— Ты уверен, что она согласится? — Антонина Павловна поправила воротник своего пиджака цвета морской волны и пристально посмотрела на сына.
— Мам, давай не сейчас, — Кирилл раздраженно отмахнулся, не отрывая взгляда от экрана ноутбука. — У меня завтра важная презентация.
— А у тебя всегда что-то важное, когда речь заходит о Марине и ее квартире, — она присела на край дивана, сложив руки на коленях.
Кирилл с силой захлопнул крышку ноутбука.
— Да что ты привязалась к этой квартире? Мы с Мариной любим друг друга. Какая разница, где и как мы будем жить?
Антонина Павловна усмехнулась.
— Любим-любим… Знаешь, сколько стоит сейчас трехкомнатная квартира в центре? А у неё — наследство от бабушки, окна на парк, высокие потолки. Такие квартиры сейчас на вес золота. А ты — «какая разница»!
Кирилл встал и прошёлся по комнате.
— Я не собираюсь манипулировать Мариной из-за её жилплощади. Это низко.
— Низко? — брови Антонины Павловны взлетели вверх. — Низко — это когда твоя мать, которая одна тебя поднимала, будет ютиться в однушке на окраине, пока ты мог бы…
— Могу снимать тебе квартиру получше.
— На свою зарплату? — Антонина Павловна фыркнула. — В твоем НИИ платят копейки. Без моей помощи ты бы давно под мостом ночевал.
— Я уже полгода не беру у тебя ни копейки.
— И что, накопил на свадьбу? На первый взнос по ипотеке? На машину? — она загибала пальцы с идеальным маникюром. — Вот именно. Дело не в том, что я хочу оставить тебя без наследства. Просто надо мыслить стратегически.
Кирилл устало потёр виски.
— И каков же твой стратегический план? Жениться на Марине, а потом… что?
Антонина Павловна понизила голос, хотя в квартире, кроме них, никого не было:
— У нее огромная трешка! Надо убедить ее после свадьбы переписать квартиру на тебя, дальше я сделаю все сама, — она хитро улыбнулась, откинувшись на спинку дивана.
Кирилл застыл, глядя на мать.
— Что значит «сделаешь все сама»?
— Ой, да не смотри на меня так, — Антонина Павловна махнула рукой. — Никто не собирается ее убивать. Просто когда квартира будет оформлена на тебя, можно будет… ну, скажем, мягко намекнуть, что вам нужно пожить отдельно. Для сохранения брака, конечно же.
— Ты предлагаешь мне выгнать собственную жену из её же квартиры?
— Не выгнать, а… — она поискала подходящее слово, — освободить пространство для новой жизни. Поверь, она сама будет рада, когда получит свою долю от продажи. Сможет снимать что-нибудь скромное, зато своё, без свекрови, — она подмигнула.
— Ты с ума сошла, — тихо проговорил Кирилл.
— Я практична, сынок. Мир так устроен. Почему ты должен ютиться в своей комнатушке, когда можешь получить всё и сразу?
— Потому что я люблю Марину!
— Любишь, конечно, — снисходительно кивнула Антонина Павловна. — Я же не спорю. Но любовь — это одно, а недвижимость — совсем другое.
Марина сидела в кафе, глядя в окно на падающий снег. Напротив расположилась её подруга Вера, которая с жадностью допивала уже вторую чашку капучино.
— И что ты будешь делать? — спросила Вера, отставляя пустую чашку.
— Не знаю, — Марина задумчиво мешала ложечкой остывший чай. — Иногда мне кажется, что Кирилл совсем не такой, как его мать. А иногда… ловлю себя на мысли, что они с Антониной Павловной одного поля ягоды.
— Это нормально — сомневаться перед свадьбой.
— Дело не в сомнениях. Я слышала их разговор. Случайно, — Марина прикусила губу. — Антонина Павловна прямым текстом говорила о моей квартире. Что после свадьбы нужно убедить меня переписать ее на Кирилла.
Вера покачала головой:
— И ты уверена, что он согласился?
— В том-то и дело, что нет. Он возражал. Но… я не слышала всего разговора. Ушла, чтобы не попасться им на глаза.
— И теперь мучаешься догадками, — подытожила Вера.
— Да. Понимаешь, когда мы познакомились, Кирилл даже не знал о квартире. Я снимала тогда комнату в коммуналке на Васильевском. Потом бабушка умерла, оставила мне эту квартиру, и…
— И тут же активизировалась будущая свекровь, — закончила за неё Вера.
— Именно. Раньше она со мной едва здоровалась, а теперь звонит каждый день, интересуется здоровьем, даже в гости напрашивается.
— Классика жанра, — фыркнула Вера. — Я бы на твоём месте поставила жирный крест на этих отношениях.
Марина покачала головой:
— Ты не понимаешь. Я действительно люблю его. И мне кажется, что он тоже любит меня. Просто… его мать. Она как будто всю жизнь пыталась устроиться за чужой счёт. И сейчас видит во мне свой счастливый билет.
— А что думают твои родители?
— Они в Новосибирске. Я не хочу их волновать.
Вера наклонилась ближе:
— Слушай, а что если тебе проверить его?
— В каком смысле?
— Ну, устроить проверку. Скажи, что решила продать квартиру до свадьбы. Или что хочешь составить брачный договор, чтобы твоя недвижимость оставалась только твоей.
— И что это даст?
— Увидишь реакцию. Если он действительно с тобой не из-за квартиры, то спокойно согласится. А если начнёт нервничать или отговаривать…
Марина покачала головой:
— Не могу. Это как-то… нечестно. Манипулировать, проверять. Я не хочу строить отношения на недоверии.
— Тебе нужно самой решить, — Вера пожала плечами. — Просто помни: любовь любовью, а договор брачный лучше составить в любом случае.
Домой Марина вернулась поздно вечером. Её квартира — просторная трёшка в сталинке — в сумерках казалась особенно уютной. Старый паркет поскрипывал под ногами, высокие потолки с лепниной создавали ощущение воздуха и свободы. Когда-то здесь жила её прабабушка — известный архитектор, потом бабушка — профессор консерватории. Теперь квартира досталась ей, и иногда Марине казалось, что стены хранят память о сильных женщинах её семьи.
Телефон в кармане завибрировал. Звонил Кирилл.
— Привет, — сказал он. — Ты где пропадаешь?
— Была с Верой в кафе, — Марина скинула пальто. — А что?
— Просто волновался. Мама приготовила ужин, ждали тебя…
— Твоя мама снова у тебя? — Марина не смогла скрыть раздражения. — Она же вчера приезжала.
— Она помогает с организацией свадьбы, — в голосе Кирилла звучала усталость. — Сама знаешь, я в этом ничего не понимаю.
— Мы могли бы организовать всё сами. Или нанять планировщика.
— На какие деньги, Марин? — теперь в его голосе появилось раздражение. — У меня зарплата научного сотрудника, у тебя — библиотекаря. Откуда у нас деньги на планировщика?
— Можно было сделать свадьбу поскромнее.
— И слушать потом от всех родственников, какие мы нищеброды? Нет уж, спасибо.
Повисла пауза.
— Послушай, — наконец сказал Кирилл. — Я не хочу ссориться. Давай завтра встретимся и всё обсудим, хорошо?
— Хорошо, — тихо ответила Марина.
Когда разговор закончился, она долго стояла у окна, глядя на заснеженный двор. Внизу дворник в оранжевой жилетке методично расчищал дорожку. Его размеренные движения успокаивали.
«Может, я действительно преувеличиваю? — думала Марина. — Антонина Павловна просто заботится о своём сыне. Это нормально».
Но внутренний голос твердил обратное.
— Что значит «продать квартиру»? — Кирилл смотрел на неё так, словно Марина только что объявила, что улетает на Марс. — Зачем?
Они сидели в небольшом ресторанчике недалеко от её дома. Марина выбрала это место специально — нейтральная территория.
— Мне нужны деньги, — она старалась говорить спокойно. — Подруга предложила стать соинвестором в одном проекте. Это хорошая возможность.
— Какой ещё проект? Ты никогда не интересовалась бизнесом.
— Людям свойственно меняться, — Марина пожала плечами. — К тому же, квартира слишком большая для меня одной. Я могу купить что-нибудь поменьше, а остальные деньги вложить.
Кирилл отложил вилку.
— А как же… наши планы? Мы ведь собирались жить там после свадьбы.
— Мы можем снять квартиру. Или жить у тебя.
— В моей однушке на окраине? — он нервно усмехнулся. — Там даже твои книги не поместятся.
— Значит, найдём другой вариант.
Кирилл молчал, внимательно глядя на неё.
— Что это, Марина? Проверка?
Она вздрогнула.
— О чём ты?
— Я не слепой и не глухой, — он вздохнул. — Ты слышала наш разговор с матерью, да?
Марина почувствовала, как краска заливает лицо.
— Не весь. Но достаточно, чтобы понять…
— И решила меня проверить? Браво, — он хлопнул в ладоши. — Прекрасный ход.
— Кирилл, я…
— Нет, дай договорить, — он наклонился вперёд. — Да, моя мать одержима идеей твоей квартиры. Да, она предлагала мне отвратительные вещи. Но ты ведь слышала не всё? Не слышала, что я ответил?
Марина покачала головой.
— Я сказал ей, что люблю тебя. Что никогда не стану манипулировать тобой из-за недвижимости. И знаешь, что ещё я сказал? Что если она не прекратит этот разговор, я вообще откажусь от свадьбы. Потому что не хочу, чтобы между нами стояла эта чёртова квартира!
Он говорил всё громче, и люди за соседними столиками начали оборачиваться.
— Тише, — попросила Марина.
— Я устал, понимаешь? — он понизил голос. — Устал от того, что моя мать видит в тебе только квадратные метры. Устал доказывать ей, что женюсь не по расчёту. И вот теперь ещё и ты… — он махнул рукой.
— Прости, — Марина коснулась его руки. — Я просто запуталась. Твоя мать…
— Забудь о моей матери! — перебил Кирилл. — Я люблю тебя, а не твою квартиру. И если нужно, готов подписать любую бумагу, которая это подтвердит.
— Ты о брачном договоре?
— О чём угодно, — он пожал плечами. — Хоть расписку дам, что не претендую на твоё имущество. Только давай прекратим эти игры.
Марина смотрела на него и чувствовала, как внутри разливается тепло. Возможно, она действительно ошибалась.
— Хорошо, — кивнула она. — Никаких игр.
— И никакой продажи квартиры, — добавил Кирилл. — По крайней мере, до свадьбы.
Что-то в его голосе заставило Марину насторожиться.
— А после?
— После… посмотрим, — он улыбнулся, но улыбка вышла какой-то неестественной. — Возможно, я действительно захочу переехать куда-нибудь подальше от центра. Туда, где нет воспоминаний о бывших жильцах.
— Ну, и как прошла ваша встреча? — Антонина Павловна крутилась у плиты в крошечной кухне квартиры Кирилла.
— Нормально, — он сидел за столом, подперев голову рукой.
— Она согласилась?
— На что?
— Ну, на наш план, — Антонина Павловна понизила голос, хотя кроме них в квартире никого не было.
Кирилл раздражённо стукнул кулаком по столу:
— Нет никакого «нашего плана»! Я уже сказал тебе — забудь об этой квартире!
— Тише, тише, — она примирительно подняла руки. — Просто спросила.
Кирилл вздохнул:
— Она слышала наш разговор. И собиралась продать квартиру до свадьбы.
Антонина Павловна замерла с половником в руке:
— Что? И ты позволил?
— Это была проверка. Она хотела увидеть мою реакцию.
— И что ты сказал?
— Что люблю её, а не её квартиру, — Кирилл пожал плечами. — Предложил подписать брачный договор, если нужно.
Антонина Павловна медленно опустилась на стул:
— Ты с ума сошёл? Какой ещё брачный договор?
— Такой, по которому её имущество останется её имуществом.
— Кирилл, — она понизила голос до шёпота, — ты понимаешь, что делаешь? Ты же всё потеряешь!
— Я ничего не теряю, потому что ничего не имею, — он усмехнулся. — Зато могу приобрести доверие Марины.
Антонина Павловна хмыкнула:
— Доверие… Ты как маленький. Думаешь, она оценит твой широкий жест? Как бы не так! Она поймёт, что ты слабак, и продолжит крутить тобой, как захочет.
— Ты не знаешь Марину.
— Я знаю женщин, — отрезала Антонина Павловна. — А ты… — она покачала головой. — Я думала, ты умнее.
Кирилл поднялся:
— Знаешь что? Хватит. Я устал от этого разговора. Устал от твоих манипуляций. От того, что ты пытаешься всё контролировать.
— Я забочусь о тебе!
— Нет, ты заботишься о себе. О своём комфорте. О своих амбициях. Я для тебя — просто инструмент, — он направился к двери.
— Куда ты?
— К Марине. И знаешь что? Мы решили пожениться через месяц. Без пышной церемонии. Просто распишемся в ЗАГСе. И никаких гостей.
— Ты не можешь так поступить со мной! — Антонина Павловна вскочила. — Я твоя мать!
— Именно поэтому я даю тебе шанс, — Кирилл обернулся в дверях. — Либо ты принимаешь мой выбор и перестаёшь давить на меня из-за этой чёртовой квартиры, либо… мы больше не увидимся.
Дверь за ним захлопнулась. Антонина Павловна осталась одна на крошечной кухне, где на плите тихо кипел суп.
— Марина Андреевна, к вам посетитель, — молоденькая сотрудница библиотеки заглянула в каталожный зал, где Марина разбирала новые поступления.
— Кто?
— Женщина, говорит, что она мать вашего жениха.
Марина вздохнула:
— Проводи её сюда.
Через минуту в дверях появилась Антонина Павловна. В строгом костюме, с безупречной причёской и макияжем, она выглядела так, будто пришла на деловые переговоры, а не в районную библиотеку.
— Добрый день, Мариночка, — она улыбнулась, но глаза остались холодными. — Не помешаю?
— Нет, конечно, — Марина указала на стул напротив. — Присаживайтесь.
Антонина Павловна оглядела заваленный книгами стол:
— Сколько же вы тут получаете? Тысяч двадцать?
— Двадцать две, — Марина пожала плечами. — Но я не из-за денег здесь работаю.
— Конечно-конечно, — Антонина Павловна кивнула. — Понимаю. Благородная профессия.
Она помолчала, рассматривая Марину.
— Знаете, я пришла извиниться.
— Вот как?
— Да. За тот разговор, который вы случайно услышали. Это было… некрасиво с моей стороны.
Марина промолчала, ожидая продолжения.
— Видите ли, — Антонина Павловна подалась вперёд, — я просто беспокоюсь о Кирилле. Он такой… доверчивый. Наивный. Ему уже тридцать два, а он всё как ребёнок. Верит людям, не умеет постоять за себя.
— Мне кажется, вы недооцениваете своего сына.
— Возможно, — Антонина Павловна улыбнулась. — А может, это вы его переоцениваете? Вы ведь знаете, что он не состоялся ни как учёный, ни как мужчина? Десять лет в этом своём НИИ, а что толку? Ни статей серьёзных, ни открытий. Сидит, перебирает бумажки за копейки.
— Кирилл занимается важными исследованиями, — возразила Марина. — Просто они не приносят быстрых результатов. Наука — это…
— Не нужно мне рассказывать о науке, — перебила Антонина Павловна. — Я в бизнесе двадцать лет. Знаю, что такое реальные достижения.
— Зачем вы пришли? — прямо спросила Марина. — Явно не для того, чтобы обсуждать достижения Кирилла.
Антонина Павловна вздохнула:
— Скажу прямо. Я против вашей свадьбы.
— Это я уже поняла.
— Нет, вы не поняли. Я против не потому, что вы мне не нравитесь. Вы милая девушка. Но вы… — она замялась, подбирая слова, — вы разные люди. Из разных миров.
— В каком смысле?
— Вы с образованием, с квартирой в центре, с культурным бэкграундом. А Кирилл… — она махнула рукой. — Он всегда был простым. Неамбициозным. Ему нужна другая женщина. Попроще. Чтобы не чувствовал себя ничтожеством рядом с ней.
Марина смотрела на Антонину Павловну, не веря своим ушам.
— Это… странная логика. Если следовать ей, то люди должны выбирать себе пару исключительно по социальному статусу.
— А разве не так устроен мир? — Антонина Павловна усмехнулась. — Посмотрите вокруг. Богатые женятся на богатых, бедные — на бедных. И знаете почему? Потому что так комфортнее. Когда нет зависти, нет ощущения собственной неполноценности.
— Я не согласна, — Марина покачала головой. — Кирилл — умный, интеллигентный человек. Он никогда не чувствовал себя неполноценным рядом со мной.
— Вы так думаете? — Антонина Павловна наклонилась ближе. — А знаете, почему он так настаивал на пышной свадьбе? Чтобы показать всем, что он тоже чего-то стоит. Что может устроить праздник не хуже, чем у «приличных людей».
— Это вы настаивали на пышной свадьбе, — возразила Марина. — Не он.
— Потому что знаю, чего он на самом деле хочет, — Антонина Павловна пожала плечами. — Просто он боится вам признаться. Боится показаться мелочным. Но внутри… внутри он завидует вам. Вашему происхождению, вашей квартире. Всему, что у вас есть.
Марина поднялась.
— Думаю, нам нечего больше обсуждать.
— Подождите, — Антонина Павловна тоже встала. — Я не хотела вас обидеть. Просто… подумайте. Вы действительно хотите быть с человеком, который в глубине души считает вас… — она замялась.
— Кем?
— Не равной себе, — мягко сказала Антонина Павловна. — Кирилл никогда не признается, но для него вы — недосягаемая высота. И знаете, что бывает с мужчинами, которые чувствуют себя ниже своих женщин? Они начинают мстить. Изменять. Унижать. Не потому, что плохие, а потому, что не могут справиться с комплексом неполноценности.
Марина почувствовала, как внутри закипает гнев.
— Вы совсем не знаете своего сына, — тихо сказала она. — Или… намеренно его очерняете. В любом случае, мне жаль вас.
— Не нужно меня жалеть, — Антонина Павловна поджала губы. — Лучше подумайте о себе. О своём будущем. Вы действительно готовы связать жизнь с человеком, мать которого вам неприятна? Который сам едва сводит концы с концами? Который будет зависеть от вас материально?
— Да, — твёрдо ответила Марина. — Потому что люблю его. А теперь, извините, мне нужно работать.
Антонина Павловна медленно надела перчатки:
— Что ж, я сделала всё, что могла. Но помните: я предупреждала вас.
— Это безумие, — Вера протянула Марине бокал вина. — Она реально сумасшедшая.
Они сидели на кухне в квартире Марины. За окном темнело, и оранжевый свет фонарей заливал комнату.
— Я сама не понимаю, что происходит, — Марина покачала головой. — Зачем ей всё это? Зачем приходить ко мне на работу, говорить такие вещи о собственном сыне?
— Затем, что она — манипулятор высшей категории, — Вера отпила вино. — Сначала пыталась давить на Кирилла, чтобы он выманил у тебя квартиру. Не получилось. Теперь пытается вбить клин между вами, чтобы свадьба не состоялась.
— Но почему? Какая ей разница?
— Потому что контроль, — пожала плечами Вера. — Таким людям нужно всё контролировать. А когда Кирилл женится, она потеряет над ним власть. Вот и бесится.
Марина задумчиво посмотрела в окно.
— Знаешь, что самое странное? Я почти поверила ей. На какую-то секунду действительно засомневалась в Кирилле.
— Это называется газлайтинг, — Вера постучала ногтем по бокалу. — Она пытается заставить тебя усомниться в собственном восприятии. Классический приём манипуляторов.
Телефон Марины завибрировал. На экране высветилось имя Кирилла.
— Привет, — сказала она, взяв трубку.
— Привет, — голос Кирилла звучал странно. — Мы можем поговорить?
— Конечно. Что-то случилось?
— Не по телефону, — он помолчал. — Я могу приехать?
— Да, конечно, — Марина посмотрела на Веру. — Я дома.
Когда разговор закончился, Вера поднялась.
— Мне пора. Не хочу мешать вашему разговору.
— Останься, — попросила Марина. — Мне кажется, что-то не так.
— Это ваши отношения, — Вера покачала головой. — Вам и разбираться. Но если что — звони.
Когда Вера ушла, Марина прибрала на кухне, помыла бокалы. Затем прошлась по квартире, поправляя подушки на диване, складывая журналы. Всё, чтобы отвлечься от тревожных мыслей.
Звонок в дверь раздался через полчаса. На пороге стоял Кирилл — бледный, с покрасневшими глазами.
— Что случилось? — Марина пропустила его в прихожую.
Он прошёл в гостиную, не снимая куртки, и тяжело опустился на диван.
— Моя мать приходила к тебе сегодня?
Марина кивнула.
— И что она сказала?
— Много всего, — Марина присела рядом. — В основном о том, какой ты неудачник и как тебе не место рядом со мной.
Кирилл закрыл лицо руками.
— Господи… — он покачал головой. — Я не думал, что она зайдёт так далеко.
— Что происходит, Кирилл?
Он поднял на неё глаза:
— Она продала свою квартиру. Ещё месяц назад. Всё это время жила у подруги.
— Что? Зачем?
— Сказала, что вложила деньги в бизнес. Какой-то стартап, — он горько усмехнулся. — Я поверил. А сегодня узнал, что никакого бизнеса нет. Она всё проиграла на бирже. Пыталась «быстро приумножить капитал», как она выразилась.
— И теперь…
— Теперь она рассчитывала жить с нами, — Кирилл покачал головой. — В твоей квартире. Сначала просто переехать как «временная мера», а потом… потом, видимо, претворить в жизнь свой первоначальный план.
Марина ошеломлённо смотрела на него:
— Почему ты не сказал мне раньше?
— Потому что не знал! — он вскочил и прошёлся по комнате. — Думаешь, она посвящала меня в свои планы? Для неё я всегда был просто пешкой. Средством достижения цели.
Марина молчала, пытаясь осмыслить услышанное.
— И что теперь? — наконец спросила она.
Кирилл остановился у окна, глядя на тёмный двор.
— Я сказал ей, что свадьбы не будет.
— Что? — Марина поднялась. — Но почему?
Он обернулся:
— Потому что я не могу так. Не могу втягивать тебя во всё это. Ты заслуживаешь лучшего, чем муж с сумасшедшей матерью, которая будет отравлять нам жизнь.
— Но мы можем просто…
— Что? — перебил он. — Не общаться с ней? Как ты это представляешь? Она моя мать. Она будет звонить, приходить, преследовать нас. И я не смогу полностью отгородиться от неё. Она знает, на какие кнопки нажимать, — он покачал головой. — Нет, Марина. Так будет лучше. Для всех.
— Лучше для кого? — в голосе Марины зазвенели слёзы. — Для тебя? Для меня? Для твоей матери, которая именно этого и добивалась?
— Для тебя, — тихо сказал Кирилл. — Ты сможешь начать всё с чистого листа. Без меня. Без всего этого багажа.
Марина смотрела на него и понимала, что перед ней совсем другой человек. Не тот, с которым она собиралась связать свою жизнь. Тот Кирилл боролся бы. Тот Кирилл не сдался бы так легко.
— Трус, — тихо сказала она.
— Что?
— Ты трус, — повторила Марина громче. — Твоя мать была права. Ты действительно слабак. Только не в том смысле, в котором она говорила.
Кирилл вздрогнул, как от удара.
— Она манипулировала тобой всю жизнь, — продолжала Марина. — И сейчас продолжает это делать. А ты позволяешь ей. Потому что так проще. Проще сбежать, чем бороться.
— Я не сбегаю, — возразил он. — Я пытаюсь защитить тебя.
— Нет, — Марина покачала головой. — Ты защищаешь себя. От ответственности. От необходимости принимать сложные решения. От конфликта с матерью.
Она подошла к двери и распахнула её:
— Уходи. И не возвращайся, пока не решишь, кто для тебя важнее — я или твоя мать.
— Марина, пожалуйста…
— Уходи!
Когда за Кириллом закрылась дверь, Марина медленно опустилась на пол прихожей. Слёзы текли по её щекам, но внутри было странное облегчение. Как будто она избавилась от тяжёлого груза, который даже не осознавала.
Прошло три месяца. Марина сидела в кафе напротив риэлтора — приятной женщины средних лет с добрыми глазами.
— Значит, вы всё-таки решились продать? — спросила риэлтор, перелистывая документы.
— Да, — Марина кивнула. — Слишком много воспоминаний.
— Понимаю. Развод?
— Нет, — Марина улыбнулась. — Просто несостоявшаяся свадьба.
— Что ж, — риэлтор достала калькулятор. — Давайте посмотрим, какую цену мы можем назначить.
Телефон Марины завибрировал. На экране высветилось сообщение от Веры: «Только что видела твоего бывшего с мамашей в торговом центре. Она выбирала ему галстук, а он стоял с таким видом, будто его ведут на казнь. Ты точно всё правильно сделала».
Марина улыбнулась и отложила телефон.
— Так на чём мы остановились? — спросила она риэлтора.
— На цене квартиры. Учитывая район, состояние и метраж, думаю, мы можем смело ставить…
Марина слушала и думала о том, что иногда потери оборачиваются приобретениями. Она потеряла Кирилла, но обрела свободу. Потеряла иллюзии, но обрела ясность.
А ещё она поняла, что бабушка была права: квартира — это не просто стены. Это свобода выбора. Возможность уйти, когда отношения становятся токсичными. Шанс начать всё заново.
И сейчас, глядя на цифры, которые озвучивала риэлтор, Марина думала о том, что её ждёт впереди. Новая квартира. Новый город, может быть. Новая жизнь.
Без слабаков и манипуляторов.
Без компромиссов с собственной совестью.
И, возможно, когда-нибудь — новая любовь. Настоящая. Равная. Сильная.
