Аня была на кухне, заваривая себе вечерний чай, когда раздался звонок телефона. Она сразу поняла, кто это — на экране высветилось имя «Татьяна Петровна». Мать Лёши никогда не звонила просто так, особенно вечером. Аня невольно напряглась и, глотнув чай, нажала на кнопку ответа.
— Анечка, здравствуй, — раздался бодрый голос свекрови. — У меня к тебе просьба.
— Здравствуйте, Татьяна Петровна. Какая просьба? — Аня уже знала, что это будет что-то не слишком простое.
— У меня воду горячую отключили, представляешь? — голос свекрови был полон возмущения. — Ну вот скажи мне, что это за город у нас такой, где летом воду отключают на две недели? Поэтому я подумала, что недельку поживу у вас. Вы же не против?
Аня застыла. Недельку пожить? У них? Аня молча попыталась собраться с мыслями, но слова свекрови уже эхом отдавались у неё в голове. Она попыталась представить, как Татьяна Петровна проводит здесь целую неделю. Постоянные придирки, комментарии о том, что уборка сделана «не так», что еда не такая вкусная, как «у Лёшиной мамы«. И всё это на протяжении семи дней.
— Эм… Татьяна Петровна, может, всё-таки как-нибудь обойдётесь? — осторожно начала Аня. — У нас тут с Лёшей много дел, и я ещё работаю из дома…
— Анечка, ну ты же понимаешь, что у меня нет выбора! — свекровь перебила её на полуслове. — У вас всё равно двухкомнатная квартира, не пропадёте. Лёша ведь не против?
Аня нервно сжала телефон в руке. Она знала, что Лёша скорее всего постарается смягчить ситуацию и не захочет огорчать мать.
— Я поговорю с Лёшей, — сквозь зубы сказала Аня, пытаясь не выдать раздражения. — Но, Татьяна Петровна, неделю — это довольно долго. Может, вам поискать другие варианты?
— Какие другие варианты? — возмутилась свекровь. — У меня же сын живёт в городе! Анечка, неужели ты меня совсем не хочешь видеть?
Аня поняла, что разговор скатывается в манипуляции, но была не готова к прямому отказу.
— Хорошо, я скажу Лёше, — сказала она, решив отложить этот разговор на потом.
— Честно, Лёш, я не понимаю, почему она не может пожить у своей подруги или в гостинице? — Аня раздражённо ходила по квартире. — Я всё ещё работаю из дома, у нас тут не гостиница!
Лёша сидел на диване и выглядел усталым.
— Ань, ну это же мама, — наконец вздохнул он. — Что мне ей сказать? Отказать?
— А что, если да? — резко бросила Аня. — Ты понимаешь, что это будет целая неделя? Неделя! Она будет контролировать каждую мелочь в доме, комментировать, как я готовлю и убираю. Ты забыл, как это было в прошлый раз?
Лёша закатил глаза.
— Да, но это не навсегда. Понимаешь? Она просто переночует у нас несколько дней, и всё. Она же твоя свекровь, Ань, может, будь повежливее?
Аня остановилась и повернулась к нему, ощутив горячую волну возмущения.
— Повежливее? Лёш, а ты когда-нибудь стоял на моей стороне в этих конфликтах? — её голос зазвенел от эмоций. — Каждый раз, когда она приходит, ты притворяешься, что ничего не происходит. Ты слышишь её придирки? Или они для тебя — норма?
Лёша потёр виски, избегая её взгляда.
— Я не хочу ругаться, Ань. Но это всего лишь неделя. Ты можешь потерпеть ради меня?
— Ради тебя? — в её голосе прорезались слёзы. — Да я уже полгода терплю её замечания! Каждый раз, как она приходит, я чувствую себя как прислуга. Тебе ведь это всё равно?
Лёша наконец-то посмотрел на неё.
— Нет, не всё равно, Ань. Но это моя мать. Я не могу просто взять и отказаться.
— А я не могу больше её терпеть! — крикнула Аня, не выдержав. — Почему я всегда должна подстраиваться под твою маму? Разве это справедливо?
Лёша молча встал и ушёл в другую комнату, оставив Аню одну в гнетущей тишине.
Когда на следующий день Татьяна Петровна появилась на пороге с сумками, Аня уже была на грани. Она знала, что эта неделя будет испытанием. Но даже её самые худшие ожидания начали сбываться сразу.
— Ой, Анечка, как у вас тут всё… уютно, — свекровь оглядела квартиру, но интонация её голоса говорила о том, что ей здесь всё не нравится. — Лёша, ты бы хоть помог жене с уборкой. Пыль-то видно невооружённым глазом.
Аня стиснула зубы, но промолчала. Это было только начало.
— Ты всё ещё готовишь эти свои… макароны? — Татьяна Петровна скривилась, когда Аня подала ужин. — Лёшечка, а помнишь, какой я борщ готовила? Вот это еда, а не эти современные «макарошки».
Лёша промолчал, опустив глаза, но Аня заметила, как он чуть дёрнулся.
На третий день Аня была на пределе. Куда бы она ни пошла, что бы ни сделала — везде звучали замечания свекрови. Лёша старался не вмешиваться, и это только усиливало напряжение. Вечером того дня, когда Татьяна Петровна снова начала придираться к порядку на кухне, Аня не выдержала.
— Татьяна Петровна, — резко сказала она, — если вас что-то не устраивает, может, вам лучше поискать другое место для проживания? Например, гостиницу.
Свекровь подняла на неё удивлённые глаза.
— Аня, ты мне предлагаешь уйти? — её голос был полон негодования. — Ты смеешь так разговаривать с матерью своего мужа?
— Да, предлагаю, — не сдерживая больше своих чувств, сказала Аня. — Я больше не собираюсь терпеть. Это наш дом, и я хочу чувствовать себя здесь комфортно.
— Лёша! — свекровь повернулась к сыну, который как раз вошёл в кухню. — Ты слышал, как твоя жена со мной разговаривает?
Лёша остановился на пороге, не зная, что сказать. Его лицо было бледным, а глаза — полны растерянности.
— Лёша, скажи ей что-нибудь! Ты будешь терпеть такое неуважение? — Татьяна Петровна не могла поверить своим ушам.
Аня встала прямо напротив Лёши, глаза её горели слезами и яростью.
— Скажи что-нибудь, Лёш. Ты снова будешь молчать? — в её голосе прозвучала мольба.
Лёша стоял между ними, словно раздираемый на части. Наконец, его взгляд метнулся к матери.
— Мама, может, тебе лучше… уйти? — его голос был тихим, но твёрдым.
— Что? — свекровь вскрикнула, словно его слова были ударом. — Ты выбираешь её, Лёша? Ты действительно выбираешь её, а не свою мать?
— Мама, это наш дом. Мы хотим жить спокойно. Я не могу больше делать вид, что всё нормально, — Лёша опустил глаза.
Татьяна Петровна побледнела от ярости.
— Хорошо! — её голос дрожал от злости. — Я уйду. Но запомните оба: вы за это ещё поплатитесь!
Она развернулась и стремительно вышла из квартиры, хлопнув дверью так, что дрожали стены.
После её ухода в квартире стало тихо. Аня села на диван, пытаясь осознать, что только что произошло. Лёша сел рядом, но между ними висело тяжёлое молчание.
— Спасибо, — наконец тихо сказала Аня.
Лёша кивнул, обняв её за плечи. Они сидели в тишине, зная, что это был не конец конфликта, но, возможно, начало чего-то нового — их собственной жизни, без постоянного контроля.
