялся через пятнадцать минут, и наступило время прощаний.

– Спасибо за всё, – Сергей крепко пожал руку Дмитрию. – Мы были рады познакомиться с вами.

Роман порывисто обнял деда:

– Я буду решать те задачи, которые вы мне дали. И пришлю свои решения по электронной почте.

– Обязательно, – Дмитрий растроганно погладил мальчика по голове. – Жду с нетерпением.

Марина стояла чуть в стороне, наблюдая за ними. Когда Сергей с Романом отошли, чтобы занять места в вагоне, она подошла к Дмитрию:

– Знаете, всю жизнь я чувствовала, что во мне есть какая-то незавершённость, будто часть меня отсутствует. Теперь я понимаю, что это было.

Дмитрий молча смотрел на неё, боясь спугнуть момент.

– Я не жалею, что нашла вас, – продолжила Марина. – И я думаю… я думаю, мама тоже была бы рада.

Она достала из сумочки небольшую коробочку:

– Это вам. От нас.

Дмитрий открыл её и увидел старинные серебряные запонки.

– Они принадлежали отцу Сергея, – пояснила Марина. – Он был хорошим человеком, много значил для нас. Мы хотим, чтобы они были у вас.

– Я… я не знаю, что сказать, – Дмитрий был глубоко тронут.

– Ничего не говорите, – она легко коснулась его руки. – Просто приезжайте к нам в гости. В сентябре у Ромы день рождения. Ему будет приятно, если вы приедете.

– Обязательно, – пообещал Дмитрий. – Я не пропущу.

Прозвучало объявление о скором отправлении поезда.

Марина порывисто обняла его – первый раз за все эти дни:

– До встречи… пап.

И быстро пошла к вагону, не оглядываясь, словно боясь, что расплачется.

Дмитрий стоял на перроне, сжимая в руке коробочку с запонками, и смотрел, как поезд медленно трогается с места. В окне мелькнуло лицо Марины – она не улыбалась, просто кивнула ему. Формальный жест, который мог означать что угодно.

Когда поезд скрылся из виду, Дмитрий медленно вышел с вокзала. День был обычным, суетливым, люди спешили по своим делам. Никто не замечал пожилого мужчину, который только что обрел и снова потерял целый кусок своей жизни.

В метро было душно. Дмитрий расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и прислонился к прохладной стенке вагона. Рядом молодая пара увлеченно целовалась, не обращая внимания на окружающих. Он отвернулся.

Дома он первым делом достал бутылку коньяка, налил в стакан на два пальца и залпом выпил. Потом позвонил дочери в Канаду.

– Вера, нам нужно поговорить, – сказал он без предисловий. – У тебя есть сестра. И племянник. А у меня есть дочь. Ей тридцать два. Я узнал об этом месяц назад.

В трубке повисла тяжелая тишина.

– Ты с ума сошел? – наконец отозвалась Вера. – Какая еще сестра? Что за бред?

Дмитрий методично, без эмоций изложил всю историю. Про санаторий, про Ольгу, про Марину, которая нашла его спустя тридцать лет.

– И ты веришь этой женщине? – голос Веры звенел от напряжения. – Ты сделал тест ДНК? Может, она просто мошенница, которая охотится за твоими деньгами!

– Она ничего не просила, – устало ответил Дмитрий. – Ни денег, ни помощи. И да, я верю ей. Она очень похожа на твою бабушку. И на меня.

– Прекрасно, – в голосе Веры зазвучали саркастические нотки. – Просто замечательно. Столько лет я думала, что у меня нормальная семья, а оказывается, мой отец… – она не закончила фразу.

– Я просто хотел, чтобы ты знала, – тихо сказал Дмитрий.

– Что ж, спасибо за новость. Извини, у меня дела.

Вера отключилась. Дмитрий знал, что она не перезвонит – ни сегодня, ни завтра. Возможно, никогда. Вера была принципиальной, как и ее мать. Измену – даже такую древнюю – она не простит.

Он налил себе еще коньяка и подошел к окну. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багровые тона. Впервые за много лет Дмитрий почувствовал себя абсолютно, безнадежно одиноким.

Он открыл коробочку с запонками и долго разглядывал их. Потом решительно закрыл и убрал в ящик стола. Прошлое нельзя исправить. А будущее – если оно есть – пусть само о себе позаботится.

В конце сентября он не поехал в Санкт-Петербург на день рождения Романа. Отправил дорогой подарок – электронный микроскоп, о котором мальчик мечтал, и короткое сообщение: «Прости, не могу приехать. Дела. Поздравляю с днем рождения.»

Марина не настаивала. Она позвонила, поблагодарила за подарок – сухо, формально. И больше не звонила.

Жизнь продолжалась – та же, что и раньше. Утренний кофе, новости, прогулки в парке, редкие встречи с бывшими коллегами. Только теперь в серванте стояла фотография незнакомой женщины с россыпью веснушек на носу. И где-то в другом городе жили люди с его кровью, его генами, его математическими способностями.

Чужие люди на чужих берегах.

Оцените статью
У меня есть дочь. Ей тридцать два. Я узнал об этом месяц назад — признался Дмитрий
О чем молчит прошлое. Остросюжетный фильм о разведчиках «Звездочет»