– Снова задерживаешься? – спросила Наталья, глядя как муж собирается уходить в восемь вечера.
– Да, проект горит, – Андрей торопливо застегивал куртку. – Не жди, ложись спать.
Он уже полгода «задерживался». Раньше звонил, предупреждал. Теперь даже этого не делал – просто уходил все позже и позже.
– Папа, а ты обещал поиграть! – Саша выбежал в прихожую с конструктором. – Помнишь? Вчера обещал!
– Завтра, сынок. Честное слово – завтра.
– Ты и вчера так говорил, – двенадцатилетняя Катя оторвалась от учебника. – И позавчера тоже.
– У меня работа, – отрезал Андрей. – Кто-то должен деньги зарабатывать.
Наталья промолчала. Могла бы напомнить, что тоже хотела работать, но кто-то должен сидеть с близнецами. Могла бы сказать, что её высшее экономическое простаивает, пока она варит кашу и меняет подгузники. Могла бы…
– Мам, а что на ужин? – Миша с Машей наперегонки влетели на кухню.
– Котлеты с пюре.
– Опять? – скривилась Маша.
– А папа нам обещал пиццу, – добавил Миша.
– Папа много чего обещал, – пробормотала Катя, не отрываясь от учебника.
Наталья посмотрела на старшую дочь. Когда она успела стать такой… взрослой? Все понимает, все видит. И молчит.
Телефон Андрея звякнул сообщением. Он дернулся, быстро убрал телефон в карман:
– Все, я побежал. Не теряйте.
Хлопнула входная дверь.
– Мам, – Катя подошла к матери. – Я тут во дворе слышала…
– Что слышала?
– Ничего, – дочь помотала головой. – Неважно.
Вечер тянулся медленно. Наталья уложила близнецов, проверила уроки у Саши, послушала как Катя играет новый этюд.
– Мам, а почему папа никогда не слушает, как я играю? – вдруг спросила дочь, закрывая крышку пианино.
– У него работа, солнышко.
– Работа до десяти вечера?
Наталья промолчала. Что тут скажешь? Не объяснять же двенадцатилетней девочке, что отец сидит в машине возле дома и играет в телефон – она случайно увидела его месяц назад, когда выносила мусор.
– А помнишь, как раньше было? – Катя подтянула колени к подбородку. – Он нам по выходным блины жарил. И в парк ходили все вместе.
– Помню.
– А теперь даже в выходные пропадает. Говорит – проект, дедлайн… А сам…
– Что сам?
– Ничего, – Катя встала. – Спокойной ночи, мам.
Ночью Наталья долго не могла уснуть. В голове крутились обрывки разговоров, случайно услышанных фраз.
«А я видела твоего на набережной…» «Новенькая у них, секретарша…» «Молоденькая такая, лет двадцать пять…»
Андрей пришел в начале одиннадцатого. От него пахло кофе и чужими духами.
– Поужинать разогреть? – спросила Наталья.
– Не хочу. Наелся… на работе.
На работе. Конечно. В их офисе же теперь круглосуточная столовая. И кофейня. И новая секретарша, которая варит потрясающий кофе – Михаил, начальник Андрея, рассказывал на дне рождения близнецов. Куда, кстати, сам Андрей не пришел – снова был занят на работе.
Телефон мужа завибрировал. Он торопливо отвернулся к окну, прикрывая экран рукой. Но Наталья успела заметить имя в сообщении.
Вика.
По выходным стало еще хуже. Раньше Андрей хотя бы делал вид, что они семья – иногда водил детей в парк, помогал Саше с математикой, слушал как Катя играет на пианино. Теперь даже этого не было.
– У меня корпоратив, – сказал он в субботу утром. – Не ждите.
– Пап, но ты обещал! – Саша чуть не плакал. – Ты сказал, что поедем на великах кататься!
– В следующий раз.
– Ты всегда так говоришь!
Андрей раздраженно дернул плечом:
– Я работаю, между прочим. На вас всех. А вы только требуете!
Наталья молча собирала близнецам завтрак. Каша подгорела – она задумалась, вспоминая вчерашний разговор с подругой.
– Ты что, правда не знаешь? – удивилась Ирина. – У них новая секретарша, Вика. Двадцать пять лет, только из института. Твой Андрей с ней каждый день в кафе обедает. И не только обедает…
– Откуда знаешь?
– Моя сестра в соседнем офисе работает. Говорит, все только об этом и судачат.
Каша пахла горелым. Как их жизнь последние полгода.
– Мам, – Катя тронула её за руку. – Давай я близнецам бутерброды сделаю?
Умница Катя. Когда она успела стать такой взрослой? Такой понимающей?
– Пап, – вдруг сказала она. – А кто такая Вика?
Андрей застыл в дверях:
– Что?
– Вика. Ты вчера с ней по телефону разговаривал. Громко так, я слышала.
– Это… коллега. По работе.
– А почему она тебе в двенадцать ночи звонит?
– Это рабочие вопросы, – Андрей схватил куртку. – Я и так опаздываю.
– В субботу? – тихо спросила Наталья. – В офисе же никого.
– У нас проект горит! Сколько можно объяснять?
Хлопнула дверь. Саша всхлипнул:
– Он даже велик мне не собрал. Обещал же…
– Я соберу, – Катя обняла брата. – Пойдем, покажешь, что там сломалось.
К вечеру позвонила мама.
– Наташ, ты в курсе, что твой благоверный в «Метрополе» сидит? С какой-то девицей?
– В курсе, мам.
– И что делать собираешься?
– Пока не знаю.
– А чего тут знать? Четверо детей у тебя! Он с молоденькой крутит, а ты дома сиди?
Наталья молчала. Что тут скажешь? Что десять лет была просто мамой – готовила, стирала, водила детей по кружкам? Что высшее экономическое теперь только в рамочке на стене? Что…
– Мам, – Катя опять оказалась рядом. Будто чувствовала. – Миша упал, коленку разбил.
Вечер прошел в суете – промывали ссадину, клеили пластырь, успокаивали Машу, которая ревела за компанию с братом. Саша наконец собрал велосипед. Катя доделала уроки.
Андрей пришел в одиннадцать. От него снова пахло дорогим парфюмом.
– Ужинать будешь? – привычно спросила Наталья.
– Нет. И… нам надо поговорить.
– О чем? – Наталья складывала мозаику, рассыпанную близнецами.
– О нас. О наших отношениях.
– Каких отношениях, Андрей? Когда ты последний раз спросил меня хоть о чем-нибудь? Кроме ужина?
Он присел на краешек дивана:
– Вот об этом и хочу поговорить. Мы… мы стали чужими. Быт заел. Только дети, готовка, уборка…
– Которую делаю я.
– Да! Ты делаешь! А я просто банкомат! Прихожу – ты с детьми возишься. Ухожу – ты с детьми возишься.
– А что мне делать? Они же маленькие. Им мама нужна.
– Вот! – он вскочил. – Ты мама. Только мама. А где женщина? Где та девушка, в которую я влюбился?
Наталья медленно положила последний кусочек мозаики:
– Она родила тебе четверых детей. И постарела на десять лет, пока ты строил карьеру.
– Я встретил другую.
– Вику?
– Откуда…? – он осекся. – Да, Вику. Она… она другая. Живая. Веселая.
– Конечно. У неё нет четверых детей, которых надо кормить, одевать, водить по врачам…
– Я ухожу к ней.
Где-то в глубине дома скрипнула дверь. На пороге стояла Катя в пижаме с котятами.
– Совсем уходишь? – тихо спросила она
– Катя, иди спать, – Андрей отвернулся. – Это взрослый разговор.
– Я уже взрослая, – дочь прошла на кухню. – И я всё знаю. Про Вику твою знаю. И про кафе. И про то, как ты в машине сидишь, в телефон играешь.
– Что?
– Я всё видела, пап. И слышала. И знаешь что? Уходи. Только Сашку жалко – он до сих пор верит, что ты на работе задерживаешься.
– Катя! – одернула Наталья.
– А что Катя? Правду говорю! Он даже на день рождения к близнецам не пришел! Зато у своей Вики был – я видела вас в торговом центре, когда с девочками гуляла.
– Так, всё, – Андрей схватил куртку. – Я переночую в гостинице. Завтра приду за вещами.
– Хорошо, – просто сказала Наталья. – Я соберу.
Когда за мужем закрылась дверь, Катя прижалась к матери:
– Мам, мы справимся?
– Конечно, солнышко. Иди спать.
Всю ночь Наталья не сомкнула глаз. Перебирала вещи мужа, складывала в чемодан. Десять лет жизни – в одну сумку. Потом достала блокнот, долго писала. Наконец вырвала листок, положила на видное место.
В шесть утра позвонила маме:
– Встречай. Мы приеду на недельку.
– Что случилось?
– Потом расскажу. И позвони, пожалуйста, своей подруге из банка. Помнишь, она предлагала мне работу?
Андрей вернулся в девять утра. В пустой квартире пахло кофе – еще теплый кофейник стоял на плите. На столе лежала записка.
«Раз решил уйти – забирай детей с собой. Я десять лет была только мамой – хочу снова стать женщиной. Той самой, веселой и живой, которую ты когда-то любил. Все документы на детей в синей папке. Продукты в холодильнике. У Саши тренировка в четыре, близнецов нужно забрать из сада в шесть, у Кати концерт в музыкалке в среду. Удачи с Викой. Она ведь такая живая и веселая – справится».
Он перечитал записку трижды. Потом услышал шаги за спиной.
– Пап, а где мама? – Саша стоял в дверях, взъерошенный со сна.
– Она… она уехала.
– Куда?
– Я не знаю.
Из комнаты донесся плач – проснулись близнецы.
– Мамааа! – надрывалась Маша.
– Папа, Миша мокрый проснулся, – Катя выглянула из детской. – А запасного постельного я найти не могу.
– Какого?
– Постельного. И пижаму ему надо чистую. И вообще, что на завтрак?
Андрей растерянно оглядывал кухню. Кофейник. Записка. Четверо детей.
Телефон завибрировал – пришло сообщение от Вики: «Зай, ты скоро? Я соскучилась!»
– Пап, ну что на завтрак-то? – Катя открыла холодильник. – О, блины! Мама вчера напекла. Сашка, доставай джем!
– А я хочу с медом! – крикнул из комнаты Миша.
– Нет, с вареньем! – перебила Маша.
Андрей смотрел на детей и понимал – его уютный план про новую жизнь с молодой девушкой трещит по швам.
– Алло, Вика? Я… тут такое дело…
– Зай, ты где? Я уже завтрак приготовила!
– Понимаешь, мне нужно детей…
– Каких детей? А, твоих? Так пусть жена занимается, она же дома сидит.
– Жена уехала. Дети со мной.
В трубке повисла тишина.
– В смысле с тобой? Все четверо?
– Да.
– И… что теперь?
– Можно мы к тебе? – Андрей зажал трубку, чтобы не слышно было, как Маша требует оладьи, а Миша не хочет надевать чистые штаны.
– К-ко мне? – голос Вики дрогнул. – Прямо сейчас?
– Да. Я же говорил, что ухожу от жены.
– Но ты не говорил, что с детьми! У меня однушка! И вообще… я не готова!
– Пап, – Катя дернула его за рукав. – У Саши тренировка в четыре. Надо спортивную форму найти.
– Какая форма? – Андрей прикрыл трубку рукой. – Подожди…
– И близнецов в сад пора собирать, – дочь открыла шкаф. – Где у них шорты?
– Вика, перезвоню, – он торопливо сбросил звонок.
До сада они опоздали на полчаса. Маша капризничала, Миша потерял шапку, шорты нашлись только одни.
– У вас все в порядке? – спросила воспитательница, глядя на растрепанных близнецов. – А где Наталья Сергеевна?
– В командировке, – соврал Андрей.
– Надо же, – удивилась воспитательница. – Первый раз за четыре года. Ну ничего, справитесь. Только не забудьте – в четверг утренник, нужны костюмы снежинок.
– Каких снежинок?
– Как каких? Мы же месяц репетировали! Маша и Миша танцуют снежинок!
По дороге на работу Андрей три раза звонил Вике – она не брала трубку. Потом прислала сообщение: «Давай все обдумаем. Я не готова к четверым детям. Может, снимешь квартиру?»
В офисе его ждал начальник:
– Где отчет? Ты обещал к девяти утра!
– Михаил Петрович, у меня тут обстоятельства…
– Какие еще обстоятельства? Где Вика? Почему документы не готовы?
– Я сейчас все сделаю.
Телефон разрывался от звонков и сообщений: «Пап, забери Сашу с тренировки!» «Папочка, а где костюмы снежинок?» «Андрюша, это мама Наташи. Что происходит?» «Зай, нам нужно поговорить…»
В шесть вечера он забыл близнецов в саду. Просто забыл. Вспомнил только в семь, когда позвонила возмущенная воспитательница.
– Андрей Николаевич, это уже ни в какие ворота! – возмущалась воспитательница. – Дети плачут, все родители разошлись…
Он примчался в сад, чувствуя себя последним человеком. Близнецы сидели в раздевалке – заплаканные, голодные.
– А мама когда вернется? – всхлипывала Маша.
– Скоро, – соврал он снова.
Дома их ждал раздрай. Катя пыталась помочь Саше с математикой, на плите подгорал суп, в ванной разбилась стиральная машина.
– Я не понимаю эти дроби! – рыдал Саша. – Мама всегда объясняла…
– Тише, – Катя гладила брата по голове. – Я попробую…
Телефон снова зазвонил. Вика.
– Послушай, – сказала она. – Я все поняла. Нам нужно расстаться.
– Что?
– Ну, это все… слишком сложно. Я молодая, хочу жить для себя. А тут четверо детей, быт, проблемы…
– Подожди…
– Нет, Андрей. Я не для этого. Знаешь, Михаил Петрович предложил мне повышение. И вообще…
В трубке раздались короткие гудки.
– Папа! – закричала Катя из кухни. – Суп сгорел!
К вечеру выяснилось, что:
Стиральная машина течет.
Продукты закончились.
У Саши завтра контрольная по математике.
У близнецов нет костюмов снежинок.
Катя не выучила этюд для музыкалки.
Андрей сидел на кухне, глядя на пригоревшую кастрюлю. В голове крутилось: «Как Наташа все это успевала?»
– Папа, – Катя присела рядом. – Может, бабушке позвонить?
– Нет. Я сам справлюсь.
– Правда? – дочь скептически оглядела кухню. – А готовить умеешь?
– Научусь.
– А дроби Сашке объяснишь? А костюмы где возьмешь? А…
– Я же сказал – справлюсь! – он стукнул кулаком по столу.
Катя молча встала. В дверях обернулась:
– Знаешь, пап… Когда человек говорит, что справится – он обычно не кричит.
Ночью Андрей не спал. Листал фотографии в телефоне – вот они все вместе в парке, вот на море, вот дома… Наташа всегда в центре – смеется, обнимает детей, что-то говорит. Живая. Веселая.
А он? Он всегда сбоку. Или фотографирует. Или вообще отсутствует – «занят», «работа», «проект»…
В пять утра позвонил Вике:
– Нам надо поговорить.
– О чем? – голос заспанный, недовольный.
– Там это… Михаил Петрович. Он правда тебе повышение предложил?
– Ну да. И не только повышение.
– В каком смысле?
– В прямом. Он развелся месяц назад. И вообще, он хоть старше, зато перспективный. И детей у него уже нет – выросли…
Вечером следующего дня Андрей сидел в окружении четырех зареванных детей, горы грязных вещей и пустого холодильника.
Утренник в саду прошел без близнецов – не было костюмов. Саша получил двойку по математике. Катя пропустила музыкалку – некому было отвести. На работе завис проект. Михаил Петрович демонстративно флиртовал с Викой. А мобильный Наташи был недоступен.
– Пап, – Катя подсела ближе. – Я маме дозвонилась.
– Что? Когда?
– Сегодня. У неё собеседование завтра. В банке.
– В каком банке?
– В центральном. На должность финансового аналитика. Представляешь? А мы и не знали, что она так хорошо в этом разбирается…
Андрей вспомнил – точно, у Наташи же красный диплом экономического. Она еще на последнем курсе была, когда познакомились. Строила планы, мечтала о карьере…
– А потом я забеременела Катей, – словно услышал он голос жены. – И все, понеслось – пеленки, распашонки, садики, школы…
– Я мог бы помочь, – прошептал он в пустоту.
– Что, пап?
– Ничего, – он встал. – Поехали.
– Куда?
– К бабушке. К маме то есть…
– Зачем приехал? – спросила Наташа, стоя в дверях маминой квартиры.
Она выглядела другой – прическа изменилась, костюм деловой. Будто помолодела лет на пять.
– Я все понял, – начал Андрей.
– Что именно? Что без меня не справишься? Что готовить не умеешь? Или что твоя Вика не готова к четверым детям?
– Всё вместе. И… Вика уходит к Михаилу Петровичу.
– Да? – Наташа усмехнулась. – Неужели начальник показался перспективнее простого менеджера?
Где-то в глубине квартиры заиграло пианино – Катя села за бабушкин инструмент.
– Наташ, я был неправ. Давай все исправим.
– Нет.
– Что?
– Нет, Андрей. Ничего исправлять не будем. Я завтра выхожу на работу, меня взяли с моим-то дипломом.
– А дети?
– А что дети? Будем как все разведенные родители – по очереди заниматься. Ты же хотел свободы? Вот она – две недели дети с тобой, две – со мной.
– Но…
– Никаких «но», – она поправила идеально уложенные волосы. – Знаешь, я правда тебе благодарна. Ты заставил меня очнуться. Вспомнить, что я не только мама. Что я еще и женщина. И специалист. И личность.
С кухни потянуло пирогами.
Андрей стоял, не зная, что ответить.
– Да, и еще, – Наташа протянула ему бумаги. – Здесь график посещения детей, мой новый адрес и список, что нужно купить к школе. Первое сентября уже скоро.
Он молча взял документы.
– И Андрей… – она помедлила. – Спасибо тебе. За то, что ушел. За то, что дал мне шанс стать собой.
Дверь мягко закрылась.
Вечером он сидел в пустой квартире, листая тот самый список. Первое время будет тяжело – без Наташи, без детей. Но он справится. Должен справиться.
Потому что иногда нужно все потерять, чтобы понять, что имел…
